«Столь же непримиримо расходились мы во взгляде на человека, источник мысли, горнило её. Для меня человек всегда победитель, даже и смертельно раненный, умирающий. Прекрасно его стремление к самопознанию и познанию природы, и, хотя жизнь его мучительна, — он всё более расширяет пределы её, создавая мыслью своей мудрую науку, чудесное искусство. Я чувствовал, что искренно и действительно люблю человека — и того, который сейчас живёт и действует рядом со мною, и того, умного, доброго, сильного, который явится когда-то в будущем. Андрееву человек представлялся духовно нищим; сплетённый из непримиримых противоречий инстинкта и интеллекта, он навсегда лишён возможности достичь какой-либо внутренней гармонии. Все дела его "суета сует", тлен и самообман. А главное, он — раб смерти и всю жизнь ходит на цепи её».