Пентаграмма на подгнившем дощатом полу была начерчена коряво, но старательно. Почему-то розовым мелком. Свечи, судя по всему, горели уже не один десяток раз.
– Так-так-так, – джинн с любопытством огляделся. – Какое угнетающее зрелище.
Холодный и ленивый утренний свет с трудом вваливался в помещение через сроду не мытые окошки. С потолка свисала паутина. Пушистая пыль барханами покрывала мебель в углах. Но из центра комнаты мусор вымели.
– И кто это у нас такой смелый?
Желтые глаза джинна, завершив осмотр помещения, без всякого восторга уставились на паренька лет двадцати, который с открытым ртом таращился на дело рук своих.