Жан-Батист Адамcберг

Жан-Батист Адамcберг (Jean-Baptiste Adamsberg) — комиссар французской полиции, герой серии детективных романов Фред Варгас.
Живет и работает в пятом, а затем в тринадцатом округе Парижа (т.е. Латинском квартале, известном как Студенческий). До того как его перевели в парижскую полицию, он с двадцати пяти лет работал обычным полицейским в своем родном городе, где его необычные способности помогли дослужиться до комиссара. Жан Батист Адамcберг исходил босиком все каменистые склоны нижних Пиренеев. Он там жил, там спал, а впоследствии, став полицейским, там же и работал, расследуя убийства, совершенные в деревенских каменных домишках, и убийства, совершенные на горных тропах. Он прекрасно знал, как хрустят камни под ногами, как гора заставляет человека прижиматься к отвесной стене и пугает его, словно жилистый злой старик. В двадцать пять лет Адамcберг начал работать в комиссариате, где его прозвали лешим. Может быть, желая подчеркнуть его диковатые манеры и необщительность – он точно не знал. Сам он не считал это прозвище ни оригинальным, ни лестным и не понимал, откуда оно взялось… Юный леший, раскрывший четыре убийства, вскоре стал инспектором, а потом комиссаром, и все эти годы он по прежнему часами что то чертил, расправив свои бесформенные брюки и пристроив на коленях листок бумаги. И вот две недели назад ему предложили место в Париже.
Впервые Жан-Батист (на русский манер это Иоанн Креститель) появляется в романе Человек, рисующий синие круги. Это медлительный и мечтательный молодой человек, с очень хаотичным поведением. С самого начала своей деятельности в парижской полиции он отличается от других полицейских отсутствием методы в ведении расследования, неумением анализировать, и долго и сосредоточено вести дискуссию, аргументируя свою позицию. Он даже не мог понять, как можно прийти к какому-либо выводу посредством рассуждений. Адамcберг обычно так и находил решение: он ждал, когда идея придет сама собой. Когда она всплывала у него перед глазами, словно мертвая рыба на гребне волны, он подхватывал ее и изучал во всех подробностях, стараясь оценить, нужна ли она ему в данную минуту, представляет ли она интерес. Адамcберг никогда не размышлял, он то ли мечтал, то ли грезил, а потом оставалось только собрать урожай идей. Так рыболов, погрузив в воду сачок, водит им из стороны в сторону, затем вытаскивает и шарит в нем, нащупывая то камешки, то песок, то водоросли, то ракушки, пока не находит среди них креветку. В голове Адамcберга попадалось множество водорослей и камней, бывало, он в них крепко запутывался. Приходилось многое отбрасывать, от многого избавляться. Он осознавал, что разум служил ему чем-то вроде хранилища разных по своей значимости идей и что у большинства людей голова устроена совсем по-другому. Он также заметил, что между его собственными мыслями и мыслями его заместителя Данглара существует большая разница, такая же, как между сачком, полным всякой ерунды, и аккуратным прилавком в рыбном магазине. Но что он мог с этим поделать? В конечном счете ему все-таки удавалось кое-что выудить, если его не слишком торопили. Вот так Адамcберг и пользовался своими мозгами, они были словно богатые рыбой морские воды: веря в их благодатную силу, человек давно уже отказался от намерения подчинить их своей воле. Но зато он обычно получал потрясающие результаты, основываясь на своей интуиции и великолепной чувствительности, словно от жестоких людей, событий или вещей пахло. Таким образом, комиссар Адамcберг исключительная фигура в истории детективного жанра, поскольку в его стиле расследования не встречается привычных для детективного жанра методов и стереотипов расследования. Это безмятежное неведение завораживало, а порой крайне раздражало его помощника Данглара, который считал, что можно совершенно нормально исполнять свои обязанности, не будучи осведомленным о сути дела. Адамcберг, наоборот, наиболее продуктивно работал именно в состоянии неуверенности, неопределенности, поскольку оно более всего соответствовало его натуре. … Многие годы Данглар, приходя то в восхищение, то в отчаяние, тщетно пытался приноровиться к образу мыслей Адамcберга.
В повседневной жизни Адамcберг ведет себя не менее экзотично, невысокий и худой, хотя и крепкий, … В общем, ничего впечатляющего, особенно если учесть, что выглядел этот тип весьма неопрятно, не явился для представления коллегам в назначенный час, его галстук красовался на совершенно мятой сорочке, кое как заправленной в брюки. Но как выясняется в очередном романе неопрятность комиссара не столько от того, что он был плохо научен в детстве, сколько из-за взбаламошенности его натуры. Комиссар Адамcберг умел гладить рубашки: когда-то мама научила его приплющивать плечевой шов и расправлять складочки вокруг пуговиц. Он выключил утюг и уложил вещи в чемодан. Чисто выбритый, тщательно причесанный, он отправлялся в Лондон». В прошлом он всегда отличался от своих сверстников во дворе или школе, плохо понимал чего от него хотят в школе, «Ему всегда было трудно сосредоточиться, прежде чем что то прочесть, но хуже всего ему приходилось, когда предстояло читать вслух. Адамcберг всегда плохо учился, ему было невдомек, зачем его заставляют ходить в школу, но, насколько мог, он старался делать вид, что трудится изо всех сил, лишь бы не огорчать родителей, а главное, они не должны были догадаться, что ему наплевать на учебу.