- Все готово, Максим Федорович, - доложился Хоботов. – Колесо заменили, пулемет установили.
- Водитель готов с нами с нами сотрудничать?
- Разумеется.
- Что, поляк вот так взял и согласился?
- Ваше благородие, - подал голос водитель. – А что поляк?
- Так вы же русских не любите!
- И что? Вы думаете я немцев люблю? – Криво усмехнулся этот уже видавшие виды мужчина. Помятая, пропитанная машинным маслом и бензином одежда. Трехдневная щетина. Уставший, злой взгляд.
- Так зачем признался, что водитель? Сдался бы просто так в плен. Мы бы уехали, а тебя этим бы развязали. И все. Свободен.
- Максим Федорович, а что вам так поляк не глянулся? Вы его узнали? Где-то раньше видели?
- Нет. Вижу его первый раз. Или ты забыл, что я тебе сказывал совсем недавно? Знаю, только, что среди поляков много борцов за независимость. Им претит быть в составе Империи. Им хочется лежать на обочине. Пусть в полном ничтожестве, но незалежно и самостийно.