Экономика всего, или Двадцать девятое заседание клуба «Дискурс»

Целью, по крайней мере декларируемой, многих государств является повышение благосостояния населения. Но сразу же встает вопрос, как это сделать? И куда стремиться?
На последний вопрос ответил известный специалист по статистике Ангус Мэддисон. Во многих странах подробный учет макроэкономических показателей ведется последние 150-200 лет, и на основе этих данных Мэддисон построил графики уровня валового дохода на душу населения. Наиболее репрезентативная выборка получена с 1820 года по наше время.
Оказалось, что все страны делятся на три четкие подмножества. «Золотой миллиард» с уровнем дохода $ 20-30 тыс. образуют первую группу. Во вторую – попадают страны с «низкой траекторией» и валовым доходом до $ 10 тыс. на человека. Но есть и третья группа, которая пытается перейти с низкой траектории на высокую. За последние 200 лет это пытались сделать десятки государств, но получилось только у единиц. Институциональная экономика как раз и изучает условия необходимые для успешного перехода.

Как оказалось, для успешной модернизации чуть ли не ключевую роль играют институты. Что это такое? В экономике под ними понимают правила, которые бывают формальные и неформальные.
С формальными, вроде бы, все понятно. Это, по сути, законы, постановления, указы, инструкции… т.е. правовое поле, и вся репрессивная мощь государства направлена на принуждение к их выполнению.

Хотя выполнение неформальных правил обеспечивается самим обществом, их сила может не уступать официальным. Вспомним хрестоматийный пример – Анну Каренину, бросившуюся под поезд. Она нарушила неформальное правило своего круга (развелась с мужем) и подверглась обструкции – перед ней оказались закрыты двери домов всех ее знакомых. Именно это и стало основной причиной ее самоубийства.
Другой пример – история известного естествоиспытателя Гамильтона, которого вызвали на дуэль. В ночь перед поединком он написал целое эссе о бессмысленности такого способа выяснения отношений, но на утро отправился в назначенное место и был убит. (И с точки зрения институциональных экономистов, несчастный Гамильтон поступил правильно.)
***
Однако, наличие правил не является залогом их автоматического выполнения. Институциональная экономика изучает человека реального, т.е. человека склонного к нерациональному и оппортунистическому поведению, особенно, если это приносит экономические выгоды или просто соответствует менталитету.
Наглядный пример: по традиции польские шляхтичи выбирали своего короля единогласно. И всегда находился кто-то голосовавший «против», подразумевающий, что его согласие будет куплено за определенные блага.
Не лучше дела обстоят и с рациональностью. Как было выявлено исследованиями, отмеченными Нобелевскими премиями, наше мышление лишь на 50% отвечает этому критерию, а вторая половина построена на стереотипах и образах.

Самое интересное, что не только население, но и само государство склонно к оппортунизму и имеет ограничение по рациональности. Властные группы могут иметь интересы, отнюдь не совпадающие с заявленными целями. И противостоять этому, по мнению экономистов, могут только институты, т.е. еще раз повторим, набор формальных и неформальных правил.
Причем, наблюдается очень четкая корреляция – чем сильнее неформальные правила, тем требуется меньшее госрегулирование.
***
Из других мыслей, затронутых в книге, стоит отметить, что не бывает ничего идеального. Любое экономическое действие, любой вид владения имеет свои издержки. И самый эффективный способ их снижения – выработка консенсусной идеологии. Там где собственность легитимна и признается большинством населения, не нужно строить высокие заборы, нанимать множество охранников, постоянно заниматься розыском похищенного имущества и нести прочие подобные издержки.
Но главный вопрос, несомненно, а что делать в России? Как пишет Аузан:

«Наша страна вот уже четыре века стоит на распутье между застоем и модернизацией. Мы вроде бы хотим покинуть ту инерционную траекторию движения, которая нас не очень устраивает и не обеспечивает положение в мире, которое мы считаем для себя достойным, но выйти на более высокую траекторию развития почему-то не очень получается. Проблема институциональных изменений для России, таким образом, упирается в проблему модернизации»

Споры о том, какой должна быть модернизация в России — авторитарной или демократической, проектной или институциональной, упираются в одну и ту же проблему – в стране, по большому счету, отсутствует спрос на изменения. Изменения нужны только при долгосрочном планировании. Если же мы думаем в пределах одного года, то они остаются не востребованными.

И единственный способ «заставить» людей думать вдолгую – это выработка национальных ценностей. Иногда такие ценности возникают из сложившейся практики, как, например, было в Америке.
С 1846 по 1864 годы в штате Калифорния вообще не было государственной власти. Все присылаемые из центра войска и чиновники сразу же отправлялись мыть золото. Но чтобы работать с золотом, добывать его, делить, продавать нужна была система определенных правил.
Стихийно сложились два порядка. Один – поземельный контракт, т.е. по существу частная собственность. Другой – так называемое долевое соглашение, когда работают все вместе, кто-то моет золото, кто-то роет, а потом все делят. Но даже в долевом контракте был следующий пункт. «Если человек нашел самородок, самородок разделу не подлежит». Почему? Каждый американец имеет право на счастье! И это в качестве национальной ценности впоследствии было закреплено в Конституции.
Но в большинстве случаев, все-таки ценность должна быть дополнительной к стереотипу поведения.

Почему Ordnung (порядок) является национальной ценностью для немцев? Потому что до XIX века Германия прожила длинную цепь веков будучи раздробленной на княжества. В Пруссии, Силезии, Саксонии и т.д. главенствовали различные стереотипы поведения, что создавало барьеры в общении будущих немцев. Поэтому идея единого порядка, охватывающего все области жизни, становится на целый век определяющей национальной ценностью.
В Англии национальной ценностью является традиция. И возникла она после череды кровопролитнейших войн – Белой и Алой Розы, кромвелевских чисток, в Ирландии и т.д. Поэтому, начиная с определенного периода, сложилось правило, что войн внутри Англии по поводу правил не происходит, и вся агрессия направляется во внешнее пространство империи.
***
А далее, Александр Александрович попытался сформулировать, каких именно ценностей нам не хватает, чтобы провести успешную модернизацию.
Во-первых, как показывают социологические опросы, россияне – яркие индивидуалисты. Чуть ли не 90% опрошенных считает, что другим доверять нельзя. Поэтому, коллективизм, доверие являются для нас дополнительными ценностями.
Во-вторых, российский этнос – это полукочевой этнос. Из-за обилия земель, как только истощался участок его сменяли на новый. Это развивает свойства инновационности, но порождает нетехнологичное поведение. Еще одна дополнительная ценность – технологичность.
Третье вытекает из предыдущего пункта. Собственная инновационность порождает неуважение к чужим идеям. Отсюда дополнительная ценность – уважение к интеллектуальной собственности. И т.д.
Но самая главная ценность, которой нам не хватает – договороспособность. Мы должны научиться слышать друг друга и держать данное обещание.

Аузан полагает, что все эти дополнительные ценности должны быть зафиксированы в специальном документе. Должна быть разработана методика обучения им, и лучше всего это делать через школу.
А в заключение был процитирован прогноз А. Аузана, что будет с Россией в отсутствие модернизации. Через 15-20 лет страна может превратиться в государство, вся экономика которого будет сосредоточена вокруг обслуживания товаропотока из Китая в Европу. Элиты и их дети будут проживать за границей, а население будет существовать по остаточному принципу.
***
Развернувшееся далее обсуждение сосредоточилось, в основном, на российских проблемах и возможных путях их решения. Говорилось и о медицинском обслуживании, и о пенсионном обеспечении… и это уже был разговор с учетом почерпнутых из книги мыслей и предложений.

Следующее заседание клуба «Дискурс» состоится 13 августа. Его тема – творчество Микеланджело Антониони, а модерировать дискуссию и делать основной доклад будет к.ф.н., журналист, преподаватель ИвГУ Николай Аркадьевич Голубев.