Рецензии на книги издательства «Abacus»

Когда речь идет о великом шедевре, тебя всякий раз потряхивает, как током от оголённого провода. И неважно, сколько раз ты хватаешься за этот провод, неважно, сколько там еще человек хватались за него до тебя. Провод-то один и тот же. Свисает из высших сфер. И разряд в нём один и тот же

«Щегол» во второй раз прошелся по мне как скоростной электропоезд, пробрался в самые затаенные уголки души и оставил от меня лишь сотни маленьких осколков. В какой-то момент роман буквально стал отражением моих мыслей и даже меня самой, что подобрать верные слова было практически невозможно. Но последняя страница была дочитана и после глубокого вдоха, мысли сами нашли свое выражение в словах.

Жизнь и смерть, одиночество и красота, дружба и любовь в невероятном танце текста сливаются в одно целое, обладающие невероятной силой — искусство. Искусство в целом и картина Карела Фабрициуса «Щегол» в частности являются основным стержнем романа, его отправной точкой, завязкой и главными действующими лицами — их мыслями, поступками и отчасти ими самими. Искусство — это некий философский камень этого романа. Бессмертное в своей основе, оно несет в себе и разрушение, и надежду, и умиротворение, и сближение, и счастье. 

Путь саморазрушения, по которому идет Тео под зонтиком с Борисом — это не прихоть вредной Донны Тартт, а неизбежные последствия катастрофы, с которой не каждый взрослый человек справится, не то что 13-летний ребенок. Их пристрастие к пагубным привычкам не что иное как акт невыносимого одиночества в мире взрослых, которым глубоко наплевать на них, а все что есть у подростков и за что они держаться — это картина, спрятанная в наволочке и томик «Идиота» Достоевского. И у истоков этого (само)разрушения отчасти стоит именно искусство — основа основ сюжета, сближающая всех героев, предопределяющая их выбор и судьбу. А начинается все не в музее Нью-Йорка, а гораздо раньше в 17 веке, когда на картину был нанесен финальный штрих. В каком-то смысле, временные границы в романе стираются. Все сюжетные линии существуют одновременно, одно действие является лишь следствием другого.

Но картина научила меня еще и тому, что мы можем говорить друг с другом сквозь время… Не только катастрофы и забвение следовали за этой картиной сквозь века - но и любовь. И пока она бессмертна (а она бессмертна), есть и во мне крохотная, яркая частица этого бессмертия. Она есть, она будет. И я прибавляю свою любовь к истории людей, которые тоже любили красивые вещи, выглядывали их везде, вытаскивали из огня, искали их, когда они пропадали, пытались сохранить их и спасти, передавая буквально из рук в руки, звучно выкликая промеж осколков времени следующее поколение тех, кто будет любить их, и тех, кто придет за ними»

Как неоднократно отмечается в романе, искусство — это и есть вечность и бессмертие, и оно отчасти циклично. Золотая птичка на картине приковывает взгляд юного Велти, миссис Деккер и затем самого Тео, сводит всех воедино в одной точке, чтобы вновь повторить сюжет 400-летней давности и как феникс гордо восстать из пепла. И образ самой картины Карела Фабрициуса довольно метафоричен. Маленькая птичка прикована за лапку и обречена на неволю и есть сам Теодор Деккер «привязанный» к картине, прошлому, палубным привычкам, безответной любви. И мне кажется, каждый из нас тоже в каком-то смысле щегол с картины. Мы прикованы обстоятельствами, обязательствами или долгом, всегда найдется что-то сдерживающее нас, мешающее двигаться дальше. 

«Щегол» в целом подобен произведению искусства, в котором за легким взмахом кисти (пера), буйством красок и беспорядочных мазков скрывает сотня смыслом и трактовок, а ты подобно истинному антиквару (читателю), вооружившись лупой (карандашом и стикерами), находишь все новые и новыми символы и значения. «Щегол» — это синдром Стендаля, когда искусство поражает, завораживает и пугает своим великолепием, но отвести взгляд невозможно. «Щегол» — это невероятный авторский слог, ослепляющий своими образами, метафорами и красотой.

вот дернул меня чёрт прочесть “щегла”. перед началом рецензии надо добавить, что с дебютной работой авторши у меня сложилось все от-лич-нень-ко и у меня не было даже мысли(!), что голдфинч может разочаровать меня, все же авторша проверенная, куча поклонников и пулитцеровская премия, мне нравится американская литература, но, увы и ах.

начал читать вообще из-за популярности борис/тео в некоторых кругах(чтож гей драмы не заметил, только квирбейтинг и исключительно он) да и бориса-подростка, который мне нравится ГОРАЗДО больше бориса-взрослого, там было ничтожно мало. ну ладно, любовной драмы там нету(страдания по пиппе не считаются и китси тоже), но на ней клин-то не должен сойтись? что-то еще ж будет? да, будет! – радостно заверяет нас донна и ничего не происходит кроме последней главы(о ней поговорим позже)

тео живет тео думает тео и борис тео мучается из-за матери из-за отца тео употребляет наркотики тео наябывает людей на огромные суммы денег тео тео тео пара других персонажей и все. не поймите превратно, я не из тех, кто бегает за экошном и сюжетом, могу и без этого, но тартт не дала ничего взамен! совершенно ! читателю должен быть интересен тео потому что … потому что что? потому что это альтер-эго авторши? объясняю: тео как персонаж совершенно не интересен. авторша будто решила “я тут самая умная и писать я буду тоже для самых умных” и дала 800 страниц текста ради последних 40 в которых она рассуждает об: искусстве, судьбе, взаимоотношениях etc. из-за этих страниц я и поставил такую низкую оценку. я терпел и читал(читать: мучал) голдфинча и если бы там все закончилось ни на чем(т.е как и началось) я бы поставил 6/10 и: ну не в то время книга попала, может даже попытался бы перечитать, но донна тартт решила показать что она тут умняшка и конец–попытка в серьезную литературу все испортил. может, ей просто забыли сказать, что сделав книгу никакущей, она не станет серьезной/прорывной/элитарной читателей.

также хотелось бы добавить, что отсылки-аллюзии сделаны по-детски неумело и, что называется, в лоб.

планирую познакомиться с её прошлым романом “маленький друг”, но не думаю, что захочу читать её новую книгу(если она выйдет, конечно). “тайную историю” теперь перечитывать перехотелось совершенно. видимо, тартт хороша для некоторых тем, что даёт иллюзию “входа” в мир “умной” литературы своими совершенно не”умными” книгами.

Передо мной книга, оставившая противоречивые впечатления. После загадочного вступления, из первых же глав книги мы узнаем о том, что чудом выживший после взрыва тринадцатилетний мальчик вынес из музея ни много ни мало — шедевр фламандской живописи 17 века, — поневоле ожидаешь от следующих 750 страниц активного развития событий, разгадки. На следующих 100 страницах, ладно, есть намек на какие-то приключения Оливера Твиста. Но увы, дальше появляется такое ощущение, что автор задумала было закрученный сюжет, где-то в начале что-то пошло не так, звезды не сложились и все скатилось в бытописание школьников-наркоманов, затем житие торговца антиквариатом и закончилось героиновым приходом. С персонажами тоже не все просто: роль главного героя берет на себя скорее неоднозначный яркий персонаж Бориса, чем невнятный вечно страдающий Тео с его односложными междометными репликами. Самой картине в большей части повествования отводится лишь эпизодическая роль, и только к концу книги она вновь появляется и приводит главных героев в движение, позволяя выжать из сюжета подобие экшна.
Я бы сказала, что книга на твердую тройку, если бы не одно НО. На протяжение всего чтения меня не покидало ощущение того, что книга, да, все-таки про щегла, но речь не только о маленькой птичке, написанной кистью Фабрициуса, — здесь напрашивается параллель с Тео. Мы видим как подросток, потерявший мать, переживший теракт, ставший заложником обстоятельств, ищущий любви, балансирует на грани саморазрушения, но все же гордый, непреклонный перед судьбой, он не дает себе упасть на самое дно, потому что в нем все-таки есть то светлое, что позволяет ему не только выживать, но и видеть и ценить вечное и прекрасное. Повествование местами настолько бессмысленно детальное, нудное, все же невольно затягивает, так умело заставляет прочувствовать весь трагизм, весь спектр эмоций героев — на мой взгляд, отличная психологическая работа автора. Финальным аккордом истории стал эпилог, который изгладил гадливое впечатление последних глав, представив философские и в какой-то степени даже жизнеутверждающие выводы главного героя.
Мысли во время чтения? Пропустить бы очередные три унылых главы, но оторваться не можешь. Послевкусие? Тошнота и восторг. Хочется поставить 4 и добавить в избранное.

Тоска смертная.
Всё содержание книги можно вместить в рассказ на 10 страниц, и при этом целиком раскрыть главную тему. Но нет, в лучших традициях нужно растянуть сопли на целый роман, в течение которого герои будут самозабвенно и беспросветно страдать. А причина этого страдания кроется уже в самом названии - в главной героине, которая ничего никому не сказала, хотя могла бы! И избавила бы всех, в том числе и себя, от моральных истязаний.

В данном случае вселенная крутится вокруг межрасовой семьи. Отец - китаец-имигрант во втором поколении, который хочет быть как все, максимально ассимилироваться. Мать - обычная американка, которая хотела быть исключительной, построив карьеру в качестве женщины-врача. Он получил, что хотел (правда, по его мнению не до конца): жену американку, хорошую работу профессором, дом, троих детей. Она же отказалась от своей мечты и вышла замуж по залёту. Всё бы ничего, оба - взрослые люди, которые должны чётко осознавать свои желания, ставить приоритеты в жизни и принимать взвешенные решения. Но оба этих человека поступили как поступили, а потом свои нереализованные желания обрушили на голову своей старшей дочери. А та взяла и в озере утопилась. Наступила трагедия мирового масштаба.

Проблематика в чём?.. Для меня основным посылом стало то, что дети должны быть желанными. Зачем их заводить, если они потом не нужны своим родителям? Заводить, а потом всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что они стали препятствием на пути к истинной цели. Или заводить для галочки, потому что все же их заводят. А то что нужно проявлять к ним заботу, говорить с ними, прислушиваться, а не просто кормить и в школу отправлять - об этом никто не задумывается. Для одной детки - это обуза, для другого - кусочек идиллической картины мира. Но ни одного из своих троих детей оба родителя не видят как личностей. К старшему сыну Нэту относятся пренебрежительно, проявляя минимум интереса и то, только по особым случаям. Второй ребёнок Лидия - икона, идеальный образ в глазах родителей, не имеющий ничего общего с реальностью, а потому человек, задушенный чужими ожиданиями. Младшенькая Ханна - девочка-невидимка, которую не замечают не только родители, но и брат с сестрой.

Очень сильно заметно, что автор давила на жалость к дочери-любимице Лидии, якобы она и в коллектив не вписывалась, потому что внешность у нее китайская, и дома на нее было нескончаемое давление, а сказать о своих проблемах ей было некому, вот она и скушала себя изнутри. Лично меня эта Лидия вообще не задела. И не потому что я далека от её проблем, что вовсе не так. Во-первых, все её беды были легко решаемы, но Лидия предпочла молча упиваться тем, какая она несчастная. Во-вторых, большинство её проблем - надуманные, особенно рассовые. Ну отличается она внешне, и что с того? Большинству глубоко на это плевать, детям тем более, они стремились общаться с Лидией, которая даже шага на встречу не захотела сделать. Откуда же тут друзья появятся? Налаживание отношений - это труд, который требует постоянных усилий (банально общения) и внимания с обоих сторон. Но судя по действиям Нэта и Лидии, они ожидали, что друзья на деревьях растут. В-третьих, Лидия сама по себе эгоцентричная и подлая особа. Её напрягает подавляющее внимание родителей, но при малейшем оттоке этого внимания она стремится вернуть его обратно на себя. Показательна ситуация с её братом Нэтом, когда он поступил в Гарвард. Нэт грезил учёбой в области астрофизики, это единственное, что приносило ему радость в жизни. Лидия, прекрасно это зная, всячески пыталась скрыть от него факт поступления, путем сокрытия и уничтожения писем из университета. Она видела, как страдает Нэт, но хладнокровно продолжала делать то же самое, прикрываясь своим одиночеством, тоской по скорой разлуке и детской обидой на то, что теперь Нэт оставит её с родителями наедине. Классная сестринская любовь, правда? Из разряда, если я буду страдать, то ты тоже должен страдать. Она бы хоть раз обратила своё внимание на Ханну, которой приходилось намного хуже. Настолько хуже, что Ханна крала вещи у родных, чтобы почувствовать хоть какую-то причастность к ним. Разве это нормально?

А её молчание? Я понимаю, если бы Лидии было сложно выражать свои мысли. Но при общении с их соседом Джеком, у неё с этим проблем не было. Она смело могла позвонить одноклассницам, в которыми не общалась, и позвать их провести время вместе, ради того чтобы отец от неё отвязался. Судя по её поступкам, девочка была не такая забитая и застенчивая, какой прикидывалась. Так в чём сложность сказать родным «нет» в нужный момент? Или спокойно пояснить, что не нравится, что её беспокоит. Иначе как моральным мазохизмом я это назвать не могу.

И апогеем, как и началом, этой истории стала смерть Лидии. Не столько печальная, сколько глупая.
Спасибо хоть, что в конце появился небольшой просвет среди полнейшей безысходности повествования. Это порадовало. В остальном - книга в очередной раз подтвердила, что американцы любят раздуть из мухи слона, особенно если это касается якобы расизма.

Какие-то смешанные впечатления от книги: вроде бы и не плохо, но с другой стороны и не шедевр. Мне давно рекомендовали эту книгу, как образец "альтернативной", щекочущей нервы литературы с интересным поворотом. В общем-то для человека, обычно такую литературу не читающего, эта книга вполне может оказаться шоком. Однако мне, как любителю Паланика и Уэлша, было скучновато. Ну, жестокий ребенок, ну разлетающиеся по полю ошметки кроликов - ну и что?! Конечно, для своего времени 1981 год произведение было скандальным и знаковым. Внезапно под сомнения ставилась детская невинность и непорочность, причем злые качества в личинки человека присутствовали не из-за мистическим демонов и бесов, а просто потому, что они были. К тому же главный герой вообще никоим образом не проводил грани между добром и злом, для него решающими факторами были интерес и испытание собственных сил. Нормальность жестокости и развенчание святости детства - несомненный плюс книги. Однако, вспоминая великолепного "Повелителя мух", хочется зевнуть и отложить "Осиную фабрику" из-за ее нудности и вторичности. Тем не менее, как неудивительно, книга заслужила бы гораздо больше звездочек, если бы была длиннее и осветила бы больше событий (или подробнее разработала) в момент и после возвращения Эрика, а также пролила свет на причины помешательства каждого из членов семьи, мотивы их поступков (убийство собак Эриком, разработка Фрэнком осиной фабрики, "научный эксперимент" отца). Только этого всего не было. Ощущение, что мистеру Бэнксу приснился кошмар, который он просто записал на бумаге и издал. Никаких тебе сюжета, мотивации, рассуждений и выводов. Есть вот просто такая своеобразная семейка, которая своеобразно живет. А вот пару недель из их жизни. Все. Больше ничего не будет. Just deal with it.
Ну, ок, прочитали, поставили галочку, отложили.