Серия книг «Очевидцы эпохи» — 6 книг

Перед вами удивительный по форме и содержанию роман, редкий для современной русской литературы. Это проза, написанная на стыке лиризма, документа и социальной проблематики. Психологизм здесь переплетается с литературой факта, а бескомпромиссная жесткость изображаемых событий местами спорит с самой идеей художественной литературы. Причудливые межжанровые игры делают эту книгу обязательной к прочтению всеми, кто интересуется новейшей прозой, не боится погружения в самые табуированные темы и готов переступить через собственные установки, чтобы понять опыт другого.

Перед вами удивительный по форме и содержанию роман, редкий для современной русской литературы. Это проза, написанная на стыке лиризма, документа и социальной проблематики.…

Рассказы Агнессы Мироновой, записанные Мирой Яковенко: о юности в гражданскую войну, о трех ее замужествах, о любви к видному сталинскому чекисту Сергею Миронову, о роскошной жизни верхушки НКВД, о кремлевских приемах, госдачах, курортах, об аресте, тюрьмах, этапах, лагерях.

Рассказы Агнессы Мироновой, записанные Мирой Яковенко: о юности в гражданскую войну, о трех ее замужествах, о любви к видному сталинскому чекисту Сергею Миронову, о роскошной…

Появлению этой книги на свет предшествовали 10 лет поисков, изучения архивов и баз данных, возвращения имен, вычеркнутых в период советских репрессий. Погружаясь в историю своего деда, Сергей Борисович Прудовский проделал феноменальную работу, восстановив информацию о сотнях людей, пострадавших от государственного террора. От интереса к личной семейной истории он дошел до подробного изучения "Харбинской операции", а затем и всех национальных операций НКВД, многие документы которых не исследованы до сих пор.

Книга позволяет проделать путь Сергея Борисовича за несколько часов: проследить историю его деда, пережившего 14 лет лагерей, и изучить документы, сопровождавшие каждый этап его жизни. Надеюсь, что этот труд будет для многих наших соотечественников примером поиска информации о своих репрессированных родственниках и возвращения их судеб из небытия.

Появлению этой книги на свет предшествовали 10 лет поисков, изучения архивов и баз данных, возвращения имен, вычеркнутых в период советских репрессий. Погружаясь в историю своего…

Многим очевидцам Ленинград, переживший блокадную смертную пору, казался другим, новым городом, перенесшим критические изменения, и эти изменения нуждались в изображении и в осмыслении современников. В то время как самому блокадному периоду сейчас уделяется значительное внимание исследователей, не так много говорится о городе в момент, когда стало понятно, что блокада пережита и Ленинграду предстоит период после блокады, период восстановления и осознания произошедшего, период продолжительного прощания с теми, кто не пережил катастрофу. Сборник посвящен изучению послеблокадного времени в культуре и истории, его участники задаются вопросами: как воспринимались и изображались современниками облик послеблокадного города и повседневная жизнь в этом городе? Как различалось это изображение в цензурной и неподцензурной культуре? Как различалось это изображение в текстах блокадников и тех, кто не был в блокаде? Блокадное после — это субъективно воспринятый пережитый момент и способ его репрезентации, но также целый период последствий, целая эпоха: ведь есть способ рассматривать все, что произошло в городе после блокады, как ее результат.

Многим очевидцам Ленинград, переживший блокадную смертную пору, казался другим, новым городом, перенесшим критические изменения, и эти изменения нуждались в изображении и в…

Эта книга, как и весь проект "Свободная школа", началась со звонка Сереги из Самары в программу "Родительский вопрос", которую я веду на "Радио "КП":
— Верните нам советское образование!

Такие обращения в последние годы поступают все чаще. И в какой-то момент я решил, прежде всего для самого себя, разобраться – как мы пришли к нынешней системе образования? Какая она? Все еще совет- ская, жесткая и единая – или обновленная, современная и, как любили говорить в 2000-х, модернизированная? К чему привели реформы 90-х и 2000-х? И можно ли на самом деле вернуть ту ностальгическую советскую школу?

Ответы на эти вопросы формулировались в беседах с теми, кто в разные годы определял образовательную политику страны, – вице-премьерами, министрами, их заместителями, руководителями Рособрнадзора и региональных систем образования, знаменитыми педагогами.

Эта книга, как и весь проект "Свободная школа", началась со звонка Сереги из Самары в программу "Родительский вопрос", которую я веду на "Радио "КП":
— Верните нам советское…

Характер. Сила. Гений. Так характеризуют друзья, близкие и коллеги выдающегося советского и российского актера театра и кино – Сергея Колтакова (1955 – 2020), человека, который не только своей игрой но и внутренним миром озарял всех с кем встречался хоть однажды, и все что его окружало. Каждое его появление будь то сцена или кадр – всегда событие, культурный шок.

"Зеркало для героя", "Мама не горюй", "Екатерина", "Союз спасения", "Братья Карамазовы" - и еще множество театральных и киноработ, где актер явил миру своего гения. Он снимался у культовых режиссерах – Глеба Панфилова, Владимира Хотиненко, Сергея Урсуляка, Павла Лунгина, Юрия Мороза. Его персонажей невозможно забыть – яркие образы и точное попадание в типаж надолго остается в памяти.

"Жажда жизни бесконечной" - уникальный сборник творческого наследия великого мастера, который виртуозно владел не только игрой перевоплощения, но и обладал литературным и художественным даром. В книгу вошли прозаические и поэтические произведения Сергея Колтакова, а также картины, написанные им же. Как правильно отметил в предисловии Дмитрий Быков "…присутствие гения в жизни – важная ее составляющая, без гениев невыносимо скучно, их ошибки драгоценнее чужой правоты, их догадки никогда не бывают дилетантскими, ибо гении откуда-то знают суть вещей…". А Сергей Колтаков – определенно гений.

Характер. Сила. Гений. Так характеризуют друзья, близкие и коллеги выдающегося советского и российского актера театра и кино – Сергея Колтакова (1955 – 2020), человека, который не…