Эволюция, о неизбежности которой нас предупреждали психологи, философы и председатель Верховного суда лично, свершилась.
Вы все еще думаете, что обладаете знаниями, ценностями и системой представлений о жизни в целом, но сегодня утром вы уже проснулись в другом мире. Не надо ждать перемен. Они наступили.
В этом измененном мире вы еще продолжаете бояться одних вещей в то время, как опасность представляют собой другие. Или, еще наглядней, вы продолжаете копить евро, тогда как расплачиваться в магазине вам придется фантиками. А обменники не работают. И на вершине мира окажется тот, кто вовремя сообразит – какими именно фантиками.
Вы продолжаете беспокоиться, примут ли друзья факт вашей гомосексуальности, в то время, как вам надо бояться самого факта виртуального общения с друзьями.
Вы продолжаете думать, что образование представляет из себя высшую ценность, в то время, как образование давно стало услугой. Клиент, оплативший услугу, будет требовать того уровня качества, которое соответствует его собственным представлениям об образовании. Образование уже не сможет раздвигать горизонты. И каждый потребитель услуг выйдет из этой реки таким же, каким и вошел в нее.
Вы продолжаете думать, что при расследовании преступлений важно найти мотив, возможность и и умысел. Да нет же, нет. Тут все дело в общественной значимости преступления. В том, насколько впишется интервью с инспектором полиции в вечерние новости.
Вы продолжаете думать, что перед детьми финансовой элиты раскрыты все двери. У них тоже свои трудности. Для элитных детей ввели новый сложный экзамен – проверка на способность казаться нормальными людьми.
Возможно даже вы считаете, что ценность имеют эмоции – добро, страх, милосердие или смех. Конечно, имеют ценность. И специально созданные институты по специально созданной формуле могут точно просчитать какую именно ценность. Монетизируется все. Даже умиление котиками и страх смерти.
Или, к примеру, не думаете ли вы, что принцип конкуренции это примерно как соревнование? Забудьте. Нынешний уровнень конкуренции предполагает, что юные скрипачи будут соревноваться с пожилыми шахматистами, но все они проиграют горшку с махровой пеларгонией, потому, что это лучший горшок с лучшей махровой пеларгонией. Дело не в критериях, поймите же в конце концов, дело в величине приза.
Прозу Джонотана Коу я могу сравнить с прозой Виктора Пелевина. Полное ощущение, что сейчас нам сообщили какую-то последнюю истину о мире и нас самих. И читателя потрясут не ужасные факты, а невозможность отыскать аргументы и опровергнуть эту шокирующую истину.
Разница лишь в том, что Пелевин начинает с фантастистики и только потом читатель медленно осознает, что читает о себе, о своей стране и своем мире. А Джонотан Коу идет другим путем. Читатель сразу и истово начинает верить в реальность нарисованного писателем мира. Да какое там «нарисованного»? Нет-нет, это все реально, думает читатель, как же я сам этого не замечал? А потом Коу милостливо подкидывает загрустившему читателю возможность думать, что это был фантастический роман, выдуманный мир. «Ну… может быть, все на самом деле и не так уж плохо», - облегченно вздыхает читатель, возвращаясь к своим уютным иллюзиям. Но от уютных иллюзий тоже можно погибнуть, об этом есть предупреждение в книге.
Еще более страшное предупреждение – причину гибели вполне себе достопочтенных, хотя и не особенно добрых, англичан зовут Ливия. Она не милосердна. Она не справедлива. Ее нельзя укротить. Она нападает на кого хочет и на что хочет.
Она не гневается. Она и есть гнев.
Но и тут Коу оставляет вам возможность успокоить самих себя.
Ливия всего лишь румынка, всего лишь из Бухареста, всего лишь сродни вампирам.
Старая добрая сказка о Дракуле.
Спим дальше. Сладких нам снов.
