14 марта 2020 г., 22:11

1K

Интервью. Хилари Мантел: «Меня удивляют люди, которые говорят, что у меня писательский застой. Я работаю, как фабрика»

4 понравилось 0 пока нет комментариев 0 добавить в избранное

Алекс Кларк
Опубликован долгожданный завершающий том трилогии о Томасе Кромвеле, и автор, дважды призер Букера, говорит о своей писательской жизни и о том, почему она хочет написать пьесу о своем спорном видении истории Маргарет Тэтчер.
Примерно 15 лет назад я летел в одном самолете с Хилари Мантел с культурным визитом в Пермь рядом с уральскими горами. Я был в составе группы. Пока мы готовились к полету, она пояснила, что отключится от нас на ближайшие несколько часов: она планирована погрузиться в новый проект. Как она объяснила, этот проект будет об Англии времен Тюдоров в период разрыва с Римом. В нем будет Генрих VIII и его знаменитый верховный советник Томас Кромвель. Поэтому она просит ее извинить, у нее очень много работы.
И вот теперь мы в доме автора в светском городе Дэвона на берегу моря - в Бадли Салтертон. Уже продано более полутора миллионов копий «Вулфхолл, или Волчий зал» и «Внесите тела» , а предзаказы заключительной части эпической трилогии "Зеркало и свет" ( «The Mirror and the Light» ) зашкаливают. Призы двух букеровских премий, которые «Кромвель» уже принес Мантел , ненавязчиво стоят на полке книжного шкафа вместе с несколькими вещицами из огромного потока индустрии неизбежной для успешного сюжета. Возможно, именно из-за них каждое утро Мантел направляется в квартирку вверх по дороге, чтобы писать и работать над сценариями для постановок и иллюстрированной кампанией для «Вулфхолл, или Волчий зал» . Могла ли она представить себе что-то подобное тогда, в 2005 году?
"Нет", - отвечает она спокойно. – "Я рассчитывала на одну книгу в пять лет. Я не думала, что получится так быстро. И я не предполагала, как история развернется с середины". Уходя глубже в исследования, она находила множество историй, "каждая из которых тянула на книгу. В мои книги вплетено столько историй, что иногда я поражаюсь: моя работа какой-то памфлет по сравнению с тем, чем она могла бы быть".
При суммарном объеме в 2000 страниц – из них почти половина составляет "Зеркало и свет" ( «The Mirror and the Light» ) – такая работа настолько далека от памфлета, насколько можно. "Знаете, меня удивляют люди, думающие, что у меня какой-то писательский ступор. Да я работаю, как фабрика!" Еще ее раздражает предположение о том, что последняя книга задержалась из-за того, что ей не хотелось убивать Кромвеля. "Я никогда не говорила ничего такого, это то, что люди думают, я должна была бы сказать. Это та ситуация, в которой женщина-писатель привязывается к своему герою. В противоположность мужчине-писателю, который просто хочет получить свою чек".
картинка HannaAnna
Клэр Фой в роли Анны Болейн в телеверсии «Вулфхолл».
Фотограф: Джайлз Кейт/БиБиСи/Кампани Продактс Лтд

Больше поражает не размер трилогии, а как Мантел превратила то, что мы "по верхам" изучали только в школе – неуемный аппетит Генриха к новым бракам, жестокое отлучение от фавора Анны Болейн и религиозный переполох, в который была втянута Англия, - в один из самых утонченных и сложных персонажей в современной литературе. В ее руках Кромвель – оборотень: ожесточившийся мальчик исчезает в городском вихре континентальной Европы, чтобы вернуться и по карьерной лестнице добраться до сердца двора Тюдоров. И, как она сказала мне, ее книги "о разных серьезных, важных и значимых вещах, о сексе, власти, большой политике, государственности, подлоге, заблуждении и лжи".
У Мантел уже была идея о «Вулфхолл, или Волчий зал» еще до того, как она начала публиковаться. "Как только я начала писать, я знала, что работаю в этом направлении", - говорит она, - "это уверенность с самого начала в том, что я оказалась там, где должна быть". Но она, конечно, переживала это чувство и раньше, уже написав десять романов, включая «Более безопасное место» ( «A Place of Greater Safety» ) с ярким исследованием французской революции и «Чернее черного» с историей о медиумах в срединной Англии, которая была издана сразу перед «Вулфхолл, или Волчий зал» ?
"Не абсолютное попадание, не то согласие между автором и темой, которые я чувствовала с первых абзацев «Вулфхолл, или Волчий зал» , - говорит она. Позже, когда мы пьем чай и смотрим за горизонт, она говорит, что начинать трилогию было сродни тому, чтобы "наконец родить то, что было внутри… как необъятный крик с вершины горы". Это не дезавуирует ее предыдущих книг, хотя она очень ловко шутит о своем статусе в издательском мире. «У «Чернее черного» были вполне нормальные продажи и это было впервые с моей книгой. У меня всегда были хорошие рецензии, но продажи – никогда. Я чувствовала себя в какой-то нише, как предмет интереса меньшинства".
У Мантел всегда было практичное понимание писательского бизнеса. «Более безопасное место» ( «A Place of Greater Safety» ) был ее первым романом: "Я считала себя только историческим писателем и думала начать с французской революции и потом написать о Томасе Кромвеле. А потом я не смогла напечатать первый роман и начала писать современную прозу. Позже я осознала, что я не только исторический писатель. Но это всегда было так". Ее ранние романы начиная с «Каждый день – день матери» («Every day is Mother’s day») в 1985 и дальше «Свободная недвижимость» («Vacant possession»), «Восемь месяцев на улице Газза» ( «Eight Months on Ghazzah Street» ), в которых она описывает время, проведенное в Саудовской Аравии, и «Любовный эксперимент» ( «An Experiment in Love» ) раскрывают среди прочего тему мучительного выбора меньшего из зол, в результате которого женщины часто находят себя. Интерес в этих произведениях к жажде личной свободы и самосозданию и к озабоченности положением в обществе и окружением, очевидно, связан с ее очарованием Кромвелем.
"Посмотрите на трагедию, вроде, «Отелло» , - говорит она, - "раньше было много всякой литкритики по поводу его роковой ошибки и тому подобного. Теперь его проблема очевидна: он черный. Структурно в пьесе есть встроенный решающий недостаток. Не важно, что он за человек и какие решения принимает. И мне кажется, что с Кромвелем ситуация примерно такая же в том, что он начинает не с того места. Поэтому его достижения каждый день – это словно плевок в сложившиеся принципы. Надо понимать, что в XVI веке амбиции были грязным словом, потому что это было дерзостью перед Богом".
В Англии Тюдоров не только благородные жители хотели, чтобы Кромвель, рожденный в низах, знал свое место, говорит она, но и основное население тоже. "Они говорили, что не хотят, чтобы ими правили подобные люди, они хотели управления благородных, таких как выпускники Итона, например Джейкоб Рис-Могг".

картинка HannaAnna
Джонатан Прайс в роли кардинала Уолси.
Фотограф: Джайлз Кейт/БиБиСи/Кампани Продактс Лтд

Мантел была очарована тем, что, как она узнала в ходе своих исследований, тот образ Англии, который у нас ассоциируется с брезгливыми клише викторианской эпохи, был далек от того, как видели англичан европейцы XVI века. "Они считали англичан кем-то вроде воинов: прежде всего они говорили на варварском языке, которого никто не понимал, и к тому же они были нечестивыми и исключительно жестокими, так что они скорее напоминали нацию кондовых футбольных хулиганов". Еще она утвердилась во мнении, что во время разрыва с Римом один из главных персонажей «Вулфхолл, или Волчий зал» кардинал Уолси был настроен сблизить Англию с Европой и расширить ее власть; сам Кромвель видел этот раскол как возможность договориться о союзе с Германией и Скандинавией, что перестроило бы всю структуру власти в Европе. "Так что это - некая картина Европы, совершено незнакомая нам и тем не менее вполне могущая быть".
Из того, как Мантел говорит о Уолси и Кромвеле, явно видна эмоциональная связь, которую она чувствует с ними. "Я люблю Уолси", - смеется она, - "потому что он наслаждался всем этим. Я осознаю все причины, из-за которых можно думать о нем плохо, но для меня они никогда не будут достаточно убедительными. К тому же мне он всегда казался человеком с добрым сердцем, и поэтому я вполне могу понять Кромвеля, который долго сохранял лояльность к нему". Что до Кромвеля, ее привлекает чистая наглость его самовыдвижения. "Одна из серьезных тем моих исследований – это старый вопрос о том, что такое удача? Что такое судьба? Создаем ли мы сами свою удачу? Насколько человек может сам создавать свою жизнь? А он один из тех, чья карьера вообще не должна была состояться. Но вот в какой-то момент в раннем Средневековье он берет ручку и начинает писать свою историю".
Вероятно, этот опыт близок Мантел . Ее мемуары «Отпуская призрака» ( «Giving Up the Ghost: A Memoir» ) рассказывают историю о нездоровом воспитании в Дербишире ("Так и закончилось мое детство осенью 1963 г. И прошлое и будущее были равно затуманены дымом от маминых окурков", - так она рассказывает о разводе своих родителей и новом браке своей матери) и взрослении, испорченном серьезным заболеванием, которое игнорировали, в которое не верили, и неверно продиагностировали. От серьезного эндометрита ей прописали нейролептики, и в 27, как она пишет, она "лишилась возможности иметь детей и ее нутро перемешалось". Один врач по каким-то непонятным причинам, но более энергично, "чем когда-либо раньше", сказал ей не писать. Ее тело, разбитое болью и напичканное таблетками, распухло, и периоды тяжелой и истощающей болезни периодически возвращаются в течение всей жизни, хронология которых отмечена в ее больничном дневнике 2010 г. «Чернила в крови» («Ink in the blood»).
Ее работе сопутствуют не только боль и физическое разрушение, но и призраки. "У меня есть ощущение, что это очень близкий мир", - говорит она. - "Иногда кажется, что он отделен от нашего мира огромной каменной стеной, а иногда только тонкой перегородкой. Но вас могут не понять, если вы будете говорить об этом. Потому что об этом нельзя говорить буквально, это просто набор метафор".

картинка HannaAnna
Мантел получила букеровскую премию 2012 года за «Внесите тела».
Фотограф: Джастин Таллис/…/Гетти имаджес

В «Отпуская призрака» ( «Giving Up the Ghost: A Memoir» ) Мантел задается вопросом, следует ли ей писать что-либо о себе самой. "Полагаю, что тема цензуры и самоцензуры всегда маячила передо мной", - говорит она. – "Что мне можно говорить, и кто что может говорить? Я работала со своими книгами как над своего рода проектом расширения территории, потому что события в них происходят в самом центре английскости. Чего, как я написала в мемуарах, я в себе не чувствовала. Мне было интересно, где эта Англия? Кажется, ее не было там, где я росла".
Она описывает Кромвеля, как человека, который растет без последствий и который сообщает живительную энергию всему, чего касается. Мантел также сочетает в себе некоторую хрупкость с заметной неуживчивостью. Между выходами «Внесите тела» и «Зеркало и свет» ( «The Mirror & the Light» ) она опубликовала сборник рассказов «Убийство Маргарет Тэтчер (сборник)» . В заглавной истории она представляет женщину, в квартиру которой пробрался мужчина, нацелившийся на убийство Тэтчер за те несправедливости, что она обрушила на Ирландию. Этот рассказ вызвал, возможно, предсказуемо, такой гнев, что Мантел почувствовала, "что мы покинули территорию фарса, когда люди стали предлагать вызвать полицию на выдуманное убийство мертвой женщины".
Теперь, как она говорит, она бы хотела поставить эту историю на сцене, несмотря на ее загруженность в работе, "у нее целый прицеп рабочего материала". Беспокоит ли ее то, что она тревожит «спящего медведя»? Она разражается смехом. "Это будет оскорбительно на новом, до этого неизвестном, уровне. Я собираюсь разгуляться со своей способностью обижать. Ну а получится ли все или нет, я не знаю. Но этим людям меня не запугать".
В своей речи в 2013 году Мантел упомянула Кейт Миддлтон, тогда еще герцогиню Кэмбриджскую, "как шарнирную куклу, на которую навесили нужные тряпки", как женщину, чье главное предназначение было в рождении для одного известного наследника собственных наследников. И Эд Милибэнд и Дэвид Кэмерон озвучили свое неодобрение, "как бы там ни было", сейчас она говорит: "думаю, мой призыв был в том, чтобы не забывать, что это живые люди. Я на ее стороне, а не с ее гонителями". На фоне очередного кризиса в королевской семье она связывает текущий повышенный интерес к королевским персонам с темами, которые она затрагивает в «Зеркало и свет» ( «The Mirror & the Light» ): "Кто такой король? Это какой-то сверхчеловек? Или это какое-то чудовище? Достигает ли он статуса человека? Все это исследуется на персоне Генриха. Так что я мысленно пребывала в этой теме достаточно долго. И, конечно, бестолковые люди поняли все совершенно неверно".
Муж Мантел Джеральд, геолог, который теперь занимается координацией множества частей рабочей жизни его жены, готов отвезти меня на станцию. И наконец, мы с ней говорим об удовольствии и перспективах, которые дает ей работа над адаптациями «Вулфхолл, или Волчий зал» и «Внесите тела» для сцены и телевидения. "В карьере писателя можно достичь момента, где-то в середине карьеры или чуть дальше, когда вы действительно хорошо делаете свое дело, так что вы просто делаете его. Иногда нужно освежать свою работу. Думаю, пьесы сделали для меня именно это. Они стали тем необходимым стимулом, который был мне нужен, чтобы переосмыслить возможности моей работы".
В свои 67 она знает, что не будет браться за другой проект масштаба трилогии о Тюдорах ("ну правда, простая арифметика"). Но пока она писала его, другие свои проекты она поставила на паузу, "все отложенное в записных книжках, будь у меня больше энергии, концентрации и желания, я бы превратила в полдюжины книг, как фокусник". В другие моменты она думает: "Ты безумна?"
А между тем в действительности она бы хотела провести недели две в отпуске. "А еще лучше месяц. Только подумать. Я могла бы восстановиться. И вот тогда я была бы готова на все. Я всегда знала, что даже при моем физическом состоянии мне нужно совсем мало времени, чтобы привести себя в порядок и снова работать. Я очень жизнерадостная, в своем стиле". Есть ли какой-то смысл в получении двух букеровских премий, если не можешь позволить себе месячный отпуск? "Ну", - говорит она задумчиво, - "это очень хороший вопрос".

Хилари Мантел будет говорить о «Зеркало и свет» ( «The Mirror & the Light» ) в Королевском праздничном зале (4-е владение), Лондон, 6 марта.


«Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ»

В группу Виртуальный клуб... Все обсуждения группы
4 понравилось 0 добавить в избранное

Комментарии

Комментариев пока нет — ваш может стать первым

Поделитесь мнением с другими читателями!