Василий Владимирский о романе «Мир, который сгинул» Ника Харкуэя

Критик: Василий Владимирский
Рецензия на книгу Мир, который сгинул
Оценка:

«Мир, который сгинул» (2008) — первый роман Ника Харкуэя, переведенный в России. Удивительно, что наше знакомство с этим умным, наблюдательным, едким и чувствительным автором откладывалось столько лет. Вдвойне удивительно, если учесть, что Харкуэй приходится родным сыном Джону Ле Карре. Вот уж кто точно не нуждается в дополнительной рекламе: тиражи «Шпиона, который вернулся с холода» в нашей стране, пожалуй, сопоставимы с тиражами «Архипелага ГУЛАГ». Впрочем, сын за отца не ответчик: Харкуэй работает в другом жанре и пишет совершенно в иной манере, чем его отец. Возникает ощущение, что жена изменила Ле Карре с Куртом Воннегутом — уж больно отчетливо звучат здесь интонации, знакомые по «Колыбели для кошки» в каноническом переводе Риты Райт-Ковалевой.

В дебютном романе «Мир, который сгинул» Харкуэй проводит своего рода ревизию постапокалиптического жанра. С чего начинается традиционный «постап»? С картины гибели «старого мира»: все рушится, распадается, летит в тартарары, на фоне катаклизма определяются главные конфликты, проявляются ведущие персонажи, формируется завязка. Ник Харкуэй начинает повествование издалека, с самых ранних воспоминаний главного героя, которому к моменту начала апокалипсиса уже перевалило за двадцать. Почти до середины этот роман остается «романом воспитания», почти реалистической историей взросления: школа в провинциальном городке, друзья и наставники, университетские годы, секс с горячими цыпочками, походы за компанию на митинги протеста, армейская служба в абстрактной ближневосточной стране... И все это без «соплей в сиропе», без дурной сентиментальщины, задорно и иронично — с переходом в сарказм, когда речь заходит о сотрудниках корпораций и правительственных чиновниках. Но эта чудовищно длинная (и порой, надо признать, чересчур многословная) экспозиция не выглядит искусственно затянутой: с главным героем действительно «что-то не так», и именно в первых главах кроется ключ к разгадке. Когда автор наконец подходит к описанию Сгинь-войны — той самой, что уничтожила большую часть человечества и погрузила выживших в первозданный хаос, — о «мире, который сгинул» и впрямь вздыхаешь с ностальгией. Редчайший случай для «постапа» — что отечественного производства, что переводного.