22 ноября 2017 г., 11:34
817
Generation П. За что молодежь любит Пелевина?
22 ноября исполняется 55 лет самому загадочному и при этом самому предсказуемому современному русскому писателю
Самый, наверно, известный роман отмечающего 22 ноября свое 55-летие — «Generation П», вышедший в 1999 году. Дело не в литературных красотах, а в том, что, подобно Сорокину в «Дне опричника» семь лет спустя, 37-летний на тот момент автор именно в этом романе точно и больно попал в нерв времени. Самые разные люди — мужчины и женщины, гуманитарии и технари, тусовщики и интроверты — замирали над страницей с открытыми ртами, безошибочно узнавая в фантастических, казалось бы, перипетиях себя и свои трагикомические обстоятельства.
Но сейчас, по прошествии двадцати лет, оказалось, что проза Пелевина — это нечто большее, чем просто остроумный и злободневный анекдот. Потому что в ней узнают себя современные молодые люди, родившиеся как раз в год выхода романа или даже после него. Они не знают, что такое подвальчик «Кризис жанра», им кажется немыслимой реклама сигарет, и они с большим трудом могут оценить шутки об изменении частоты процессора, с помощью которого рендерят Ельцина. Но они всё равно могут читать Пелевина и находить в нем свое, иное, чем двадцать лет назад. Говорить — «как в Татьяне Лариной и Николае Ростове», конечно, очень преждевременно. Но всё-таки.
Мы записали прямую речь четырех московских студентов и студенток 1997—2000 годов рождения.
То, кáк они говорят, не менее любопытно, чем то, чтó они говорят.
Послушайте.
Катерина Красоткина, факультет коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ, 18 лет
С творчеством Пелевина я познакомилась около двух лет назад. Летом папа подарил мне сборник повестей «Желтая стрела». Мне очень понравилась яркая и необычная обложка, выполненная в сюрреалистическом стиле. Как оказалось позже, произведения Виктора Олеговича и сами являются чем-то экстраординарным и выдающимся из консервативных понятий о литературе.
Тот сборник стал одним из самых моих любимых.
Большое впечатление на меня произвели рассказы «Проблема верволка в средней полосе», «Спи», «Синий фонарь» и «Ника». Последний очень необычен тем, что до самого конца ты и не подозреваешь, что главная героиня — это кошка.
У Пелевина очень необычный стиль и слог, линия повествования построена так, что у читателя создается впечатление, будто его до самого конца водили за нос. Совершенно невозможно предсказать, что случится в следующей главе, и это, безусловно, помогает держать читателя в постоянном напряжении. Сначала ты веришь автору, думаешь, что вот-вот должно случиться одно, а тут неожиданно все идет наперекосяк. Мне кажется, что в этом есть что-то схожее с нашей жизнью: мы постоянно строим какие-то планы, надеемся на определенный исход событий, а в итоге повинуемся воле судьбы и идем туда, куда она нас направляет.
У Пелевина очень необычный образ: его странные очки, манера фотографироваться, безусловно, нравятся зрителю, хотя, как мне кажется, в толпе его было бы довольно трудно узнать. Многие, кстати, думают, что его вообще не существует, хотя некоторые люди утверждают, что знакомы с ним лично, например Борис Гребенщиков.
Мне нравится, как Пелевин сочетает мифологию и реальность. В произведении «Чапаев и Пустота» он умело соотносит мифотворчество и советскую эпоху, а в «Generation П» использует месопотамскую мифологию и систему современных ценностей. Меня безумно привлекает совершенно другой мир, который он вносит в повествование: вот ты читал про перестройку, а в следующий момент твое сознание вместе с главными героями уносится в пучину фантасмагории. После прочтения я обычно долгое время пребываю в довольно странном состоянии: хожу по Измайловскому парку, заброшенным вышкам и баракам, и мне постоянно кажется, что вот сейчас начнет происходить какая-то ересь, будут являться необычные видения. У Пелевина все герои чем-то похожи: они далеко не идеальны, постоянно попадают в какие-то сложные и неприятные ситуации, что-то употребляют и пытаются постичь истину.
Немного расстраивает, что сейчас Пелевин каждый год выпускает новый роман.
Честно говоря, мне они нравятся намного меньше, чем его старые произведения, создается впечатление некоторого бренда.
Андрей Радаев, факультет кибернетики МИРЭА, 20 лет
Впервые я открыл для себя Пелевина три года назад, когда готовился к ЕГЭ и пытался убежать от однообразной и довольно типичной школьной литературы.
В то время я прочитал довольно много его больших произведений. Безумно нравятся «Жизнь насекомых», «Чапаев и Пустота», «Омон Ра» и «Generation «П». Среди них мне трудно выделить какое-то одно произведение, которое меня зацепило больше других.
Его книги необычны, все безумно интересны и что самое главное — очень злободневны для нашей современной эпохи.
Пелевин психологичен, он очень часто лезет читателю прямо в душу, режет без ножа словом. У Виктора Олеговича интересный и очень узнаваемый слог. Мне он чем-то напоминает Дмитрия Горчева по стилистике. Я бы не сказал, что ассоциирую себя с героями произведений Пелевина. Мне гораздо важнее понять то, как они мыслят и чем живут. Иногда я, конечно, вижу, что автор намеренно иронизирует над увлечениями современных обывателей, и тогда становится немного не по себе, потому что понимаешь, что те ценности, которые сейчас важны для общества, представляют из себя собрание ненужного хлама.
Виктор Олегович однозначно вписал себя в современную российскую литературу. И если, скажем, Глуховский вписал свое имя в жанре фантастики, со своими так называемыми «выживальческими» романами, то Пелевин, можно сказать, вынес себя за рамки привычных всем нам жанров, создав свой.
Пелевин обладает своим особым творческим мышлением. Ему прекрасно удается представить обыденные вещи в совершенно новом и безумном свете, докопаться до сути человеческого восприятия и осознания происходящего.
Максим Титов, факультет журналистики МГУ, 17 лет
С творчеством Виктора Олеговича я познакомился два года назад, в десятом классе. Тогда я собирался уезжать на летние каникулы и думал, что взять почитать с собой в дорогу. В итоге скачал себе «SNUFF» и «Generation П». Прочитал их за считаные дни, так как совершенно не мог оторваться от линии повествования. Понравилось, что стиль радикально отличался от той литературы, которую нам преподавали в школе. Из-за этого и втянулся в творчество этого автора.
После того как вернулся домой, скачал себе уже все книги Пелевина, которые смог найти в открытом доступе в интернете. Прочитал все от корки до корки, но лучшей для себя считаю «Generation П». Хочу наконец взяться и за его новый роман «iPhuck 10», но все никак руки не доходят, так как активно готовлюсь к зимней сессии.
Мне нравятся произведения Пелевина, потому что они умные и смешные. В них есть юмор, которого нам так не хватает в жизни. Он очень современен, остроумен, и я даже не сомневаюсь в том, что некоторые мотивы его произведений будут близки мне и в дальнейшем.
Мне бы очень хотелось, чтобы творчество Виктора Олеговича играло важную роль в нашей современной культуре, но, к сожалению, он недооценен. Сейчас культура по большей части складывается вокруг рэп-баттлов, а не интеллектуально захватывающих книг.
Дарья Новичкова, факультет коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ, 17 лет
Имя Пелевина у меня всегда было на слуху. Дома у отца лежали две книги, которые ему когда-то подарил друг, и я частенько туда заглядывала, но не особо пыталась вникнуть в содержание. Но в апреле этого года все изменилось. В то время наша семья очень увлекалась спектаклями мастерской Дмитрия Брусникина, и мама предложила сходить на «Чапаева и Пустоту» в театр «Практика». Помню, тогда я еще долго не могла успокоиться после увиденного. Режиссер Максим Диденко чудесно передал знаменитое произведение Пелевина: безбашенный Чапаев с разукрашенным красным лицом, скромный Петька в белом мундире и монотонное повторение знаменитых мантр не могли не зацепить зрителя. После этого я прочитала «Чапаева и Пустоту» и открыла для себя новый и необычный мир фантазии, граничащей с абсурдом.
Летом после экзаменов я познакомилась и с другими его произведениями. «Жизнь насекомых», «Омон Ра», «Священная книга оборотня», «Желтая стрела» — все сейчас уже вспомнить просто невозможно. Мне нравятся буддистские мотивы, которые вносит Пелевин в свои произведения. Они очень умело переплетаются с его искрометной иронией, и создается впечатление, будто бы все то, что переживают герои, происходит и с тобой.
Я ассоциирую себя в какой-то степени с Петей Пустотой. Очень часто он не понимает, что с ним происходит, не может разобраться, на чьей он стороне.
Он безумно похож на современных подростков, которые очень часто слабо представляют, что с ними будет в будущем, чего они хотят от жизни.
Самым важным произведением для себя я считаю «Омон Ра». В школе у меня всегда складывалось ощущение, что я живу в каком-то ненастоящем мире, который должен вот-вот разрушиться. Навязанные стереотипы того, как ты должен себя вести, что должен делать, с окончанием школы вдруг испарились, словно и космический мир главного героя.
Я думаю, что Виктора Олеговича обязательно включат в программу школьной литературы. Произойдет это, правда, совсем нескоро, может быть, через 20—30 лет, когда наступит совсем другая реальность.
Не дай бог!