Подошел я к гробу. Мой сын лежит в нем и не мой. Мой - это всегда улыбчивый узкоплечий мальчишка, с острым кадыком на худой шее, а тут лежит молодой, плечистый, красивый мужчина, глаза полуприкрыты, будто смотрит он куда-то мимо меня, в неизвестную далекую даль. Только в уголках губ так навеки и осталась смешинка прежнего сынишки Тольки, которого я когда-то знал... Поцеловал я его и отошел в сторонку. Подполковник речь сказал. Товарищи - друзья моего Анатолия слезы вытирают, а мои невыплаканные слезы, видно, на сердце засохли. Может, поэтому оно так и болит?..