Серия книг «Золотая библиотека приключений» — 12 книг

Перу Даниеля Дефо принадлежит более 500 произведений разного жанра, но наиболее популярным стал роман "Робинзон Крузо". В основу прославленного романа он положил реальную историю матроса-шотландца, корабль которого потерпел крушение в Тихом океане, и которому удалось спастись на необитаемом острове. Герой роман Дефо, матрос из Йорка, ведет свой дневник в течение 28 лет и пережил множество удивительных и опасных приключений, которыми теперь зачитываются во всем мире.

Перу Даниеля Дефо принадлежит более 500 произведений разного жанра, но наиболее популярным стал роман "Робинзон Крузо". В основу прославленного романа он положил реальную историю…

— Неверный! — раздраженно воскликнул сэр Кеннет. Ты так же должен почитать и ее: она родственница Ричарда Львиное Сердце.
— Почитать ее, — повторил эмир с пренебрежением, впрочем, отчего же и нет, когда она будет женой Саладина.
— Султан не достоин коснуться губами земли, по которой ходит Эдит Плантагенет! — громко и запальчиво воскликнул шотландский рыцарь, вскочив с постели.
— Что ты сказал, гяур? — Эмир схватился за рукоятку кинжала, его лицо вспыхнуло и зарделось, как раскаленное железо, его щеки, губы, шея судорожно вздрагивали, так что от гнева задрожал каждый волосок его бороды и усов.
Шотландский рыцарь, не смущаясь выдержавший гневный порыв Ричарда Львиное Сердце, не испугался и вспыхнувшей ярости сарацина.
... Его гнев прошел, он опустил руку, схватившуюся за рукоять кинжала будто бы случайно.
— Клянусь мечом пророка, служащим ключом к небу и аду, — воскликнул он, — ты мало дорожишь жизнью, произнося такие речи.

— Неверный! — раздраженно воскликнул сэр Кеннет. Ты так же должен почитать и ее: она родственница Ричарда Львиное Сердце.
— Почитать ее, — повторил эмир с пренебрежением,…

Я был единственным человеком на юте, когда на него устремились мятежники во главе со вторым помощником и тремя висельниками. Я видел, как они поднимались по лестнице, но мне не пришло в голову воспрепятствовать им в этом. И я правильно сделал, потому что в противном случае был бы убит, а остановить бунтовщиков не смог бы... Проходя мимо, Берт Райн едва не зацепил меня своим складным остро отточенным ножом, который он держал в правой руке...



Я слышал топот людей, бежавших с бака вдоль главной палубы. И я также видел, как мистер Пайк спрятался за стальной мачтой. Когда второй помощник маневрировал, желая попасть на поверхность люка номер три для того, чтобы сделать последний выстрел, мистер Пайк шмыгнул за угол командной рубки и спустился назад вниз, по направлению к маленькому люку. И я действительно слышал этот последний, безрезультатный выстрел, как слышал и свист пули, рикошетом отскочившей от сталь ной стенки рубки.

Я был единственным человеком на юте, когда на него устремились мятежники во главе со вторым помощником и тремя висельниками. Я видел, как они поднимались по лестнице, но мне не…

После прекрасной ночи, проведенной на борту судна, друзья впервые за долгое время вдоволь выспались. Пьер укрепил мачту и собрался отдать паруса, как вдруг с его губ неожиданно сорвалось крепкое матросское словцо.
Темная линия пирог, в кот с сидело не менее двухсот ожесточенных папуасов, полукругом перекрывала выход из бухты; на берегу, замыкая кольцо, скопилось приблизительно то се количество воинственных дикарей, вооруженных до зубов.
Трое потерпевших кораблекрушение оказались в кольце врагов.

После прекрасной ночи, проведенной на борту судна, друзья впервые за долгое время вдоволь выспались. Пьер укрепил мачту и собрался отдать паруса, как вдруг с его губ неожиданно…

"В то же мгновение у Нади вырвался крик ужаса:
- Вот!.. Вот он!
Из земли торчала голова! Надя споткнулась бы об нее, если бы не очередной всполох яркого света, хлынувшего с неба на степь.
Надя упала на колени возле этой головы.
Закопанный в землю по самую шею согласно гнусному азиатскому обычаю, Николай был брошен умиратъ в безлюдной степи от голода, жажды, от волчьих зубов или клювов хищных птиц...
Стервятники приметили его голову, торчавшую из земли, и вот уже несколько часов пес защищал своего хозяина от хищных птиц".

"В то же мгновение у Нади вырвался крик ужаса:
- Вот!.. Вот он!
Из земли торчала голова! Надя споткнулась бы об нее, если бы не очередной всполох яркого света, хлынувшего с…

- Слышите барабанный бой? Это наводят пушки... Корсар прислушался и услышал барабанную дробь, означающую на военных судах призыв экипажа к бою. Оглядев кругом все внимательным взглядом, Корсар спокойно сказал:
- Мы сделаем то же. Уайлдер, дайте команду!
До этого момента матросы исполняли свои обычные обязанности и с любопытством наблюдали за судном, которое на них наступало, лишь беспрерывный подав ленный шепот голосов выдавал их напряжение. Но при первом же звуке барабана все быстро заняли свои места, и наступила мертвая тишина. Только офицеры отдавали короткие команды да военные снаряды, вынутые из магазина, указывали на приготовления к чему-то особенному.
Корсар исчез и снова появился на корме, вооруженный и одетый для битвы... Те, кто хорошо его знал, считали, что он еще не принял решения. Он снял морскую фураж ку, и волосы его развевались на ветру, кожаный шлем стоял у него в ногах; надетый на голову, он служил сигналом к началу сражения.

- Слышите барабанный бой? Это наводят пушки... Корсар прислушался и услышал барабанную дробь, означающую на военных судах призыв экипажа к бою. Оглядев кругом все внимательным…

Ему показалось, будто в углу заводи блестит что-то неподвижное — оно не трепетало, не вздрагивало, не переливалось, как вода. Убедившись, что это не игра расстроенного воображения, он быстро сбросил с себя одежду, кинулся в холодную, ледяную воду и поплыл по направлению к блестевшему предмету. Достигнув того места, он влез на сваю и снял с нее запутавшиеся цепочкой в трещине золотые часы с выгравированными на задней крышке буквами «Э. Д».

Ему показалось, будто в углу заводи блестит что-то неподвижное — оно не трепетало, не вздрагивало, не переливалось, как вода. Убедившись, что это не игра расстроенного…

В это время неожиданный отдаленный шум поразил охотника... Торжественное пение, устрашающие крики голосов - все это сливалось в каком-то нестройном шуме. Из этого шума выделялись то гиканье, то радостные возгласы, то мстительные восклицания.
Это был страшный голос битвы. Он несся из-за того холма, на который поднимался Карлос.

В это время неожиданный отдаленный шум поразил охотника... Торжественное пение, устрашающие крики голосов - все это сливалось в каком-то нестройном шуме. Из этого шума выделялись…

«„Камелот… Камелот! – повторял я сам про себя. – Право, не помню, чтобы я когда-либо слышал такое название“.
Перед нами был приятный, спокойный летний ландшафт, привлекательный, как грезы, но тоскливый, как воскресенье. Воздух благоухал ароматами цветов, наполнялся жужжанием насекомых, щебетанием птиц, но нигде не видно было людей; осмысленная жизнь точно застыла в этом уголке; тут не видно было движения повозок… словом, ничего, решительно ничего. Дорога походила скорее на извилистую тропинку со следами лошадиных копыт и с колеями, оставленными колесами по обеим сторонам в траве – колесами, у которых, по-видимому, ободья были не шире ладони.
Но вот показалась хорошенькая девочка лет десяти, с целым лесом густых золотистых волос, ниспадавших волнами на ее плечи. На голове у нее был венок из красных маков. Девочка была так прелестна, что я никогда не видел ничего подобного. Она шла медленно, не торопясь, и на ее лице было выражение полного спокойствия. Но человек из цирка – как я это предполагал – не обратил на нее ни малейшего внимания, он даже, как мне показалось, вовсе и не видел ее. А она, она тоже нисколько не удивилась его странному одеянию, точно она постоянно встречала таких людей в своей жизни. Она прошла мимо него так же равнодушно, как прошла бы мимо стада коров. Но лишь только она заметила меня, как в ней произошла большая перемена! Она подняла руки и остановилась как вкопанная: ее маленький ротик раскрылся от удивления, глаза испуганно расширились – в это время девочка была воплощением удивленного любопытства, смешанного со страхом. Она стояла и смотрела на нас до тех пор, пока мы не повернули за угол лесной дороги и не скрылись у нее из виду. Меня удивило то обстоятельство, что девочка остановилась и пристально смотрела на меня, вместо того чтобы обратить внимание на моего спутника. Она смотрела на меня, как на какое-то зрелище, совершенно пренебрегая своим собственным видом, – это была вторая, поразившая меня вещь, наконец, такое отсутствие великодушия в таком юном возрасте также немало изумило меня и дало пищу моим мыслям. Я шагал вперед как во сне…»

«„Камелот… Камелот! – повторял я сам про себя. – Право, не помню, чтобы я когда-либо слышал такое название“.
Перед нами был приятный, спокойный летний ландшафт, привлекательный,…

Он внимательно прислушался, но не уловил звука человеческого дыхания. Превозмогая себя, он снова протянул дрожащие пальцы к тому месту, к которому только что прикоснулся. На этот раз он не окаменел, а отскочил назад на пол-ярда и задрожал всем телом от ужаса. В его. кровати что-то лежало. Что это было, он не знал, но там точно что-то было!.. Худшие его опасения подтвердились. Покрывало было натянуто на подушку, но под ним явно прорисовывалось лежащее неподвижно человеческое тело.

Он внимательно прислушался, но не уловил звука человеческого дыхания. Превозмогая себя, он снова протянул дрожащие пальцы к тому месту, к которому только что прикоснулся. На этот…

...Каждому из этих жалких мерзавцев, осмелевших после его падения, захотелось разрядить свое оружие в бездыханный труп. Каждому не терпелось ударить его палицей, пырнуть ножом или ткнуть шпагой, добыть еще хоть каплю крови, пропитавшей изорванную в клочья одежду их жертвы.
Когда же оба тела были вконец изувечены, растерзаны, ободраны, чернь потащила их, обнаженные и окровавленные, на кое-как сколоченную виселицу, где палачи-любители подвесили их за ноги.

...Каждому из этих жалких мерзавцев, осмелевших после его падения, захотелось разрядить свое оружие в бездыханный труп. Каждому не терпелось ударить его палицей, пырнуть ножом или…

А потом пришел ответ. Боги ответили на мой призыв. Оконная створка вдруг с грохотом распахнулась, и в комнату, бесшумно взмахивая крыльями, влетела та огромная летучая мышь, которую я последний раз видел висящей на подбородке мертвого евнуха, когда мы с Клеопатрой были в недрах пирамиды Херу. Трижды она облетела комнату, потом зависла над мертвой Ирас, а после порхнула к умирающей Клеопатре и опустилась ей на грудь, вцепившись в изумруд, извлеченный из мумии Менкаура, где покоился много тысячелетий. Трижды это белое воплощение ужаса громко вскрикнуло, трижды ударило перепончатыми огромными крыльями и - о чудо! - исчезло, как будто его и не было.

А потом пришел ответ. Боги ответили на мой призыв. Оконная створка вдруг с грохотом распахнулась, и в комнату, бесшумно взмахивая крыльями, влетела та огромная летучая мышь,…