«Левиафан» в твердой обложке

Критик: Андрей Рудалев
Рецензия на книгу Оскорбленные чувства
Оценка: *

Нелюбовь и яд. Перед нами своеобразная выжимка современных штампов и мифов либерального извода. Их дайджест, выданный за художественное произведение, да еще и «роман поколения», - именно в этой издательской серии вышла новая книга молодого прозаика Алисы Ганиевой.

В связи с этой книжной новинкой можно говорить об «эффекте Звягинцева», у которого ставка на отечественное левиафанство и нелюбовь отлично конвертируется в успех, славу и лавроносность. Только вот в литературе обмануть и произвести подмены сложнее, чем в кинематографе, и детективоподобный сюжет здесь не поможет.

«Оскорбленные чувства» можно определить и как тоталитарное фэнтези, вернее, представление о нем, которое сложилось в либеральной части нашего общества. Может быть, во всем этом есть мечта об условном 37‑м годе. Особый мистический ритуал вызывания его духов, пусть и не в реальности, а в тексте. Существует же штамп о современности как реинкарнации советских времен в пародийном изводе.

Нелюбовь и яд - это главные отличительные черты книги, практически авторский метод. Они делают свое дело: окрашивают реальность в необходимые автору тона, подверстывают под них все что угодно, но при этом и убивают сам текст, который становится своеобразным либеральным лубком.

Можно, конечно же, сказать, что книга - это предостережение, удар в набат, крик обществу: «Опомнись!» Но это будет большой натяжкой. Создается ощущение, что тенденциозный свод заметок о современных нравах, сдобренных нелюбовью, должен продемонстрировать не только добросовестность автора, но и ее гражданскую смелость. Перед нами форма резюме - ориентация на определенную аудиторию, в которую автор жаждет быть вхожим, желает стать для нее своим и обосноваться там на хорошем месте. Книгу эту вообще можно было бы пропустить, если бы не тенденция жесткой идеологичности, причем либерального извода, которая все более проявляется в нашей литературе. И «Оскорбленные чувства» Ганиевой полностью вписываются в этот контекст.

Сюжет романа крутится вокруг таинственной смерти провинциального министра экономразвития Лямзина, затравленного анонимками. Все сюжетные линии, которые лучиками отходят от этого сюжетного ядра, призваны вскрыть и достаточно прямолинейно обличить те или иные современные общественные пороки.

Причем это не «чернуха», как любили раньше называть особенно критические к действительности произведения, не сгущение нравов, а именно что агитка, выжимка контента радиостанции «Эхо Москвы» и «Новой газеты». Также «чернуха» предполагает показ живой жизни, а не жесткой нарезки из рубрики «Ужасы нашего городка». Само собой, все вокруг повязано коррупцией, и коррупционер коррупционера погоняет. В эпизоде появляется безногий ветеран Донбасса с георгиевской ленточкой на груди, просящий милостыню. Всех пугают Украиной и революцией. Появляются заметки из театральной жизни: талантливый режиссер кляузами изгоняется (у него в спектакле всего-то на иконе разделывают рыбу), а на его место приходит бездарь-конъюнктурщик, делающий все патриотичненько. Важное место занимает тема фальсификации истории - учитель провел урок по пакту Молотова - Риббентропа, и закрутилась репрессивная машина: допросы, обыски, уголовные дела. Конечно же, нельзя было и про лайки и перепосты забыть, за которые тут же чуть ли не в каталажку тащат. А там допрос с пристрастием, и следаки хвастают особенно действенными методами выбивания показаний. Короче, страх и ужас вокруг, и от этого не сбежать и не скрыться. Особенно в ситуации всеобщей подозрительности, доносительства.

Город в романе лихорадит доносами, повсеместно распространяется «вирус наветов и кляуз». Собственно, коллективный «бдительный гражданин» с советского плаката и является главным героем книги. В этом коктейле есть все, начиная от рассудочного помутнения, мании преследования и до параноидальной шизофрении. Она устанавливала свои порядки в городе и душила каждого встречного-поперечного. О какой тут любви может идти речь, это вам не «жених и невеста - тили-тили тесто» - агрессивные уродцы и чудовища вокруг. Доносы - их главное смертоносное жало. Впереди День народного единства. По мысли автора, именно так и объединяется страна. От всего этого даже воздушный шарик улепетывает на свободу.

В книге Ганиевой анонимщик, что гоголевский ревизор, закрутил сюжетный водоворот. Он всеведающий и всезнающий, потому как коллективный и в бесконечном наборе лиц. Им был задан тон, мода, превратившаяся в вирус, который «буравил город. Сосед подглядывал за соседом, казаки, патрулируя город, поигрывали нагайками: как бы кто не осквернил нацсимвол, не пошатнул устои, не попрал святое».

Подобных произведений разного рода талантливости сейчас много, они на потоке, они в тренде. Через них у нас стяжают репутацию смельчаков и вольнодумцев в противовес пропагандистам, конъюнктурщикам, а также разного рода скандалистам и радикалам. Таковы правила хорошего тона. Литература сейчас вообще все больше становится нишей для идеологии, которая нынче, мягко говоря, не в чести у общества. Вот и устраивает она там свой пляс, выискивая во всем поступь и отметины Левиафана.

Мифологемы, на которых строятся подобные тексты, держатся на утверждении, что советское, будучи синонимом всего самого ужасного и чудовищного, несмотря грандиозные успехи и свершения демократической выкорчевки и перековки, окончательно не было зачищено и проявляется сейчас, будто грибы от грибницы, отравляя все живое и замечательное.

Либеральный радикализм в замесе с нелюбовью и ядом, возможно, хорош для агитки, но никак не для художественного произведения. Книга Алисы Ганиевой получилась конъюнктурной, в ней нет вопросов, а только однозначные, идеологически выверенные ответы. Откровенная пропаганда и односторонность убивают текст. Нельзя сказать, что чувства оскорблены, скорее опечалены. Особенно если вспомнить большие надежды, которые подавали предыдущие книги автора.

* Оценка указана редакцией Livelib