С другой стороны, поэт и есть сорняк, а поэзия обочина. То, что никому не нужно и ни к чему неприменимо. Ну буквально, бытово – что бесполезно. Что нельзя продать, не товар. Если можно продать, это не стихи, вот мое определение поэзии. Нельзя продать катастрофу. Мир прекрасен, а ты умираешь, это же катастрофа! И поэты голосят, пишут жалобы. Всем-всем-всем, но главное туда, наверх. Бог, СОС /извини, тут нет латиницы/. Бог, это ошибка! Так нельзя, это нелепо и глупо! Абсурд, где смысл? Вот наши молитвы. Все стихи об этом, если хочешь знать. Если они стихи. А если поэт не обочина и сорняк, не мольба и не об этом – он чиновник. Вот говорят, сейчас время литературных чиновников. Ничтожных, высокомерных, состоящих в ничтожных партиях и партийках. Но и что? На короткой дистанции всегда побеждает средний уровень, великий средний уровень. Глупо переживать по этому поводу.