Старинная литература — истории

Как многие истинно японские книги, эта полна чувственной философии. У меня она долгое время лежала там, где положено, — у изголовья кровати. Перед сном я перечитывала любимые места, чтобы крепче спать. Перед прогулками читала записки о зверях и растениях, чтобы лучше наблюдать. Каждый раз эта книга оказывалась для меня волшебным помощником в единении с миром.

«Слово о полку Игореве» — произведение о походе Игорева войска на половцев.В самом начале автор восхваляет Игоря, он пишет: «скрепил ум силою своеюи поострил сердце своё мужеством,исполнившись ратного духа,навёл свои храбрые полкина землю Половецкуюза землю Русскую».Игорь не всегда поступает из чистых побуждений, так как отправляется на бой в поисках славы: «желание ум затмило». Войско отправляется на бой «ища себе чести, а князю славы», из-за чего никто не обращает внимания на знаки природы и проигрывает второй бой.«Чёрная земля под копытами костьми была засеяна, а кровью полита»В конце «Игорь едет по Боричевуко святой богородице…

Марина Цветаева однажды написала Пастернаку: Борис, как я бы хотела тебе показать свои черновики! Тебе — тебе одному, никому больше. Тебе, не соглядатаю, а содеятелю, сопреступнику! Дневник похож на голос во тьме: человек… нет, сердце, в нём обнажены целиком: белое тело, выключено — как свет, сброшено к ногам… нет, дальше, в шелестящую пустоту под ногами. Я не ханжа, люблю заниматься любовью при свете… но есть моменты, когда хочется, именно в темноте. Словно любимая, нежно закрыла глаза, тебе… нет, шёлковым платком, закрыла глаза всех осязаний, и вот они переходят в шёпот и цветение, как аромат веточки сирени, ночью, возле окна, словно бы…

Однажды я решила, что мои истории будут связаны только с начитанными книгами. Это десятая история, и значит, закончена десятая работа. Поскольку это был снова заказ от ЛитРес-Чтец, реальный выбор был всего из двух книг - остальные не понравились. Произведение состоит из небольших глав, содержащих наследие древнего китайского мудреца Лао-цзы. Говорится в трактате о жизненной философии и понятии Дао. Главы уже были озвучены в разных других переводах, но эта книга, кроме первоисточника, содержит равные по объему примечания переводчика-русиста Масутаро Конисси и было заманчиво показать личное её восприятие. (Это я отвлеклась...) Так вот - суть…

Наши уста барабанят часами, думаем мы, что слова есть тараны, Битвы ведëм за величавые замки, отрадную Истину не трогает старость. Муж старается, нутро освещает, связка букв выглядит знатно, Всë это - грубые знаки, зачем упорно за догмы цепляться? — Если я рыцарь, то борюсь за честь; откуда это в твоей голове? Хорошо же размышлять о Зле, не понимая, что Мир сложней. Любому легко стать мишенью, это не зависит от роли и положения, Да и Добро не живëт в размышлениях, плотно оно окутано цепью. — Нам и без магии хватает проблем, во многих областях заметен пробел, Серые пятна замажем побелкой, забывая, что отвага не в этом. Мою отвагу не сокроет…

Сын на днях обратился: - Что ты посоветовала бы почитать, чтобы в обществе литературных снобов сойти за просвещенного? Главное, чтобы чтение не отняло много времени. Мысль у меня сразу зародилась, помнится, лет этак... чего уж скрывать, много-много лет тому назад меня тоже накрыло подобное желание. И тогда, помню, и нашла, и блеснула. В Интернете порылась, да и отправила ему томик "Поэзия трубадуров, миннезингеров, вагантов" Через день-два радостный сынуля, захлебываясь от возбуждения, поделился впечатлениями: - Ты обратила внимание, какие имена-фамилии у этих трубадуров? Только послушай, как звучат! Рамбаут Дауренга, Гираут Пиньяуре, или…

До этого никогда не брала в руки саг, даже не задумывалась о них, как о литературе, которую можно читать просто так, для удовольствия. Да и вообще: где я, а где саги? Однако же в этом году меня покусали неведомо какие блохи и я решилась. В качестве первой жертвы была выбрана относительно известная «Сага об Эгиле». Что ж, камера, мотор... я приступила к чтению первой в своей жизни саги. Не могу пожаловаться на полное отсутствие знаний, но всё же это было непросто. Прямо таки вообще непросто. От слова совсем. У саг свой специфический стиль, несколько сухой, но информативный. Иногда в одном абзаце информации больше, чем в некоторых книгах. И…

Первое знакомство с данным эпосом у меня состоялось не так уж и недавно, примерно в году 2010: переключая каналы, наткнулся на красочную киносказку "Рамаяна: История вселенной" 1961 года по каналу Индия. Увидев буквально эпизод, где Рама повергает монстра Кабандху, я был буквально очарован. "Как наивно, но как же здорово!" - подумал я. Немедленно данный фильм был скачен и просмотрен мною на одном дыхании. "Но это же только кино, хочется прочитать и первоисточник!" - подумалось мне вскоре. В 2011 году на глаза мне попадается «Сказание о Раме. Рамакатха Расавахини» Шри Сатья Саи Баба , которую я, конечно же, сразу купил. По какому-то…

Вот читаешь, и все так мило, сквозь церемониал постоянно проглядывает совершенно современная студентка, такая ванильная барышня (кстати, оказывается, с первым мужем она рассталась потому, что тот был плохим поэтом!), все здорово, мама, я люблю девочку, ей тысяча лет... И тут она пишет, как неприятно скачут блохи под платьем. Мой гений чистой красоты блохаст. Сердце тушью обливается, пойду, полежу в кустах один.

Этот маленький томик я "выуживал" без малого два года. По завету старших товарищей не спешил и не кидался на первый же попавший в поле зрения экземпляр. И вот он у меня на столе, "разрезанный", но "нечитанный". Прочитан был за два вечера(в первый вечер притирался к ятямъ). А затем занял подобающее место в соответствующем разделе моей домашней библиотеки.

Это было очень давно, еще в школе...Я работала в читальном зале библиотеки, готовила реферат. Уже не помню как, случайно, мне в руки попалась книга "Витязь в тигровой шкуре", в переводе Заболоцкого. Я открыла книгу, начала читать первые строчки... и закрыла, когда прочитала последние. Я не знаю, как это звучит на грузинском, но перевод сделан великолепно!

Татьяна бедная страдала И на скамье меж двух берез Она в отчаяньи упала, Скрывать не в силах больше слез, И нет конца ее обетам... «Что он подумает об этом Письме? Какой мне даст ответ? Ужель с ужасным словом «нет» Придет ко мне мой добрый гений?..» Но вдруг — шаги... песок хрустит... Татьяна вздрогнула, глядит: Пред ней в саду стоит Евгений И, сняв фуражку с головы, Ей говорит: «Здоровы ль вы? VI Ну, духота! Пот льется градом...» Потом он вынул свой платок, Стер пот с лица, сел с Таней рядом И начал длинный монолог О том, что физик Маттеучи Был ярким солнцем в темной туче, Что всем нам праотец — полип, И что похож на мелкий гриб Acetabulum…

П и с ь м о Татьяны к Евгению Онегину Я к вам пишу — чего же боле? (В любви признанье! вот те на!) Теперь, я знаю, в вашей воле Подумать, как смешна она. (Еще бы! как еще смешна!) Сначала я молчать хотела (Недурно б было помолчать!), Когда б надежду я имела Хоть раз в неделю вас встречать, Чтоб только слушать ваши речи... (Вот любопытная черта: Не раскрывал пред ней я рта От первой до последней встречи.) Зачем вы посетили нас? (0 мой создатель! вот беда-то?) Я никогда б не знала вас И, новым чувством не объята, Была б со временем — как знать (Так чем же я-то мог мешать? Иль понимать я стал все туго!..) — И превосходная супруга И…

Нужна ли в "Камасутре" гибкость членов?

Как-то в нашем институте в рамках подготовки какого-то дня, посвященного чему-то (забыла уже, какого и чему) был провозглашен конкурс речей – «спичей», как их громко величали. От каждой языковой группы велено было приготовить по спичу на тему «Весна в нашем городе» или что-то подобное. Мне, начинающему преподу, досталось руководить группой не восточников, а экономистов, у которых японский язык шел факультативно, по два часа в неделю. Вот же засада! Какой спич можно написать со студентами, которым по программе положено знать только «Меня зовут Вася, прошу любить и жаловать»? Собрались мы с ними после пар думать да горевать… Кто в окно…