Пенелопа просит времени: «Мое сердце окаменело из-за сомнений, позволь мне обменяться с твоим отцом тайными знаками.» «Боги ожесточили твое сердце, — кричит Улисс, — если после стольких лет ты не бросаешься ко мне в объятья!» Потом, обращаясь с старой кормилице: «Приготовь мне постель подальше отсюда, я буду спать один.» «Пусть так и будет, вмешивается Пенелопа. Унесите кровать Улисса сюда, из нашей комнаты.» «Что ты сказала, женщина? Кто перенесет мою постель? Кто, как не бог, мог бы сделать это? Среди людей это не доступно никому. Не моя кровать была принесена в комнату, но комната создана вокруг нее. Во дворе росла гигантская маслина, и в ее стволе я вырубил постель, своими руками, не подрубая корней.» Тут у Пенелопы расслабляются колени и сердце. И, получив доказательство, она плачет: «Боги, а не я, завидуют нашему счастью. Я просто хотела тебя испытать. Твоя постель всегда ждала тебя.» Пока Улисса не было, двадцать лет, его постель была на месте. Она не могла, не быть на месте, у нее были корни. Больше, чем героизм и хитрость, сила Улисса — в его присутствии, слабость — в его отсутствии.