Петропавловская Голгофа

В эпоху ужасов и скорби, в дни тяжелых потерь, в дни, когда у каждого из нас есть кто-либо ушедший навеки, как-то еще острее и болезненнее ощущается это умершее прошлое.

(Н. Н. Врангель)

Великий князь Павел Александрович

      Самый младший из сыновей Александра II и императрицы Марии Александровны родился 21 сентября 1860 году в Царском Селе. В семье с маленьким Павлом обращались бережно, его почти не мучили военной муштрой в отличие от братьев. Павел всегда был подле матери. Императрица Мария Александровна, страдавшая от туберкулеза, отошла от светской жизни, и младшие дети Павел и Сергей стали ее отдушиной и самыми близкими людьми. Брат Сергей был старше Павла на 3 года, они были неразлучны. В 1877, когда началась русско-турецкая война, все взрослые сыновья и племянники Александра II отправились на фронт. Все, кроме Павла. Шестнадцатилетний князь остался дома подле мама́, сопровождал ее в госпиталь, читал военные сводки. Один раз ему разрешили отправиться в Cтавку, к отцу. Павел пробыл на фронте около месяца, и все это время старшие братья старались держать мальчика подальше от передовой. Все братья вернулись с войны с георгиевскими крестами, только Павел без. Он получит свою награду в ноябре 1916 года, император Николай II вызовет его к себе и вручит георгиевский крест. Именно в тот день русский царь в последний раз в истории Российской империи награждал крестом Романова. Тогда Павлу Александровичу уже исполнилось полных 56 лет.

В 1880 году, когда великому князю было 20 лет, умерла его мать, императрица Мария Александровна, а в следующем, 1881 году, террористы убили отца. На фоне этих трагедий Павел еще больше сблизился с братом Сергеем. В 1883 году он сопровождал Сергея в его поездке в город Дармштадт и находился рядом в дни его сватовства к гессенской принцессе Елизавете (Элле).

Рожденный для военной службы великий князь и в мирное время был на вторых ролях: пока его братья возглавляют гвардию и флот, он скромно командует лейб-гвардией и конным полком. Единственное чему он способен себя посветить – это сценическое искусство. Артистический талант Павла Александровича отмечали многие. Павел никогда не играл профессионально, это ему не по статусу, единственное, что дозволено великому князю – любительские постановки в Эрмитажном театре. Трагик Сальвини, увидев его как-то в одной из камерных постановок Эрмитажного театра, сокрушался о том, «какой поистине великолепный талант погибает для сцены!». Вершина актерского успеха – роль Христиана датского в трагедии «Царь Борис». На премьере присутствовал лично император Александр III и все августейшие родственники, в том числе молодая жена Павла – великая княгиня Александра Георгиевна. Урожденная греческая принцесса приходилась своему мужу двоюродной племянницей. Нонсенсом данное родство не считалось, главное, что принцесса молода красива и, как гречанка, православная.

Они поженились в июне 1889 года в Петербурге. Новобрачные въехали в свой Ново-Павловский дворец на Английской набережной. Он был куплен у барона Штиглица за миллион шестьсот тысяч рублей и перестроен под жилье для Павла Александровича и Александры Георгиевны. Жениху в ту пору было 29 лет, а невесте – 19. Счастливы братья, особенно Сергей. Молодожены часто гостят у него: зимой – в Петербурге, летом – в Петергофе, осенью – в Москве. Именно в гостях у Сергея и Эллы случилось ужасное. Осенью 1891 Александра Георгиевна ждала второго ребенка. Любимым развлечением двух августейших пар было катание на лодке. Однажды утром затеяли пикник на островах. Мужчины уже сидели на веслах, ждали жен. Александра в предвкушении приятной прогулки неосторожно прыгнула в лодку прямо с берега. Прыжок был неудачен – она поскользнулась и ударилась животом о борт лодки. Начались преждевременные роды. Врача в имении не было, Сергей Александрович послал за врачом в город, но тот приехать не успел. Пришлось звать деревенскую акушерку, она и приняла мальчика – совершенно синего и без дыхания. Все сочли его мертвым. В тот же миг княгиня потеряла сознание и в себя уже не пришла, скончалась через 6 дней, так и не узнав, что ее сына спасли и что он будет жить. Спасла младенца княгиня Элла, которая, казалось, одна не потеряла головы среди всеобщей суматохи и смятения, что царили в усадьбе в те дни. По совету докторов, она велела обложить колыбель младенца ватой и теплыми бутылками с водой, которые нужно было менять каждые двадцать минут.

На похоронах Александры рыдали все, но более всех переживал за Павла Сергей: «Я страдаю твоим страданием, тоскую твоей тоской» – так писал он брату в Афины, где тот лечился. Маленькие дети Павла – Мария и Дмитрий – находились в это время у своих дядей с тетей в фермерском дворце Петергофа.

Холостяцкая жизнь Павла Александровича продолжалась десять лет. Детей воспитывали няни и гувернантки в Царском Селе, а на лето их забирали Сергей с Эллой к себе в Ильинское. Павел находился в депрессии, хотя и продолжал служить в Конногвардейской дивизии, стоявшей в Красном Селе под Петербургом. Он страдал и нуждался в моральной поддержке.

Новая возлюбленная Павла – Ольга Пистолькорс. Она была умной, обаятельной и умевшей располагать к себе женщиной, но замужем, с тремя детьми и невозможной репутацией в обществе ее называли мама Леля. Вокруг нее всегда было много шума, шампанского, цыган. Дома у нее начали появляться великие князья, вот на один такой вечер попал великий князь Павел Александрович.

«Мама Леля» умела очаровывать своих именитых гостей. Она для каждого находила нужное слово, была с ними внимательна. Постепенно вдовец Павел Александрович, часто бывая в гостях у Пистолькорсов, очаровался ею.

Он начал больше времени уделять своим детям, Марии и Дмитрию, а вот в Ильинское к своему брату Сергею с Эллой ездить перестал, так как там его поведение резко осуждали.

Об этом романе в Петербурге говорили довольно спокойно, он был вдовцом, а великие князья часто увлекались, но в 1896 году у великого князя и Ольги Пистолькорс родился сын Владимир, и все поняли, что это не кратковременная интрижка. В январе 1902 Николай II записал: «Имел нервозный и грустный разговор с дядей Павлом относительно его желания жениться на О. В.». Павлу император отказал категорически. Разрешить Ольге развестись с мужем – это еще куда ни шло, но разрешить брак великого князя и разведенной женщины – это было немыслимо.

Летом этого же года дети Павла провожали его на летнюю поездку на воды, они стояли на платформе, махали ему рукой и слезы градом катились по их щекам, дети уже скучали по отцу. Но Мария и Дмитрий еще не знали тогда, что их папа́ не вернется в Россию. Ни в этом году, ни в следующем. 10 октября 1902 г. великий князь Павел Александрович в итальянском Ливорно женится на Ольге Пистолькорс, несколько дней спустя своим личным указом Николай II лишает дядю всех чинов и званий, увольняет со всех должностей, лишает содержания. Теперь Павел изгой в собственной семье. Детей Павла отдают под опеку их дяди Сергея Александровича и его жены Эллы. Старший брат отнесся к поступку младшего как к предательству, непростительному для великого князя. Братья так больше и не увиделись. 4 февраля 1905 года великий князь Сергей Александрович был убит террористом, бросившим бомбу в его карету.

Николай II разрешил дяде Павлу приехать на его похороны и вернул ему генерал-адъютантский мундир. После похорон Павел встретился с вдовой Сергея Эллой и своими детьми, которых не видел два года. Элла так и не простила Павлу его новой женитьбы, а свидания с детьми были неловкими, без тепла и доверия; несчастные дети, горячо любившие своего отца, очень страдали.

Пройдут годы прежде, чем Николай II признает брак своего дяди, вернет ему генеральский чин и все регалии. А пока великий князь с семьей живет за границей. Во Франции у Павла родились две дочери, там он купил дом, где принимал многих именитых иностранцев.

Этот дом даже называли «филиалом русского посольства». Но спокойной жизни скоро придет конец, вот-вот прозвучат выстрелы в Сараево, война уже стоит на пороге.

Когда Германия объявляет войну России, первым на фронт уезжает сын Павла – Дмитрий, за ним Владимир. Великого князя призывают последним, у него слабое здоровье и император это знает. Но отсиживаться в столице он не собирается, тем более и для него находится дело государственного значения. Осенью 1915 года Николай II решает объединить всю оставшуюся гвардию в армию, во главе ее царь ставит генерала Владимира Безобразова, командование первым корпусом поручает дяде Павлу, тот невероятно счастлив. Великий князь выезжает в Cтавку и вдруг случается непредвиденное – воспаление желчного пузыря, более полугода Павел провел между жизнью и смертью. Эта болезнь сблизила супругу Павла с семьей императора. По просьбе Ольги Николай II наконец дарует ей и ее детям от Павла русский титул, и в августе 1915 года мадам Пистолькорс становится княгиней Палей.

10 июня 1916 года Павел Александрович наконец принимает командование первым гвардейским корпусом, именно гвардия должна стать одной из главных сил в грядущем Луцком прорыве, позже историки назовут его Брусиловским. Французы ведут кровопролитные бои под Верденом и умоляют русских союзников как можно быстрее атаковать врага. Это заставит немцев перебросить часть войск с западного фронта на восточный, главное направление удара – через Луцк на Ковель. 15 июня гвардия вступает в бой, место для атаки выбрано чудовищное: – топкое болото. Солдаты буквально вязнут в трясине, раненые падают и живые идут по ним, словно по мостам, взрывы немецких бомб и снарядов превращают топь в огненный ад. Мины долетают до возвышенности, где стоит великий князь, его адъютант ранен, но князь не двигается с места – это его первый бой, и он его выиграл. Немцы отступают, 17 тысяч солдат попадают в плен, но Ковель так и не взят. Генерал Безобразов снова и снова гонит войска вперед, положив 30 тысяч человек – почти половину императорской гвардии: самых верных и преданных царю солдат, – но безуспешно. Однако союзникам и этого оказалось достаточно, ценой русской гвардии французы остановили немцев под Верденом, а англичане разбили в битве при Сомме, Германия была обречена.

Осенью этого года Павел Александрович получил из рук Николая II самую долгожданную свою награду – георгиевский крест, но к чувству гордости добавлялась горечь. Неудачи на фронтах подпитывали революционные настроения в тылу. Императорская семья становилась все более непопулярной.

Среди Романовых тоже есть недовольные, и они обращаются к Павлу как к любимому дяде императора, просят поговорить и повлиять на племянника. Великий князь Александр, Георгий и Николай Михайлович, князья Владимировичи (сыновья покойного великого князя Владимира) объясняют Павлу Александровичу, что времени больше нет, семья рассчитывает на него. Самые острые вопросы – отставка генерала Джунковского и замена его на распутинских протеже – Сазонова и Штюрмера. Война множила горе и недовольство. Цены росли не по дням, а по часам, армия обескровлена. Произвол Распутина при дворе и полная его поддержка императрицей. Павел просит аудиенции у царя и рассказывает ему все, подытожив: «Объяви, что конституция дана и что Штюрмер в отставке. Увидишь, как народ будет ликовать и благодарить тебя». Задумавшись ненадолго, император ответил: «То, о чем ты просишь, невозможно. В день коронации я присягал самодержавию. И присягу должен, не нарушив, передать сыну».

В конце декабря 1916 года Павел ненадолго приехал домой, а в феврале грянула революция. Парадоксальным образом именно Павел Александрович оказался самым старшим Романовым в Петрограде. Великий князь отправляется на вокзал ждать поезд царя, ехавший из Могилева, но на полпути революционеры остановили поезд и направили его на Псков. 1 марта великий князь пишет манифест о даровании стране конституции. Доверенное лицо Павла едет во дворец к государыне и на коленях умоляет ее в отсутствии государя подписать. Александра Федоровна подписывать манифест отказалась. Тогда свои подписи ставят сам Павел Александрович и великие князья: Михаил Александрович и Кирилл Владимирович. Манифест отвезли в Думу и отдали лично Милюкову, который со словами «интересная бумаженция» уничтожает документ.

Об отречении Николая II Павлу Александровичу доложил один из офицеров. Великий князь сразу отправился к императрице. Государыня ничего не знала, именно Павел первым сообщил Александре Федоровне, что она больше не царица.

«Дорогая Аликс, – сказал великий князь, – я пришел побыть с тобой в эту трудную минуту.

Государыня посмотрела ему в глаза.

– Ники жив? – спросила она.

– Жив, – поспешно сказал великий князь. – Но мужайся, ведь ты храбрая. Сегодня, третьего марта, в час ночи он отрекся от престола в пользу Михаила.

Государыня вздрогнула и опустила голову как бы в молитве. Потом выпрямилась.

– Если отрекся, – сказала она, – значит, так надо. Я верю в милость Божию. Господь нас не оставит».

(Из воспоминаний княгини Ольги Палей).

А в это время подле дворца уже собиралась толпа, солдаты грозились ворваться во внутрь. Павел вышел к ним и спокойно произнес: «Вы знаете, что Государь отрекся, поэтому сейчас во дворце нет ни царицы, ни наследника, а есть просто мать, которая ухаживает за своими больными детьми, обещайте мне, бывшему своему командиру, что защитите ее». И солдаты обещали. Правда, через три дня обещания свои они забыли.

Вскоре царскую семью помещают под домашний арест. Павел подобной участи избежал, но Россию не покинул, он верил, что его с женой и детьми оставят в покое и позволять вести простую жизнь в своей стране.

Весной 1918 года вышел приказ о высылке всех оставшихся Романовых в Вятку, забрали и Володю Палея, мальчик не пожелал отречься от отца.

«Княгиня Палей приложила все силы, чтобы вырвать Володю из лап ЧК, приводя в качестве аргумента тот факт, что он – не Романов, но потерпела поражение. Улицкий лично вызвал Володю на допрос и дал ему шанс раз и навсегда отречься от отца и всех Романовых. Володин ответ предрешил его участь».

(Из мемуаров великой княгини Марии Павловны).

Тяжелобольному Павлу Александровичу разрешили остаться в городе. Этим же летом старшая дочь князя Мария родила сына. Своего внука Павел крестил 18 июля, он держал малыша над купелью и не знал, что где-то в алапаевской шахте в страшных муках умирают его сын Владимир, его племянники, Элла, его семья. Большевики бросили их в старую заброшенную шахту, выстрелили сверху и забросали камнями. Некоторые погибли сразу; другие жили еще несколько дней и умерли частично от ран, частично от голода.

«В молчании отец повел нас к двери и вышел с нами в сад. Мы снова поцеловались и молча благословили друг друга. Отец стоял перед домом, с улыбкой глядя на нас, а я продолжала оглядываться, пока он не исчез из вида. Думаю, отец понимал, что мы больше никогда не увидим друг друга»