Как «V — значит Вендетта» из реальности превратилась в антиутопию: история графического романа и легендарной маски

Маска Гая Фокса, маска Анонимуса, маска Вендетты — это одна и та же маска. Уже больше десяти лет она пользуется огромной популярностью. По данным онлайн-магазинов она занимает второе место по продажам среди масок, уступая лишь маске Дарта Вейдера. В России ее можно купить повсюду — и в крупных магазинах типа Озона, и в любом журнальном киоске на углу. Ее узнает любой.

Наш колумнист Даяна Р. Шеман надевает маску Гая Фокса, запускает свою машину времени и отправляется сначала в XVII век, а затем — в 80-е годы прошлого века, чтобы рассказать вам об одном из самых важных явлений в современной культуре.

А кто такой этот Гай Фокс и что с ним случилось?

О личности Гая (или Гвидо) Фокса известно не так много. Он родился 13 апреля 1570 года, был потомком дворян и, по некоторым источникам, был достаточно обеспечен. Он вырос убежденным католиком и в 90-х годах XVI века участвовал в 80-летней войне на стороне католической Испании (война также известна как Нидерландская революция — борьба семнадцати нидерландских провинций против испанского владычества). Так же Гай Фокс участвовал еще минимум в десятке походов под эгидой Римско-католической церкви.

В то время Европа переживала один из самых сложных кризисов в своей истории — кризис веры, связанный с появлением протестантства. Антикатолическое движение в XVI веке началось с нынешней территории Германии, первым лицом в Реформации стал германский богослов Мартин Лютер. После Реформация пришла в Австрию, Венгрию, Данию, Швецию, Францию и другие европейские страны. Вслед за учением Лютера (лютеранством) появились кальвинизм, цвинглианство, а также англиканство. Английская монархия склонялась в сторону новой веры. Ярой противницей была лишь Мария Тюдор, которая пыталась восстановить традиционное католичество и в целях запугивания разрешила казни несогласных. Но ее столь кровавое правление (за что ее и прозвали Кровавой Мэри) было недолгим. После ее смерти английская монархия вновь стала проявлять интерес к протестанству. Новое религиозное течение раскололось: так появились англикане, пресвитериане, конгрегационалисты, баптисты и квакеры. Английские католики по-прежнему не желали мириться с новыми трактовками в христианстве. Гай Фокс был как раз из тех, кто выступал резко против любых видов протестантства, считая его, как и все католики того времени, непростительной ересью.

Каким изображали реального Гая Фокса

Какое-то время английские католики надеялись на шотландского короля Якова VI. Но когда он взошел на английский престол как Яков I (и стал первым королем, что правил одновременно Англией и Шотландией), католики разочаровались в нем. Он оказался сторонником протестантства и даже устроил казнь нескольких радикальных католиков в конце 1604 года. Эта показательная казнь еще ожесточила католиков, и самые активные из них, все из благородного сословия, решили организовать так называемый «пороховой заговор».

К сожалению, точно неизвестно, какова была цель заговорщиков. Они хотели убить нового английского короля, но на их дальнейшие планы взгляды историков расходятся. Предположительно они собирались истребить протестантство в Англии и возвести на престол (при католических регентах) маленькую дочь Якова I Елизавету.

Главными вдохновителями заговора были Томас Уинтер, Роберт Кейтсби, Джон Райт, Томас Перси и Гай Фокс. После число заговорщиков увеличилось до 13 человек. План был прост: нужно было взорвать английский парламент, когда в нем в присутствии членов парламента будет произносить тронную речь новый король. Так участники заговора планировали разом избавиться от всей высшей власти в королевстве. Томас Перси сумел арендовать для собственных нужд помещение под залом заседаний Палаты лордов (сейчас это кажется почти фантастикой). Туда заговорщики переправили 36 бочонков с порохом, чего было достаточно, чтобы полностью уничтожить парламент. Оглашение королевской речи назначили на 5 ноября 1605 года. Осуществить взрыв должен был Гай Фокс. Планировалось, что он останется в живых, доберется до Темзы и, захватив все необходимое, уплывет за границу. Остальные заговорщики уехали в Уорикшир, где и должны были узнать об успехе операции.

Но планы заговорщиков раскрылись из-за предателя в их рядах. 26 октября лорд Монтингл (сам католик) получил анонимное письмо, в котором был совет: «Откажитесь от посещения церемонии в парламенте, если Вам дорога Ваша жизнь». Неизвестно, кто был автором анонимного письма, историки обвиняют одного из участников заговора Фрэнсиса Трэшема, но написать его (сам себе) мог и Монтингл с желанием прославиться, выручив короля и членов парламента. Как бы то ни было, Монтингл известил о письме государственного секретаря, а тот доложил обо всем королю. В ночь на 5 ноября обыскали весь парламент, были найдены бочки с порохом, а при них Гай Фокс, который назвался в момент задержания Джоном Джонсоном.

Гая Фокса подвергли пыткам в Тауэре, и 9 ноября он открыл властям имена всех заговорщиков и подробно рассказал о плане заговора. Товарищей Фокса по антигосударственной деятельности нашли и арестовали, они предстали перед судом и скоро услышали приговор: их надлежало повесить, а затем выпотрошить и четвертовать (и это одна из самых жестоких казней в английской истории). Казни провели 30 и 31 января 1606 года. По свидетельствам очевидцев казни, Гай Фокс с петлей на шее либо оступился на эшафоте, либо намеренно прыгнул и так сломал шею.

Чего бы ни добивались участники «порохового заговора», они только ухудшили положение католиков в Англии. Лишь спустя 200 лет они получили приблизительно равные права с протестантами.

Постойте, а маска-то тут при чем?

Английское правительство объявило 5 ноября государственным праздником. Официально он отмечался вплоть до 1859 года и назывался «днем спасения». Народу новый праздник очень понравился. Традицией в ночь с 4 на 5 ноября стало сжигать на костре чучело «предателя» (это популярно до сих пор) и запускать фейерверки в честь спасения английской монархии. Когда власть отказалась от официального «дня спасения», празднование не исчезло. Отныне его стали называть «Ночью Гая Фокса».

Празднование «Ночи Гая Фокса», наши дни

В XVIII и XIX столетиях мальчишки полюбили делать костюмы и маски Гая Фокса. Как в Хэллоуин, они подбегали к прохожим и просили подать «такому хорошему парню, как Гай» (именно в это время английское «guy» приобрело современное значение – «парень»). Маски поначалу изготавливали сами, они были из бумаги или папье-маше. В начале XX века изготовлением масок из картона занялись профессионалы, ведь маски по-прежнему пользовались популярностью у детей. Конечно, они не были похожи на ту, что известна нам. Художники рисовали, полагаясь на свой вкус, главное – на месте ли были усы. После Второй мировой войны переодевания в Гая Фокса устарели, его заменили персонажи для Хэллоуина.

Мировую славу маска заслужила уже в XXI веке, и виновников у этого два — фильм «V – значит Вендетта» (по сценарию братьев/сестер Вачовски) и первоисточник, одноименный графический роман Алана Мура и Дэвида Ллойда.

Комикс? Серьезно?

Повторюсь: не совсем комикс, правильнее говорить «графический роман». Комикс в современном понимании — это развлекательная история, рассказанная картинками и небольшими репликами, их отличает небольшой объем и, как правило, серийность (многосерийность: например, серии о Супермене, Бэтмене и так далее). Комиксы разрешены читателям всех возрастов. Графический роман — внешне тот же комикс, но почти всегда имеет высокий возрастной ценз (обычно 18+, реже 16+). Обычно это самостоятельная история (хоть и растянутая на выпуски), вне многочисленных развлекательных серий. Графический роман рассказывает «взрослую» историю, в нем часто встречаются сцены насилия и секса, поднимаются сложные нравственные проблемы, так же в хорошем романе можно найти многообразие культурных отсылок, а комментарии к ним подчас растягиваются на 50-100 страниц. Массовые истории Marvel и DC — это комиксы в современном понимании. Лучшим же издательством графических романов долгое время было Vertigo, импринт DC Comics. Именно там вышли «Хранители» Алана Мура, «Константин» (которого у нас знают по фильму с Киану Ривзом), «Sandman» Нила Геймана и «Оправданная жестокость» (или «История насилия») Джона Вагнера, по которой также был снят известный фильм.

С «V – значит Вендетта» сложнее. Алан Мур задумал роман о «жутковатом террористе в маске» в 22 года. Он отослал заявку на конкурс сценаристов. По его словам, в том, самом раннем, варианте террорист по кличке Кукла вел войну с неким тоталитарным правительством в конце 1980-х годов. Несмотря на оригинальность заявки, на конкурсе решили, что это уже слишком. Как после написал об этом Мур: «...И я поступил, как всякий настоящий художник. Я сдался».

Мур возвратился к идее графической антиутопии после знакомства с художником Дэвидом Ллойдом. Тогда он придумал персонажа по имени Вендетта, но планировал поместить его в приключенческий роман о 30-х годах. Ллойд нашел это плохой идеей, аргументировав это тем, что ему придется потратить много времени на «серьезные исторические проработки». После переговоров с издателем (который как раз и хотел комикс о 30-х годах), Мур и Ллойд сошлись на том, что лучше сделать историю о тоталитарной Англии. Со слов Мура, уже это было необычно — как правило, сюжеты комиксов и графических романов развивались в США. Так же Мур и Ллойд были скептически настроены в отношении британской политики. Мур был убежден, что с такими людьми, как Маргарет Тэтчер, Англию ждет ужасное будущее. В 1988 году он писал об этом: «Сейчас в желтой прессе обсуждается идея создания концлагерей для больных СПИДом. Правительство выражает желание покончить с гомосексуализмом даже как с абстрактным понятием, и можно уже делать ставки на то, за какое из меньшинств примутся после этого».

Алан Мур, автор «V – значит Вендетта»

Мур показал Ллойду свои старые наброски, и на их основе они начали продумывать антураж тоталитарной Англии 90-х. Мур уже решительно отказался от имени главного героя (Вендетта) и вместе со своим соавтором «барахтался в трясине имен, среди которых были такие кошмары, как Туз Теней». Со слов авторов, второе дыхание у них открылось, когда один из коллег, Грэм Марш, предложил название «V for Vendetta» (аллюзия на знаменитую фразу времен войны «V for Victoria»; букву V показывал Черчилль, а граффити с буквой «V» часто делали в оккупированной Западной Европе). Мур говорил, что никто из его коллег и редакторов, кроме Ллойда, не знал о прежних планах назвать главного героя Вендеттой – получилось, что имя Грэм Марш угадал по чистой случайности.

Как признавался Мур, «главный прорыв» в работе совершил Дэвид Ллойд. Он привел текст письма Ллойда: «Мне пришла идея насчет главного героя. Может, она покажется тебе странной... но все равно. Я подумал, почему бы не сделать из него воскресшего Гая Фокса в маске из папье-маше, остроконечной шляпе и накидке? Это уж точно выглядело бы эксцентрично и к тому же вернуло бы Гаю Фоксу имидж, которого он заслуживает. Ибо надо не сжигать пятого ноября чучело Фокса, а праздновать его попытку взорвать парламент!»

И именно Дэвид Ллойд создал маску Гая Фокса в ее нынешнем виде.

Работа над романом велась несколько лет, выпуски (всего вышло 10 выпусков, позже их объединили в одну книгу) выходили в британском журнале Warrior с 1982 по 1985 годы. Всего там вышло 8 выпусков, в 1985 году журнал закрыли, и «V — значит Вендетта» перешла под крыло DC Comics. Изначально работа Мура и Ллойда издавалась черно-белой, но в 1988 году DC Comics напечатали ее в цвете, а так же выпустили последние два выпуска серии. Полное издание впервые выпустил импринт Vertigo, с которым Мур уже активно сотрудничал (в это же время публиковался его графический роман «Хранители»).

После Дэвид Ллойд напишет, что «V — значит Вендетта» — важнейшая его работа, в т.ч. потому, что «эта книга для тех, кто не переключает каналы, когда начинается выпуск новостей».

«Помню не зря
Пятый день ноября
И заговор пороховой.
Проходят века,
Но скорбь и тоска
Всегда остаются со мной»

А читать обязательно? Есть же хороший фильм!

Сложно сказать, каким получился фильм — хорошим или нет. Если вы хотя бы знаете сюжет оригинала, велика вероятность, что фильм вызовет у вас сильное недоумение. Понятно, отчего фильм не понравился Алану Муру (но, будем честны, ему не нравятся вообще все экранизации его книг): сюжет растерял 95% своей мрачности, почти все второстепенные (но важные) персонажи исчезли; из жесткого анархиста V превратился в революционера без идеологии а-ля «за все хорошее и против всего плохого»; Иви (напарница V) нужна лишь для слабой любовной линии (коей не было в оригинале); так же местами переставлены важные сюжетные вехи, зачем-то появился неизвестный вирус, якобы изобретенный правительством.

Итак, фильм неплох, если вы не знаете оригинал. Некоторые (заслуженно) обвиняют его в инфантилизме, нереалистичности и невыносимой пафосности — в том, чего не было у Мура и Ллойда. Но отчего-то, при множестве недостатков, именно он (а не первоисточник) стал культурным феноменом и популяризировал маску авторства Дэвида Ллойда. Главный герой V (в т.ч. за счет позиции «за все хорошее...») полюбился протестующим во многих странах. В фильме по сценарию Вачовски нет как таковой идеологии, условный образ V может быть принят как анархистами, так и либералами или умеренными социалистами, любыми борцами за свои права в условиях угнетения. Маска также символ для интернет-пользователей, которые выступают за сохранение анонимности в сети. В масках Гая Фокса/V протестовали в Англии (против коррупции в парламенте), в США (участники акции «Захвати Уолл-Стрит»), Индии (против введения цензуры в интернете), Гонконге (против ограничения свободы слова и патриотического воспитания в Китае) и других странах. Надевал ее так же Джулиан Ассанж, основатель Wikileaks, во время акции «Оккупируй Лондонскую биржу».

Дэвид Ллойд, художник «V – значит Вендетта», создавший современную версию маски Гая Фокса

Побывавший на акции «Захвати Уолл-Стрит» Ллойд позже говорил: «Маска Гая Фокса стала теперь расхожим брендом, своего рода удобной вывеской, которую можно использовать для протеста против тирании, и я рад, что люди ею пользуются. Кажется, такого раньше не было: чтобы какой-то современный символ использовался в таком качестве...»

А почему первоисточник называют одной из лучших антиутопий? И почему стоит его прочитать?

(Внимание! Возможны спойлеры!)

Конечно, это одна из лучших антиутопий, уже современная классика. Она вошла в «зал славы» литпремии «Прометей» наряду с такими книгами как «1984», «Мы» и «451 градус по Фаренгейту». Более того — это самая, так сказать, фем-антиутопия из признанных: ни в одной классической антиутопии женские персонажи не занимают так много «книжного времени». Алан Мур ввел в свой сюжет яркий феминизм задолго до того, как это стало мейнстримом.

Роман описывает британское общество после некой ядерной катастрофы. Уцелевшие англичане были ввергнуты в полнейший хаос, который завершился после прихода к власти фашистской партии (по сути, тут Мур во многом следует историческим фактам, но из 1920-1930-х годов, сам при этом описывая 80-90-е годы). Фашисты объявили, что во всех несчастьях Англии виноваты иммигранты, гомосексуалы и левые либералы. Они построили лагеря, схожие с германскими, и уничтожили там миллионы людей, пока общество безразлично наблюдало за этим со стороны.

Иви Хэммонд — из семьи так называемых «врагов народа». Она осталась сиротой в 12 лет, когда ее отца, бывшего социалиста, отправили в лагерь смерти. Девочку же послали работать на спичечную фабрику. В 16 лет, чтобы добыть немного лишних денег, она решает последовать примеру большинства своих сверстниц, а именно стать проституткой. Но в первую же ночь (с 4 на 5 ноября) она чуть не становится жертвой полицейских, от изнасилования и убийства ее спасает человек в маске Гая Фокса. Он просит называть его V и приглашает ее посмотреть, как он будет взрывать британский парламент.

Обложка первого выпуска «V – значит Вендетта»

Иви, в отличие от холодного (или и вовсе бесчувственного) V, очень эмоциональна и из-за прошлого негативного опыта сильно привязывается к тем, кто проявляет к ней доброту. В то же время она росла в сексистком обществе, в котором женщина — друг/сексуальный партнер настоящего человека (мужчины), но никак не самостоятельная личность. И Иви — типичная жертва этой установки. Она не видит себя отдельным человеком — нет, она лишь приложение к мужчине (либо к отцу-социалисту, либо к V, либо к кому-то еще, с кем будет иметь сексуальные отношения). V пытается воспитать в ней личность, она же сопротивляется, считая, что «счастлива» в положении вечной жертвы и дополнения к сильному полу.

Мур показывает, что угнетение женщин является нормой в этом новом фашистском обществе. Женщина не может устроиться на достойную работу и самостоятельно получить образование. Хорошо, если получилось удачно выйти замуж — в этом случае она будет жить на деньги мужа. Если же муж погиб, то у женщины два пути — либо срочно найти нового мужа, либо продавать себя за деньги. Женщину в принципе не рассматривают как человека, она нужна только для удовлетворения мужчин и рождения детей (иначе их бы тоже убили в лагерях, нужно полагать). Параллельно с историей Иви развивается история другой типичной британской женщины, такой же жертвы системы (прошелся автор и по домашнему насилию, которое приходится терпеть от полной безнадеги).

V вначале опекает Иви, как это делал ее отец, должно быть, считая, что с чувством безопасности придет и осознание себя как личности. Но Иви все так же стремится к созависимости и инфантильности, она просто хочет, чтобы о ней заботились и любили — быть «счастливой». Ее личное желание счастья (как тихой гавани, отстраненности от ужасов мира) сталкивается с желанием V ее «спасти», т.е. помочь ей повзрослеть и увидеть себя частью этого страшного мира. Поняв, что «пряник» не приносит результата, он решает быть жестоким с ней.

По Муру, только боль по-настоящему воспитывает в человеке личность. Так же он показывает и эволюцию личности V: ему нужно было пройти через издевательства в лагере, чудом остаться в живых и скитаться отверженным, выдумывая план мести. Этот же путь (от зависимости и равнодушия, через унижения и боль — к самостоятельности и смелости) проходят все любимые герои Мура. Чтобы человек осознал ужас положения и захотел бороться с бесчеловечной системой, у него должны отобрать все, чем он дорожил, а затем и его самого подвергнуть мучениям. По книге, прав был Ленин, говоря, что «настоящих революционеров растят две вещи — тюрьма и ссылка». Ну, и бордель, если говорить о здешних женщинах.

Так изобразили главных героев в одноименном фильме 2006 года

Из V получился анархист, который презирает саму иерархию власти. Его главная задача не только помочь в свержении фашистской тирании (в действительности это должно сделать общество), но и вдохновить людей на жизнь вне государства. По его мнению, люди должны осознать себя свободными и после этого стать ответственными (в то время как тирания растит безответственность — личную и общественную). Как анархист, V не собирается никем повелевать, он считает себя вправе вдохновлять, и то до некоего предела. Он называет себя разрушителем — и это действительно так. Мур не хотел идеализировать своего героя, действия V можно трактовать как правильные (потому что он сражается с тоталитаризмом), но книга показывает и то, как его поступки ухудшают жизнь случайных людей; его методы по нынешним временам — терроризм чистой воды (скажем прямо: похожим образом действовали анархисты в XIX веке и начале XX). Но, тем не менее, они во благо. Или все же нет?

В отличие от многих (увы) современных антиутопий, «... Вендетта» не уходит от образа «кровавой революции» (и жаль, что это убрали из фильма, превратив его в красивую сказку). Книга Мура и Ллойда в том числе о том, что бороться с тоталитаризмом и угнетением хорошо, но не стоит верить, что после победы станет намного лучше (а если станет, то не на нашем веку). Можно свергнуть ужасный строй, но мышление людей не поменяется в один день. Революция всегда идет рука об руку с беспорядками, голодом, жестокостью, общество обрушивается в хаос, и никто не знает, чем закончится эта новая смута. По мнению V, за этим и нужны такие, как осознавшая себя Иви: они должны помочь остальным, научить их гуманности, жить без цепей тоталитаризма. Поэтому в итоге главным героем книги оказывается не V, а новая Иви, самостоятельная и смелая, но, в отличие от террориста V, не убийца; об этом он прямо говорит ей: «У анархии два лица — созидателя и разрушителя. Разрушители низвергают империи, превращая их в чистое поле обломков, где созидатели потом строят лучший мир».

Мур оставляет созданный им мир в подвешенном состоянии. Он дает надежду — и тут же хочет ее отобрать. Никто из героев не знает, правильно ли все совершилось и стоило ли стольких жертв. Авторы заканчивают историю поистине жуткой сценой — брошенный всем и всеми человек, свободный от прежнего, но пока что без собственной цели бредущий по пустынной дороге. Позади уже ничего нет — и впереди тоже ничего нет. Жестокая власть — это страшно. Но свобода от нее — это тоже страшно.

Многие из нас боятся читать графические романы: непривычный жанр, непонятно, сложно. Но позвольте вмешаться вашему покорному слуге: я начала знакомство с жанром именно с «V – значит Вендетта» — и это было схоже с взрывом в глубинах Вселенной. Не стоит бояться. Не стоит отказываться от того, что вы, как вам кажется, не поймете. Это не так. Вы поймете и почувствуете — если разрешите себе понимать и чувствовать. «V – значит Вендетта» — и о том, как важно не бояться пробовать новое. Быть свободным от страхов и стереотипов. Возможно, это самый важный посыл, который может дать нам антиутопия.