Лесорубы на Восстания: упадочно и порочно

Высоко над городом длинные жёлтые лучи, пронизывая туман и водяные массы, взрезают темноту. Они ведут к Александрийскому столпу — огромному фаллическому символу, памятнику гордой мечте о мужской силе. А внизу в сыром неоновом лабиринте города вечно спешат куда-то люди.
Я обнаружил себя около половины седьмого вечера где-то на Марата с рюкзаком, полным книжек и дисков: помимо обещанной Лесорубам букинистики успел закупить себе ЖЗЛ Грасса и Набокова (позже, фотографируя их дома, я порезал палец о край страницы Грасса и залил кровью страницу Набокова, боже, как это символично) и зашёл в радиотовары, где набрал кучу дисков по сто рублей. Кое-как я доплёлся с этой ношей до Уильяма Басса – пафосного заведения напротив Московского вокзала, там я и встретил leykka . Спросил у официантки Белхавен скоттиш стаут, но его не оказалось, заказал Гиннес, его принесли тёплым. Центр города, мать его. «Не-не-не, разве эта выпивка годится для дерби Лесорубов? Ты чё, парень?» — сказала leykka и кивнула официантке. «Ёлы-палы, придётся обучать паренька, налей-ка ему хорошего виски».

«Слушай, — leykka сжала мне руку, чтобы убедиться, что я слушаю. — Я знаю эту компашку, я бываю на каждой их встрече, и вот что я усвоила: в этом городе лучше не производить на людей впечатление, что ты лох или типа того. Не на публике, по крайней мере. Да они обдерут тебя в минуту, шарахнут по голове и заберут все твои ценные книжечки и дисочки».
Я поблагодарил её. «Скажи-ка, — начала она, — ты похож на человека, имеющего интересы в книжном бизнесе, я права?»
«Нет, — сказал я. — Я журналист».
«Иисусе, что происходит с этой страной! Есть ли где-нибудь спасение от этих журналистов?!»
«Только не здесь, — сказал я и поправил: — В нашей стране».

По оперативной сводке, выползшей утром из измученного факса в моём номере, на сходке Лесорубов предполагались к обсуждению романы Игра в бисер Гессе, Клуб убийц букв Кржижановского, Ключ Танидзаки, а также фильмы «Догвилль» Триера и «Город Зеро» Шахназарова. Но, зная свободолюбивый настрой этой шайки, я заранее полагал, что домашнее задание выполнят далеко не все, а на самой встрече они разобьются на маленькие группки по два-три лесоруба и будут обсуждать всё что угодно — от конструктивизма в советской архитектуре 30-х до беспилотных межзвёздных полётов. Тем временем в вип-зал Уильяма Басса начал потихоньку подтягиваться народ. Среди первых пришла странного вида взлохмаченная женщина бальзаковского возраста и с топором, представившаяся как Маргаритапална. Она утверждала, что является первой в мире женщиной-дровосеком и искала бригадира петербургских дровосеков, на что ей вежливо объяснили, что это литературный клуб, а не сбор богатых холостых лесопромышленников, с чем она и удалилась, сердито подёргивая патлами.

Тут на меня обратили внимание председатели собрания rootrude и autumnrain : «Любой, кто болтается по городу, постоянно повторяя “Ёпты, я журналист”, заслуживает того, что с ним может случиться. А он, ко всему прочему, ещё и приволок свою дореволюционную жопу в самый центр нашего пресыщенного балагана, оправдывая свой приезд только каким-то продажным “ненужные книжки раздать”. Посему, журналист, бесполезная ты шкура, ты будешь писать отчёт о сегодняшнем заседании». Скажу честно, мне ещё повезло, что они не выхватили из-под стола ствол и не проделали во мне пару лишних отверстий, поэтому я удовольствовался услышанным, нервно засмеялся, но одновременно и слегка забеспокоился.

С этого момента воспоминания мои принимают лихорадочный отрывочный характер, и мне придётся воспользоваться заметками, наспех сделанными в молескине:
Vita_Lee аккуратно перекладывает лёд ложечкой из стакана со льдом в стакан с виски. Только это элегантное движение хоть на время успокаивает меня, и я могу собраться с мыслями. Начинают обсуждать «Ключ», всем интересно слушать про пьяные японские банные вечеринки в голом виде. Японцы воспринимают половой акт как нечто обыденное, зато все предварительные ласки для них это страшный стыд, срам и табу.
Главное событие вечера — AdrianLeverkuhn постригся, и теперь вместо длинных волос у него зачёсанная наверх чёлка, как у Патрика Бейтмена, и вправду, в какой-то момент он наклоняется к Antarktika и произносит «Do you like Phil Collins?»

«Игра в бисер» ожидаемо вызывает у всех удивительно схожую стойкую реакцию: пустотный Гессе в который раз создал морализаторский пустоид по перемалыванию своих детских комплексов.
Руководство клуба зорко следит за каждым моим движением и даже выходит со мной подышать свежим воздухом. Я начинаю опасаться за свою дальнейшую судьбу. В мужском туалете меня встречает Тёма. Грызя зубочистку, он невинно осведомляется: «Ты когда-нибудь думал пройти Золотую милю?»
«Чувак, если ты поможешь мне выбраться отсюда целым и невредимым, у нас впереди засверкают ещё три-четыре золотые мили, обещаю тебе».
Тёма удовлетворённо кивает, но тревога не отступает. Между делом из нашего вип-зала бесследно исчезает TibetanFox , но обсуждать это никто не желает, все делают вид, что так и должно быть. matiush4388 незаметно для остальных строит глазки skazka353 .

Обсуждая «Клуб убийц букв», мы приходим к тому, что это небывалый прорыв советской литературы, первый в своём роде роман-конструктор, замешанный на греческих мифах и Кентерберийских рассказах, вновь всплывает тема конструктивизма, на этот раз в литературе. sovka рассказывает Solnechnaja2201 об издательстве «Фантастика» и его релизах. Томик, что в их фирменном магазине на Ленинском стоит 390, в Москве оценивается уже в 1090. Я с трепетом отдаю MrBlonde монографию Высотки сталинской Москвы , он ценит нон-фикшн. Надеюсь, труд ему понравится.

При обсуждении «Догвилля» выясняется, что, как и остальные фильмы фон Триера, он буквально задуман и написан на кушетке у психоаналитика и сюжетно не выбирается из пределов головы режиссёра, попутно достаётся и «Меланхолии». kkosya мимоходом вспоминает про какой-то фильм, где Пенелопа Крус трётся лобком о лобовое стекло автомобиля.
ghinzu и SuperDiori обсуждают «Город Зеро» и «Курьера» Шахназарова — это фильмы, в буквальном смысле сформировавшие сумрачное сознание перестроечного человека, и в них, если всмотреться, присутствует гораздо больше правды, чем в самой жизни.
Где-то в этот момент в пабе начинает играть живая музыка: рок-бэнд бас-гитара-барабаны. Я незаметно выскальзываю в главный зал поглазеть на музыкантов, те исполняют “Englishman In New-York” Стинга, потом “Wicked Game” Криса Айзека, затем “Every Breath You Take” Police. Мне нравится их невычурное минималистичное звучание. Soniya , томно изогнувшись, берёт у барной стойки эспрессо. Меня посещает мысль, что её прислали проследить за мной, чтобы я не избежал финальной пытки — выбора мастридов на следующую встречу, поэтому я добровольно, без понуканий, возвращаюсь в вип-логово Лесорубов. Из чьей-то традиционной шапки мы выбираем:
Дом в тысячу этажей Яна Вайсса от Antarktika — милую раннюю польскую соцфантастику;
Нейроманта Уильяма Гибсона, предложенного Тёмой — праотца всея киберпанка на планете;
Игру в бисер Германа Гессе — WTF? Вам мало?!
К просмотру:
«Груз 200» Балабанова от AdrianLeverkuhn , говорят, первоисточником «Груза 200» послужило Святилище Фолкнера;
и научно-фантастический фильм «Конгресс» с Робин Райт — полумультфильм по Футурологическому конгрессу Лема, который настоятельно рекомендуется пролистать перед просмотром.

Настал момент послабления оков, мои надзиратели отвернулись; воровато оглядевшись, я сгребаю со стола и кидаю в опустевший рюкзак свои заметки и тихонько по стеночке просачиваюсь к выходу. Все заняты дележом бабла при оплате счёта и на меня внимания не обращают. В холодном поту я ускользаю в ночь. На Лиговском темно и глухо, где-то ревёт мотоцикл. В соседнем доме то усиливается, то затихает дискотека, из бара вылетают хрипы караоке. Звуки ночи плывут по городу-на-болотах сквозь слои влажного холодного воздуха, звуки жизни и движения, — пока одни люди к чему-то готовятся, а другие бросают попытки, — а поверх всех этих звуков — тихое смертоносное тиканье тысяч голодных часов, одинокий звук времени, что течёт всю долгую петербургскую ночь.