Шлюха и ее дочки

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Красота - это горе
Оценка:

Возьмите Маркеса, умножьте его на Павича, возведите в степень Мо Яня — и вы все равно не получите Эку Курниавана. Браться за роман «Красота — это горе» следует только в том случае, если вы не страдаете излишней впечатлительностью. В книге первого индонезийского писателя, попавшего в лонг-лист международного Букера, вас ждут изнасилования, убийства, инцест, скотоложство, сожительство с трупом, умерщвление младенцев. После всего этого какие-то там обманы и предательства покажутся детскими шалостями. В самом деле, чего еще ждать от романа, который начинается фразой: «Воскресным мартовским днем Деви Аю встала из могилы спустя двадцать один год после смерти»?

Главную героиню романа можно считать персонификацией Индонезии, но тогда странно, что за такое глумление над национальными идеалами Курниавану до сих пор не оторвали голову — в стране восемнадцати тысяч островов наверняка есть свои упоротые патриоты, вооруженные своими праведными скрепами. Так вот, Деви Аю родилась в 1930-е от кровосмесительного брака, в ней текла кровь голландских колонизаторов и индонезийских рабов, ее юность совпала с провозглашением независимости. Она выросла умницей и красавицей, но стала проституткой — во-первых, потому что другого способа зарабатывать на жизнь у нее не было, а во-вторых, потому что очень любила это занятие и была в нем лучше всех.

Три дочери Деви Аю тоже становятся невероятными красавицами (четвертая уродина, но ей это не помогло) и выходят замуж соответственно за коммуниста, бандита и военного командира, которые то живут в мире, то люто враждуют между собой. Тут опять-таки персонификация: из частной истории семьи Деви Аю вырастает общая история страны, раздираемой бесконечными политическими и социальными конфликтами, разгулом преступности, своеволием властей, восстаниями и другими прелестями постколониализма. Местами Индонезия до боли напоминает Украину; кстати, по уровню ВВП на душу населения между нашими странами всего 16 позиций. Догадываетесь, какая выше?

Ладно, бог с ней, с Украиной, у нас тут Индонезия. Страна, где одни захватчики сменяют других, а родная власть отличается не меньшей свирепостью, чем чужие. Где ислам, индуизм, христианство и язычество перемешаны самым причудливым образом — в романе полным-полно отсылок к мифологии разных религий. Где торжествуют первобытная витальность и дикая одержимость, а на каждом шагу вас подстерегает что-нибудь сверхъестественное. Где с голодухи едят пиявок, где драка между двумя громилами длится семь суток без отдыха, где прекрасные девушки берут в мужья то немощных старцев, то диких псов, а из чрева мертвой женщины вынимают живого ребенка. По крайней мере такой страна выглядит в описании Курниавана, а разве можно ему не верить?

Точнее сказать, так выглядит не вся Индонезия, а затерянная в яванской глуши Халимунда, аналог маркесовского Макондо. Вообще аллюзий к «Ста годам одиночества» в романе Курниавана предостаточно. Например, образ Ренганис Прекрасной, внучки Деви Аю, той самой, что собралась замуж за дикого пса, восходит к образу Ремедиос Прекрасной. Индонезийская прелестница, подобно колумбийской, совершенно бесстрастна и в упор не понимает, как воздействует на мужчин ее фантастическая красота. А вот мужчины точно знают, что красота — это горе. Если и не везде, то как минимум в Халимунде.