Аннотация:
Эта книга для одних может оказаться открытием, для других будет логическим продолжением известных работ по психологическому наполнению признаков Рейнина, проводимых Санкт-Петербургской Рабочей группой. Вооружившись своей методикой анализа текстов, авторы решили проверить типы информационного метаболизма тех писателей, чьи имена со времен А. Аугустинавичюте используются как соционические псевдонимы. Результаты оказались несколько неожиданными.

Книга написана простым и понятным языком, снабжена многочисленными примерами и цитатами. Выдвинутые версии ТИМов основаны на анализе большого объема текстового материала. Книга предназначена для социоников, психологов и для широкого круга читателей, интересующихся соционической психодиагностикой.

От автора:

Эта книга единственный на сегодняшний день учебник по признакам Рейнина.

Введение:
Уже долгое время соционика и соционики для обозначения типов информационного метаболизма (ТИМов) с легкой руки А. Аугустинавичюте вместо длинных и тяжелых на слух терминов пользуются в обиходе привычными псевдонимами известных исторических личностей: писателей, поэтов, полководцев, политиков. Псевдонимы, ставшие в соционике уже большей частью именами нарицательными, тем не менее, имеют свою историю, свой след. Возможно, мало кто читал труды Томаса Хаксли, но произведения С.А. Есенина и Ф.М. Достоевского, независимо от желания, изучают все российские школьники. Впрочем, как и Гюго, и Бальзака, и других классиков в рамках курса зарубежной художественной литературы. Так или иначе, люди получают о них определенное представление. Создается некий образ, который, по нашему мнению, может влиять на процесс диагностики. «Есенины» – любители выпить, праздные гуляки, «Достоевские» – обличители социальных пороков общества и т.д.

Наше исследование продиктовано не желанием самоутверждения за счет выдвижения новых оригинальных версий относительно исторических лиц, имена которых стали псевдонимами типов, не маниакальным стремлением перетипировать всех и вся, утверждая за собой последнее мнение, и не желанием «пнуть старого льва». Это попытка все-таки понять, кто есть кто из персоналий, чьи имена мы так часто склоняем.

Данные результаты подводят итог первому этапу исследований в цикле «кто есть кто в соционике» и затрагивают только писателей. Вместе с тем они являются логическим продолжением работы [37], направленной на ревизию аспектного содержания в соционике, а в целом – на соответствие практике многочисленных теоретических положений.

Совершенно определенно можно говорить о том, что со времени отработки методики диагностики по признакам Рейнина с использованием контент-анализа Рабочая группа существенно продвинулась в понимании наполнения признаков. Именно это обстоятельство позволило нам взяться за столь серьезную задачу, как определение типов известных персонажей.

Хотелось бы отметить, что диагностика в ходе личного интервью принципиально отличается от диагностики по письменным текстам. Авторы считают, что в определении типа по письменным источникам оправдан шкальный метод, а не диагностика по модели А, так как в письменной речи мы достоверно можем определить только наличие сильных аспектов, но не их положение.

При проверке версий мы принципиально отказались от использования в качестве источника воспоминания современников.

Не считая нужным перечислять все причины, укажем только основную: вольную или невольную субъективность человеческой памяти. Из криминалистики известно, что уже спустя сутки после происшествия все его очевидцы излагают порядок событий по-разному, и, чтобы получить истинную картину, нужно проводить кропотливый анализ всех версий. Хотя в тексте встречаются зарисовки о писателях, они являются просто забавными историями с целью оживить сухое изложение фактов, и приводятся авторами после оглашения версии.

Основным материалом для контент-анализа служил авторский текст в художественных произведениях. В меньшей степени в качестве материалов использовались личная переписка и мемуары писателей. Отметим, что принципиально, согласно нашей методике, может быть взят любой прозаический текст (кроме узкоспециального, как, например, техническая инструкция или диссертация, где набор выразительных средств искусственно ограничен), поскольку предметом исследования является мета-текст, или, другими словами, анализу подвергается структура текста, отражающая картину мира его автора.

Хотелось бы подчеркнуть, соционика – точная наука и в ней должны быть точные критерии, а точные критерии - это, в частности, единицы текста. То есть то, что можно подметить, проверить, пронаблюдать, повторить.

Отбирая для примеров цитаты, мы руководствовались в первую очередь частотностью и избыточностью словоупотребления. Эти термины представляют собой устойчивые понятия, широко применяемые в лингвистике и психолингвистике. Существуют частотные словари по отдельным языкам, диалектам и даже по отдельным авторам.

Говоря об избыточности, мы имеем в виду как частотный критерий употребления лексем, определяемый при сравнительном анализе текстов, так и качественный критерий (всесторонность) проявления признака или информационного 333аспекта. Другими словами, сильный аспект экстравертной логики будет выражен не только в механистических метафорах, но и в бессистемном перечислении однородных членов предложения, в многочисленных пояснениях своих рассуждений и т.д. То есть будут проявлены все или почти все семантические поля, если мы говорим об информационных аспектах, либо будет максимально широко проявлен тот или иной признак, если мы говорим о признаках Рейнина (далее ПР).

Мы не можем утверждать, что в процессе анализа выявляются все пятнадцать шкал, количество шкал в каждом случае ­– разное, но, тем не менее, выявленных признаков всегда достаточно для выдвижения обоснованной версии, для точного определения типа.

Предвидя вопросы о том, не был ли искажен текст переводчиком, и кого мы в итоге диагностировали – автора или переводчика, мы обращаем внимание на то, что при анализе текстов одного автора использовалось несколько источников, причем переводы были выполнены разными людьми. Важно отметить, что при переводе больших массивов информации невозможно существенно исказить авторский стиль, действуя непреднамеренно. Чтобы исказить проявления соционических признаков, надо их знать и подходить к этому вопросу сознательно. Переводчик не создает другой текст, он обязан максимально точно передать ту же информацию.

Вопрос стилистической точности переводов скорее относится к профессиональным качествам переводчика; в рамках данной работы компетенция переводчиков не затрагивается. По этому поводу можно сказать то, что в процессе обучения языковой грамотности на филологических факультетах ВУЗов этот аспект является предметом повышенного внимания.


«...нам представляется стиль самым важным аспектом перевода. Понятие эквивалентности перевода необходимо определить прежде всего на уровне стиля произведения, на котором функциональное равноправие приобретают тематические и языковые элементы».[1]

Главная задача переводчика художественного текста – передать стиль автора. Стиль же складывается из стилистических средств и семантических полей, используемых автором оригинала, и, соответственно, во многом определяется типом автора.

Итак, что мы имеем? Базовая грамматическая структура текста и основные семантические категории достаточно адекватно перелагаются на любой язык; передача же авторского стиля ставится как одна из задач переводчика. Следовательно, если перевод не вольный, не адаптированный, не сокращенный, мы вправе рассчитывать на адекватность передачи типологических особенностей стиля автора.

Есть, конечно, случаи, когда переводчик, сознательно или бессознательно, не соблюдает стилистику текста, и ряд значимых для определения типа позиций оказывается нарушен (например, в переводе вдвое больше глаголов движения, чем в оригинальном тексте). К счастью, всегда можно взять и сравнить несколько различных переводов одного автора и вычленить то общее, что в них присутствует.

В частности, в данной работе для наглядности подобное сопоставление было сделано с одним из произведений В. Гюго, где один из переводчиков дает более «динамический» перевод на русский, другой – более «статический». Можно предположить, что один из них – статик, другой – динамик.

Самые большие затруднения возникают при переводе метафор. Однако даже если конкретная метафора не переводима, она будет заменена другой, более или менее эквивалентной, а не вообще опущена.
«Если различия в структуре языков не позволяют передать игру слов в том же месте, приходится выбирать между заменой другой языковой фигурой с аналогичным эстетическим воздействием или включением игры слов там, где в исходном тексте ее не было, но в тексте перевода представляется для этого возможность»[2]. Таким образом, игра слов сохраняется в любом случае, и мы можем определить, например, экстравертную интуицию.

Миронов В., Стоялова М. © 2007

Здесь вы можете прочесть одну из глав

Миронов В., Стоялова М. Оноре де Бальзак!