Рубрика «7 по 7». 7-го числа каждого месяца историк и писатель Алекс Громов рассказывает о 7 книгах

Макс Хейстинг. Вторая мировая война: Ад на земле
В книге британского историка, члена Королевского литературного общества и Королевского исторического общества подробно описаны главные сражения и жизнь тыла, действия вождей антигитлеровской коалиции. Перед читателем предстает неприкрашенная картина войны – причем здесь и союзники часто выглядят не лучшим образом. В тексте рассказывается и о том, как арктические конвои доставляли помощь от союзников на советскую землю. Первые британские корабли приплыли в СССР в конце 1941 года. «Приключения полярных конвоев на пути к цели, так и на обратном пути, превратились в величайший морской эпос той войны… Иногда экипаж торгового судна проявлял замечательный боевой дух, но порой моряки спешили бросить подбитое судно, которое еще можно было спасти. Так поступили американцы с Chrisopher Ntwport: они поднялись на борт спасательного судна, шикарно одетые в лучшие костюмы и прихватив с собой багаж, а 10 000 тонн боеприпасов пропали зря. Английские моряки в панике на раз спускали шлюпки с людьми так неуклюже, что опрокидывали их в море вверх дном. И немецкие пилоты, к удивлению моряков из конвоя, отнюдь не всегда продолжали атаковать под сильным обстрелом».
В 1942 году схватки в арктических водах становились все ожесточеннее, увеличилось количество людских жертв, и офицеры английского торгового флота стали возмущаться на то, как обходиться с их судами военный флот. Торговые моряки негодовали, что большие военные корабли поворачивают назад около острова Медвежий, т.к. их капитаны считают недопустимым подвергаться риску попасть под воздушный налет - а эта угроза была почти неизбежна при движении судов далее к востоку. Помимо этого, командованию британских военно-морских сил поступали жалобы на то, что корабли эскорта порой начинают охотиться за немецкими подводными лодками, покидая на это время торговые суда. Также упреки со стороны торговых моряков были адресованы и британским военно-воздушным силам – почему их самолеты не обеспечивают постоянное прикрытие с воздуха, при перевозке такого необходимого русским ценного груза? Кроме того, торговые моряки жаловались, что от них многое скрывают, не делятся своевременно сведениями об оперативной обстановке, утаивают боевые подробности.
Но в данном случае дело было не в «чванстве» военных моряков, а осознании им того факта, что введение торговых моряков в курс оперативную обстановку может в некоторых случаях вызвать среди них панику. Передвигавшиеся изо дня в день со скоростью 6-8 узлов торговые суда не могли уклониться от бомб и торпед, становясь легкой добычей для врага, прорвавшегося к каравану. Поэтому среди моряков союзников находились и те, кто не хотел рисковать своей жизнью, отправляясь в рискованное плаванье. Так на одном из судов, старом и потрепанном пароходе Troubadour двадцать человек экипажа, отказавшихся выйти в рейс, подняли настоящий мятеж, который был усмирен вооруженной береговой охраной, а виновники – по прибытии американского судна в Мурманск - были отправлены союзниками в советскую тюрьму.
«Зимой 1942 г. Адмиралтейство приняло очередное безответственное решение: отправить в Россию несколько торговых судов без эскорта, набрав на них экипаж добровольцев за денежную награду – по 100 фунтов офицерам и по 50 матросам. Из 13 кораблей-одиночек до гавани добралось пять. Одно судно выбросилось на берег Шпицбергена, и моряки продержались несколько недель почти без пищи, большая их часть умерла от гангрены, вызванной обморожением, а уцелевших подобрал наткнувшийся на них лыжный патруль норвежцев. На другом судне, Empire Archer, взбунтовались кочегары, набранные из худшей тюрьмы Шотландии – «Барлинни»: они дорвались до рома, который должны были доставить в Архангельск. Двое матросов погибли, прежде чем удалось восстановить дисциплину.
Даже те, кто добрался до России, особой радости не чувствовали. В Мурманске они постоянно подвергались налетам люфтваффе. Бомба упала в бункер грузового судна Dover Hill и осталась лежать, не разорвавшись, под шестиметровым слоем угля. Капитан и матросы трудились двое суток напролет, вычерпывая уголь ведрами, прежде чем смогли с бесконечными предосторожностями вытащить бомбу на палубу и обезвредить. Русское гостеприимство было столь же холодным, как и русская зима: никакой заботы о чужаках».
В издании приведены цитаты из дневников и воспоминаний – как простых советских солдат, героически сражавшихся с врагом, так и писателей Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана. Кроме того, рассказывается о ненависти немцев в последние годы войны к экипажам сбитых над Германией истребителей-бомбардировщиков. «Зафиксировано около четырехсот случаев, когда британских и американских летчиков, выпрыгнувших с парашютом или совершивших аварийную посадку, убивали при поимке». На включенных в книгу фотографиях можно видеть эпизоды разгрома немцев под Москвой, блокадный Ленинград, сборку танков на Кировском заводе, высадку союзников в Нормандии, первую советскую регулировщицу в Берлине.

Татьяна Толстая. Девушка в цвету
Известная писательница выпустила сборник автобиографических рассказов, в которых запечатлены размышления о путешествиях, литературе и искусстве, воспоминания старших родственников, а также описаны различные моменты из ее собственной жизни. Получился эмоциональный слепок недавней, но ушедшей эпохи. Так, на втором курсе университета, будущая литературная знаменитость осталась без стипендии и была вынуждена летом подрабатывать – устроилась на почту разносить телеграммы. И это нехитрое, на первый взгляд, занятие оказывается кладезем подробностей городского бытия, человеческой психологии, да и уцелевших исторических примет. «А на одной двери был звонок удивительный. Стеклянная коробочка, имя хозяина, и когда ты звонишь, загорается лампочка в коробочке и высвечивается надпись: «Слышу. Иду». И они слышат! И идут! Какие чудесные люди!». А рядом – рассказ о ремонте на даче, когда под наслоениями разномастных обоев вдруг обнаруживаются старые газеты: военные сводки, процессы эпохи Большого Террора, смерть Ленина, а потом и дореволюционные «бравые господа офицеры, препоясанные, густо усатые, групповой снимок в Галиции…». Вся история трагического ХХ века предстает на стенах дачного домика. И тут же теплые воспоминания о том, как преображалась скромная мама, ожидая гостей, из домохозяйки – в удивительную красавицу: «Иногда она позволяла рассматривать вещи в ящиках своего комода… Там были какие-то чудесные шарфы, ожерелье в форме серебряной стружки, сумочка шанель». Причем эти прелестности просто хранились и иногда вот так рассматривались, красавицей мама становилась без их помощи. Не менее трогательные строки посвящены отцу, привозившему из командировок туфельки, книги и отрезы материи, которая часто оказывалась слишком нарядной для строгих вкусов мамы.

Садр ад-Дин ал-Кунави. Ключ к сокрытому
Выпущенный при участии Института Философии АН РАН и издательства «Садра» основополагающий труд приемного сына и ученика теоретика суфизма Ибн Араби, Садра ад-Дин ал-Кунави (1207-1274), посвящен анализу свойств Совершенного Человека.
Родившийся в семье анатолийского аристократа, Кунави участвовал в собраниях в доме своего учителя, на которых и читались его произведения. В тексте самого Кунави рассматривается роль знания, неизбежно влекущего поступок и того, конечной целью которого не является поступок. В разделе, посвященном речи и тайне ее определяющих воздействий, рассказывается о формах знания говорящего и соответствующих смысловых ступенях. «Если рассматривать знаемых только с точки зрения их запечатления в знающем, то они суть непроявленные буквы – однако при условии, что каждое из них берется по отдельности. Если же рассматривать всякую истину сопряженной с тем, что следует ей, из числа атрибутов и сопутствующих, то в этом аспекте знаемая истина есть непроявленное слово. Опять же, если рассматривать объективацию проявления всякой знаемой истины в объективном вовне бытии, без учета определяющего воздействия сочетания одних истин с другими, но в аспекте проявления каждой из них посредством дыхания говорящего в одном из мест артикуляции, чья бытийная форма объективна согласно опережающей знанийной сокрытой объективации, то сия знаемая истина есть проявленные буквы». В заключительной части подробно разбираются такие характеристики Совершенного Человека как его всеобщность и универсальность.

Дмитрий Щедровицкий. О жизни и воскресении
Издание посвящено анализу понятий и образов, которые играют важную роль в библейских текстах. Автор, известный ученый-библеист и философ, разбирает различные фрагменты из Ветхого и Нового завета, сопровождая их подробными комментариями, в которых то или иное понятие рассматривается с разных точек зрения - исторической, богословской, психологической. Так, к примеру, хорошо известную цитату: «…Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем… (Матф. 13, 31)» автор разворачивает в обширную многоплановую картину: «Здесь есть указание на усилия самого человека: зерно, приходящее «извне» (то есть слово, исшедшее от Бога) надо «взять» (то есть принять) и «посеять на поле своем» (в своем внутреннем мире). Зерно это – «…Хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом…» (Матф. 13, 32). Живое, принятое и усвоенное душой слово Божье постепенно приобретает всё большую власть над желаниями, мыслями и чувствами. Оно достигает такого «роста», то есть приобретает такое значение в жизни, столь высоко «простирает ветви свои», что «…Прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. (Матф. 13, 32)». Кто же эти «птицы небесные»? Возвышенные видения, откровения свыше? Ангелы, которые, по слову апостола Петра, «желают приникнуть» (то есть «склониться», «вникнуть») в Благую весть, посылаемую сынам человеческим?..». Столь же тщательно рассматриваются упоминания меда, молока или елея, символика одежды, мысли о доме земном и небесном.