— Но миловаться — это же такая глупость! — воскликнул я и несказанно обрадовался. Все равно что вырвал больной зуб. Глупость в моем сознании никак не вязалась с животными. Животные — существа благородные, но уж никак не глупые.
— Вот подрастете, станете думать по-другому, — ответил он мягким голосом, каким раньше со мной не говорил. — Миловаться — это не глупость. Просто злые люди этим словом намекают... — Он умолк.
— На что? — поторопил я его.
— На то, что им самим хочется сделать. Они завидуют, понимаете? Оттого и злятся.
— Если вы с кем-то милуетесь, значит, потом поженитесь? — спросил я.
— Чаще всего да.
— А вы можете миловаться, а потом не жениться? — настаивал я.
— Вы это обо мне? — спросил он. — Обо мне лично?
— О вас или о ком-то еще. — Я ловко оплетал его сетями.
— Пожалуй, да.
Тут я на секунду задумался.
— А чтобы жениться, обязательно сначала миловаться или не обязательно?
— Вообще-то не обязательно, но... — Он смолк.
— Что «но»? — наседал я.
Он пожал плечами.
— Никакой любви не будет и в помине.
Я заметил, что слово «любовь» он произнес безо всякого пренебрежения, привычного для меня, скорее наоборот. Подлаживаться под него я не собирался, но разобраться в его мыслях было необходимо.
— А если помилуешься, а потом не женишься — это хуже? — спросил я.
— Некоторые думают, что да. Я так не думаю, — коротко пояснил он.
— А можно любить кого-то и не миловаться?
Он покачал головой.
— Это было бы против природы.
«Природа» — казалось, это слово было для него высшей инстанцией. Мне и в голову не приходило, что им можно все оправдать. Против природы! Стало быть, миловаться — по природе? Неужели? Мне всегда казалось, что это всего лишь игра, в которую играют взрослые.
— А если вы с кем-то милуетесь, потом появится ребенок?
Этот вопрос застал его врасплох. Румяное лицо пошло пятнами, резко обозначились скулы. Он глубоко вдохнул воздух, задержал его, потом с шумом выдохнул.
— Совсем не обязательно, — ответил он. — С чего вы взяли?
— Так вы сами сказали. Ваша Улыбка миловалась, а теперь у нее будет жеребенок.
— Да вы, я гляжу, смекалистый, — сказал он, подбирая тем временем подходящий ответ. — Понимаете, у лошадей все немножко по-другому.
— Почему это «по-другому»? — не отставал я.
Ему снова пришлось крепко подумать.
— Так распорядилась природа.