«Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау» Джуно Диаса была издана в США еще в 2007-м, собрала коллекцию наград (в том числе и престижнейшую Пулитцеровскую премию-2008) и была названа лучшей книгой нового столетия, но к российскому читателю пришла, как водится, с большим опозданием: книга появилась на полках лишь в конце 2014-го года. Но надо поблагодарить издателя уже за сам факт появления этого романа в наших магазинах. Стоит признать, что Диасу повезло, - многие мировые триумфаторы все еще ждут перевода на русский. К тому же, учитывая специфику российского рынка книгоиздания, «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау» не тянет на потенциальный бестселлер: нашего читателя больше интересует либо жанровая литература, либо романы, сработанные на стыке мейнстрима и интеллектуальной прозы, вроде нашумевшего «Щегла» Донны Тарт.
Впрочем, аннотация к книге звучит более чем привлекательно. Издатель обещает нам «историю Доминиканской Республики; семейную сагу; роман взросления; притчу, полную юмора». К тому же «Короткую фантастическую жизнь Оскара Вау» сравнивают с романом «Сто лет одиночества», хотя предпосылок для подобных сравнений не так уж много. Попытки вылепить из Диаса нового Маркеса на поверку оказываются не более чем маркетинговым ходом. Реализм в этом романе совсем не «магический», а скорее «фэнтезийный». И главное мистическое допущение книги, родовое проклятие фуку, хоть и вызывает ассоциации с проклятием семьи Буэндиа, но все же выполняет роль служебную. По выражению Галины Юзефович, оно «становится незримой пружиной, приводящей в действие весь сюжетный механизм».
Что касается принадлежности к латиноамериканской культуре... Автор доминиканец по происхождению, но американец по паспорту. И роман «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау» - скорее попытка восстановления утраченных связей с покинутой Родиной. Конечно, Диасу есть что сказать о Доминиканской республике, но говорить о ней он предпочитает через исторический контекст, а не через фирменное смешение мифа и реальности, свойственное «магическому реализму». Остов этой книги - семейная драма, которая разворачивается на фоне драмы общественно-исторической. Эта сюжетная основа вполне универсальна и подходит любому методу. А если уж проводить аналогии, то Диаса столь же уместно сравнить с советскими диссидентами, сколь с представителями латиноамериканского «магического реализма». Осмысление эпохи Трухильо, разговор о диктатуре и тоталитаризме - одна из центральных тем романа. Диас от лица своей героини, родной сестры того самого Оскара Вау, выносит своим соотечественникам весьма жесткий приговор: «Десять миллионов Трухильо - вот кто мы такие». Это почти то же самое, что назвать каждого россиянина Сталиным.
Впрочем, любовь в романе важнее политики. Главный герой - добродушный, влюбчивый, помешанный на фэнтези толстяк Оскар Вау. Вау - прозвище, которое Оскар получает за сходство с «педиком Оскаром Уайльдом», хотя никаким педиком он, конечно, не является. Под оболочкой жирного парня скрывается настоящий страстный латинос, постоянно страдающий от неразделенного чувства, воспринимающий затянувшуюся девственность как личное проклятие - фуку. И вся его жизнь - попытка уйти от фуку, прорваться на территорию любви. Но любовь и проклятие живут по соседству. Это Оскару предстоит почувствовать на собственной шкуре.
Проклятие личное в романе неотделимо от проклятия семейного (а может, даже и от проклятия целого народа). Причем доминиканское проклятие фуку и диктатор Трухильо - почти синонимы. Стоит однажды перейти дорогу этому мерзавцу, и обречен не только ты, но и твои близкие. Поэтому история Оскара Вау перерастает в историю целого семейства. Диас дробит композицию, тщательно прописывает судьбу персонажей. Помимо Оскара, это его сестра, пытающаяся ускользнуть от материнского диктата, мать - красавица с тяжелой судьбой, умирающая от рака, дед Оскара - врач-интеллектуал, угодивший в мясорубку репрессий. В роли повествователя и семейного летописца выступает друг Оскара и его сосед по комнате, любвеобильный доминиканец, обучающийся писательскому мастерству и весьма смахивающий на автора.
Чем еще запоминается главный герой, помимо своей полноты и неутоленной жажды любви? Он фанат. Парнишка, погрузившийся в детстве в мир фэнтези, аниме, научной фантастики и ролевых игр, да так оттуда и не выбравшийся. Пожалуй, это увлечение - нечто большее, нежели литературный эскапизм персонажа. Оскар, безусловно, стремится уйти от действительности и застревает в мире иллюзий, но авторский замысел этим не ограничивается. Татьяна Сохарева в своей рецензии на этот роман пишет: «Он (Диас) перекидывает мостик от древних культов, к которым обращались его земляки-предшественники, к культуре фэнтези и комиксов». Действительно, в какой-то момент начинаешь понимать, что родовое проклятие начинает вписываться в эстетику фэнтези, а жесткие и реалистичные сцены из популярных аниме и романов перекочевывают в доминиканскую действительность.
Некоторые символы, активно использующиеся автором ближе к концовке, только усиливают ощущение смешения фэнтезийного и реального. Чистая книга и человек без лица попеременно всплывают то в сознании главного героя, то его матери. Видит во сне эти образы и рассказчик: «Чувак держит в руке книгу и знаками предлагает взглянуть на нее поближе, и я вдруг понимаю, куда я попал, в сцену из фильма, одного из тех забористых фильмов, что он любил смотреть... Далеко не сразу я замечаю, что руки Оскара без костей, а в книге чистые листы... Иногда, правда, я поднимаю голову от книги и вижу, что у него нет лица, и просыпаюсь с криком».
Диас вбрасывает загадку, следуя логике любимого жанра Оскара. На первый взгляд, все довольно прозрачно: человеком без лица оказывается сам Оскар Вау, а его жизнь - той самой книгой с чистыми страницами. Оскар умирает так и не начав жить, не выходя из мира иллюзий, потому и книга его жизни пуста. По иронии судьбы сильнейший его роман, написанный в последние дни под властью любви, утерян почтовой службой. Но почему у него нет лица? Отчасти потому, что это собирательный образ. И доминиканцев, и любого человека из диктаторской страны, и в целом такого вот ушедшего в мир комиксов и фантастики парня, у которого плохо получается строить жизнь вообще и личную в частности. Диктатура обезличивает, неотъемлемая часть любого тоталитарного режима - стирание личного и индивидуального. Но не стоит думать, что тоталитаризм заканчивается для Диаса за границами Доминиканы. Американцы - такие же люди без лица, и к ним писатель обращается гневно: «А вы и не знали, что Доминиканская Республика в двадцатом веке была дважды оккупирована? Не смущайтесь, ваши дети тоже не будут знать о том, что США некогда оккупировали Ирак».
Однако не стоит забывать и о любви. В тяге Оскара к противоположному полу нет свободы, его чувства гипертрофированны и страдают ожирением, как и он сам. Страсть - та еще диктатура, напоминает нам Диас, да только вот свергнуть ее, как прогнивший режим, мы не всегда в состоянии.
