Серия книг «Лабиринты Макса Фрая» — 12 книг

Причудливый рисунок ложится на лист бумаги, по диким тропам идет караван… Мальчика из крестьянской семьи судьба вознесла высоко, многие не отважились бы и мечтать о таком. Вот только Йири хотел совсем другой жизни.

А за каждый шаг вверх придется платить своей свободой и сутью, пока не останутся только долг и канон, пока не будет достигнуто совершенство…
В узор повествования, пронизанный дальневосточными мотивами, вплетено много нитей - императора и придворных, крестьян и разбойников, художников и актеров. Найдется место и рассказам о страшной нечисти - прекрасной и беспощадной. Забирающей души...

Причудливый рисунок ложится на лист бумаги, по диким тропам идет караван… Мальчика из крестьянской семьи судьба вознесла высоко, многие не отважились бы и мечтать о таком. Вот…

Добро пожаловать в мир Никки Кален, красивых и сложных историй о героях, которые в очередной раз пытаются изменить мир к лучшему. Готовьтесь: будет - полуразрушенный замок на берегу моря, он назван в честь красивой женщины и полон витражей, где сражаются рыцари во имя Розы - Девы Марии и славы Христовой, много лекций по истории искусства, еды, драк - и целая толпа испорченных одаренных мальчишек, которые повзрослеют на ваших глазах и разобьют вам сердце.
Например, Тео Адорно. Тео всего четырнадцать, а он уже известный художник комиксов, денди, нравится девочкам, но Тео этого мало, ведь где-то там, за рассветным туманом, всегда есть то, от чего болит и расцветает душа - небо, огромное, золотое - и до неба не доехать на велосипеде…
Или Дэмьен Оуэн - у него темные волосы и карие глаза, и чудесная улыбка с ямочками; все, что любит Дэмьен, - это книги и Церковь. Дэмьен приезжает разобрать Соборную библиотеку - но Собор прячет в своих стенах ой как много тайн, которые могут и убить маленького красивого библиотекаря. А также: воскрешение Иисуса-Короля, Смерть - шофер на черном "майбахе", опера "Богема" со свечами, самые красивые женщины, экзорцист и путешественник во времени Дилан Томас, возрождение Инквизиции не за горами и споры о Леонардо Ди Каприо во время Великого Поста - мы очень старались, чтобы вы не скучали. Вперед, дорогой читатель, нас ждут великие дела, целый розовый сад.

Добро пожаловать в мир Никки Кален, красивых и сложных историй о героях, которые в очередной раз пытаются изменить мир к лучшему. Готовьтесь: будет - полуразрушенный замок на…

Эта книга — приглашение к путешествию. Эти путешествия совсем не обязательно сопряжены с дальними поездками, хотя, бывает, и с ними тоже. Путешествие — это изменение баланса между знакомым и незнакомым. Привычные вещи, города, ситуации могут оказаться не такими, какими мы привыкли их воспринимать, подчиняющимися малопонятным нам законам. Для этого надо в них всмотреться. «Всматриваться» — одно из ключевых слов в этой книге.

Эта книга — приглашение к путешествию. Эти путешествия совсем не обязательно сопряжены с дальними поездками, хотя, бывает, и с ними тоже. Путешествие — это изменение баланса между…

Замировская - это чудо, которое случилось со всеми нами, читателями новейшей русской литературы и ее издателями. Причем довольно давно уже случилось, можно было, по идее, привыкнуть, а я до сих пор всякий раз, встречаясь с новым текстом Замировской, сижу, затаив дыхание - чтобы не исчезло, не развеялось. Но теперь-то уж точно не развеется.
Каждому, у кого есть опыт постепенного выздоравливания от тяжелой болезни, знакомо состояние, наступающее сразу после кризиса, когда болезнь - вот она, еще здесь, пальцем пошевелить не дает, а все равно больше не имеет значения, не считается, потому что ясно, как все будет, вектор грядущих изменений настолько отчетлив, что они уже, можно сказать, наступили, и время нужно только для того, чтобы это осознать. Все вышесказанное в полной мере относится к состоянию читателя текстов Татьяны Замировской. По крайней мере, я всякий раз по прочтении чувствую, что дела мои только что были очень плохи, но кризис уже миновал. И точно знаю, что выздоравливаю.
Макс Фрай

Замировская - это чудо, которое случилось со всеми нами, читателями новейшей русской литературы и ее издателями. Причем довольно давно уже случилось, можно было, по идее,…

Готовы ли вы встретиться с прекрасными героями, которые умрут у вас на руках? Кароль решил никогда не выходить из дома и собирает женские туфли. Кай, ночной радио-диджей, едет домой, лифт открывается, и Кай понимает, что попал не в свой мир. Эдмунд, единственный наследник огромного состояния, остается в Рождество один на улице. Композитор и частный детектив едет в городок высоко в горах расследовать загадочные убийства детей, которые повторяются каждые двадцать пять лет…
Непростой текст, изощренный синтаксис — все это не для ленивых читателей, привыкших к «понятному» — «а тут сплошные запятые, это же на три страницы предложение!»; да, так пишут, так еще умеют — с описаниями, подробностями, которые кажутся порой излишне цветистыми и нарочитыми: на самом интересном месте автор может вдруг остановиться и начать рассказывать вам, что за вещи висят в шкафу — и вы стоите и слушаете, потому что это… невозможно красиво. Потому что эти вещи: шкаф, полный платьев, чашка на столе, глаза напротив — окажутся потом самым главным.
Красивый и мрачный роман в лучших традициях сказочной готики, большой, дремучий и сверкающий.

Готовы ли вы встретиться с прекрасными героями, которые умрут у вас на руках? Кароль решил никогда не выходить из дома и собирает женские туфли. Кай, ночной радио-диджей, едет…

«Внутреннее устройство романа "Вас пригласили" - вроде матрешки: любое миропонимание в нем объято другим, много более точным». (Александр Гаврилов, основатель Института книги)

«Здесь не нужно делать маленьких допущений (что "магия существует", например) и как-либо насиловать логику - очевидно, что чудо разлито в воздухе и вполне доступно из нашего мира. И, да, хочется туда». (Марта Кетро, писатель)

«Внутреннее устройство романа "Вас пригласили" - вроде матрешки: любое миропонимание в нем объято другим, много более точным». (Александр Гаврилов, основатель Института книги)…

Это подлинное туземное сочинение, ярчайший образчик литературы питерского темного царства, мистическая густопсовая проза - на черепахе, трех слонах и батарейке "Варта" держащаяся; что-то дремучее и неправдоподобное. Я думаю, этот текст очень понравился бы Борхесу - даже не за литературные достоинства, а за дерзание.
Л. Данилкин
Роман-путешествие по истинным границам мира - от Юга до Севера, от Ада до Рая. Священная история волков - от Сотворения до новой эры. Биография Каина.
Жизнеописание трех Ангелов. Поход к истокам восьми рек.

Это подлинное туземное сочинение, ярчайший образчик литературы питерского темного царства, мистическая густопсовая проза - на черепахе, трех слонах и батарейке "Варта" держащаяся;…

В мире, где главный враг творчества — политкорректность, а чужие эмоции — ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в подполье, где тело взрослого человека при желании модифицируется хоть в маленького ребенка, хоть в большого крота, в мире образца 2060 года, жестоком и безумном не менее и не более, чем мир сегодняшний, наступает закат золотого века. Деятели индустрии, навсегда уничтожившей кино, проживают свою, казалось бы, экстравагантную повседневность — и она, как любая повседневность, оборачивается адом. Творчество обесценивается, человеческая жизнь хрупка, и невозможно отмахнуться от ужаса бытия.

В мире, где главный враг творчества — политкорректность, а чужие эмоции — ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в…

Мемориальный сборник авторских публикаций в антологиях проектов «Фрам» и «Textus».

«Мне уже давно хотелось издать книгу Константина Наумова; автор на это сперва говорил: «Рано думать о книге, у меня пока слишком мало рассказов», а потом: «Я подумаю», а потом: «Я подумал, надо кое-что выкинуть и еще несколько текстов написать». Ну и так далее. Нормальный в общем рабочий процесс. А в январе 2018 года Константин Наумов погиб, и теперь мы издаем его книжку без спроса. Время от времени я сажусь и пишу ему письмо с извинениями и объяснениями: «У вас очень крутые рассказы, будет обидно, если их никто не прочитает, тексту все-таки нужен читатель, как растениям свет и вода». Пишу, а потом стираю — а как еще переписываться с мертвыми? Не отправленные, стертые письма — единственный вариант. Я очень не хочу, чтобы это издание выглядело мемориальным, «в память о...» — ну, как обычно в таких случаях говорят. Не мемориальное оно. Это хорошая книга очень хорошего писателя, которую мы с ним вместе просто не успели издать, думали, что у нас еще много времени, а его у нас не было; впрочем никакого времени вообще нет.» © Макс Фрай

Мемориальный сборник авторских публикаций в антологиях проектов «Фрам» и «Textus».

«Мне уже давно хотелось издать книгу Константина Наумова; автор на это сперва говорил: «Рано…

Когда в стране произошла трагедия, “асон”, когда разрушены города и не хватает маленьких желтых таблеток, помогающих от изнурительной "радужной болезни” с ее постоянной головной болью, когда страна впервые проиграла войну на своей территории, когда никто не может оказать ей помощь, как ни старается, когда, наконец, в любой момент может приползти из пустыни “буша-вэ-хирпа” – “стыд-и-позор”, слоистая буря, обдирающая кожу и вызывающая у человека стыд за собственное существование на земле, – кому может быть дело до собак и попугаев, кошек и фалабелл, верблюдов и бершевских гребнепалых ящериц? Никому – если бы кошка не подходила к тебе, не смотрела бы тебе в глаза радужными глазами и не говорила: “Голова, болит голова”. Это асон, пятый его признак – животные Израиля заговорили. Они не стали, как в сказках, умными, рациональными, просвещенными (или стали?) – они просто могут сказать: “Голова, болит голова” или “Я тебя не люблю”, – и это меняет все. Автор романа “Все, способные дышать дыхание”, писатель Линор Горалик, говорит, что главным героем ее книги следует считать эмпатию. Если это правда, то асон готовит эмпатии испытания, которые могут оказаться ей не по силам.

Когда в стране произошла трагедия, “асон”, когда разрушены города и не хватает маленьких желтых таблеток, помогающих от изнурительной "радужной болезни” с ее постоянной головной…

В параллельной реальности эти 23 рассказа могли бы стать самым жутким и метафизическим сезоном "Черного зеркала". Что, если люди реинкарнируют назад во времени целыми кластерами? Живем ли мы в альтернативной Вселенной, где президент США Дональд Трамп? Вы играли когда-нибудь в "Мафию", где убивают по-настоящему? Можно ли сдать испытания Страшного Суда экстерном при жизни? А что, если Дэвид Боуи на самом деле не умер, а Йозефа Бойса выхаживали не крымские татары, а девочки-подростки из дачных пригородов? Пожив несколько лет в Нью-Йорке, Татьяна Замировская написала книгу про взросление, насилие и невозможность речи – ответов тут нет, но есть пространство для ваших собственных вопросов к миру.

В параллельной реальности эти 23 рассказа могли бы стать самым жутким и метафизическим сезоном "Черного зеркала". Что, если люди реинкарнируют назад во времени целыми кластерами?…

"Невозможно помнить о себе, что ты умер, и одновременно верить, что ты живешь". Но что, если в это верит кто-то другой? Кто-то, кому очень нужно, чтобы это было так, и кто достаточно упрям, чтобы пойти против обстоятельств, фактов и самих законов реальности? Док, руководитель группы секретной службы, намерен вернуть с того света коллегу и любимого человека, погибшего во время последнего задания. Ну, по крайней мере, все в группе помнят, что он погиб. Или не помнят?.. Или помнят, но не все?.. Роман начинается с игры, играет с читателем до последней строчки, дальше читатель играет сам.

"Невозможно помнить о себе, что ты умер, и одновременно верить, что ты живешь". Но что, если в это верит кто-то другой? Кто-то, кому очень нужно, чтобы это было так, и кто…