Серия книг «Top-книга» — 14 книг

"..И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, в мировой литературе - тридцать шесть, кажется... А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами горя и счастья... его, читателя, главное, что интересует? Жива ли душа в человеке останется? Или нет? Жива она? Или нет? Иными словами - есть ли все-таки Бог там, наверху, или нет его вовсе?
Вот на единственный этот наш, вековечный вопрос искусство и отвечает подспудно уже несколько тысяч лет..." Д.Рубина

"..И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, в мировой литературе - тридцать шесть, кажется... А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами…

Эти две старые повести валялись "в архиве писателя" - то есть в кладовке, в картонном ящике, в каком выносят на помойку всякий хлам. Недавно, разбирая там вещи, я наткнулась на собственную пожелтевшую книжку ташкентского издательства, открыла и прочла:
"Я люблю вас... - тоскливо проговорил я, глядя мимо нее. - Не знаю, как это случилось, вы совсем не в моем вкусе, и вы мне, в общем, не нравитесь. Я вас люблю..."
Я села и прямо там, в кладовке, прочитала нынешними глазами эту позабытую повесть. И решила ее издать со всем, что в ней есть, - наивностью, провинциальностью, излишней пылкостью... Потому что сегодня - да и всегда - человеку все же явно недостает этих банальных, произносимых вечно, но всегда бьющих током слов: "Я люблю вас".

Эти две старые повести валялись "в архиве писателя" - то есть в кладовке, в картонном ящике, в каком выносят на помойку всякий хлам. Недавно, разбирая там вещи, я наткнулась на…

Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.
Вот Лондон - огромный, имперской славы город.
Париж - чарующий, волшебный сон!
Нью-Йорк - гудящий Вавилон, законодатель мод...
Иерусалим - миф.
Миф сокровенный.

Дина Рубина

Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут…

"Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!
Да - возраст, да - недостаток кальция, фтора, чего там еще... у каждого своя гормональная история.
Но душе-то все равно пятнадцать лет!"
Д.Рубина

"Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!
Да - возраст, да - недостаток кальция, фтора, чего там…

"Вот вы говорите - идеальная любовь... Для меня идеальная любовь - это сильное духовное потрясение. Независимо от того, удачно или неудачно она протекает и чем заканчивается. Я полагаю, что чувство любви всегда одиноко. Даже если это чувство разделено. Ведь и человек в любых обстоятельствах страшно одинок. С любым чувством он вступает в схватку один на один. И никогда не побеждает. Никогда. Собственно, в этом заключен механизм бессмертия искусства." Д. Рубина

"Вот вы говорите - идеальная любовь... Для меня идеальная любовь - это сильное духовное потрясение. Независимо от того, удачно или неудачно она протекает и чем заканчивается. Я…

Всегда и во всем меня интересует только человек со всеми его потрохами: любовью, одиночеством, беспокойством, тщеславием, желанием бежать до горизонта, высунув язык, ужасом перед смертью, жаждой счастья, а главное-с его вечным ожиданием Мессии который вот явится с минуты на минуту и распутает наконец все, что мы тут, на Земле, запутали...
Д. Рубина

Всегда и во всем меня интересует только человек со всеми его потрохами: любовью, одиночеством, беспокойством, тщеславием, желанием бежать до горизонта, высунув язык, ужасом перед…

"Там, наверху - по моему ведомству, - всегда заботились о том, чтобы я понимала смысл копейки. А поскольку от природы я - мотало, то для такого понимания приходилось меня тяжко учить. Полагаю, выдумывание принудительных работ входило в обязанности моего ангела-хранителя. Это он выписывал наряды.
Пускаясь в то или иное предприятие, я всегда предчувствую, как посмотрят на дело там, наверху: потреплют снисходительно по загривку или как говаривала моя бабушка, "вломят по самые помидоры"…
И некуда деться - я обязана сполна уплатить по ведомости, спущенной мне сверху, даже если невдомек мне - за что плачу." Д.Рубина

"Там, наверху - по моему ведомству, - всегда заботились о том, чтобы я понимала смысл копейки. А поскольку от природы я - мотало, то для такого понимания приходилось меня тяжко…

Дина Рубина пишет о любви, верности, доброте. С первых же страниц читатель попадает в круговорот сложных, порой драматических, человеческих взаимоотношений. Герой ищет себя. Доверчиво и смело идет по жизни, ошибается, страдает и обретает истину бытия в служении другим людям.

Дина Рубина пишет о любви, верности, доброте. С первых же страниц читатель попадает в круговорот сложных, порой драматических, человеческих взаимоотношений. Герой ищет себя.…

Странная карусельность нашего бытия, когда ты - как ось, вокруг которой плывут города и страны. Но здесь есть Иерусалим, - город высокий, глубокий, трехмерный, напластованный тысячелетиями город. Кстати, существует мнение, что у женщины, прожившей в Иерусалиме 20 лет, меняется состав крови.

"Твоя судьба обмотана вокруг твоей шеи" - говорит одна здешняя поговорка.

Странная карусельность нашего бытия, когда ты - как ось, вокруг которой плывут города и страны. Но здесь есть Иерусалим, - город высокий, глубокий, трехмерный, напластованный…

"Но вот один вопрос я бы ей задал. Наверное, трудно, спросил бы я, носить под сердцем ребенка от одного мужика, а обнимать другого. Наверное, трудно, спросил бы я, говорить при этом нежно: "Наш маленький..." Наверное, трудно, очень трудно улыбаться, когда мужчина бережно притрагивается к большому, драгоценному для него животу, чтобы почувствовать толчки чужого ребенка?.. А, ладно!..

Словом, в положенный день я сложил в пакет необходимые для младенца вещички, все честь по чести, и пошел в роддом. Между прочим, даже с цветами. Уж что-что, думал я, а цветы она заслужила, все-таки настрадалась, человека родила, моего - не моего, какая разница, боль одна."

"Но вот один вопрос я бы ей задал. Наверное, трудно, спросил бы я, носить под сердцем ребенка от одного мужика, а обнимать другого. Наверное, трудно, спросил бы я, говорить при…

Роман Дины Рубиной - новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный кульбит "под куполом литературы", абсолютное преображение стиля писателя, его привычной интонации и круга тем.
Причудливы судьбы героев романа, в "высоковольтном" сюжете переплелись любовь и преступления, талант и страсть, способная уничтожить личность или вознести к вершинам творчества.
Откройте этот роман - и вас не отпустит поистине вавилонское столпотворение типов: городские безумцы и алкаши, русские дворяне, ссыльные и отбывшие срок зэки, "белые колонизаторы" и "охотники за гашишем"...

Роман Дины Рубиной - новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный кульбит "под куполом литературы", абсолютное преображение стиля писателя, его привычной интонации…

"Малларме утверждал, что мир существует, чтобы войти в книгу. Для меня любовь - вчера, сегодня и завтра - материал для будущей книги. И не только моя любовь, и не только любовь, а все вообще, что со мной и с миром вокруг меня происходит. Мои

"Малларме утверждал, что мир существует, чтобы войти в книгу. Для меня любовь - вчера, сегодня и завтра - материал для будущей книги. И не только моя любовь, и не только любовь, а…

"Солнце склонялось к вечеру, когда он вышел из дома с мольбертом и ушел в поля. Там, прислонив мольберт к стогу сена, достал револьвер и выстрелил себе в сердце. Однако рука, всегда послушная глазу, когда держала кисть, на сей раз подвела: пуля попала в диафрагму.
Доктор Гаше, которого вызвали к постели умирающего художника, немедленно послал записку его брату, и, когда тот ворвался в душную комнатку и бросился к кровати, Винсент сказал ему виновато: "Опять промахнулся".
Брат зарыдал.
- Не плачь, - устало проговорил художник. - Тоска все равно остается".

"Солнце склонялось к вечеру, когда он вышел из дома с мольбертом и ушел в поля. Там, прислонив мольберт к стогу сена, достал револьвер и выстрелил себе в сердце. Однако рука,…