Это щемящее, уютное, невозможное чувство радости после родов. Когда берешь младенца на руки, качаешь его и баюкаешь, смотришь в голубые глаза сына – чистые-чистые и такие невинные, и понимаешь – что вот оно, маленькое счастье. Счастье, которое можно измерить, взвесить и подержать на руках.
Я наполнилась им до краев, до предела. Прикрыла веки и вдруг ощутила, как холодные пальцы взяли за руку.
Мел придержал горячими ладонями, иначе я просто рухнула бы на пол. От недоверия, неожиданности, страха. Я открыла глаза, судорожно оперлась о твердую как скала грудь командора и увидела ясные глаза Саши.
Он что-то сказал. Вначале невнятно, потом чуть лучше и, наконец, выговорил еще непослушными, онемевшими губами:
– Я должен был связаться раньше. Прости меня, мама… Прости меня, мама…
Я упала на кровать и залилась слезами.