Серия книг «Путёвая серия» — 33 книги

Аркадий Аверченко - сатирик, творивший в самое смутное время новейшей российской истории. Аверченко называли русским Марком Твеном и О'Генри. Его рассказы предназначались для газет, это короткие фельетоны на злобу дня. Их часто исполняли со сцены, Аверченко и сам участвовал в таких выступлениях. Вошедшие в сборник произведения по его рассказам позволяют нам соприкоснуться с тем, что давно ушло, и отметить, насколько мало изменились за минувший век люди. Аверченко никого не поучает, а напротив, прикидывается наивным простаком, описывая мир таким, каким он предстал бы ребенку. Невольно ловишь себя на желании переубедить автора, уверить его, будто он не так что-то понял… Поговорить с автором уже не удастся, но можно обсудить прочитанное и услышанное с друзьями, а в особенности с любимыми…

Аркадий Аверченко - сатирик, творивший в самое смутное время новейшей российской истории. Аверченко называли русским Марком Твеном и О'Генри. Его рассказы предназначались для…

Хармс - это литературный псевдоним замечательного
исателя-юмориста Даниила Ивановича Ювачёва. Хармс происходит от французского "charm" -
обаяние, чары. В истории литературы это был, пожалуй, самый необычный, не похожий ни на кого писатель. "Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении" , - говорил Хармс.
В сборник вошли лучшие рассказы и сценки, в том числе из известного цикла "Случаи".

Хармс - это литературный псевдоним замечательного
исателя-юмориста Даниила Ивановича Ювачёва. Хармс происходит от французского "charm" -
обаяние, чары. В истории…

Театральные байки существуют, наверное, столько, сколько существует театр, потому что у театра даже не две, а несколько жизней: самая главная, основная - это сцена, вторая - это репетиционный зал, а третья - это замечательная закулисная жизнь. И чем интереснее и сложнее театр, тем интереснее вот эта третья жизнь, которая состоит из баек, из историй, которые во многом составляют лицо этого театра.

Театральные байки существуют, наверное, столько, сколько существует театр, потому что у театра даже не две, а несколько жизней: самая главная, основная - это сцена, вторая - это…

70-е годы XX века. В СССР идет разработка принципиально нового ракетного оружия. Успех исследований перевешивает баланс противостояния СССР - США в "холодной войне" в пользу Советов. Предотвратить военное усиление СССР можно либо срывом новых советских разработок, либо внешней атакой. Последнее поставит мир на грань катастрофы. Ответственный за сектор ракетно-топливных разработок в США генерал Пентагона Дэвис посылает в Россию сразу двух секретных агентов. Параллельно с геополитическим противостоянием в романе развивается необыкновенная в своей лиричности история любви. События в книге основаны на реальных исторических эпизодах.

70-е годы XX века. В СССР идет разработка принципиально нового ракетного оружия. Успех исследований перевешивает баланс противостояния СССР - США в "холодной войне" в пользу…

Папаша был человек почтенный и прижимистый, любитель просроченныхых закладных, честный и неподкупный церковный сборщик.Сынок был мальчишка лет десяти, с выпуклыми веснушками по всему лицу и волосами приблизительно такого цвета, как обложка журнала, который покупаешь обычно в киоске, спеша на поезд. Мы с Биллом рассчитывали, что Эбенезер сразу выложит нам за сынка две тысячи долларов, никак не меньше. Но погодите, дайте я вам сначала расскажу.

Папаша был человек почтенный и прижимистый, любитель просроченныхых закладных, честный и неподкупный церковный сборщик.Сынок был мальчишка лет десяти, с выпуклыми веснушками по…

Исаак Бабель (1894-—1941) — замечательный мастер короткой новеллы, проникновенный, тонкий и ироничный рассказчик.

"...Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньтe скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновенье, что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге. Вы тигр, вы лев, вы кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна. Вам двадцать пять лет. Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле".

"...Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньтe скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновенье, что вы…

"В чем, как говорится, пафос этого сборника? Илья Ильф и Евгений Петров - известные сатирики, создатели знаменитой дилогии. Оба родились в Одессе, оба укоренились в Москве в 1923 году. Они относились к великому городу юмористически и сатирически, серьезно и заботливо. Короче говоря, с любовью. Мысль показать Москву их глазами показалась интересной".
Александра Ильф

"В чем, как говорится, пафос этого сборника? Илья Ильф и Евгений Петров - известные сатирики, создатели знаменитой дилогии. Оба родились в Одессе, оба укоренились в Москве в 1923…

Клим Григорьевич Чугункин, 25 лет. Холост. Беспартийный, сочувствующий. Судился три раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз - происхождение спасло, в третий - условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия - игра на балалайке в трактире.
Маленького роста, плохо сложен, печень расширена (алкоголь). Причина смерти: удар ножом в сердце в пивной "Стоп-сигнал" у Преображенской заставы.

Клим Григорьевич Чугункин, 25 лет. Холост. Беспартийный, сочувствующий. Судился три раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз - происхождение спасло, в…

"Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. И не то, что драка, а целый бой. На углу Глазовой и Боровой. Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали. Главная причина - народ очень уж нервный. Расстраивается по мелким пустякам. Горячится. И через это дерется грубо, как в тумане. Оно, конечно, после гражданской войны нервы, говорят, у народа завсегда расшатываются".

"Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. И не то, что драка, а целый бой. На углу Глазовой и Боровой. Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову…

"В десять часов вечера под Светлое Воскресенье утих проклятый коридор. В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье и бабка Павловна, торгующая папиросами, умерла. Решил это я потому, что из комнаты Павловны не доносилось криков истязуемого ее сына Шурки".

"В десять часов вечера под Светлое Воскресенье утих проклятый коридор. В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье и бабка Павловна,…

Рассказы Марка Твена...
Головокружительно смешные "комедии положений", острые социальные сатиры, забавные анекдоты.
Они давным-давно раздерганы на цитаты и афоризмы.
Их сюжеты не поддаются описанию.
Они составляют важнейшую часть творчества Марка Твена.
Они заставляют рыдать от хохота - и запоминаются навсегда!

Рассказы Марка Твена...
Головокружительно смешные "комедии положений", острые социальные сатиры, забавные анекдоты.
Они давным-давно раздерганы на цитаты и афоризмы.
Их…

Русский человек прост, доверчив и падок на ласку, как ребенок. Он быстро прощает, скоро увлекается, бывает жесток, любознателен... Любит начинать и ломать. И всегда ждет, что завтра будет лучше. Опасно править таким народом. Потому что чем больше любит, тем больше надежд возлагает...

Русский человек прост, доверчив и падок на ласку, как ребенок. Он быстро прощает, скоро увлекается, бывает жесток, любознателен... Любит начинать и ломать. И всегда ждет, что…

Мишка вспомнил, чей голос напоминает этот голос внизу: Семена Иваныча Малафейкина, московского соседа из 37-го дома, нелюдимого маляра-шабашника, инвалидного пенсионера. С этим Семеном Иванычем Мишка один раз вместе халтурил: отделывали квартиру какому-то большому начальнику. Недели полторы работали, и за все это время Малафейкин сказал, может быть, десять слов. Он даже не здоровался, когда приходил на работу.

Мишка вспомнил, чей голос напоминает этот голос внизу: Семена Иваныча Малафейкина, московского соседа из 37-го дома, нелюдимого маляра-шабашника, инвалидного пенсионера. С этим…

Как известно,человек культурный должен, по возможности, не иметь лица.То есть не то чтобы совсем не иметь,а так: будто лицо, а будто и не лицо - чтобы не бросалось в глаза,как не бросается в глаза платье,сшитое у хорошего портного.Нечего и говорить, что лицо культурного человека должно быть совершенно такое же, как и у других (культурных), и уж, конечно, не должно меняться ни в каких случаях жизни. Естественно, что тем же условиям должны удовлетворять и дома, и деревья, и улицы, и небо, и все прочее в мире, чтобы иметь честь называться культурными и порядочными.

Как известно,человек культурный должен, по возможности, не иметь лица.То есть не то чтобы совсем не иметь,а так: будто лицо, а будто и не лицо - чтобы не бросалось в глаза,как не…

Александр Плоткин - писатель, психоаналитик и психотерапевт, профессор Института психоанализа. Продолжая традиции классики, Александр Плоткин соединяет их с достижениями гуманитарной мысли двадцатого века, резко противопоставляя свою серьезную прозу как постмодернистской литературной игре, так и одномерной узости коммерческой литературы. Человек в прозе Александра Плоткина - это поле борьбы различных противодействующих сил.
Этой теме посвящен роман "Одна простая вещь", пьеса "Рождение империи", рассказы "Голос", "Виктория Регия", "Сулема", "Хочешь жить - живи", известные читателям в России, в Америке и Германии. Есть ли у человека свобода? Способен ли он реализовать свою внутреннюю сущность? Или обречен жить неподлинной жизнью? Этой теме посвящен новый роман Александра Плоткина "Запретный плод".

Александр Плоткин - писатель, психоаналитик и психотерапевт, профессор Института психоанализа. Продолжая традиции классики, Александр Плоткин соединяет их с достижениями…

«Регенерация, говорить. Регенерация духа возрождение... ах, граф, если бы верить, крепко верить, что это возможно! Что это не аллегория! Душа так истомилась, загрязнилась. Порою сам себе в тягость! Молитва? Но нужно, чтобы растопилось сердце, чтобы слова молитвы не тяжелыми камнями падали куда-то. И куда? С первого взгляда я полюбил тебя, поверил, но как преодолеть косность тела, плоти? Ох, как трудно! Я понимаю, чувствую, что разорви цепи, путы тела, желаний наших маленьких, себялюбия, гордости, корысти, и сделаешься легким, как перышко, как стекло светлым...»

«Регенерация, говорить. Регенерация духа возрождение... ах, граф, если бы верить, крепко верить, что это возможно! Что это не аллегория! Душа так истомилась, загрязнилась. Порою…

В 1901 году увидела свет книга молодого врача-писателя Викентия Викентьевича Вересаева «Записки врача». Она имела сенсационный успех. Переживания начинающего свою деятельность врача, трудности, доводившие его до отчаяния, несоответствие между тем, к чему его готовили, и тем, что он увидел в жизни, – обо всем этом рассказано в «Записках врача» ярко и откровенно.

В 1901 году увидела свет книга молодого врача-писателя Викентия Викентьевича Вересаева «Записки врача». Она имела сенсационный успех. Переживания начинающего свою деятельность…

- Я вчера походил беспокоить ваше-ство,-
забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза- не для того, чтобы смеяться ,как вы изволили сказать, извинялся за то, что, чихая, брызнул-с... а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет...
- Пошел вон!!! — гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.

- Я вчера походил беспокоить ваше-ство,-
забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза- не для того, чтобы смеяться ,как вы изволили сказать, извинялся за то,…

Васильев лежал неподвижно на диване и смотрел в одну точку. Он уже не думал пи о женщинах, ни о мужчинах, ни об апостольстве.

Все внимание его было обращено па душевную боль, которая мучила его. Это была боль тупая, беспредметная, неопределенная, похожая и на тоску, и на страх в высочайшей степени, и на отчаяние. Указать, где она, он мог: в груди, под сердцем; но сравнить ее нельзя было ни с чем. Раньше у него бывала сильная зубная боль, бывали плеврит и невралгии, но все это в сравнении с душевной болью было ничтожно. При этой боли жизнь представлялась отвратительной.

Васильев лежал неподвижно на диване и смотрел в одну точку. Он уже не думал пи о женщинах, ни о мужчинах, ни об апостольстве.

Все внимание его было обращено па душевную боль,…