Рецензии на книги издательства «Профит Стайл»

Это была максимально странная история. Закачивая книги на новую читалку, я просто обнаружил этот файл на компе, при том в упор не помню, как он ко мне попал. Что за внезапный приступ склероза? Почему я не прочитал такую заманчивую вещь раньше? Я люблю тему мифомышления в современном мире и вообще концепцию мифа как основополагающего явления в человеческой психике. Мне это кажется безумно интересным. А здесь всё идёт ещё и в контексте лингвистики и писательства. Вдруг что-то полезное почерпнуть удастся? Ну и что греха таить, не мог я пройти мимо книги автора с такой фамилией.

Был у нас на филфаке такой крутой предмет как психолингвистика, на котором рассказывали и о зависимости индивидуальных особенностей речи от человеческого характера и нервного устройства, и о способах речевого воздействия, которыми пользуются в том числе в рамках НЛП. К сожалению, я уже почти ничего не помню, кроме того, что все слушали, затаив дыхание – это было реально интересно. Так что ожидал от книги примерно чего-то такого же, тем более, что она сама по себе издана в серии НЛП. Но, увы, это не пособие по речевому воздействию и не сборник советов по необычным писательским приёмам. Это в принципе не научпоп, а настоящее научное исследование, очень серьёзное, громоздкое и монолитное. Реальный хардкор для лингвистов, с кучей терминологии, большой библиографией, исследованиями, разными мудрёными отсылками, которые случайному читателю запросто сломают мозг. Несмотря на то, что я по стечению обстоятельств и есть тот самый лингвист – мне и то сломало. Приходилось читать очень дозировано, чтобы всё переварить и законспектировать.

Впечатления остались двоякие. Ибо, с одной стороны, книга действительно интересная, во многом она мне оказалась полезной. С другой стороны, вся вторая её половина посвящёна психологическому исследованию, которое проводила автор. И меня оно выбесило. Там большая группа людей на долгий срок изолировалась куда-то типа ретрита, они придумывали себе новые имена и личности, разговаривали, писали тексты, обращённые к своей "внутренней богине" (простите, но я не могу эту дичь назвать иначе), всё пропитано духом перестроечных 90х и какого-то подозрительного магуйства. Вообще предложенная классификация текстов по типу "светлые", "тёмные", "медленные", "святые", "золотые" и всё такое кажется мне странной. И, несмотря на научную подоплёку и подсчёт букв, дико субъективной. Но психология 90х, она была именно такая – сама по себе полумифологическая. А ещё здесь рассматриваются историко-мифологические феномены известных политиков и колдунов типа Кашпировского. И это как бы тоже интересно, но лишь в контексте разбора становления мифа как такового, к лингвистике же оно отношения почти не имеет. А места в книге занимает сотни и сотни страниц. Так что читатель, рассчитывавший на чисто лингвистические изыскания, будет немного удивлён.
Да, я необъективен в своём поверхностном подходе к серьёзному исследованию, но что есть, то есть. Простите. Читал с сугубо утилитарными целями.

Что же касается той части, где говорится непосредственно о сути мифа и его речевых воплощениях, то всё замечательно. Автор вводит понятие суггестии как вербального воздействия, внушения через речь. Сюда можно смело относить и само НЛП, и гипноз, и просто захватывающую риторику, и художественные тексты, и заклинания. О последних вот очень интересно рассказывается. Будет, наверное, слишком грубым обобщением утверждать, что ради них всё это и затевалось, так что скажу лучше, что из первобытной магии, заклинаний и ведьмовских-шаманских приёмов всё это и пошло вплоть до современного НЛП. Так что проверено веками. Испытано на живых подопытных. Здесь много конкретных примеров, с цитатами, с объяснениями, вплоть до влияния определённых сочетаний звуков и слов на нервную систему.

И, как я уже говорил, лично я читал эту книгу со вполне прозаическими целями: чтобы немного прокачать свою собственную писанину. Вдруг получится узнать что новое, нахвататься неизвестных ранее приёмчиков. Мне нужно было добиться этакого завораживающего воздействия в той штуке, которую я тогда писал, и хотелось реального хардкора. Так вот, это всё здесь было. Шикарные, дельные, отлично работающие советы. Точнее, рецепты по организации текста, настрою стиля. Рассматривается и влияние количества звуков, и их сочетаний, глоссолалия, просодия, выстраивание разных ритмов и мелодики. И конкретные способы для этого тоже описываются, прям по пунктам: синонимические ряды, персеверация (то бишь изменения порядка слов для достижения спецэффектов), парадоксально построенные высказывания и многое, многое другое. Если понять, какие приёмы какие возможности дают, то можно с успехом использовать их в деле.

Так что в целом книга огонь. Фолиантище. Монолитище. Зубодробительная наука. Для тех, кто работает словом и языком – очень полезно. А вот НЛП с корыстными целями я не поддерживаю. Промывать людям мозги плохо, пнятненько?

Это не труд по истории катаров, тамплиеров и масонов, а исследование исследования этой истории. Море ссылок на работы других историков, много полемики (местами гаденько-личной, как, к примеру, полемика с Гумилевым, где автор забывает, что он пишет научный труд и начинает чуть ли не переходить на дворовую лексику), а собственных выводов я так и не уразумела. Ещё одно замечание: при описании казни катаров в XIII веке использовано свидетельство очевидцев (!), которые как бы говорили:"Это холокост во имя Бога". Слово "холокост" с греческого означает всесожжение. Увы, автор мог предположить, что не все его читатели знают греческий ( или писал для узкой научной аудитории, для которой вряд ли его книга может являться кладезем новой информации). А в современном языке это слово означает совершенно иное, и в контексте просто режет глаза.
Очень жалко потерянного времени.

Столкнувшись с названием этой книги, что конкретно с "домом колдуньи", что с "языком бессознательного" подспудно ожидаешь, что в данном произведении тебе откроются тайны составления заклинаний, будут предоставлены разгаданные алгоритмы создания заговоров и всевозможных колдовских словесных формулировок. Тем более выпущенная в серии НЛП книга не может не давать подобных разъяснений, так как именно на вербализации выстраивается само нейро-лингвистическое программирование. И обозначенная цель - достигнута, но вот только тематике составления магических высказываний посвящена лишь треть книги, общее же направление исследования больше касается мифов - не тех, о которых вы подумали, не об Орфее или Деметре, а в самом глубочайше-надсистемном смысле: словесное описание всего и только себя в сжато-консистентированном единении представления об этом.

Несмотря на то, что волюнтативная функция языка, т.е. воздействия и влияния, считается лишь частной от его коммуникативной - именно она и составляет собой суть исследования, расписываемого в "Доме колдуньи". Множество известных фамилий психологов и величайшее разнообразие классификаций сугесстивных характеристик "говорения и писания" встретится в этой книге: будут упомянуты Узнадзе, Кашпировский, Лакан, Юнг и пр., сугесстивные тексты станут диференцироваться на ауто-, автотексты массового сознания, уровни их анализа, свободные ассоциации и т.д. Но вовсе не будут затронуты нлперы - ни пофамильно, ни хотя бы "номинализации" - при том, что основная суть анализа суггестии в теме заговоров, молитв, мантр, большего влияния иностранных слов, нежели из своего языка, и т.п. выстраивается именно на том, что главный инструмент здесь - недопонимание или иное (личное) понимание каждого слова, созвучия. "Язык творческого бессознательного" в меньшей степени может быть отнесен к НЛП или книгам о гипнозе (хотя второй упоминается неоднократно) и в большей - к лингвистике в целом и психолингвистике в ее инструментальности для психотерапии.

Практической пользой и исследовательской новизной (как пишут обычно в дипломах, а книга Черепановой на 3/4 создана именно в таком стиле) данного произведения, таким образом, являются разбор понятия "миф" в его общественно-личностном смысле; определение структуры, следуя которой, создают действующие суггестивные тексты (что устные, что письменные, что маги, что психотерапевты, что не осознающие, но чувствующие интуитивно такую возможность); а также определение метода вербализации мифологизации личности, благодаря которому с лингвистической точки зрения вообще способно осуществляться словесное влияние и создание защиты от него.

Особого внимания заслуживает значительного объема список литературы, приведенный в конце книги - сразу видно, что работа основана на колоссальном исследовании вопроса суггестии слова, а не на голословных утверждениях автора. Тем более, поскольку перечисленные книги очень разносторонни сами по себе по сферам исследований, к которым относятся, эта часть произведения ценна так же, как и остальные главы - уже бегу искать многие из упомянутых трудов.

В итоге, все начинается с мифа, мифом все и заканчивается: без приобретения человеком словесного описания своей личностной ценности невозможно ни его влияние на других, ни его защита от таких воздействий извне. Именно на мифе, олицетворяющем собой не только архетипы коллективного бессознательного и известных героев легенд и сказаний, а и свой собственный вербальный образ личности, выстраивается вся магия и психотерапия - каждый разговор, каждое заклинание исходит в своем возникновении и влиянии именно из того, каким образом сам человек воспринимает себя и насколько осознает или ощущает бессознательно болевые точки других. Недаром говорят, что самое страшное оружие - слово, от него нет брони практически ни у кого, поскольку большинство даже не догадывается, что не нужно никакого физического воздействия, когда можно просто произнести вслух или даже мысленно верное сочетание букв и фраз, которые сложившись в цельный, порой бессмысленно для сознания звучащий, текст способны убить.

Войти в «дом колдуньи» — это значит изменить свое отноше­ние к мифам: «Мы хотим рассматривать со стороны, как принято в науке. А надо увидеть их изнутри. Надо спросить самого себя: как бы я начал хорошую сказку? Начать ее можно с чего угодно и по­вернуть куда угодно». Это тем более важ­но, что тайна суггестии так или иначе связана с проблемами запре­дельного, запретного, божественного. Познать суггестивные законы языка — это значит научиться управлять собой и своим состоянием, научиться защищаться (осуществлять контрсуггестию).

Прими все так, как есть. Перестань сражаться с миром и с собой. За всем стоит одна единая Воля, и Воля эта непрерывно проявляется в мире и в тебе. То, что ты читаешь эти слова, – тоже действие этой Воли.

Это книга, которая сама прыгнула мне в телефон. С сайта автора. Пока я думала, надо оно мне или нет, палец дрогнул, дотронулся до обложки, и книга тут же скачалась. Скачалась – надо читать.

Не жалею. Не скажу, что Беляев теперь станет моим гуру, но читать было интересно. Пахнуло такой знакомой питерской эзотерикой, которая в какой-то период была частью и моей жизни, что как будто экскурсию в прошлое совершила, причем не только в реальное а в… как бы это сказать. Ну, что-то вроде мета-Петербурга Даниила Андреева.

Я моложе автора и его учителя Тоши, поэтому физически не могла соприкасаться с их группой, но позже мне встречались какие-то художники, которые слово в слово повторяли некоторые фразы, прозвучавшие в книге из уст Тоши. Эгрегор такой есть, петербургский. Он продолжает работать, меня только в Питере больше нет.

В общем, про каналы и борьбу темных и светлых сил мне рассказывать не надо. В Питере к каналу подключиться, как два пальца… Сквозит там на Литейном. Главное, потом в какой-нибудь метафизической пропасти не сгинуть или попросту не спиться. Тоша вот сгинул.

Тошей я особо не прониклась, хотя и был он экстраординарной личностью. Видимо, я не смогла его воспринять как энергетический поток, которым он был для последователей. Тема целительства показалась наиболее яркой. Но больше читала из-за интереса к личности автора. В итоге, к автору приобрела доверие. Он искренен, и складывается впечатление, что его учительство и семинары идут из чистого источника, а не от желания бабок срубить. Просто дает людям, что у него есть: то, что сам знает и умеет, энергию.

Честно говоря, Беляев далеко ушел от тошиных практик, и ушел еще при жизни своего учителя. Что-то почувствовал, какой-то изъян. Стало не по пути. В книге про это говорится, но достаточно скупо. Увидел он за учителем образ Князя (Сатаны) и отстранился. А может, и что другое.

Пока читала, возникла аналогия с «В поисках чудесного» Успенского. Успенский точно так же когда-то порвал с Гурджиевым без какого-то четкого обоснования, почему он так сделал. Почувствовал, что это правильно.

Пишет Илья Беляев хорошо и талантливо, у него есть дар изображения словами, от чего повествование становится объемным, а персонажи – живыми. Но мне самым важным показались слова, выделенные жирным шрифтом, в начале каждой главы. Они ведут к тому Беляеву, который отошел от тошиной Дисы (Делай только то, что ты действительно хочешь) и перешел к недвойственным практикам. Об ущербности Дисы он говорит уже здесь.

Тем не менее, Тоша остался жить для своих последователей в качестве канала. Мне не хотелось бы как-то комментировать это. Мне кажется, что ученик пошел дальше учителя, но у каждого свой опыт, свое ученичество, своя реальность. Понятно, что без Тоши того Беляева, который есть, не состоялось бы, и для него это ученичество было важным опытом, который поставил его на путь. По большому счету, у нас нет выбора. Это путь выбирает нас, а не наоборот. И мы становимся эти путем.

Все, что с тобой произошло, происходит и будет происходить, было предопределено Тобою же Самим в начале времен для Твоего собственного развлечения. Поэтому нет ничего, что делало бы мир и тебя именно такими, каковы они есть, кроме твоего играющего с самим собой Я. Смотри же!

Данная книга - не развлекательное или научно-популярное чтиво. Это серьезное научное исследование, включившее в себя разбор огромного количества исторических источников индийского буддизма, Китая и Японии. Для неспециалиста, который хотя бы по верхам не знаком с мифологией и религиозными учениями этих стран, чтение выдастся очень трудным. Многие понятия не поясняются (меры длины, некоторые термины, ранги, чины и т. п.), так как предполагается, что читатель с ними уже хорошо знаком. В иных местах, из-за специфики исследования, высятся нагромождения имен, географических названий и эпох сразу в переведенном виде, транскрипции и иероглифическом написании. Одни и те же легенды рассматриваются с точки зрения разных источниках, в которых они приводятся, с указаниями на различия и сходства.

В целом, для того, чтобы вынести суть всего произведения, достаточно прочесть небольшую заключительную главу в Книге II с выводами. Весь остальной текст - научное обоснование этих самых выводов.

Что меня удивило, так это то, что на Востоке дракон - это существо/божество/животное водной стихии. Иногда в сферу их влияния входит еще и ветер, но в основном - вода. В отличие от устоявшегося у нас образа дракона как выдыхающего пламя гигантского ящера, связанного со стихией пламени. Восточный дракон боится огня, железа, некоторых растений и шума. Он похотлив, может обращаться человеком и ходить среди людей, спариваться с любыми видами, порождая новых волшебных существ. Дракон вызывает дождь, а если принести ему в жертву красную лошадь - еще и останавливает затянувшиеся ливни. Дракон любит золото. А вылупляется из яйца только после трех тысяч лет созревания в трех разных средах, последняя из которых - людское окружение.

По выводам автора, в Японии были свои "драконы": боги-змеи, божества, управлявшие водной стихией, насылающие дожди, живущие в прудах. Но и китайские (а вместе с тем - и индийские) представления о драконах, ритуалы, связанные с ними, японцы легко вписали в свою систему видения мира. Древние водные божества стали драконами, ассоциирующимися еще и с Нагами, и это нисколько не смущало японцев. Есть в этом что-то особенное, то, как лихо и органично вписывали они чужие идеи в свое видение мира, как, с виду легко и непринужденно, сливали они разные схожие образы в один.

Удивительно, что последние труды описывают события в Японии вплоть до 19 века, до Реставрации. На полном серьезе пишется в этих работах о драконьих яйцах, блуждающих огоньках, тоже связанных с драконами, обрядах вызывания дождя. Казалось бы, уж в 19 веке такие взгляды должны сохраняться разве что в далеких горных деревнях.

Занятной вышла глава о присутствии драконов в именах буддистских монахов, названиях храмов, городов, озер, рек и гор. По выводам исследователя, из этого можно заключить, что

исходно японскому дракону поклонялись в основном в Центральной Японии, а популярность китайского и индийского драконов распространялась по всей Империи.

В целом, я не жалею, что эта книга мне повстречалась, но занимательной ее точно не назвать.

Прочесть - и иногда вспоминать,

Мне очень нравится, когда философское произведение тяготеет к форме античного диалога. Это помогает структурировать мысли, а ещё даёт чёткое представление о том, кто из собеседников диалога какой позиции придерживается. Но Юму эта форма не особенно удалась; его произведение представляется диалогом, но на деле является сплошным текстом, где имена персонажей не вынесены каждое в отдельную реплику, а только лишь обозначены курсивом. На мой взгляд, это сбивает с толку; я, например, достаточно скоро потеряла суть их беседы и перестала замечать разногласия между оппонентами. Поэтому данное произведение я прочла, по сути, в форме философского трактата, куда зачем-то введены действующие лица.
Позиция автора тут прослеживается слабо, но всё же по ярым нападкам скептика Филона на теиста Демея можно сделать некоторые выводы о мировоззрении самого Юма, особенно учитывая, что в конце Демей практически повержен скептицизмом своего оппонента. Произведение, конечно, совсем не атеистическое, хотя Юма часто представляют как убеждённого атеиста; многие двусмысленные фрагменты автор вычеркнул или заменил чем-то более приемлемым для взглядов консервативно-церковной общественности... Обычно это произведение принято рассматривать в рамках так называемой "естественной религии", то есть возможности веры в трансцендентное на разумных основаниях при критическом подходе. Традиционная вера, ну христианская, конечно, в данном случае, тут, разумеется, ставится под сомнение. Интересное произведение и неплохо написанное, хотя оформление его содержания составляет некоторые трудности при прочтении - оно всё-таки довольно беспорядочное и во многом непоследовательное.

Книжка, конечно, интересная как свидетельство очевидца, но впечатление от всей этой истории странное. С одной стороны, там попадаются очень верные замечания, например:

Тоша как-то сказал: "Понимание означает действие". Если мы говорим или думаем, что понимаем, а наша жизнь и поступки остаются прежними, это значит, что нам только кажется, будто мы что-то поняли. Правильное понимание неизбежно переходит в правильное действие.

С другой...

Дальше...

Сначала, дочитав до половины, я пришла в некоторое недоумение. Вроде бы то, что там описано, не однажды пересекается с христианским мировоззрением, особенно в отношении влияния светлых и темных сил и борьбы с последними, целительства и некоторых других моментов. Многое похоже и на то, о чем можно в житиях прочесть или в патериках, особенно если отбросить внешние условности, зависящие от культуры эпохи. Но почему-то при этом в православии никто, ни один святой мистического направления, ни в прежние времена, ни тем более в наше время не мог выразить эту вот духовную систему хоть сколько-нибудь внятным и понятным образом, так чтобы можно было ее воплощать в жизнь. Ну ладно, тыщу лет назад они просто выражаться, допустим, не умели или считали, что это слишком эзотерично, чтобы предавать писанию. Ну, есть, допустим, авва Евагрий или Лествичник, но мы их просто уже не в состоянии понять, да и не для нашего времени их наставления. Но ведь в 20-м веке, когда уж можно было бы, казалось бы, выразить нечто на более современном языке и предложить годные практики для духовной жизни, тоже не появилось ничего подобного. Из чего напрашивается вывод, что вообще нет в православии уже людей, которые в самом деле практически "подключались" к той Реальности и что-либо в ней поняли. Ведь тот, кто понял, может объяснить другим. Понятно, что современное монашество это просто фейк в этом смысле, но и не современное, лет 100-150 назад, как видно, было ничем не лучше. Так что, похоже, православие действительно умерло, какая печаль.

Однако, честно сказать, вся эта описанная там борьба света с тьмой мне оказалась совсем не по нраву. Не хотела бы я прикоснуться к такому, даже близко. И "потоки" их благодатные такой ценой нафиг не нужны, по-моему. Меня градус оккультного в этой книге очень сильно напряг. Все эти явления бесовских и ангельских сущностей и пр. Да еще, как мне поведали с Тошей и его группой лично соприкасавшиеся, там было все далеко не столь радужно, как в этой книжке описано. Нормальный агиографический прием: опустим психические проблемы, депрессию, разрушенную семью друзей, брошенную жену и неудавшиеся эксперименты над учениками, оставим битвы с дьяволами, чудесатые чудеса, исцеления, платоническую любовь с какой-то Ольгой, силу свыше, нетление тела, посмертные явления... Блеск! И как все это похоже на православные жития!! просто многое прямо один в один. Вплоть до того, что от этих россказней примерно такой же мандраж возникает, как от каких-н. мытарств Феодоры или там сражений Иоанникия с драконами (ну если это все всерьез принимать, конечно ))) Жития святых, наверное, так же писались. Уберем все сомнительное и неподходящее, оставим победы над дьяволами, прозорливость, целительство, светофеномены, учительство, о неудачных последствиях учительства умолчим, удачные расцветим, и вот пожалуйста, кандидат в святцы готов...

Может, тогда и православная святость, описанная в известных источниках со всеми ее битвами с дьяволом и чудесатыми чудесами, была тоже от психической нестабильности? Не знаю, как все это объяснить с т.з. психологии, но Юнг бы это, видимо объяснил прямым выходом на силы бессознательного (у Беляева что-то такое тоже пару раз мелькает). Отсюда мораль, что все эти сражения православные "с духами злобы поднебесной" - просто путешествия по бессознательному, со всеми вытекающими. не сходили ли эти монахи древние банально с ума от этой православной жизни? то-то они винище хлестали и напивались, о чем многие византийцы писали, высмеивая их. От такой жизни пожалуй что и правда сопьешься. А кто выживал, тот, натурально, начинал видеть фаворский свет )) Вот это все, что Беляев описывает - сияние, наполнявшее комнату и сквозь стены проходившее, все эти лучи свыше итп. Ну это же прямо как с житий списано, или с рассказов Симеона Нового Богослова о явлениях ему Бога и пр.

И подумала я: насколько же адвайта не в пример здоровее - и психически, и с т.з. взгляда на мироздание вообще. Прикольный там еще момент, когда Беляев Тоше говорит, что мол есть же учение о недвойственности, а Тоша отвечает: нет, наш путь - борьба! (с дьяволами т.е.). Ну вот отлично, прямо православная парадигма, воюющий стан и пр. пурга ))) Только православные нынче об этом просто языком чешут, а вот люди делом проходили... нда. Ведь правда же, битвы с дьяволами - общее место всей монашеской литературы, вплоть до физических столкновений и сумасшествия. А кто вынес, того осиявает божественный свет. Да и все эти описания светофеноменов, за которые Григорий Палама копья ломал, по-моему, ничем по сути от описанного Беляевым не отличаются. Только у меня крепнет подозрение, что это все к божественной реальности отношения не имеет. Это все еще какие-то путешествия по бессознательному - своему и м.б. коллективному, но божественное по-любому выше этого, за пределами двойственности. Ну и нафига, спрашивается, тратить силы и подвергать свою психику таким стремным экспериментам, если есть адвайта? Причем Тоша с ко хотя бы от этой жизни имели хотя бы временами метафизические печеньки, а современные православные вообще по большей части ничего не имеют от своих "подвигов", кроме уныния )))

Любопытно, что во второй половине книги Беляев, когда стал описывать самостоятельные свои поиски после ухода от Тоши, как раз именно к адвайте и приблизился. Я уж подумала: образумился человек, теперь все будет нормально. Ан нет! опять их Тоша загарпунил со своим "потоком" в конце концов. Ну, что сказать? Похоже, Тоша просто сделал их энергетическими наркоманами, вот и всё. При чем тут духовная жизнь и тем более освобождение, я право же не знаю. По-моему, никаким освобождением тут и не пахнет.