Кажется, это и называют гуманизмом, когда чистое время присутствия уже закончено (или не начато), но хронологическое время жизни позволено продолжить.

Здесь и разворачивается гуманизм во всей своей красе: престарелый академик получает премию за песенку, чьи куплеты уже отзвучали, а сама пластинка заела на "все прошло, все", вещают выжившие из ума старцы и им внимают с уважением. Все закоулки происходящего переполнены остановившимися прекрасными мгновениями, и номад лишь пожимает плечами: если это прекрасно, то что же тогда отвратительно?
Плачет старушка, мало пожила.
Ее утешают, а шарик летит...
Весь гуманизм, собственно и состоит в этом утешении - куда честнее было бы с самого начала не врать, что шарик вернется.