Классическая литература — цитаты из книг

Человек не может проводить все дни и ночи в одной и той же одежде – цепляться на поезда, коптиться в тучах сажи и угля, спать где попало – и сохранить приличный «фасад».

И не забывайте, дорогой читатель, бродяга идет по этой земле без крова, без денег, выпрашивая подаяние, чтобы продолжать путь, и ночью спит без одеяла. Такие вещи познаются только на собственном опыте.

«Блеск» – всегда прозвище негра, называют их так, вероятно, из-за бликов света на черных негритянских физиономиях.

Я встречал бродяг, которые, пытаясь догнать товарища, пересекали весь континент туда и обратно и продолжали поиски.

Водокачки – адресные книги бродяг. Не от дури и не просто так пишут бродяги свои прозвища, даты и указания, куда они направляются. Не один раз встречал я хобо, которые настойчиво выспрашивали, не видел ли я где-нибудь такую-то и такую-то персону или его факсимиле. И я часто мог вспомнить кличку, которую видел накануне, и…

Наполни смыслом каждое мгновенье Часов и дней неумолимый бег. Тогда весь мир ты примешь как владенье, Тогда, мой сын, ты будешь ЧЕЛОВЕК.

Она импровизировала под музыку сына проводника; она переходила от ласковой лирики и хриплой страсти к звенящим вскрикам испуганного ребенка, к бреду наркомана. Ее переходы, глиссандо, вели из рая в ад через все, что лежит между ними. Так играть могла только шизофреничка или одержимая. Волосы у меня встали дыбом, как…

– Но как же так, – сказал он, – как же можно считать невинным агнцем человека, который помог создать атомную бомбу? И как можно называть добрым человека, который пальцем не пошевельнул, когда самая милая, самая красивая женщина на свете умирала от недостатка любви, от бесчувственного отношения. – Он весь передернулся. –…

– Наверно, памятник стоит огромных денег? – Куплен на Нобелевскую премию. Две вещи были куплены на эти деньги – дача на мысе Код и этот памятник. – Динамитные деньги, – поразился я, подумав о взрывчатой ярости динамита и совершенном покое памятника и летней дачи. – Что? – Нобель ведь изобрел динамит.

– Вы не родственник доктору Эйзе Бриду, директору научно-исследовательской лаборатории? – Я его брат. – Он представился: – Марвин Брид. – Как тесен мир, – заметил я. – Особенно тут, на кладбище.

А ведь хлопотливая, черт возьми, вещь женитьба! То, да се, да это. Чтобы то да это было исправно, – нет, черт побери, это не так легко, как говорят.

Часто в нас того, Хто дома самотує чи подався десь, Вважають гордим. Як не любиш галасу, Знеславлять за байдужість чи розбещеність. Але в очах не вся ще правда — судимо Ми ззовні, в глибину не заглядаючи, Ненавидим, хоч кривди й не зазнали ми.

В Нью-Йорке, откуда я приехал в Чикаго, у меня не все складывалось благополучно. Я только что закончил «Финансиста», и, хотя ни меня, ни Элизабет текст романа не устраивал, вынужден был отдать роман в издательство, чтобы было, на что жить и работать над «Титаном», моей следующей книгой.

В годину тяжких испытаний вдруг осознаешь, что в тебе заключена нечеловеческая сила, и становится страшно, ибо нет больше оправданья низким, недостойным помыслам и поступкам и нельзя винить в них судьбу, обстоятельства, окружающих, только ты один в ответе за все, что бы ни совершил, что бы с тобой ни случилось.

Сколь бесценны отрицания, подумалось ей, как это чудесно: не видеть, не слышать, не говорить, не составлять компанию.

Анемическое слово "дезертир" как-то не подходило к этому весёлому, крепкому, ловкому человеку, — другого слова, однако, не подберёшь.

Когда-то давно человек создал бога и дьявола и наделил их своими собственными понятиями добра и зла, отдал им частицу самого себя и уверовал потом, что все это — бог и черт — возникло до него, до человека. Сила тьмы стала силою дьявола, он же — черт, люцифер, нечистый дух. И человек сказал, что это есть зло, скверна.…

Вы велели мне как можно чаще давать вам знать о себе. Охотно подчиняюсь этому, ибо нет никого на свете, перед кем я бы так благоволела, кого бы так чтила и уважала. Ничто не может помешать мне предаваться этому чувству - оно справедливо и безгреховно. Да и как не любить мне ту, кто открыл мне, что такое добродетель, кто…

В Африке нет ни чего нашего, начиная с человека; все другое: и человек, и платье его, и обычай. Даже собака лает не так, отдает чужим, как будто на иностранном языке лает.

Господи, подумать только о том, сколько отдал человек веры, сколько всяких сил даром на эту мечту, и это столько уж тысяч лет!

Я рассеянно перелистал «Войну и мир» и тотчас же вспомнил, что первый раз читал роман Толстого в Итапе. Я как раз приехал туда из военного училища на каникулы и лечился от болотной лихорадки. Помнится, я купил «Войну и мир» в надежде, что она имеет прямое отношение к военной науке

- Скажи, дружище, - обратился Джонатан к вознице, тоже янки, - который час? Куда ты так спешишь? Этот ручей очень глубокий? Сколько тут у вас стоит масло? Ответ был короткий: - Второй час... домой... по пояс... одиннадцать центов.