Рецензии на книги издательства «Правда»

Действие романа охватывает период около двадцати лет во второй половине 19 века в хлебных степях Зауралья, в вымышленном городе Заполье и окрестных селах (прототипом был город Шадринск). Очень живым и богатым языком автор повествует о бурном росте , когда состояния делались буквально из воздуха, и последовавшем за ним упадке, голоде и разорении. Такой себе мини-исторический процесс в отдельно взятом романе - когда все пахали землю и растили хлеб, было все хорошо, а когда кому-то пришло в голову все зерно перерабатывать не в муку, а в спирт, люди стали спиваться, работать на земле стало не престижно, и в итоге поимели сначала недород, а потом и вовсе голод.

Очень колоритные герои, начиная с бывшего крепостного, а ныне мельника Михея Зотыча Коробова и его сыновей Емельяна, Галактиона и Симона. Емельян поступил против отцовой воли и женился по любви, а вот Галактиону отец сумел навязать женитьбу на нелюбимой, и брак этот вышел очень несчастным. Мне было жаль Серафиму, которая не родилась красивой в отличие от младшей сестры Харитины, и нелюбовь мужа начала топить в вине. Галактион же ушел в работу и дома бывал редко и не видел, что происходит, а после того, как мужа Харитины, за которого та вышла сгоряча, осудили и отправили по этапу, начал открыто жить с любовницей. Параллельно шли истории других обитателей города - купцов и банкиров, иностранцев, которые вкладывались в дело, чтоб поиметь барыш, учителя Харченко и доктора Кочетова, многодетной семьи Малыгиных, отставного солдата Вахрушки, хитрого Бориса Ечкина, вечно мутившего какие-то схемы, скаредного богача Осипа Нагибина, после смерти которого никто никаких денег не нашел, дочери купца Луковникова Устеньке, доброй и чистой девушке, которая стала любовным интересом Галактиона во второй половине его жизни.

Автор очень интересно освещал разные ситуации, и комичные, и трагические, чтение было захватывающее и познавательное. Иногда даже приходилось лазить в словарь, чтобы посмотреть значение того или иного слова, например, я не знала, что такое крупчатка, выкомура и ренсковый погреб. Получила огромное удовольствие от чтения.

Если есть слова, способные менять мир, то это они. Я читала эту книгу и мне было больно. Я скрежетала зубами, плакала, сжимала книгу в тиски рук от злости. И от бессилия и непонимания, как вообще таких историй можно избежать. Но потом я прочитала небольшую статью в конце издания, которая дала мне понять, что все страдания были не напрасны. Не зря автор писал, а мы читали. Эти слова помогли другим увидеть все эти нечеловеческие страдания.

Весь ужас ситуации в том, что совершенно непонятно, как всего этого можно было бы избежать. То самое неумолимое движение прогресса, который бездушно сметает всё на своем пути. Да, людям, ведущим этот прогресс, можно было бы быть сразу чуть человечнее. А правительству, раз уж оно посажено там, наверху, подстелить сметенным несчастным подушку. Но глобально – все так и случилось бы. Семейные фермы должны были пасть перед трактором. Чтобы возродиться сейчас в качестве "натурального хозяйства" с ценами в 10 раз больше обычных.

Но самое потрясающее в этом романе – люди. И ведь Стейнбек вообще их не героизировал. Не показывал идеальную пастораль и семью на этом фоне. Они безграмотные, грязноватые и очень простые. С судимостями и с алкоголизмом. Воняющие и не обладающие никакой культурой. Но это – большие и настоящие люди, несущие в своем сердце ДЕЛО. А это самое главное. То, что делает человека человеком. Не труд, хотя многие не видят разницу. А дело. И то, что они ищут своим рукам и способностям приложение и не теряют достоинства даже в самые страшные времена просто потрясает.

Финал романа меня просто разорвал на части. Как можно было это придумать и так тонко написать? Хочется обнять каждого из участников этой сцены и, в первую очередь, автора. Потому, что это такой с одной стороны сильнейший символ. А с другой – простая и понятная вещь. А как можно было поступить иначе??? Всегда, до последнего, оставайтесь людьми. Чтобы там, наверху, ты мог смело на воротах сказать: "Да, я не был святым. Но никогда не опускался ниже гада ползучего"

В данном сборнике трилогия, главным героем которой является Вилфред Саген, родившийся в начале 20 века в богатой семье.
Первый роман трилогии «Маленький лорд» - это роман о взрослении героя, о становлении его личности. Описывается судьба Вилфреда с ранних лет и до подросткового возраста. Мальчик растет в кругу любящей, хоть и странной семьи. Мать, которая рано стала вдовой. Дядя, любящий, но критически относящийся и к воспитанию мальчика, и к его выходкам. Тётя, которая является женой родного дяди, тоже одинокая.
Маленьким лордом называет мальчика мать. Она видит в нем прекрасного ангелочка с длинными локонами. Таким он и предстает перед окружающими. Но нам автор рисует и его внутренний мир. Как говорят родные: «Он у нас ранний». Буквально с пяти лет его сексуальность рвется наружу. Рано он начнет употреблять алкоголь. Он искусно выстраивает свои действия и слова, чтобы угодить всем вокруг. А внутри него бушуют страсти. В итоге близких отношений особо ни с кем нет. Даже когда он серьезно заболел от переохлаждения, он стал имитировать потерю голоса, так как ему не хотелось ни с кем говорить. И только опытный врач смог это увидеть и достучаться до него. Мальчика беспокоит история отца. Ничего не зная о нем, Вилфред буквально чувствует, что многое в нем от отца: и его сексуальные стремления, и его душевные метания. Позже мы узнаем, что отец изменял жене, имел еще одного сына, ушел из жизни самостоятельно.
Стараясь дома держать себя в рамках, Вилфред куда-то убегает и буквально совершает преступления. Начинается все с невинных разборок с местной детворой, чтобы избежать травли и показать свой авторитет. Но заканчивается все связями с преступным миром.

Автор великолепно отразил внутренний мир героя, его анализ других людей, его продуманные ходы, чтобы добиться своего, неспокойный характер мальчика. В конце мы видим, что Вилфред убегает от мошенников, заманивших и ограбивших его. И хоть в этой ситуации он жертва, но мы четко видим, что бежит юноша от себя.

Второй роман трилогии «Темные источники» описывает судьбу уже совершеннолетнего юноши. Вилфред живет самостоятельной жизнью. Его женщина – вовсе не представительница его круга, а из мира доступных дам. Вилфред, с детства занимавшийся музыкой, старается развивать свои художественные и писательские навыки. Но здесь на первое место выходит не сюжет, не история жизни, а сплошные психологические метания человека. Сложно быть внутри них, сложно увидеть их причину. Взрослый юноша не расстается с тенью отца, его беспокоит существующий где-то брат. А мир вокруг слишком сильно меняется. Идет Первая Мировая Война. Люди ограничены в продуктах питания. Но это не касается ни юноши, ни его семьи. А вот изменения в обществе на лицо. Садовник, например, уже занимается своим садом в свое удовольствие, а достаток получает другим способом. Аристократы уходят на второй план, и это Вилфред не очень принимает, хотя почти все свое время проводит в самом низу общества.

В самый гадкий момент, когда его приятели-преступники его поймали и потребовали вернуть украденное, на миг появляется Мириам, девушка из прошлого, с которой он учился музыке. Именно она как видение появится и в конце романа, когда герой опять будет куда-то бежать. Именно Мириам появится в третьем романе трилогии «Теперь ему не уйти». И даже часть повествования будет идти от ее имени. Мириам – еврейка, а в мире Вторая мировая война. В стране начались гонения, и она стремится перейти границу.

Сам Вилфред помогает людям перейти границу. Так он ищет себя.

...значит, правда, что куда ни глянь — все прогнило, значит, в каждом механизме имелось свое ненадежное звено. И правда, в силу того, что сам он был ненадежным звеном во всех цепях, куда вставляла его жизнь, он стал играть спасительную роль посредника... Он невольно улыбнулся этой мысли — один в ледяном царстве: кто он, падший ангел? Пусть так!..

Одновременно он дружит с немецким офицером Морицем. Он называет его своим братом, так как они схожи. А для людей во время войны это уже измена. Мориц совершает самоубийство. Приближается конец войны. Заканчивается роман опять тем же побегом героя. Но после победы его неоднозначные связи ему не простят.
И револьвер опять выстреливает...

Не было бы войны, прожил бы Вилфред счастливую цельную жизнь? Не думаю. Здесь дело не в окружающем мире. Герой за свои сорок с небольшим лет пообщался с разными людьми, его бросало из одного пламени в другое. Вот его мысли о своем родном брате

уж одно смутное это родство пугало меня. Оно делало меня сентиментальным... словом, он угрожал моему одиночеству — ты же знаешь, я хотел, чтобы оно было полным...

Слишком много самоубийств схожих по характеру людей. Одна сплошная психопатия. Сопереживать герою не хочется.
Вот что говорит о нем Мириам, любившая его с детства

И ведь я знала, что безупречная правильность его черт, пронизывавшая весь его облик гармония скрывали недобрый, беспокойный дух. .. Да он и вообще глумился над чем угодно, даже над музыкой, которую боготворил, над всем искусством, которому поклонялся. Одновременно боготворил и глумился.

Чувствуется, что в герое сидит что-то темное, но направлено оно на самого Вилфреда. И автор прекрасно передал внутренние метания человека, который не нашёл ни места, ни покоя в жизни лишь из-за своего внутреннего врага.

Снова проект "Читаем Россию!" и Дмитрий Наркисович подкинули хорошую книгу. В этот раз Мамин Сибиряк представляет Курганскую область.
Прочитанное ранее "Дикое счастье" хоть и понравилось, но имело для меня ряд вопросов, в "Хлебе" их намного меньше, возможно, потому что написано это произведение десятью годами позднее, то есть писательский талант уже несколько отточился. Но Мамин-Сибиряк и здесь остаётся верен себе во многом и это уже не минус, а скорее плюс. Поймала себя на том, что мне уже начали безумно нравиться сложновообразимые в нашем времени имена-отчества и всякие присказки и приговорки, употребляемые героями. А уж какие в книге ругательства (не мат) - это просто песня! :)) Пожалела, что не выписывала их себе отдельно, хотя сомневаюсь, что у меня вышло бы ими оперировать так блестяще :)
Также в "Хлебе" уже гораздо больше размышлений о разных вещах и ситуациях и есть довольно глубокие мысли. Возможно, потому что здесь поднимаются серьёзные темы: для чего человек живёт и работает, какова порой цена богатства и как меняет человека согласие её заплатить, как вообще меняются или не меняются люди в разных ситуациях. Подумать есть над чем, хотя об этом, кажется, сказано не мало.
Да и герои здесь становятся более сложными, неоднозначными. Их судьбы переплетаются причудливым образом, раскрывая каждого с разных сторон и иногда сложно понять, как ты к ним в итоге относишься. Это очень хорошо, потому что когда есть только плохие и хорошие - это скучно.
А книга далеко не скучная! По сути это семейная сага с несколькими линиями и с немалым количеством персонажей. И страсти здесь кипят нешуточные. Всё же интересно люди жили тогда :)
Весь сюжет разворачивается во второй половине 19 века в районе, где народ живёт мельницами да хлебом, а основу экономики составляют крепкие купеческие семьи со старой закалкой и в здоровой конкуренции. Всё меняется, когда сюда проникают предприимчивые дельцы с новыми идеями лёгкого заработка на зерне и философией "после меня хоть потоп". Чем всё это обернётся для героев и для жителей огромной территории? Читайте в книге :)

Писатели-классики непревзойденные психологи. Дар понимания человеческих душ, умение воздействовать на ум и сердце читателя, способность понимать мотивы чужих поступков сделали их книги глубокими, важными и нужными. Современные писатели превратили психологию в инструмент, в подпорку сюжетов, некий обязательный ингредиент, который ради успеха надо добавить в текст. Где-то как-то, да побольше на всякий случай. Любая реакция сгодится – смех, слезы, злость. Такая психология шита белыми нитками, читатель смутно подозревает, что им манипулирует и чувствует обман. Классик использовал эти вещи неосознанно, понимание природы человека часть его мировоззрения, и его книги если и вызывают слезы или злость, не оставляют ощущения обмана или манипулирования. Нет никаких белых ниток. Естественное цельное отображение эмоций и чувств.

Я думаю обо всем этом, пока читаю «Батыя» Василия Яна. В моей голове дюжина книг современной прозы, которые я дочитывала заливаясь слезами, которые будоражили, возмущали и очевидно использовали беспроигрышные рычаги воздействия на психику – мертвые дети, умирающие бабушки, стыд, вина, страх. Очевидно, что Василий Ян не изучал психологию, но при этом он пробуждает в душе сильные чувства. Самое главное из которых… любовь к Родине. Чувство, которое я меньше всего рассчитывала найти в истории о Древней Руси. Это настолько далекие события, у меня нет никакой эмоциональной связи с той эпохой, никогда у меня не дрогнуло сердце, я не испытывала ничего такого, изучая историю того периода. Пресловутое «Слово о полку Игореве» оставило меня полностью равнодушной. Тем более, это не просто другая эпоха, это ведь фактически другой народ, это очень далекие предки, это время, когда нация еще не сложилась. К сегодняшнему 2024 году в нашей крови мало что осталось от тех урусов, о которых пишет Ян, понамешано, перемешано, растворено в чужой крови. Но я читаю роман и со мной происходят какие-то удивительные вещи. Мне больно, мое сердце сжимается, я страдаю от описаний разоренной земли. Я воспринимаю татаро-монгол как опасных врагов, вторгшихся в мой дом, на мою Родину. Я испытываю гордость за мужество павших, за смелость девушек в отряде Евпатия Коловрата или тех, кто погиб на реке Сити. Я испытываю патриотизм. И это поражает меня до глубины души.

Мне было тяжело читать эту книгу. Она далась мне куда труднее, чем «Чингисхан». В первом романе есть только битва на реке Калка, которую я рассматривала больше с профессиональным интересом, чем с читательским, а уж тем более, патриотическим. Но тут… мне прямо нужно было прилагать усилия, чтобы не отключить аудио книгу, чтобы остановить это постепенное усиление, подведение читателя к большой трагедии. Тем более тяжело читать, когда знаешь, что дальше будет хуже. Разорение Рязани? Да что вы понимаете, он же пойдет дальше. Разрушение Владимира и Москвы… Да боже ты мой. Там будет еще второй поход Батыя, и сожжение Киева, вы себе даже представить не можете, что еще вас ждет.

Книга заканчивается первым походом, заканчивается, как и в случае с «Чингисханом» описанием жизни маленького человека, описанием того как жизнь налаживается, постепенно возвращается в свое русло, крестьяне приходят в родные дома, горожане достают из-под обломков церковный колокол. Мертвых хоронят. Живые понемногу восстанавливают мир. Книги Яна ни в коем случае не лишают читателя надежды, не подавляют и не ввергают в чувство безысходности. Просто я знаю продолжение истории. Вы знаете. Все знают. Просто мир полон войн, боли и несправедливости. И впереди будут новые испытания…

Эта книга отличается от «Чингисхана», она другая и по тональности, и по структуре сюжета, но вот такие фишечки, как с простыми людьми, вернувшимися домой с войны, узнаваемы. Словно фирменный знак писателя.

Я даже не помню, когда в последний раз чувствовала патриотизм от чтения литературы… Это точно было что-то о Великой Отечественной войне, но что… Симонов? Гранин? Нет, не помню. Так давно это было… Это бесконечно ценно – пробудить любовь к Родине. Не просто боль от описания смерти и страданий, не злость на врага, не жажду мести, но любовь к своей земле. Удивительно на самом деле. Тем более удивительно, когда этим чувством спекулируют направо и налево, когда его насильно насаждают и лепят на видное место. Здесь не призывают убивать, не принижают других. Не превращают врагов в монстров. Здесь другое.

Искренняя любовь к Родине книги В. Яна не имеет ничего общего с ура-патриотизмом последних лет.

Когда-то, в детстве и ранней юности (лет до 17) я читала только книги о животных. Ну еще и фантастику, которая нет-нет, да и появлялась в библиотеке. Это было советское время, когда хороших книг было мало и выбор невелик. Так что те немногие читались, перечитывались и не только.
Но вот с этим автором я была знакома по... фильму. "Бродяги Севере". Было такое кино о дружбе медвежонка и щенка. Фильм посмотрела и... и решила, что мне этого хватит. Поскольку уже к тому времени и "Белый Клык" был зачитан до дыр, и все прочие книги. И еще одна... ну, не успела я.
Так что сейчас как бы наверстываю упущенные годы. Читаю то, что не смогла прочесть в детстве.
Да, для подростка это книга отличная. Да и для более взрослого и зрелого читателя - тоже. Каждый найдет в ней что-то свое. Кто-то описание природы и жизни зверей, кого-то зацепят отношения человеческие. Это, как мне кажется, и есть главный признак хорошей книги - когда КАЖДОМУ читателю есть, что из нее почерпнуть.
В юности меня бы, как уже сказала, зацепили бы и привлекли именно эпизоды жизни Неевы и Мики в лесу. Сейчас больше интересовали люди. И, скажу честно, мне-взрослой именно человеческих отношений было мало. Настолько мало, что я вот сейчас даже имена героев не упоминаю. И это причина того, что поставила книге только четыре балла.
Кстати, должна упомянуть, что в книге несколько повестей. Я же прочла только "Бродяг Севера". А это значит, что однажды мне придется вернуться к книге Кервуда и перечитать остальные повести.

Самый эмоциональной тяжёлый, самый безрадостный и страшный том завершает роман "Семья Тибо". С первых его строк автор даёт понять читателю, что испытания и лишения ждут всех героев. И причиной тому стало начало Первой мировой...

Какие все они были молодые! Как верили в свою молодость и в жизнь, не ведая, что готовит им будущее, ни на минуту не подозревая о близкой катастрофе, которую им подготовляли государственные деятели Европы и которая одним махом смела их маленькие личные планы, оборвала жизнь одних, перевернула жизнь других, внесла в существование каждого горе, траур, развалины, взбаламутила мир на долгие, долгие годы.

Семья Тибо... В начале третьего тома только два человека носят эту фамилию - братья Жак и Антуан. Я бы хотела подробнее рассказать об Антуане, поскольку ему отведено здесь больше места.
Мы встречаем Антуана на страницах последнего тома очень больным человеком. Будучи военным врачом, он случайно попал на территорию, где был распылён иприт, и получил тяжёлое отравление газом. Сейчас он находится в госпитале, где проходит восстановительное лечение. И, несмотря на то, что некоторые моменты его настораживают, Антуан уверен, что идёт на поправку. Он аккуратно и упорно выполняет все предписания, каждое утро начинается для него с дыхательной гимнастики и ингаляций (без этих манипуляций он с трудом говорит и ест). Он очень похудел и изменился. Приехав в Париж и зайдя в один из любимых ресторанчиков, где часто обедал до войны, Антуан встречает знакомого метрдотеля.

- Вы не узнаёте меня, Жан?
- О, конечно узнаю, сударь, - ответил тот, склонившись с привычной улыбкой.
"Лжёт, - подумал Антуан, - раньше он меня всегда называл "господин доктор".

В Париже Антуан решает навестить своего старого наставника, "Патрона", как он его называл. Позволив тому провести осмотр и уловив так хорошо знакомый и не сулящий никакой надежды взгляд (который старик очень старался скрыть, поскольку любил своего подопечного), Антуан впервые позволил проникнуть в своё сознание мысли о том, что обречён...
Последняя часть книги под названием "Дневник Антуана" своей болезненностью и трагичностью напомнила мне булгаковский "Морфий". Нет, здесь не будет описания зависимости - лишь страшное (ибо полностью осознанное благодаря наличию медицинских знаний) предчувствие конца.
"Дневник..." показал Антуана совсем другим человеком. Он теперь и сам изумляется тем вещам, что совсем недавно были важны для него. Ему горько и стыдно вспоминать, как перед самой войной он с гордостью и тщеславием демонстрировал Жаку заново отремонтированный отцовский дом, в котором теперь появился отлично оборудованный врачебный кабинет, лаборатории, приёмные и т.д. Жак тогда был поражён недальновидностью брата и всё пытался доказать ему, что Европа находится на краю катастрофы и думать сейчас следует не о ремонте, а совсем о других вещах. Антуан, помнится, снисходительно улыбался опасениям брата, полагая, что каждый в этой жизни должен заниматься своим делом и всё будет хорошо.
И вот прошло время... Что же беспокоит теперь самого Антуана?

Как подкрадётся смерть? Этот вопрос я задаю себе десятки раз в ночь, десятки ночей подряд. Так по-разному она приходит...
Резкий спазм гортани, как у Нейдара? Или постепенно развивающийся спазм, как у Зильбера? Или, быть может, сердечная слабость и шок, как у Монвьеля, как у Пуаре?..
Так как же? Какая смерть? Хуже всего - от асфиксии, как у несчастного Труайя.
Этой - боюсь.
Эту ждать не стану.

Так что же, исчезнет с лица земли род Тибо, "будто и не существовал вовсе"? Нет, останется под солнцем маленький росток, маленькое сердечко, качающее кровь, в которой будет и властность старого Оскара Тибо, и мятежный характер Жака, и упорство Антуана. Всё-таки останется... Ибо не всё напрасно. "De profundis clamavi!" (Из бездны взываю!)
Очень сильное, невероятное произведение! Если не страшит объём и трагичность, обязательно читайте.

Прочла второй том из трёх, составляющих большой роман "Семья Тибо". Он понравился чуть меньше, хотя я и продолжаю считать само произведение прекрасным.
Итак, мы расстались с нашими героями (главой семьи Оскаром Тибо и двумя его сыновьями Антуаном и Жаком) в тот момент, когда Жак внезапно покинул отчий дом, никому не сказав ни слова, и от него вот уже более двух лет нет известий. Семья считает, что его нет в живых, поскольку поиски ни к чему не привели. Но Антуану удаётся случайно напасть на след беглеца, и он отправляется за Жаком. Антуан ценит право брата на выбор и свободу, однако считает, что сейчас у него есть основания для того, чтобы нарушить одиночество Жака, ведь их отец смертельно болен.
Глава "Смерть отца" - невероятно сильная и интересная часть произведения. И дело здесь не в описаниях мучений умирающего человека, а в том, насколько тонко описывает автор чувства как самого Оскара Тибо, стоящего на краю могилы, так и окружающих его людей. И снова, как довольно часто в произведении (да и в жизни каждого из нас, впрочем) поднимается тема выбора...
Вот Антуан, молодой, но уже многообещающий врач стоит у кроватки безнадёжно больного малыша, дочери своего коллеги-врача. Созванный несчастным отцом консилиум врачей пришёл к однозначному выводу, что помочь ребёнку нельзя, остаётся лишь ждать конца. Ребёнок испытывает сильнейшие боли, и один из присутствующих докторов, потрясённый этим зрелищем и всеобщей беспомощностью перед лицом болезни, шёпотом задаёт Антуану вопрос о том, что, возможно, им стоит положить конец этим мучениям... Антуан горячо заявляет, что делать этого нельзя, мол, не врачам должно принимать подобное решение и уж он во всяком случае на себя такое никогда не возьмёт. Он спорит, доказывает, убеждает и в итоге остаётся очень доволен собой... Но вот, спустя время предсмертная агония начинается у старого Тибо. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было благоприятных прогнозов, она длится намного дольше того времени, что Антуан, как врач, ей отвёл. Семья Тибо богата, и у постели умирающего постоянно дежурят сиделки и медсёстры, сменяющие друг друга. Но по прошествии нескольких дней, невероятно тяжёлых дней, в течение которых Оскар Тибо перенёс большое количество приступов, и продолжал жить, Антуан понимает, что силы всех присутствующих подходят к концу. И вот уже младший брат Жак задаёт Антуану вопрос о том, можно ли каким-то образом прекратить мучения отца? Антуан, глядя на своё отражение в зеркале и не узнавая себя, понимает, что сам уже близок к нервному срыву. Решение теперь только за ним... Как же он поступит, наш "правильный" Антуан?
Почему же второй том читался более тяжело? Всё дело в политике, которой здесь очень много. Откуда ни возьмись, на страницах романа появляется огромное число "рэволюционеров" (англичане, французы, русские, австрийцы), их очень много, они все сливаются в один ком, и читать подробные описания их заседаний просто невыносимо. Жак вступает в социалистическую партию и волнует его теперь только революция. Мне гораздо интереснее было читать про душевные метания Жака-подростка, про его привязанность к другу, брату, даже жестокому отцу, про зарождение у него первых чувств к девушкам, нежели про его политические умозрения.
И, несмотря на то, что в третьем томе политики будет, скорее всего, даже больше, я с интересом приступаю к его чтению. Ну а роман продолжаю рекомендовать, поскольку в 1937 году Нобелевские премии по литературе "за просто так" не давали, как мне думается.

Есть в "Отверженных" превосходное рассуждение о "величественных эгоистах бесконечности", которые витают в небесах, а потому обособлены от человека и не понимают тех, кто придает значение человеческому страданию, когда можно лицезреть лазурь небес. "Это, - говорит Гюго, - целая группа мыслителей, одновременно малых и великих. Был среди них Гораций. Был и Гете..." Сам того не зная, иногда был им и Гюго. Хотя он, как никто другой, был поглощен проблемами человеческих страданий. Но жалость его являлась скорее абстрактной, чем братской, и милосердие его не касалось его собственного дома.

Несмотря на то, что французскую классическую литературу я полюбила давно и, видимо, на всю жизнь, Виктор Гюго никогда не попадал в разряд моих любимых авторов, реализм мне всегда был ближе романтизма, но тем не менее прочесть его основные произведения хотелось всегда. И вот, когда я наконец пару лет назад добралась до очередного его романа, я по старой привычке не обошла стороной и вступительную статью об авторе. Удивительное дело, но его реальная биография оказалась насыщеннее, чем у многих вымышленных персонажей, что заставило меня заинтересоваться её более подробной версией, тем более, что ещё советского издания экземпляр был на моих книжных полках.

На самом-то деле я не большой любитель поизучать биографии писателей, потому что, как ни крути, они такие же люди, а значит не идеальны и могут оказаться прекрасными авторами, но довольно неприятными личностями, и тогда отделить творчество от человека будет сложновато, так что обычно предпочитаю обладать этой информацией максимально по верхам, но тут любопытство взяло своё и я не пожалела. Повторюсь Гюго никогда не был среди моих фаворитов, а значит и разочароваться в нём мне было бы сложно, а ведь есть с чего. Великий, Гений, Небожитель в том, что касалось литературы, в которой ему одинаково отлично давались все жанры: от прекраснейших стихов и монументальной прозы до статей, эссе и театральных пьес.

Человек передовых взглядов и большого сердца, когда речь шла о родной стране и народе, защитник угнетённых и побеждённых, никогда не молчавший и не скрывающий своих политических взглядов, несмотря на вполне предсказуемую расплату за них. А с другой стороны медали - скупец, всю жизнь заставлявший жену письменно отчитываться за каждый грош, невнимательный и эгоистичный, хотя при этом парадоксально но любящий отец, не сумевший дать своим детям то, в чём они порой нуждались больше всего, развратник и распутник, всю жизнь бегавший за каждой юбкой и не прекративший своих плотских утех на стороне до самого смертного одра (поразительное здоровье! и ведь никакой, уж простите, но я под впечатлением, виагры!).

Вот такая многогранная личность предстала предо мной, благодаря живому перу Андре Моруа. Хочется сразу похвалить автора за огромное количество стихов, цитат и писем, которые он приводит в своей книге, подтверждая рассказываемую им историю, сразу же отпадает вопрос о достоверности. Мне же ещё и доставило удовольствие познакомиться с Гюго-поэтом, не могу сказать, что я большой специалист в этой области, прозу люблю больше, особенно с годами почти перестала читать стихотворения, а тут поневоле, но с большим удовольствием пришлось, и могу сказать, что Гюго сумел меня приятно удивить, никогда не обращалась к этой стороне его творчества, а теперь, возможно, как-нибудь ещё вернусь, его поэзия очаровывает.

Если честно, мне не очень хочется подробнее говорить о сюжете книги: если вы интересуетесь биографиями великих писателей, французской литературой или конкретно самим Виктором Гюго и его творчеством, то горячо рекомендую книгу к прочтению, остальным же, думаю, и мой краткий пересказ не особо нужен. Добавлю, пожалуй, лишь то, что вот эту конкретную биографию можно ещё рекомендовать и тем, кто интересуется историей Франции: её судьба в девятнадцатом веке, который был крайне непростым, и судьба одного из знаменитейших её сынов были тесно переплетены друг с другом.

Являясь практически ровесником девятнадцатого века, Гюго прожил насыщенную жизнь и стал не только и не столько свидетелем многих знаменательных событий, сколько зачастую прямым их участников, начиная от детства в завоёванной, но не покорённой Испании и заканчивая триумфальным возвращением на родину только с поражением бонапартистской диктатуры. Виктором Гюго можно где-то восхищаться, где-то осуждать, но в любом случае узнавать о нём и о его жизни было крайне интересно, думаю, с Моруа я на этом тоже не прощаюсь.

Пять лет назад я был близок к тому, чтобы стать любимцем короля. Ныне я близок к тому, чтобы стать любимцем народа. Этого не будет, как не было и благосклонности короля, потому что придет время, когда резко проявится моя независимость и верность своим убеждениям, и я вызову гнев уличной толпы, как в прошлом вызывал недовольство в королевском дворце.