Гузель Яхина. Эшелон на Самарканд. Путеводитель

Вокзальными задворками вышли в город и скоро оказались в самом сердце его, где стоял на главной площади дворец из гранита и мрамора, с колоннами в три обхвата и окнами много выше человеческого роста – некогда Дворянское собрание, а ныне казанский эвакоприемник номер один. Сюда из ближних и дальних уголков Красной Татарии свозили детей, кого не хотели или не могли прокормить родители; отсюда и ожидалась львиная доля пассажиров деевского эшелона.

Дворянское собрание

Дворянское собрание теперь

До кремля Деев домчал быстро, будто не бежал по осенней грязи, а скакал во всю прыть: недавняя ссора прибавляла сил. Здесь, за белыми стенами древней крепости жила военная академия – за этими стенами топтали землю, пришпоривали коней и маршировали по плацу пять сотен пар сапог, так нужных Дееву.

Казанский кремль

Сапоги – одна тысяча штук, пять сотен левых и пять сотен правых, – шуршали по брусчатке. В темном утреннем городе этот шорох раздавался громко и заполнял собой всю Рыбнорядскую, все прилегающие улочки и проулки. Заглушал высокие голоса муэдзинов на минаретах, шаги редких прохожих. Пять сотен пар ног шаркали по мостовым камням, не в силах оторвать подошвы от земли.

Рыбнорядческая площадь, Казань, 1912 г

Теперь площадь Тукая

Крошечная станция называлась Свияжск. Одноименный городок располагался в отдалении, в нескольких верстах, – на берегу Волги и впадающей в нее Свияги. При станции имелись пара домиков, кубовая с кипятком для пассажиров и паровозная колонка.

Станция Свияжск

Пока шагал до города – смеркалось; вошел туда уже затемно. Городок был мелкий, как игрушечный, – лепился на гребне могучего холма, чуть стекая по склону к Волге, – и Деев решил идти в самое сердце Свияжска, на вершину.

Город Свияжск

У Тюрлемы, аккурат на заправке с водой, локомотив забастовал – и машинист засуетился вокруг замершего на путях паровика с перекошенным от дурного предчувствия лицом. Полетел вестовой клапан, его требовалось пришабрить – работа несложная, но кропотливая и требующая времени.
Тюрлема полнилась людьми, словно и не деревенька лежала позади остановочной платформы, а целый город: куда ни посмотри – татарские халаты, русские тулупы, киргизские чапаны – рваные, темные от дождя и грязи, меж собой едва различимые.

Железнодорожная станция Горьковской железной дороги в деревне Тюрлема.

В Урмарах, пока заправлялись водой и песком, заодно и помылись.

Станция Урмары, пассажирское здание (Чувашская Республика)

У Шумерли пацаненка отмыли – на улице, под холодной водой из паровозной колонки. Фатима терла его тряпкой, брила наголо и щедро поливала флеминговской жидкостью – все это время Деев стоял рядом, чтобы пацан не вырывался.

Станция г. Шумерля (Чувашская Республика)

У Каменищ, основательно поспорив с местным начальством, Дееву удалось-таки выбить в питательном пункте несколько ведер вареной полбы. Загрейка метался за ним по путям, в дождь и ветер, – вперед-назад, вперед-назад, – пока заветная каша не прибыла в "гирлянду".

Церковь, Каменищи, село в Бутурлинском районе Нижегородской области.

Под Кемарами Деев отлучился в лес – бегал на пасеку, о которой знал уже давно, надеялся добыть меда для Пчелки. Предприятие не удалось: не обнаружил на знакомой поляне ни ульев, ни даже домишки пасечника.

Водонапорная башня у остановочного пункта Кемары Перевозского района Нижегородской области.

В Щедровке Деев попробовал было пристроить белье в стирку в дезопункте – также безрезультатно. И также – в сопровождении верной тени.

Село Щедровка Вадского района Нижегородской области

В Арзамасе эшелон покинула кормилица. Напоследок выпоила Кукушонка досыта, сцедила оставшееся молоко из обеих грудей – одних только остатков набралось полторы кружки! – и ушла по путям к темному зданию вокзала, искать попутчиков до Москвы...Здесь "гирлянда" сделала крутой поворот и нырнула на юг – через Лукоянов и Саранск покатила к Самаре, чтобы вскоре достичь Оренбурга.

Вид на здание вокзала ст. Арзамас-2, Нижегородская область

Десять дней пути от Арзамаса до Бузулука превратились для Деева в один день, который повторился десять раз – прокрутился колесом, с первого часа и до последнего. Колесо это чертово не сломать и не разорвать.

Город Бузулук, Оренбургская область

В Рузаевке – крупной узловой станции с вокзалом и ремонтным депо – Деев надеялся на многое и искал сразу все: еду, дрова или прачечную, что согласилась бы за ночь выстирать эшелонное белье.

Рузаевка— город в Республике Мордовия.

В Сызрани бегал по городу и требовал невозможного – пуховые подушки. Был в горснабе, в горсовете и в отделении милиции. Везде смотрели, как на идиота, чуть пальцем у виска не крутили.

Сызрань, Большая улица в 1920-х

Сызрань в 2010-х

В Самаре обнаглел: отправился не в снабжение, а напрямую на мыловаренный завод – просить мыла.

Самара – город в Среднем Поволжье России.

У Кинели заметил тянувшийся вдоль путей обоз агитаторов: верблюд тащил большую кибитку, раскрашенную в яркие цвета и лозунги, а из нее торчали несколько молодых и веселых лиц.

Кинель — город России, административный центр Кинельского района Самарской области.

На подъездах к Оренбургу земля стала почти голая, и бредущие по ней люди – тоже. Бурая степь текла по обе стороны от рельсов – до самого окоема: местами лохматая от ковыля, а то ершистая от кустарника. Одиночками торчали редкие деревья. Еще реже проблескивали серые пятна соляных озер, обсыпанных камнями.

Оренбург – город на юго-западе России, недалеко от границы с Кахастаном.

У полустанка Жулдуз, также заброшенного, эшелон будет ждать на рельсах груда объемистых ящиков, источающих ароматы ландыша, лаванды, жасмина и мандарина, – Деев чуть не задохнется, открывая посылки.

Разъезд Жулдуз, Казахстанская железная дорога, Уральское отделение.

На подъезде к Жаман-Су будет ожидать подарок иного рода.

Станция Жамансу, Казахстан, Актюбинская область.

После Актюбинска сюрпризы прекратятся – атаман Яблочник погибнет.

Актобе (бывший Актюбинск; каз. Ақтөбе, Aqtöbe [ɑqtøbe]) — город в Западном Казахстане.

На полустанке Кара-Тургай – заброшенном, как и многие в этом краю, – почудились Дееву какие-то звуки в пустом домике станционного смотрителя.

А в Кандагаче Деева попытались ограбить.

Кандыагаш (каз. Қандыағаш) — город в Казахстане, административный центр Мугалжарского района Актюбинской области.

Подъезжая к Эмбе, встретили ватагу мальчишек, что устроили драку в степи – аккурат когда "гирлянда" тащилась мимо.

Казахский город Эмба Мугалжарского района лежит в центральной части Актюбинской области.

На перегоне между Куламой и Алабазом встретили еще одну девочку: лежала под одиноким карагачем, закутанная в драную рыболовную сеть, и не шевелилась.

А после станции Челкар случилась радость: холера отступила.

Шалкар (каз. Шалқар (инф.), бывш. Челка́р) — город (с 1928 года), центр Шалкарского района Актюбинской области Казахстана. Железнодорожная станция на линии Оренбург—Ташкент (участок Кандыагаш — Арысь).

Арал излился на землю с неба – так показалось Дееву, когда море только появилось на горизонте. Небесная синь перетекла в синь воды...
Безмолвно смотрели дети на вечные воды Арала. Минуты эти были плотны и сладки – такие не забываются, как бы ни был мал или слаб человек.

Аральское море (Арал) — бывшее бессточное солёное озеро в Средней Азии, на границе Казахстана и Узбекистана.

Пустыня тянулась как океан. Дни и дни тянулся по ней эшелон – тягучие невозможно длинные дни. И утром, и в полдень, и ввечеру висел перед глазами далекий горизонт, разделяющий небо и землю.

Кызылкум — песчаная и каменистая пустыня на междуречье Амударьи и Сырдарьи, в Узбекистане, Казахстане и Туркмении.

Спасение – полустанки. Да, часто заброшенные. Да, меж собой неразличимые: пара мазанок, то серых, то беленых, напорная башня из темного кирпича и непременно с синей дверцей. Но на каждом – название русскими буквами. И на каждом – новое. А значит, пробирается “гирлянда” вперед – продирается по пустыне, цепляясь за эти названия, как утопающий в болоте за кочки. Чумыш, Камышлы-Баш, Каракуус – будто песок шуршит о коряги. Бай-Хожа, Тюра-Там, Хорхут – змея гремучая бьет хвостом. Бик-Баули, Джусалы, Чиили – скрипит цикада.

У Джалагаша увидели семью: отец с матерью лежали на обочине в тени арбы, а малолетние близнецы ползали рядом, по путям.

Жалагаш (каз. Жалағаш, ранее — Джалагаш) — село (ранее посёлок городского типа) в Жалагашском районе Кызылординской области Казахстана.

Далеко за Кзыл-Ордой встретили еще одну семью: на рельсах сидели старый сарт и четыре его закутанные в черное жены, под черными же волосяными покрывалами.

Кызылорда (до 17 июня 1997 года Кзыл-Орда) — город в Казахстане, административный центр Кызылординской области.

О горы, горы! Камни, камни. Смятыми гигантскими глыбами высятся со всех сторон, обступают. Высоко над ними висит небо – далекое и синее, подернутое легкой облачной взвесью. Сколь жестка и темна каменистая твердь, столь прозрачен и светел небесный свод. Горы и небо – песня в веках.
По низу склоны поросли желтой травой и красными деревьями, по верху – голы и серы, а местами – в снегу. Приглядись – и в серости этой различишь все краски мира, а в строгой геометрии склонов – нежные линии леса и кустарника.

Узбекистан, расположенный в самом сердце Азии, лежит по большей части на равнине, но постепенно, с запада на восток, ландшафты этой солнечной страны переходят в горные хребты Тянь-Шаня и Памира.

В Ташкенте провели почти сутки. Деев сам тормозил отправку, все надеялся найти еще сотню белых рубах. Не нашел.

Ташке́нт (узб. Toshkent, Тошкент) — столица и крупнейший город Узбекистана.

Земля здесь была еще сухая, не успевшая остыть после жаркого лета; да и воздух дышал осенним теплом, да и солнце глядело с неба ласково – одно слово, Самарканд! – и Деев надеялся, что никто не заболеет...Над головой синело яркое чужое небо и сияло яркое чужое солнце, горячее даже в ноябре. Под ногами лежала чужая земля, клубилась пылью, укутывала ступни и голени.

Самарка́нд (узб. Samarqand/Самарқанд) — третий по величине и второй по численности населения город Узбекистана.

Карта движения Эшелона