Судные дни начинаются в субботу: роман с сектой

Критик: Василий Владимирский
Рецензия на книгу Судные дни
Оценка: *

В 1975 году на заброшенной соляной шахте «Блю Оук» в Аризоне случалась кровавая бойня. Последователи апокалиптической секты «Храм Судных дней» (известной в Англии под названием «Последний собор») перебили друг друга: адепты, приближенные к лидеру культа, расстреляли нескольких неофитов при попытке к бегству, остальным перерезали горло, а главе храма, сестре Катерине, отрубили голову. Похоже, это массовое убийство стало частью мистического ритуала — но какого именно полиции и ФБР выяснить так и не удалось. Тридцать шесть лет спустя, в 2011-м, лондонский режиссер-документалист Кайл Фриман — талантливый, молодой, дерзкий, со своим видением каждой сцены и впечатляющими долгами — получает предложение снять фильм о Храме Судных дней. Серьезное финансирование, поддержка на всех этапах съемок, полная творческая свобода — звучит очень заманчиво. Продюсер, некий Макс Соломон, просит Кайла только об одном: обратить особое внимание на оккультную, мистическую составляющую учения сестры Катерины. Кайл не возражает: об отрубленных головах и наркотических приходах сектантов говорили многие, новый ракурс — как раз то, что нужно, чтобы дистанцироваться от предшественников и рассказать историю по-новому.

Храм Судных дней — секта вымышленная. Но события в «Блю Оук» вполне рифмуется с реальными преступлениями сектантов 1970-х. Чарльз Мэнсон и его «Семья», продолжавшая планировать убийства после ареста духовного лидера. Джим Джонс и его «Храм народов», почти тысяча последователей, в один прекрасный день совершивших «революционное самоубийство» при помощи яда, растворенного в воде. Индийское религиозное движение «Ананда марга» — после ареста главы этой популярной в Европе и США секты, П. Р. Саркара, несколько его последователей в знак протеста сожгли себя в Женеве и Берлине. Британская «Церковь процесса Последнего суда», которую подозревали в ритуальных убийствах, — там, правда, власти не смогли ничего доказать… Лето Любви закончилось, и боги «нью эйдж» повернулись к своим адептам темной стороной.

Пожалуй, это стремительное и мрачное преображение — главная загадка молодежной контркультуры 1970-х. У традиционных конфессий богатый опыт коллективного суицида и массовых убийств на религиозной почве. «Caedite eos! Novit enim Dominus qui sunt eius», «Gott mit uns», пылающие «корабли» раскольников, о которых так живо пишет в «Тоболе» Алексей Иванов… Но как до всего этого за несколько лет дошли юные хиппи с сияющими глазами и лозунгом «Занимайтесь любовью, а не войной»?.. В своем романе, отмеченном «Британской премией фэнтези» в 2013 году, Адам Нэвилл, помимо традиционного объяснения (приток в субкультуру харизматичных социопатов, готовых использовать ньюэйджевский инструментарий в своих шкурных интересах), предлагает еще одно — сверхъестественное. Прошлое не отпускает, оно ждет своего часа, сочится сквозь поры времени, чтобы отравить все вокруг, — и юные идеалисты становятся самыми уязвимыми жертвами. Но не только они: постепенно чудовищные тени проникают в жизнь Кайла Фримана, в его дом и его сны, а следом и в жизни всех, кто связан со съемками фильма — а гадский продюсер не спешит делиться жизненно важными сведениями и выдает информацию в час по чайной ложке.

«Судные дни» — не самый замысловатый роман о причудах киноискусства, не «Употреблено» Дэвида Кроненберга и не «Ночное кино» Мариши Пессл. Автора не слишком интересуют отвлеченные философские понятия, связанные с синематографом. Кайл Фриман — чистый практик: по большей части роман состоит из интервью, взятых им у бывших сектантов, у полицейских и прочих случайных свидетелей, с минимумом рефлексии и общих рассуждений. Однако Адам Нэвилл предлагает довольно любопытный подход к «сверхъестественному ужасу» как таковому. Со времен Г. Ф. Лавкрафта герои хоррора как правило впутываются в историю с несчастливым концом спонтанно, по незнанию — а когда понимают, чем дело пахнет, идти на попятный слишком поздно: коготок увяз — всей птичке пропасть. Фриман с самого начала осознает, что дело нечисто, и в любой момент может дать обратный ход. Но искушение снять выдающийся документальный фильм, рассказать историю, которую никто никогда не рассказывал, слишком велико — и Кайл сам летит в расставленные силки.

В отношении к сверхъестественному герой романа Нэвилла удивительным образом напоминает обаятельного оптимиста Сашу Привалова из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу», рассуждающего примерно так: «Всё, чему мне случилось быть здесь свидетелем, не было мне совершенно незнакомым, о подобных случаях я где-то что-то читал и теперь вспомнил, что поведение людей, попадавших в аналогичные обстоятельства, всегда представлялось мне необычайно, раздражающе нелепым. Вместо того, чтобы полностью использовать увлекательные перспективы, открывшиеся для них счастливым случаем, они пугались, старались вернуться в обыденное. Какой-то герой даже заклинал читателей держаться подальше от завесы, отделяющей наш мир от неведомого, пугая духовными и физическими увечьями. Я ещё не знал, как развернутся события, но уже был готов с энтузиазмом окунуться в них…»

Фриман тоже готов окунуться в события — хотя его мир гораздо мрачнее и иррациональнее, чем пронизанная солнцем вселенная советских шестидесятников. Здесь есть место непостижимому, а шанс получить «духовные и физические увечья» — не глупая страшилка, а реальность, данная в ощущениях. Но так же, как возможность разложить сверхъестественное на простые, понятные элементы соблазняет героя Стругацких, Фримана увлекает перспектива запечатлеть, передать, рассказать другим. Граница, которая разделяет мироощущение архетипического рационально мыслящего ученого и художника с развитой интуицией, очевидна, но и тот, и другой готовы хоть в пекло, чтобы добиться своей цели. Даже если такой выход за пределы обыденного сделает их изгоями среди обычных людей, как Кайла Фримана в «Судных днях»: «Все вокруг существовали в знакомом, безопасном и предсказуемом мире. Совершенно ему чужом. Возвратиться туда было не легче, чем пройти сквозь экран и попасть на телешоу. Он стал живым предостережением всем бесшабашным, амбициозным, наивным и безрассудным».

Собственно, и с Приваловым та же история: взявшись раскручивать клубок таинственных событий, он в итоге навсегда теряет шанс вернуться к нормальному существованию среднестатистического советского обывателя. Правда, ему приходить в себя над горой дымящихся трупов в особняке американской кинозвезды не довелось — ну, хоть с этим повезло.

* Оценка указана редакцией Livelib