5 Не в одиночку

После дУшных морализаторств Корелли этот роман воспринимался глотком кислорода. Иногда мне трудно переключаться между классикой 19 и 20 веков. На фоне войн и революций спокойные разглагольствования 19 столетия кажутся наигранными, проблемы героев - надуманными, а поведение театральным. "Один в Берлине" - вершина творчества Ханса Фаллады. Очень жаль, что у талантливого и наблюдательного писателя с юности были проблемы с неустойчивой психикой и веществами. Думаю, не растратил бы он себя, подметил бы ещё многое в благодатную на сюжеты эпоху потрясений. В наблюдательности Фалладе не откажешь: сотни страниц салонной болтовни в книгах Корелли и ей подобных не стоят одного эпизода удара Анны Квангель лбом о швейную машинку.
Реальную основу сюжета о пожилой семейной паре берлинских рабочих, распространяющих рукописные открытки, Фаллада нашёл в следственных документах. Думаю, к ним его допустили никак не раньше июня 45-го, а уже в 46-м году автор сообщил в журнальной статье о замысле романа, законченного в том же году и опубликованном уже посмертно. Для тщательной продуманности поведения героев у Фаллады было мало времени.
Читала роман в двух переводах: советском и новом. В советском издании почему-то была пропущена глава об уловке Анны ради выхода из союза немецких женщин. Анна разыграла ярую нацистку и натурально наехала на неработающую жену партийного чиновника. Казалось бы логичным сократить главы о двух роботах - организаторах коммунистической ячейки. Они изображены бездушными машинами, которым дело только до борьбы, а человеческие отношения проходят мимо них. Казалось бы, но убрали другой эпизод, оставив красных неприглядными.
Другой перевод слушала в исполнении Кирилла Петрова. Странно, но в этой аудиокниге голос Кирилла очень уж неуверенный, будто чтец текст впервые видит или с опозданием прибежал откуда-то и никак настроиться на нужный ритм не может. Фаллада в романе прямо по канонам русской классики высмеивает нацистов, доносчиков, членов суда и зрителей, обывателей, незадачливых воришек, одного из тюремных священников и врачей, высмеивает не зло, а гиперболизируя недостатки характера, наделяя персонажей неприятными или смешными привычками, выделяя на лице отражение пороков. Люди, как люди, только распустившие своих распоясавшихся демонов. А демоны дважды себя просить не заставляют, и любопытство превращается в наушничество и подглядывание на лестнице по три часа без передышки. Скромность и сдержанность перерастают в мнимое благочестие с алчным ожиданием ответа на вопрос прокурора, сколько мужчин было у Анны до брака и перетряхивание личной жизни её погибшего на фронте сына. Многолетняя нужда прорастает в зависть к каждой мелочи, которой обладает сосед, воровство и выворачивание карманов пьяных мужей и спящих соседей в поисках платы за гостеприимное угощение. Брак - лишь формальность и тягостное совместное существование ради прокорма большой семьи, да и то почти ни на одного мужа в романе нечего надеяться. Женятся и выходят замуж герои будто по ннедоразумению или по беременности, доверия в совместной жизни давно нет. Даже Отто Квангель за 25 лет брака до пробуждения в 1940-м году будто и не знал свою Анну.
В основном, герои - это рабочие, разные мошенники и лентяи из низов общества. В новом переводе их речь передана смелее, но цензурно, обошлись фигАми. Отрадно, что порядочными автор изобразил не только главных героев, но и некоторых низовых служителей системы не оделил человечностью, противопоставил друг другу двух врачей и двух священников из разных тюрем.
Не знаю, примета ли это времени или народа, но подметила полное равнодушие героев к битью детей. Отто Квангель досадовал, что музыкант-сокамерник запретил ему проучить как следует наглого воришку. На допросе Анна Квангель отмечает, что её бьют по лицу как нерадивую школьницу. А что, школьниц и по лицу били за лень и непонятливость? Про улыбочки Боргхаузена в сладострастных садистских мечтах о старшем пасынке вообще молчу... Всю жизнь Отто Квангель прожил запертым в рамки самопридуманных правил приличия и самоограничения. О его родне в романе ничего не говорится, или я упустила, но авторитарный Отто запрещает жене посылать деньги в деревню нищим родителям, а походы в гости к брату раз в три месяца и ответные визиты воспринимаются Квангелями чуть ли не как тягостная обязанность. Родители Анны вполне разделяют убеждение дочери, что, раз вылетела из гнезда и устроилась в городе, приезжать или помогать деньгами абсолютно не обязательно, хватит и поздравлений с Рождеством. Короче, закаменелая отчуждённость какая-то и формализм в отношениях родственников. Вопрос, а где ночевали родители Анны, когда безуспешно искали в Берлине тюрьму и не смогли попасть в психиатрическую клинику для сына. И брат Анны Ульрих похоже женился по недоразумению или случайности.
Настоящая классика. Зря роман назван "Каждый умирает в одиночку". Находясь в разных отделениях тюрьмы Отто и Анна постоянно думали друг о друге. Только в войну они узнали друг друга по-настоящему и оценили, и умерли они в разные годы, но не в одиночку, особенно мечтавшая о свидании Анна.