Взрослые сказки. Сердцеедка

В одной глухой деревне, в худом домишке с покосившимся ветхим забором, жила бедная вдова с сыном. Когда мальчику исполнилось семнадцать лет, мать сказала ему: «Сынок, у меня есть немного накопленных деньжат. Я дам тебе их на дорогу, и ты поедешь искать свое счастье. Видишь, как живут люди в деревне: так тяжело работают всю жизнь, что без водки, пожалуй, не могли бы выдержать и дня. А ты у меня умный и красивый. Тебе суждена счастливая судьба. Я в этом уверена.»
Юноша послушал-послушал, и хоть был он скромным и тихим всегда, но слова матери всколыхнули в глубине его чистой души смутные мечты и желания, которые иногда сбывались в его сновидениях и волновали его молодые чувства.
Мать обняла его, вытирая слезу кончиком ситцевого платочка, и сказала на прощанье: «Запомни крепко, сынок: никогда не объясняйся в любви первым, иначе пропадешь.»
Парень удивился такому совету, но только молча улыбнулся и кивнул согласно.

Дальше...

Вот взял он деньги, сложил нехитрый свой рюкзак, и отправился на вокзал. Дорогу себе наметил по шаблону: в столицу, как все искатели.
Шел он деревенскими улочками, а подсолнухи из-за забора провожали его тоскливыми взглядами. Если бы могли оторваться от земли, тоже побежали бы счастья искать.
Собачонки знакомые увязывались за его ногами, а старушки, прикрыв рукой от солнца сморщенные личики, пытались узнать прохожего по походке. Ведь по походке можно многое понять: идет человек в сельскую лавку за пивом или к куме на именины направляется? А если человек идет на вокзал, это слышно за три версты.
Долго ли коротко юноша свой путь держал, но вскоре оказался в огромном городе, где никогда раньше не был. Только по телевизору все это видел и знал. Хоть и был он не робкого десятка, как его отец покойный, но несколько раз было растерялся, и даже подумал, что заблудился. А блудить ему нужно было по адресу дядюшки своего. Мать надеялась, что тот по-родственному поможет племяннику устроиться в столице.
В одном месте, увидев ларек с мороженым и сладостями, он почувствовал и голод и жажду, и желание чего-то холодненького… У ларька стояла небольшая очередь: несколько ребятишек и молодых парней, по всему видно, студентов.
Фома соблазнился мороженым и тоже встал в очередь, решив купить эскимо «Каштан».
За прилавком оказалась девушка лет пятнадцати. Она подала Фоме мороженое и так трогательно взмахнула ресницами, что он застыл на месте, не имея сил отвести от неё взгляда.
Напирающие сзади грубо оттолкнули его. Фома отошел совсем недалеко и продолжал созерцать прекрасную продавщицу мороженого. Никогда в жизни не видел он таких красавиц, даже в телевизоре.
Но время дня близилось к вечеру, нужно было торопиться искать ночлег. Неизвестно ещё, как примут его родственники?
Но, слава богу, вскоре он нашел квартиру дяди, и ещё радостней было то, что приняли его ласково, выделили комнату отдельную и сказали: «Живи, сколько нужно тебе.»
Юноша поужинал сытно, пообщался с родственниками, рассказал дяде, как мать себя чувствует, как в деревне худо-бедно живется, а потом отправился спать в удобную постель.
Только вот сон все не шел к нему. Перед внутренним взором картинки пестрели непрерывно, и на каждой картинке – юная продавщица мороженого глазами хлопала. Как зыркнет – а у него мурашки по коже и жар в теле начинается, и томление страстное. Измучился такой бессонницей, уснув всего лишь под утро.
Вскоре парень нашел работу, хорошо устроился, зарплата – как в сказке. Даже дядюшка радостно изумлялся, какой везучий у него племянник оказался.
Но была у племянника одна проблема, о которой никто не догадывался. Каждый день неотвратимая сила тянула его к ларьку с мороженым, где он объедался эскимо, лишь бы лишний раз поймать взгляд красавицы. Девчушка тоже заметила его рвение и словно бы подбадривала своими «стрелялками».
Каждый вечер наматывая круги вокруг ларька, парень заметил, что он не единственный воздыхатель сей юной богини. И ревность начала его ещё больше истязать.
В конце-концов решился он объясниться с девушкой или хотя бы попытаться пригласить куда-нибудь погулять-посидеть.
Скоро в мыслях всё делается, да нескоро наяву. Всегда перед хорошим человеком разные препятствия возникают. И хоть жизнь в том и заключается, чтобы их преодолевать, как кому дано по способностям, но от сознания этого не легче людям.
Обмозговывая свою любовную ситуацию, зашел Фома в кафешку мимоходом. И был поражен неожиданностью увиденного. У окошка сидела за столиком его пассия, а напротив – незнакомый бритоголовый парень.
Хоть мать и учила Фому, что подслушивать некрасиво, но он не мог с собой совладать. Сел тихонько за соседний столик и уши навострил.
И слышит он, как парнишка, волнуясь, в любви объясняется. И как только произнес он эти заветные три слова, девчонка ему говорит: «Что ты сказал? Громче! Я не слышу.» Он громче произнес. Она опять сказала, что не слышит. Тут парень как завопит на всё заведение: «Я тебя люблю!»
Тут девушка вскочила и как ошпаренная вылетела в дверь. Смотрит Фома в окно, а она бежит вдоль дороги, только подошвы туфель мелькают. Странно всё это было очень…
А потом бритоголовый медленно встал из-за столика и вышел. Фома как зачарованный за ним следом поплелся. Тот шел-шел, как во сне. Да оно и понятно, после такого облома.
Так и бродили они по городу, один не в себе от обиды и растерянности, а другой сам не понимая, зачем его бес водит. А может и не бес. Тут приключение случилось, и если поразмыслить, то получается, что кто-то хотел, чтобы Фома присутствовал при нем. Парень шел-шел, а потом упал и умер на ровном тротуаре.
Фома смотрел, как доктор из неотложки констатировал смерть, и почему-то вспомнил материнское напутствие никогда не объясняться в любви первым.
«Что-то здесь нечисто, нутром чувствую,» - думал Фома. И решил он разобраться во всем. Ради этой цели решил следить за девчонкой, потому что с парня уже взятки гладки.
Сначала купил он крошечную подслушку-подглядку, потом пригласил девчонку на свидание, на свидании в любви не объяснялся, но ухитрился прилепить «жучка» на медальончик, который всегда украшал её нежную шейку.
Девушка поначалу была весела и игрива, но когда парень провел её к дому и стал прощаться, взгляд её погас, и уголки губ скорбно опустились, как у старушки.
«Странно, - подумал Фома, - живет в таком богатом квартале, а работает продавщицей мороженого. Ну да ладно. Посмотрим, что нам жучок поведает».
Включил он приемник и начал ждать. Вскоре послышался щелчок дверного замка и разговор начался.
- Мамочка, я вернулась. Как ты себя чувствуешь?
- Ох… совсем сил нет, умираю я. Дочка, скорей готовь мне сердце.
- Мама… не сердись, но этот парень не сказал мне слов любви.
- Что??? Как это? Ты чем занималась целый вечер? Ты хочешь моей смерти? Ты же знаешь, что мне нужно съесть сердце каждую неделю, иначе я одряхлею и умру. Ты неблагодарная сволочь! Грязная шлюха!
Послышался голос девушки, сквозь слезы лепечущий оправдания.
«Вот это кино, - потрясенно подумал Фома. – Матушка красотки – людоедка? Таки правда, что существуют вампиры-людоеды?»
У парня аж под ложечкой засосало от страха. Как быть? Кому сообщить? В милицию? А что если… и там вампиры или их слуги? И вообще, не запрут ли меня в дурдом, если я скажу, что мать любимой девушки – поедает сердца молодых парней, которых заманивает её дочь-красавица.
Дааа… было теперь о чем подумать.
«А ведь у меня есть запись разговора! Ну и что? Мне пришьют незаконное вторжение в чужую личную жизнь!»
После долгих мучительных сомнений и размышлений Фома решил продолжать слежку и действовать по обстоятельствам.
А дальше слежка показала, что девушка живет совсем не там, где мама. Дочь жила в бедном квартале, в крошечной квартирке со старой мебелью, перебиваясь своей жалкой зарплатой продавщицы мороженого. И кстати, у неё было имя. Совсем даже симпатичное – Алиса.
Однажды Фома опять выследил, как очередной поклонник Алисы объяснился ей в любви. Опять повторилась история, как в первый раз. Девчонка стремглав бросилась куда-то бежать. Он думал, что она побежала к матери, но видео показало бедную квартирку девушки.
Она забежала в кухню, как сумасшедшая хватала посуду, муку, сахар, масло, какие-то специи и… начала месить сдобное тесто. Во время работы что-то шептала неразборчиво и выглядела очень взволнованной.
Фома потрясенно следил за движениями её ловких рук. Вскоре на разделочной доске красовалось удивительное пирожное в форме СЕРДЦА! Украшенное орехами, черносливом и глазурью, оно полезло в духовку.
Алиса облегченно вздохнула, шлепнулась на стул, и выглядела совершенно обессиленной и бледной. На экран видеорегистратора упала капля то ли пота, то ли слеза, и на некоторое время изображение исчезло.
«Ну и дела, - подумал парень. – Получается, что матушка жрет пирожные? Тогда к чему были разборки о неудавшемся объяснении в любви? Что-то здесь не то… какая-то магия. Может быть, она каким-то волшебным образом впихивает в тесто энергетическую составляющую любовного чувства парня? Мать пожирает пирожное, а эта сила переходит к ней! Точно! Ничего себе – ведь первый парень умер… так-так, нужно узнать, не случилось ли чего с сегодняшним влюбленным?..»
Алиса между тем вынула из духовки готовое СЕРДЦЕ!
«Наверное, вкусно пахнет!» - подумал парнишка, наблюдая, как она нюхает его, а её глазки начинают блестеть и сиять. Завернула пирожное в толстую кондитерскую бумагу, положила в сумку и щелкнула дверным замком.
«Ну вот, теперь мать накормит», - с иронией хмыкнул Фома.
Действительно, мать обрадовалась, начала извиняться за грубость в прошлый раз, называть Алису «любимой доченькой и ангелом». Выглядела она лет на шестьдесят, и очень слабой. Еле поднялась с дивана.
Дрожащими руками ухватила сверток и нервно начала разворачивать.
«Какой аромат!» – прошептала она, вгрызаясь в острый край СЕРДЦА.
Фома потрясенно наблюдал за процессом трансформации этого удивительного существа. Прямо на глазах старуха превращалась в молодую свежую очаровательную женщину. Когда она съела последние крошки с ладони и довольно улыбнулась, на вид ей было лет двадцать пять, не более.
«Подойди ко мне, моя малышка, - обратилась она, наконец, к девушке, скромно стоявшей перед ней, как прислуга. – Ты - умничка сегодня. Я кое-что тебе подарю.»
Женщина подошла к стене, отодвинула невидимую дверцу, вытянула из шкафа желтое платьице в незабудках и сказала: «Теперь одевай это. Ты будешь в нем неотразима. И кто же в тебя не влюбится?»
Бросила Алисе на плечо легкую ткань, а сама тут же забыла о ней.
Вдруг завертелась на одной ноге, как юла, а вокруг неё словно снежный вихрь образовался. И всё это явление стремительно рвануло сквозь открытое окно пятого этажа прямиком в направлении полной сияющей луны.
Фома буквально офигел. А девушка тихонько вышла из квартиры богатой матери-ведьмы и поплелась к себе домой.
В этот момент парень понял, что девушка Алиса – это просто бедное одинокое загипнотизированное существо, не знающее ни радости, ни счастья, приговоренное исполнять роль зомби-куклы.
«Нет, - сказал он себе решительно, - я это так не оставлю. Если мне дано было узнать, значит, я должен найти выход и, по меньшей мере, хоть освободить девчонку. Ничего, справимся.»
Так подбадривая себя, общаясь со знакомыми и незнакомыми, он получил всю нужную информацию за каких-то пару часов. Как и следовало ожидать, тот парень тоже вчера умер неожиданно и скоропостижно.
«Ну, теперь держитесь!»
Фома сделал кроткое и робкое лицо, догнал Алису по дороге домой и начал лепетать о том, что «нужно поговорить» о чем-то очень важном, решительно касающемся вопроса жизни и смерти. Девушка сначала недоверчиво отмахивалась, но потом сверкнула любопытными глазищами и пригласила парня в гости. А ему только этого и надо было.
Ухватил он её за горло и начал обзывать убийцей, потаскухой, дрянью, сказал, что в суд идти не будет, а вместе с друзьями подвергнет её ужасным пыткам и справедливо отомстит за невинных парней.
«Страшная смерть ждет тебя, и нет тебе спасения!»
Алиса плакала и дрожала от страха.
«Ладно, обойдемся без пыток, если ты сделаешь одну вещь!»
«Какую? Я сделаю всё!»
«Сию же минуту начинай месить тесто и делать пирожное СЕРДЦЕ для своей мамочки-людоедки. Ты отнесешь ей и скажешь, что кто-то тебе опять объяснился. Ты поняла, о чем я?»
«Да, конечно, я всё сделаю. Не мама она мне, а мачеха… сирота я.»
«И не надо меня жалобить, - заорал Фома. – Сиротка она несчастная, видите ли! Меси тесто, мерзость поганая!»
Всё время, пока девушка делала пирожное, парень поносил её самыми последними словами с ненавистью и презрением.
«Алиса, неси мамочке пирожное с улыбкой, как всегда. Иначе, тебе конец – разорвем в клочья!»
«Да ладно, - вдруг сказала бледная Алиса, - хватит уже орать. Я тоже не прочь от неё отделаться. Если это поможет, то я буду рада больше тебя.»
«Хмм… неужели? – недоверчиво скривился парень. – Ну, тогда вперед!»
Он включил свое видеонаблюдение и стал ждать.
Ага, вот приближается самый интересный момент. Алиса врывается в квартиру мамочки и радостно подает ей сверток. Всё выглядит достаточно правдиво. Мамочка, похожая на прекрасную Монику Белуччи, благосклонно принимает подарок. Сегодня без спешки. И даже приглашает девушку попить с ней чай. Но пирожное СЕРДЦЕ, слава богу, не предлагает. Начинает есть сама. Расспрашивает, каким был парень, объяснившийся ей сегодня, какие у него были глаза, плечи, рост…
Алиса ей рассказывает что-то, пытаясь не выдать волнение. Ведь на её глазах начинает происходить ещё более невероятное, чем раньше. Моника Белуччи медленно превращается в сморщенную египетскую мумию.
Самое страшное, что сама она ничего не замечает, ест пирожное, смеется, томно потягивается.
Алиса с опаской подумала, что не дай бог ей повернуться к зеркалу. И начала усиленно развлекать её рассказом о достоинствах красивого влюбленного поклонника. Моника засмеялась и вдруг… фигура её исказилась, как изображение в неисправном телевизоре. Она растерянно попыталась подняться с кресла, но снежный вихрь опять закрутил её, как травинку, и унес в открытое окно.
Алиса не могла поверить, что всё окончилось так быстро, что мучительница больше не вернется.
Она вышла на улицу и медленно пошла домой. Ей казалось, что сила гравитации стала слабее и она сейчас оторвется от земли и полетит. Полетит куда захочет, и никто ей больше не указ.
Навстречу ей шел Фома и улыбался.
- Чего лыбишься, как придурок? Думаешь, я теперь тебя буду слушаться? Фиг вам всем.
- Больно надо мне твое послушание. Да ты даже не красивая.
- А ты – урод.
- Ну и ладно. Все равно не дождешься моих объяснений в любви.
- Не дай бог! – в ужасе воскликнула Алиса. – Давай просто зайдем и съедим по пирожному?
- Это можно, - ответил Фома, и обнял девушку за плечи.