Цвета памяти

Автор Тихонова Татьяна Ивановна.

Россия. Вести. Точка. RU.
Ищи страницы вещие,
Из прошлого ты не сотри,
Что дедами завещано
Горящим факелом зари
Ты память павших озари.
Светящим месяцем склонись,
Берёзам белым поклонись

Здравствуй, школа. Каждое утро меня встречает флаг России, то весело играя синевой, то застывая в малоутешительном безветренном безразличии, и все равно, без всяких сомнений, как бы говоря входящему в здание: «Я живу. Постой…» Вот и стоит российская школа ¬¬¬¬¬¬- фундамент общества – с тех пор, как зародились исторически важные, святые слова: государство, Россия, Родина, Отечество. Когда – то под красным, а нынче под трехцветным флагом она героически, по- матерински извлекает историческую память из провалов и пустот, чтобы воспитать родных по духу сыновей и дочерей Отечества. Взвалив на свои плечи непосильную ношу государства, школа наперекор госпоже Бездуховности передает молодому поколению завещание В.М. Шукшина: «Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания – не отдавай всего этого за понюх табаку… Будь человеком». По торжественным дням при любом общеполитическом климате под крышей школы звучит гимн нашей необъятной страны, а самоотверженный глас Учителя взывает: « Помни святого Георгия, изображенного на российском гербе. Всадник на белом коне олицетворяет добро и добродетель. Он убивает копьем черного змия – символ зла. Будь гражданином. Посмотри, как на гербе подняты крылья орла – символ силы и мощи. Знай: Россия – могучая страна». В какую-то необозримо свободную даль Родины смотрят с портретов седовласые лики великих полководцев: Невского, Суворова, Кутузова…Потому и вернулись они к жизни, вечной и благодарной, ибо учили своих воинов не жалеть живота своего во имя спасения и процветания святой, независимой Руси.
В ее далеком прошлом простоволосые крестьянки шили из белого, синего, красного полотна рубахи, сарафаны. Дети природы благоговели перед миром и чистотой белого, верность и правду видели в небесном, в красном чувствовали себя красивыми, праздничными и храбрыми. Белые рубахи вышивали житом, васильками, по краям - чистыми, звонкими ручьями. Великие россы с глазами незабудкового лета, журавлиная Русь с цветами туманов и рос, пылающих закатов и черных полчищ – незваных гостей стали страницами истории и литературы. Время, не скупясь, испытало наших предков на излом, на разрыв, наследило обильными кровавыми следами.
XX век пушечными раскатами гражданской, братоубийственной войны оставил глубокие котлованы воронок на пастбищах, поруганные церкви в разоренных селах.
Не дают покоя живые воспоминания матери. Ее память, ставшая уже памятью моих детей, не покрылась пылью забвения.
На лобном возвышении села Веслянки, лежащем в низине, как в чаше, стоит белокаменная, с позолоченными куполами церковь, обшарпанная колчаковскими и красноармейскими пулями. На главной площади села перед храмом белые принародно проводили экзекуции. Пьяно качались удивленные дремучие купола в глазах прадедушки Мия. В кровавой наготе умирало от розг его обессиленное тело. В тревожном затишье нахмурились покалеченные избы. В одной из них сидел за столом суровый, с каменным лицом в окружении детей мой дед Егор, сельский учитель. Ждал… Неслышная поступь шагов, легкий стук в дверь. Средних лет, русоволосый, синеглазый офицер наклонился, чтоб не удариться о дверной косяк. Незнакомец снял перчатки, длинные холеные пальцы засияли золотом и камнями. Перекрестившись на образа, окинул печальным взглядом комнату, хозяина и детей, погладил пятилетнюю Манечку (так звали мою будущую маму) по голове и по-отцовски, с затаенной болью в голосе произнес: «Не бойся меня». Уходя, неожиданно повернулся в дверях: «Прощайте, молитесь за нас!» Прогнали Колчака, отгремели победные залпы. Последнюю дань почести отдавали на берегу реки Ирень красному командиру. А за погостом, на Каменной горе, в седых ковылях, лежало не покрытое землей распластанное тело человека средних лет. Синие глаза выклевали вороны, рот не сверкал золотом коронок, ощерился черной ямой. Сорваны позолоченные погоны, беспомощно раскинуты руки, сломаны пальцы. Под ясным, безмятежно спокойным небом, таким открытым и синим, какими были когда-то глаза покойного, легкий ветерок шевелил русые волосы. Запах смерти перемешался с горечью полыни, сладковатым ароматом богородской травки. Потрясенная девочка отделилась от толпы, пыльное облако унесет ее к очередным испытаниям XX века.
Пройдет немало лет, давно нет моей матери, той самой босоногой девочки, убегающей по пыльной дороге от войны. Все так же живет на берегу обмелевшей реки металлический решетчатый домик с красной звездой. Осыпаются берега, волны подступают к праху героя, а память человеческая отодвигает могилку от речной стихии. По-прежнему возвышается над селом церковь-старушка, с ободранной кровлей, с венком из ивы на голове. Недалеко от пустующего храма взметнулись ввысь красными звездами мраморные столбики обелисков. На огромной белокаменной стене выбиты вереницы фамилий-сельчан, погибших в годы Великой Отечественной войны. Такой же вереницей пролетают журавли над не обозначенными на карте страны реками, деревнями, селами, городами. Трубными голосами птицы тревожат сон навеки уснувших солдат.
Безымянные селения, стертые фашистами с лица земли. Сколько их?
Сосновка, Степное, Березовка….
Какого цвета память о войне? Внучка героического деда – Елена Потапова из села Большая Федоровка Саратовской губернии ответит так.
Она бывает разного цвета:
Черной, как земля на братской могиле,
Она может быть белее снега,
Как фата, что ты не надел на любимую.
Она бывает багрово-красной,
Как сгусток крови на ране.
Она может быть и темно-зеленой,
Как ель, под которой тебя закопали.
Она бывает синей, как небо,
В которое ты смотрел, умирая,
Память бывает любого цвета,
Лишь у забвенья цвета не бывает.

Более 300 тысяч саратовцев не вернулись в родные края. На Соколовой горе, огромном величественном памятнике города Саратова, на самой ее вершине, застыли в небе тринадцать журавлей. Не увядают цветы, не гаснет огонь.
Застыли слезы тех,
Кто плачет на Руси,
Умолк и колокол.
Не гаснет огонь моих воспоминаний. Я вновь стою на Каменной горе наедине с прошлым, вдыхая запахи богородской травки, зарослей полыни. Ищу глазами островки седых ковылей, каменные глыбы в извилистых трещинах. Только они знают тайну страшной гибели синеглазого офицера, оставившего в сердцах детей сельского учителя священный завет-жить с миром. Только они слышат материнские уста, окаменевшие плитами погоста.
Вглядываясь с высоты горы в далёкую синеву, вспоминаю крылатые мечты своего детства - белые, в сизой дымке, города будущего. К сожалению, многие из них сегодня забыли простреленные войной десятилетия. Исчезла сизая дымка, как на ладони вижу я марширующих ветеранов СС в Балтии, нацистских преступников, ставших героями Украины. Священный завет предков жить в согласии с Богом подвергается сомнению. Мир, оккупированный «татарами и монголами» новых времён, молчит. Имя этому молчанию - забвение, самое суровое наказание человечества. Значит, и наше Отечество в опасности.
Как святыню, наши предки берегли в сражениях знамёна всех времён, и мы должны знать и почитать знамя победы в Великой Отечественной войне. Мы должны знать и почитать трехцветный флаг, повторяющий цвета памяти и зримо воплощающий современную Россию.