Огромная психологическая привлекательность фундаментализма состоит в том, что он дает уверенность. Но в чем привлекательность уверенности? Конечно, уверенность доставляет человеку более приятные ощущения, чем неуверенность или замешательство.

Она может устранить внутренний конфликт или, по меньшей мере, уменьшить его и принести моральное облегчение. Религиозную убежденность можно обрести только вследствие капитуляции перед высшим авторитетом, которая, как и все формы капитуляции, высвобождает заблокированную внутреннюю энергию человека и придает ей нужную направленность, что позволяет ему легко влиться в ряды единомышленников.

Такая убежденность должна быть способна выдерживать любые нападки и опровергающие доказательства, то есть все, что может породить сомнения. На нее не в силах повлиять никакие апелляции к здравому смыслу и опыту, особенно в том, что касается будущего. Таким образом, основой религиозной убежденности является вера. Действительно, вера — это безоговорочное принятие определенной идеологии, и чем проще и недвусмысленнее идеология, тем легче сохранять веру — например, веру в то, что в мире существует четкое разделение на добро (причем в сферу добра попадают все, кто следует заповедям) и зло (ему подвластны те, кто эти заповеди нарушает), и в то, что всему существуют объяснения, которые невозможно опровергнуть. Все беды считаются ниспосланными в качестве «испытания веры», «урока» или «воли Божьей» и объясняются тем, что «пути Господни неисповедимы». Сохранению непоколебимой веры помогают катехизисы, в которых верующие находят ответы на свои вопросы. Религиозные догматы касаются самого главного — веры в загробную жизнь, в высший разум, гарантирующий, что в конечном итоге в мире воцаряется честность и справедливость, и веру в то, что если человек следует правилам, то высший разум заботится о нем и защищает его.

Религиозные нормы выполняют две основные функции — предписывают повиноваться авторитету и сдерживают нежелательные проявления эгоизма. Мы говорим «сдерживают», потому что самые строгие предписания не могут его уничтожить, они скорее направлены на то, чтобы удерживать поведение людей в рамках допустимого. Одна из десяти заповедей гласит: «Не убий!», однако с ее появлением люди не только не перестали убивать, но, похоже, даже всерьез и не задумались о ее смысле. Существует явное противоречие между запретом убивать и реальным поведением людей, более того, в большинстве своем любые фундаменталисты (хотя есть и исключения) обычно являются сторонниками смертной казни, а в схватках с врагом проявляли особую жестокость. Формулировка «Если вы нарушите закон, запрещающий убивать, то будете убиты» выглядит противоречиво только на вербальном уровне. На самом же деле она полностью соответствует авторитарной установке, согласно которой подчинения правилам надо добиться любыми способами. Разумеется, для оправдания убийства и убийц можно вспомнить о других обычаях — «око за око» и т.п. Само распятие Христа являет пример того, что страдания и смерть могут служить средствами исполнения некоего высшего предначертания. То, что Бог ради спасения человечества не воспрепятствовал мучениям и гибели своего единственного сына, является могущественным примером.

Для большинства фундаменталистов буквальное следование предписаниям во всех жизненных ситуациях не является делом первостепенной важности. Гораздо более существенными и полностью оправданными считаются любые действия, предпринимаемые для защиты этих правил, поскольку они исходят из непререкаемого источника. Чтобы расправиться со всем, что считается злом (нарушителями правил, инакомыслящими и т.д.), во имя защиты самих правил не грех эти правила и нарушить. Неизбежным результатом регламентации жизни людей является так называемая идеологическая безответственность, когда человек заботится исключительно о том, чтобы сохранить свою убежденность и защитить идеологию, на которой она основывается. Для авторитарной морали характерен двойной стандарт: ее заботят не только сами моральные ценности, но и то, как сохранить их неизменными. Защита авторитарной системы и ее морали всегда стоит над самой моралью. Убийство и насилие (или их угроза) всегда были спутниками авторитарной власти. Чем тверже убежденность, что правилам надо подчиняться, тем легче жертвовать инакомыслящими.