Пир духа: чем баловались на досуге хорватские каннибалы

Критик: Константин Мильчин
Рецензия на книгу Байки из грота
Оценка: *

В Хорватии обнаружены следы страшного преступления: под скальным навесом Крапина были найдены сотни человеческих костей. В ужасном состоянии — разбитые, расколотые, обожженные. Посчитали — они принадлежат по меньшей мере 34 людям. Тут и мужчины, и женщины, и дети. «Может быть, какая-то катастрофа вроде пожара или обвала свода пещеры сгубила разом множество людей? Но в Крапине нет следов подобного катаклизма. Возможно, людей хоронили по экзотическому обряду, предполагающему сожжение тел умерших? Но мы говорим о ранних неандертальцах, для которых существование хоть каких-то обрядов довольно спорно. Наконец, остается самый мрачный вариант: под сводами Крапины разыгрывались кровавые сцены каннибализма». Преступление было совершено 130 тыс. лет назад, срок давности явно истек. Да и, строго говоря, это не совсем преступление: закон обратной силы не имеет, да и не было тогда никакого закона. Поужасались, поохали, повоображали себе страшные сцены пира каннибалов, достойные фильмов ужасов. А теперь читаем дальше — в этой же пещере, в том же культурном слое обнаружено первое в мире ожерелье. Сделанное из когтей орла. То есть уже на заре человечества гений и злодейство были совместимы, каннибал мог быть художником.

Различный научпоп в России сейчас на подъеме. Явление, которого раньше как такового просто не было, сейчас становится все масштабнее и масштабнее. Авторы нон-фикшн превращаются в локальных звезд, выступления автора этой книги, антрополога Станислава Дробышевского, собирают огромные залы, где люди стоят в проходах. Строго говоря, сочинителей научпопа можно разделить на две категории: научные журналисты, которые не являются учеными, но хорошо разбираются в той или иной отрасли науки, чтобы сделать ее проще для нас грешных, и серьезные ученые, которые выходят из своих лабораторий, чтобы поговорить о сложных темах с профанами. Обычно первые пишут бойче, вторые более серьезны и занудны, академическое прошлое так просто не скроешь. Всё это никак не касается Станислава Дробышевского: он, с одной стороны, серьезный и признанный специалист, с другой стороны — прирожденный популяризатор. Это действительно байки, более того, это чаще всего детективные истории: преступление, труп, которому много-много лет, улики, вердикт следователя.

Вот, например, скелет, «у которого, все кости оказались деформированными, покрытыми отверстиями и странными наростами, похожими на расплавленные корочки». Что с ним случилось? Его перед смертью пытали? Нет, опытному антропологу это указывает не на преступление против покойного, а на его преступления. Он воровал мед и ел его слишком много. Наука может многое. Она может рассказать о пищевых привычках, скажем, олдувайского человека OH 16, «который жил 1,75 млн лет назад на территории современной̆ Танзании и известному также как «Джордж». Наука знает про этого Джорджа, что ему «полюбились неспелые фрукты — с кислинкой. Волокна, пропитанные кислотой, застревали в его зубах, отчего эмаль одного из них разрушилась. Зуб очень болел, и человек старался жевать другой — левой — стороной челюстей».

Наука берет древний скелет, исследует его и понимает, что этот человек умер очень старым для своего времени, да еще и больным. Причем болел он долго. И делает вывод — уже тогда первым людям было свойственно сострадание. Они помогали старым и калекам. Казалось бы, старики и старухи должны были быть обузой для первобытных орд. Однако, как мы видим, соплеменники готовы были годами заботиться о них. Зачем? Пожилые люди были бесценными хранителями жизненного опыта. Когда большинство людей доживали лишь до 30–35 лет, редкие носители житейской мудрости были на вес золота. Забота о беспомощных родственниках — такая человеческая черта! И как приятно сознавать, что она была присуща самым первым представителям нашего рода.

Но самый интересный персонаж в этой книге не каннибал-ювелир и не милосердный неандерталец. Самый интересный тут сам автор, Станислав Дробышевский, который пишет обо всех своих персонажах, включая ископаемых леопардов, с потрясающей нежностью. У него личное отношение к каждой косточке, к каждому осколку черепа как со следами крокодильих зубов, так и без них. Он искренне любит свою работу, и это вдохновляет.

* Оценка указана редакцией Livelib