Я проснулся утром, с трудом соображая, где нахожусь, потому что прямо в глаза бил яркий свет. Никогда не видел такого восхода солнца. Небо над рекой и землей напоминало плоскую крышу, оно было мертвенно-бледным, зловещим и словно давило на землю. На востоке оранжевое пламя проделало рваную дыру в небе, и лучи солнца прорвались между водой и небом, словно сумасшедшие прожекторы. Затем они пробили уже другую дыру на западе и пошли бродить по поверхности позолоченного моря, и тогда разом запылало все небо. Еще минуту назад небосклон был словно выписан кистью Эль Греко (его небо над Толедо), теперь же это было небо Тернера над устьем Темзы, однако гораздо обширнее, пустыннее, вызывающее больше благоговения. Затем с какой-то дикарской, неестественной внезапностью обе дыры в небе закрылись, огонь погас, наступила почти полная тьма, и я увидел тень — не реальность, а тень,— треугольник гусей над поверхностью мрачных вод. Миллионы лет подобные спектакли разыгрывались в этой части реки, и наблюдали их лишь бесчувственные создания: комары, оводы, слепни, черная мошка, чайки, гуси, вороны, пеликаны, орлы, лоси и медведи.

Мне было еще неизвестно, что лежит там, на Северо- Западе, но я уже знал, что мой ближайший собрат находится позади меня в Pec-Дельте, и этот человек — тот седовласый отшельник. Я почему-то поддался панике — именно панике, я не оговорился,— и тут же задумался, а так уже необходим человек на этой земле. Передо мной раскинулась необозримая страна дикой первозданной красоты, огромное внутренее море, питающее великую реку, несущую свои воды на тысячу двести миль через первозданную глушь к самому бесполезному для человечества океану. Ради чего сотворил все это Создатель?