Великий ужас повседневности

Критик: Татьяна Адаменко
Рецензия на книгу Жертвы моды: опасная одежда прошлого и наших дней
Оценка: *

Просто поразительно, насколько легко историю моды можно трансформировать в набор смешных и абсурдных детских страшилок.

Вот, например: жила-была одна девочка, и ей говорили — не шей зеленое платье! Не шей! Но девочка все равно сшила зеленое платье, а потом упала и умерла. Потому что зеленая краска была сделана на основе мышьяка.

То самое зеленое платье продали другой девочке, которая очень хотела быть на балу красивой. И девочка осталась жива, только по плечам сыпь пошла!

Одному мальчику хотелось покрасить старые туфли так, чтобы они сверкали как новые. Он покрасил и попал в них под дождь. У него посинели губы, закружилась голова, он упал и умер. Потому что краску для обуви делали из крайне токсичного нитробензола. А другому повезло — сделали два переливания крови, и он выжил! Хорошо, что он не надел под эти туфли полосатые носки — тогда бы точно умер! Потому что носки тоже были окрашены токсичными красителями.

А другому мальчику пяти месяцев от роду, ничего и делать не пришлось. Он просто лежал и дышал парами ртути от шляпной мастерской своих родителей — дышал, пока не умер.

Или вот еще: жила девочка, которая не могла купить себе настоящий черепаховый гребень, и она купила себе красивый целлулоидный, «под черепаху». Стала гладить платье и потеряла голову, потому что гребень нагрелся и взорвался.

А на одну малышку мама надела байковую пижамку. Малышка расшалилась и опрокинула на себя свечку. И… ничего не случилось, потому что это была негорючая байка доктора Перкина, рекомендованная судмедэкспертами! А сотни других мальчиков и девочек сгорели.

Жил-был один очень добрый владелец фабрики. Он так заботился о своих рабочих, что поставил на окна фабрики решетки, чтобы они не прыгали из окон в приступе помрачения рассудка. Такое бывает, если дышать сероуглеродом. А если им долго дышать, то будет депрессия, бесплодие и импотенция. Да и какая разница, все равно рабочие не от этого умерли. Они все сгорели, когда на фабрике с зарешеченными окнами и закрытыми на засов дверями начался пожар.

Кстати, лучше не выращивать урожай на земле, где сто пятьдесят лет назад стояла шляпная фабрика, и не строить там дома, потому что содержание ртути в почве до сих пор превышает норму в семь раз.

И таких историй в книге множество. Автор методично ведет свой перечень бытовых ужастиков, сосредоточившись в основном на девятнадцатом веке, с экскурсами в семнадцатый и восемнадцатый.

Однако простым перечислением дело не ограничивается. Вначале книгу еще можно принять за увлекательную коллекцию страшилок прошлого с примесью исторического детектива, но чем ближе к двадцатому веку, тем неуютней становится.

Исчезает легкая снисходительность и приятное чувство «я в домике». Да-а, раньше носили ртутные шляпы, неуклюже скакали в «хромых юбках», собирали на подол бациллы туберкулеза…. но сейчас ведь все хорошо… или нет?

Вначале Элисон Дейвид развеивает иллюзию, что типичная жертва моды – кисуля, которая вцепилась в локоть Сереги и ковыляет на выставку Ван Гога, рискуя сверзиться со своих лабутенов.

В первую очередь жертвами моды становятся те, чьими руками эта мода создается, — работники фабрик, мужчины и женщины. Здесь речь не о тщеславии, обычно ассоциируемом с модой, а только о правилах техники безопасности. И за этими двумя скучными словами стоят самые драматические истории о героях и злодеях: о владельцах фабрик с системами пожаротушения и вентиляции и владельцах фабрик с решетками и засовами. О врачах, которые били тревогу и говорили о профессиональных заболеваниях, и о врачах, которые подписывали заключения о безопасности работы с ртутью.

Затем жертвами становятся потребители моды. И опять-таки приходится расстаться с иллюзией, что хорошего вкуса, благоразумия и умеренности достаточно, чтобы обезопасить себя. Да, можно не надевать лабутены, не управлять автомобилем в сабо на пятнадцатисантиметровой платформе, не драпироваться опасно длинными шарфами… но как насчет свинца в помаде, радиоактивной пряжки ремня, токсичной краски для волос?

Ну а к финалу книги ужасы потогонных фабрик и тифозных мастерских викторианского Лондона вообще становятся какими-то камерными, уютными. Во всяком случае, тогда дочка премьер-министра могла умереть от тифа, потому что бедная швея накрыла ее платьем своего больного мужа.

Зато сейчас два мира — благополучного потребления и бесконечной опасной работы за гроши — отдалены друг от друга на психологически комфортное расстояние, которое не обещает и не гарантирует безопасности.

* Оценка указана редакцией Livelib