Первая встреча Азимова и Эллисона (со слов Азимова)

Источник: канал Фантастика

Из предисловия к Dangerous Visions, an anthology of SF short stories edited by Harlan Ellison

Наша встреча произошла на Научно-фантастической конференции почти десять лет назад. Я только прибыл в отель и сразу отправился в бар. Я не пью, но я знал, что все будут в баре. И действительно, народ уже собрался в нем, и я прокричал приветствие, и все прокричали его в ответ.

Среди них был юноша, которого раньше я не встречал: коротышка с острыми чертами лица и самыми живыми глазами, что я когда-либо видел. Эти живые глаза были сосредоточены на мне и в них было нечто, что я могу описать только как преклонение.

Он сказал:

— Вы Айзек Азимов?

И в его голосе было благоговение и восторг и удивление.

Мне было приятно, но я постарался сохранить скромность.

— Да, это я.

— Вы шутите? Вы действительно Айзек Азимов?

Не придумано еще слов, которые могли бы описать жар и глубокое почтение, с которыми это было произнесено.

Я чувствовал, что единственное, что я могу сделать – это положить руку на его голову и благословить его, но я сумел сдержаться.

— Да, это я, — улыбаясь, как слабоумный, сказал я, — это и правда я.

— Ну, я думаю, что вы, – начал он все с теми же интонациями и на секунду притих, пока я прислушивался к затаившей дыхание публике. В доли секунды лицо юноши изменилось, приобретя выражение полнейшего презрения, и он закончил фразу с высокомерным равнодушием, — ничтожество!

Для меня эффект был подобен падению с обрыва, о существовании которого я даже не подозревал. Я мог только глупо моргать, пока все присутствующие покатывались со смеху.

Этим юношей был Харлан Эллисон, и я никогда раньше не встречал его и не подозревал о его совершеннейшей непочтительности. Но все остальные знали его и ждали, когда ни в чем не повинного меня растопчут – так и получилось.

К моменту, когда я восстановил равновесие настолько, чтобы можно было дать отповедь, для этого было слишком поздно. Я мог только сохранять достоинство, втайне истекая кровью и предаваясь горю. Ни один человек в комнате не потрудился предупредить меня и дать возможность избежать катастрофы.

К счастью, я верю в прощение, и я решил полностью простить Харлана – как только отплачу с процентами.

Прежде чем мы продолжим, вы должны понять, что Харлан гигант среди людей по части храбрости, драчливости, болтливости, остроумия, шарма, интеллекта – в общем, во всем, кроме роста.

Он, на самом деле, не слишком высок. Фактически, чтобы быть совсем точным, он довольно низкого роста; короче даже, чем Наполеон. Инстинкты подсказали мне, когда я отходил от инцидента, что этот юноша, который теперь был представлен мне как известный поклонник, Харлан Эллисон, может быть слегка чувствителен на этот счет. Я сделал мысленную зарубку.

В следующий день конференции я стоял на сцене, представляя наших гостей и обращая слова ласковой любви к каждому присутствующему. Мой взгляд не покидал Харлана ни на секунду. А он сидел прямо в первом ряду (ну где же еще?).

Как только он отвлекся, я внезапно позвал его по имени. Он встал, удивленный и совершенно непонимающий, что происходит, и я наклонился и сказал, так мягко, как только мог:

— Харлан, стань на своего соседа, чтобы люди могли тебя видеть.

И пока аудитория (гораздо большая, чем в баре) злобно хохотала, я простил Харлана, и с тех пор мы добрые друзья.

*Примечание Харлана Эллисона:

Хотя я и понимаю, что совершенно не пристало юным людям публично оспаривать мнение старших, мое бескрайнее восхищение и неослабевающая дружба с Добрым доктором, Азимовым, заставляет меня добавить это примечание к его истории – строго в интересах исторической точности, которой он был привержен по меньшей мере вдвое дольше, чем я живу. Доктор Азимов упоминает неприятные интонации, с которыми я говорил в то время. Этого тона презрения ни в коем случае не было тогда, и никогда не возникало после. Любой человек, который бы говорил с Азимовым или об Азимове с презрением, не заслуживает даже его. Мои воспоминания об инциденте, возможно, несколько свежей. Я не говорил «ничто!». Я сказал «ничего особенного». Уверяю вас, разница огромная; я был наглым сопляком; но после чтения всех этих потрясающих книг я ожидал живой компьютер, с могучими мускулами, что-то вроде Конана, обладающего умом Элайджа Бейли. Вместо этого я встретил бодрого еврея, с юмором Мела Брукса и галстуком Уолли Кокса. Меня ни разу не разочаровали истории Азимова, и я никогда не был разочарован Азимовым, как человеком. Но при первой встрече мои представления были несколько величественней, чем реальность, и ремарка получилась скорей рефлекторной, чем из злобы. Кстати, рост Наполеона был 1,57. Во мне 1,65. Так что, мне кажется, впервые доктор Азимов совершил ошибку**. Я надеюсь, он сумеет это пережить; я со своим ростом сжился.

___________________________________

**А вот и нет. Рост Наполеона был 1,69. Так что Азимов снова оказался прав.