Башни Эквеллора

Башня во мраке

Открыв глаза, Мист ожидала увидеть, наверное, Торрена, но обнаружила светлый, весь в трещинках, потолок больничного крыла Университета, куда не рекомендовалось попадать никому и никогда, поскольку именно на болящих студентах обычно и оттачивали свои навыки их коллеги с медицинского факультета. Мист подергала носом, помигала, разлепляя глаза, и попробовала поднять руки. Через некоторое время дрожащие пальцы и предплечья с огромными кровоподтеками появились в ее поле зрения: синяки, синяки, ссадины, снова синяки и огромный ожог, похожий на отпечаток чужой ладони, на левом запястье. Девушка с сомнением его разглядывала, пока в голове пытались восстановиться последние перед потерей сознания события, поворачивая руку так и эдак.

– Ожог появился самопроизвольно, – негромко прозвучал культурный и тактичный голос. Мист тут же обернулась, дернувшись от боли в шее, и обнаружила рядом с кроватью лэри Акринну. – Я сказала, что вас случайно обожгли, когда вытаскивали, но это не правда, конечно.

– Со мной все в порядке?

– Вам виднее, Ле Илант.

Не “студент”. Просто, Ле Илант: ведь она же сдала и защитилась. Сдала, защитилась и защитила – так, кажется, правильнее. Или нет?

– А с городом?

– Вы справились, – милостиво сказала профессор. – Мне пришлось объяснять глифы, но, к счастью, их используют видящие Эйна для отвращения зла, так что обошлось. Так что…Ле Илант, глифами и молитвами, Эйн нам помог.

– Как хорошо, что есть Эйн, – сказала Мист, роняя голову на подушку. Это предполагалось как саркастическая фраза, но боль и усталость сделали свое дело, и получилось очень даже благостно. – А Тор как?

– Грейволд в порядке. Я с трудом прогнала его спать: он без конца твердил, что обязан быть рядом, чтобы защищать Вас от…мертвецов. Он так и сказал.

Мист содрогнулась. Бедный Тор!.. Да и она сама, кажется, бедная, тоже, с учетом всего. Девушка подняла левую руку, разглядывая отпечаток ладони. Воспоминания медленно проступали сквозь патину сна и забвения, и Мист внезапно очень порадовалась тому, что очнулась не в одиночестве.

Она ведь шагала в смерть, и мертвый маг удерживал ее на краю, и что-то страшное говорил…как будто сам он был недостаточно страшен.

– Ле Илант, – кашлянула лэри Акринна и заставила ее опустить руку на кровать. – Вы еще не думали о том, что собираетесь делать дальше?

– Не особенно, – ответила Мист, которая не думала вообще, кроме самых общих вещей. – А что?

– Ваше выступление вчера, я про магистерскую защиту, а не то, что было после, произвело самое положительное впечатление на комиссию. Конечно, эффект был несколько смазан последующими событиями, но, все же, мы все были впечатлены. И Совет Университета готов предложить Вам ставку ординарного профессора истории.

– Проф, – начала Мист и запнулась, несколько неверяще глядя на Акринну. – Разве это все так просто? Разве не надо, я не знаю, что-то важное совершить?

– Но Вы уже совершили, – терпеливо, как ребенку, объяснила Акринна. – Вы написали серьезную работу, впервые разделив эльфийскую литературу на две неравные части и показав их существенные отличия. Мы ожидаем, что Вы продолжите работу в этом направлении, переопределив значение вторичных эльфийских текстов и наметив признаки, которые позволили бы отделять первоначальные источники от дальнейших переработок. Хотелось бы, конечно, чтобы Вы избегали отдельных острых моментов, но мы это можем проработать отдельно.

– Но моя работа вовсе не об этом была, а про драконов, – сморщила нос Мист.

– Как и многие важные вещи, Ваше…открытие было для Вас вторичным по отношению к основной теме, но оно, несомненно, имеет куда большее значение, нежели, собственно, способы описания магических существ, – покачала головой Акринна.

– Но Вы же са…Вы разве не знали этих различий? – Мист требовательно уставилась на свою преподавательницу.

– Для меня все сочинения на эльфийском казались вполне эльфийскими, – сдержанно сказала Акринна. – У меня, все-таки, было слишком мало контактов с первоисточником, чтобы задуматься о таких вещах.

– А у меня, значит, было много, – дернула углом рта Мист и все-таки расплылась в улыбке. Хоть одна хорошая новость за день! Если она будет профессором, на сколько угодно часов в неделю, она сохранит доступ и к прекрасной библиотеке со словарями, и к лэри Акринне с ее знаниями эльфийского, ко всему! Опять-таки, не придется ни возвращаться домой, пытаясь найти себе место там, ни как-то еще обустраиваться в наземном мире.

– Я правильно понимаю, что Вас интересует предложение Совета?

– Конечно, – со сдержанным энтузиазмом отозвалась Мист. – Для меня будет честью принять предложение Университета и, гм, посвятить свое время научным исследованиям и обучению юных умов, – с несколько излишним пафосом сказала девушка.

– Я рада, – позволила себе улыбку лэри Акринна, от чего ее кошачья губа дернулась и встопорщилась. – Буду рада приветствовать Вас в числе моих коллег. Зайдите к секретарю Совета, когда Вас выпустят отсюда.

– Конечно, – проникновенно сказала Мист, теребя одеяло. А где, интересно, ее Книга?

Этот вопрос решился вскоре после ухода лэри профессора, когда в медицинское крыло влетел встопорщенный Торрен.

– Ну, ты как? Ты как? Дура ты, – сказал он и порывисто обнял подругу, причинив ей изрядные физические страдания. – Вот твоя радость, или гадость, в общем, штука, – он подсунул под угол ее подушки “Эльфийскую радугу”. – Надо же тебе что-то читать, пока ты слабенькая?

Даже не трогая принесенную Книгу, Мист поняла, что от “Радуги” там только обложка.

– Боюсь, конкретно эту литературу мне надо читать как раз когда я сильненькая, – пошутила она.

– А я тебе и словарик принес, – преданно сказал Торрен, подсовывая туда же один из самых компактных справочников эльфийского.

– Спасибо, – нашла в себе силы поблагодарить его Мист, хотя читать Книгу ей совершенно не хотелось.

– Профессор рассказала тебе про то, что они хотят тебя сюда работать? – не очень ловко уточнил Торрен, глядя в лицо девушки с пристальным интересом.

– Да.

– И ты?

– И я – да, – сдержанно ответила Мист, наблюдая за реакцией приятеля.

– Хорошо, – просиял Торрен. – Значит, у нас тут будет база, с библиотекой и все такое, это хорошо.

– А ты чем собираешься заниматься? Разве ты не должен вернуться к отцу?

– Не. Я не хочу к отцу, – помотал лохматой головой Торрен. – Я и Вилю всегда говорил, что я с ним уйду, куда он пойдет, а к отцу не хочу.

– Не чувствуешь призвания ювелира?

– Не чувствую призвания, точка, – хмыкнул парень. – Но ты не переживай, я ж не собираюсь на шее у тебя болтаться. Я думал тут, устроим базу на Близнецах, будем вылазки делать туда и сюда, новые башни подчинять, мелкие грузы за много денег надежно перевозить между известными. Ну и алхимию ту наладим в Хрустовой башне, я думаю, продавать можно. С большой выгодой.

– Это если ингредиенты восполняемы. Я половину так и не опознала.

– Значит, надо доопознать. У нас куча дел, – радостно заключил Торрен. – И Книгу надо изучать, а то как слепые котята.

– Это правда, – Мист подняла руку и коснулась обложки Книги. – Надо все прочитать. А еще мне надо домой съездить. Показать диплом и так далее.

– Домой? – Торрен аж подпрыгнул. – Прямо туда? Туда, ну, скажи?

– Нет, не в задницу, не радуйся так, – слабо пошутила Мист. – Но, да, примерно в том направлении.

– А мне с тобой можно?

– Там темно и мерзко.

– Во, вот это в самый раз! – с энтузиазмом сказал Торрен. – И потом, должен же я сообщить твоим родителям, что я тут тебя защищаю, и они могут не волноваться?

– Боюсь, от этого они будут волноваться еще больше, – скривилась Мист, обдумывая. Конечно, Тор не был подземцем, поэтому ему будет трудно там, во Тьме, но, с другой стороны, вдвоем в любом пути и любой ситуации сподручнее, тем более, с ее-то новой способностью к притягиванию неприятностей. Мало ли что и кого разбудит ее левая рука в кромешном мраке ее родины? Но идти туда надо: кроме необходимости успокоения семьи и неминуемого хвастовства, она хотела бы заново облазить те руины, которые когда-то и привели ее к необходимости выхода на поверхность и изучению других культур и другой истории. – И, что, ты правда туда хочешь?

– Ага, – кивнул Торрен. – Ужасно! Это ж такое надо увидеть хоть раз, целое подполье настоящих, живых еретиков!

– Не подполье, а Подземелья, – педантично поправила его Мист. – Ладно. Отправимся, чтобы время не терять, сразу, как я смогу двигаться. Хорошо бы еще удалось добраться без приключений.

– Ты шутишь, что ли? – не понял Тор.

– В смысле? Без приключений не обойдется, думаешь?

– Думаю. Да и зачем без приключений? Это ж скучно.

– Кому как, – проворчала Мист. – А теперь вали отсюда, я спать хочу.

– Я лучше покараулю.

– Вали, сказала, – не открывая глаз, вежливо попросила Мист. – А то влеплю больно.

– Да ты руки сначала подними, – ответил Торрен довольно, не слезая со своего места.

Мист вздохнула, выдохнула, вдохнула… Слитным движением поднялась, игнорируя боль во всем теле и, выхватив из-под подушки Книгу и словарь, демонстративно замахнулась на друга.

– Чума! – вскричал Торрен, вскакивая и прикрываясь мебелью. – Я все доктору скажу! Я скажу, что ты бешеная, и тебе надо эту…прививку!

– Говори, говори, – злорадно ответила Мист, падая обратно без сил и прижимая к себе Книгу, словно любимую мягкую игрушку. – Тебя первого исколют, ибо я тебя искусала.

– Но ты меня не кусала, – осторожно уточнил Торрен с безопасного настроения.

– Еще немного настойчивости, и укушу, – серьезно пообещала Мист, закрывая глаза.

Мист выпустили из заточения в медицинском крыле только через пару десятков дней: коллегия врачей никак не могла поверить, что чудовищная травма головы превратилась в легкое сотрясение и гематому, а сломанные кости были вовсе не сломаны, а только ушиблены. В итоге, исцеление больной было приписано наблюдателями воле Эйна, а самой больной – чудесам Святого Амайрила, по крайней мере, именно это она пробормотала в ответ на вердикт своего лекаря.

Одно было хорошо в этом вынужденном периоде простоя: Мист действительно воспользовалась тишиной и почти полным отсутствием визитеров для того, чтобы основательно продвинуться в изучении Багровой книги, особенно, в части рецептов, и найти несколько потенциальных совпадений для Башен. Одно Мист печалило безмерно – как бы она не искала, ни одного зрелищного заклинания вроде огненного шара или ледяных игл в Книге не нашлось. Она даже рискнула пожаловаться лэри Акринне, но та ограничилась только лекцией о волшебстве разного типа и свойств.

– Не говорите глупостей, Ле Илант, – сказала та. – У магии много видов и применений, и если в памяти неблагодарных потомков остались только огненные шары, то маги явно проиграли религии битву за умы.

– Про применения я понимаю. Тор, например, считает, что заклинания нужны, прежде всего, такие, чтобы помогать обогатиться. Например, клады искать. Или создавать волшебные зелья, чтобы ими торговать, или…в общем, такие вещи. Хотя огненный шар бы он оценил.

Акринна сдержанно улыбнулась.

– Магия знает… знала ответы на самые разные вопросы, держала ключи ко всем дверям. Но нельзя забывать, что, хотя магия может дать ответ на любой вопрос, не факт, что на каждую задачу в принципе стоит искать магический ответ, ведь большинство проблем мы должны решать сами, безо всякой помощи, – спокойно объяснила она. – Сама магия не зла и не добра, это лишь инструмент, доступ к которому у этого мира отняли. И, как мы видим, люди не стали от этого ни лучше, ни хуже, – профессор вздохнула. – Вы должны быть благодарны судьбе за те обломки инструментов, которые Вам даны, и не требовать большего, тем более, что, например, представьте, насколько трудно было бы объяснить, если бы Вы применили против тролля не глифы и “молитвы”, а огненные шары? Все имеет свои последствия, свою цену – и это тоже надо уметь соразмерять. Неизвестно, что именно еще Вы приводите в движение, затрагивая мировую истину своими действиями, когда творите заклинание.

Мист покачала головой.

– Так и получится, что подобранным, сбалансированным заклинанием можно без особых последствий почесать спину, а все остальное – опасно.

– Конечно, опасно, – улыбнулась Акринна, и кривоватая губа придала ее улыбке хищный вид. – Даже бить Грейволда Вашей Книгой, как Вы пытаетесь это сделать постоянно, и то опасно – вдруг она у него наберется упрямства? Или пара волшебных искр переберется в его голову?

– Если уже не перебралась, – Мист вздохнула, и именно об этом разговоре и вспомнила, когда ее приятель торжественно ввалился в палату некоторое время спустя.

– Мист! Глядь, я теперь сам себе чародей! – смеясь, возвестил парень, демонстрируя ей ободранную обложку “Эльфийской радуги” в руках. – Во, на, это тебе, – он небрежно кинул останки какой-то книги на кровать подруге и открыл обложку в своих руках. Под первой оказалась вторая, багрового цвета кожаный переплет, и Мист ахнула, хватаясь за сердце и припрятанную под подушкой Багровую книгу – но та была на месте. – На базаре купил! Останки “Радуги” тебе, она все равно вся пожеванная, тебе как раз догрызть. А это будет моя персональная Багровая книга, стану в нее писать, что там еще познаю про нечестивое волшебство.

– Шуточки у тебя, – пытаясь прийти в себя, перевела дыхание девушка.

– Тебя когда-нибудь уже выпустят, или сувениром решили оставить? На память о чудесах Святого Амайрила?

– Завтра. Или сегодня, – она пожала плечами и сморщила нос. – А что?

– А если завтра, ты можешь сбежать ненадолго?

– А что? – уже с большим подозрением повторила Мист, глядя на приятеля. Освежеванную “Эльфийскую радугу” она заботливо прибрала, чтобы потом сравнить издание со своим собственным и библиотечным.

– Да я на спор доставку взял.

– Куда?

– Недалеко. В Сарэн. Сказал, что доставлю за два дня и еще через два принесу обратно записку от адресата.

– Тогда идти надо хотя бы завтра, чтобы не подозрительно было, – автоматически прикинула Мист.

– Обижаешь, – отозвался Той. – Это я вчера утром обещал.

– И мне не сказал?

– А ты бы заставила все вернуть, ставку забрать и все такое.

– Какую ставку? – ужаснулась Мист.

– Ну, я попросил одного парня сделать на меня ставку, – скромно сказал этот авантюрист. – Мне же надо что-то кушать? Я на довольствии Университета как ценный пушной зверь не состою, в отличие от некоторых.

– Вот ты задница многомудрая, – с оттенком восхищения отозвалась Мист, ткнув его пальцем в бок, оказавшийся к ней слишком близко.

– Я ж говорю, пушной зверь. Дикий, невоспитанный, – с удовольствием прокомментировал Торрен и на всякий случай отодвинулся из зоны поражения. – Так что? Поможешь?

– О какой сумме идет речь?

– Семьдесят. Ты в доле, – торопливо добавил он. – Если поможешь, конечно.

– А если не помогу – я не в доле.

– Нет уж. Плюсы пополам, минусы пополам, разве не так нормальные люди делают?

– А мы, что, нормальные?

– Ладно, – покладисто согласился парень. – Так делают ненормальные люди. А мы как раз ненормальные. Я вот почти маг-еретик, – он продемонстрировал ей свою “книгу” в обложке “Радуги”.

– Ты еще громче об этом поори, – посоветовала Мист. – И будешь на довольствии у дознавателей, как ценный пушной зверь. Правда, не долго.

– Это ты завидуешь, – отмахнулся Торрен, убирая-таки свою “книгу”. – Так как, свалишь отсюда, не?

– Давай ближе к вечеру, когда станет ясно, отпускают меня или еще мариновать собираются.

– Лады, – согласился Тор. – Как выберешься, за мной заходи и пойдем на дело.

– А где тебя искать-то?

– А! – парень спохватился, торопливо накалякал адрес на клочке бумаги. – Третий переулок, дом второй, этаж первый.

– Это ты специально выбирал, что ли? – покрутила носом Мист.

– А то ж. Чтоб запоминать просто, и по пьяни не промахнуться мимо.

– По пьяни ты будет искать первый переулок, второй дом и третий этаж, – вздохнула Мист.

– Но выше двухэтажных домов в городе – только корпуса Университета, – не понял Торрен.

– Вот то-то и оно. Зато реальность пробьешь упорством, – пояснила Мист, накрывая голову подушкой, чтобы выключить говорливого друга хотя бы для себя лично, если не удается снизить градус его присутствия в остальном мире.

Впрочем, благодаря “чуду Святого Амайрила” Мист признали годной к дальнейшему существованию вне целительных стен, и выпустили на свободу с чистой совестью – врать и сбегать не пришлось.

Дома, то есть, в ее комнате в студенческом корпусе, все было перерыто и поставлено вверх дном, хоть дверь и была старательно закрыта, без каких-либо следов взлома: видимо, не только лэри Акринна давала объяснения, но и сама Мист, правда, заочно. Что тут могли найти? Никаких сувениров из дома она не хранила, а все имеющиеся бумаги ар-Маэрэ она вложила в Багровую книгу и таскала там.

– Пора организовывать бункер в Атайн, – пробурчала она, пиная уныло рассыпанные по полу сушеные фрукты из заначки. – И все ценное, особенно, съедобное, хранить там.

Убираться в этом свинарнике никак не хотелось – и Мист решила оставить это до будущих времен, потому что вдруг она-будущая будет выгодно отличаться от ее-нынешней, и сможет-таки совершить такой великий подвиг? Поэтому Мист просто переоделась, найдя подходящую одежду в разбросанных по углам комках.

– Попросить новую комнату, что ль? – вздохнула она. – Ежели я буду цельный профессор. Действительно, что убираться в старой, если можно засрать новую?

С этими ценными мыслями она запихнула в привычный “тайник” за спиной Книгу и двинулась искать новое обиталище Торрена. К ее удивлению второй дом по третьему переулку оказался вполне приличным и милым местом, и из палисадника в одно из окон первого этажа была приставлена стремянка. На взгляд Мист, такое мог вытворить только Торрен, поэтому, не заходя через нормальную дверь, поднялась на пару ступенек и постучала в открытое окно.

– Кто здесь? – отозвался знакомый голос, и Торрен выглянул в окно. – А никого здесь.

Мист возмущенно толкнула друга внутрь комнаты и влезла в окно, немного слишком осторожно пользуясь ногой, которая была не так давно искусана бодрыми мертвецами, и левой рукой, обожженной мертвым магом. Ожог, вроде бы, сошел, оставив гладкий темный шрам, который все равно иногда побаливал отдаленной фантомной болью, словно сама смерть ее за руку удержала, хотя, кажется, было совсем наоборот.

– Вот это страсть, – похвалил Торрен, осторожно и сноровисто помогая ей спуститься с подоконника на пол. – Ко мне, конечно, иногда дамы в окно лезут, но так торопиться, чтоб меня на пол уронить – ты первая.

– Я с особенностями, – согласилась Мист, оглядываясь. Торрен явно не спешил наводить в своем обиталище уют и красоту: вещи стояли полузапакованные, в немногочисленных ящиках, расставленных по комнате. Минимум мебели, видимо, предоставленный хозяевами дома, демонстрировал милейший деревенский стиль с завитушками, который никак не гармонировал с несколько варварским видом Торрена. – Та бабулька, которая тебе сдала внаем это место, она сама-то не боится тебя?

– Неа, – помотал головой Торрен. – Унучком называет, пирожки сует. У нее все разъехались, скучно, вот она студентов и привечает. Тут Кортан жил, но он закончил же, и свалил. И мне вот, считай, перепало. Нормально так. И от Университета близко.

– Нормально, – согласилась Мист, присаживаясь за стол, на край заваленного стула. – Что и куда нам надо тащить? Ты хоть проверил, сможешь одной рукой это переть?

– Ой, да конечно, – Торрен огляделся кругом в поисках, принес небольшую коробку, запечатанную со всех сторон сургучными печатями и обвязанную веревками едва не полностью. – Вот. Пепел знает, что там, да мне и все равно. Донести – так донести, а?

Мист почесала нос, оглядела коробку со всех сторон, но ничего подозрительного так и не нашла, хоть и даже принюхалась к бумаге.

– Ладно, – в итоге заключила она. – Отнесем. Куда в Сарэне?

– В таверне должны встретить. Выйдем, значит, внизу, в саду, и дойдем.

– Звучит не сложно, – с подозрением сказала Мист.

– И что в этом плохого?

– Я уже убедилась, что это просто из рук вон плохо. Все, что сначала звучит просто, в итоге – кошмар из кошмаров.

– Но мы там уже были, всю нечисть повывели.

– Сплюнь, – мрачно попросила Мист.

До Сторожки они, впрочем, дошли спокойно, даже ни с кем не подрались и языками не сцепились. В самой башне тоже никаких посторонних гонять не пришлось – прошлый раз, когда они спугнули какого-то любителя острых ощущений, возродил в студенческом люде истории о том, что Башня проклята раз десять и там по лестницам по ночам трупы шаркают. Почему-то охотников проверять и ловить за пятки мертвяков не нашлось, особенно после того, как слухи подтвердил громогласный и всеми студентами почтительно уважаемый Торрен.

Сторожка была не очень удобна для использования в качестве склада: подвала у нее не было, помещения на первом этаже – тоже, а поднимать на самый верх и спускать оттуда что-то тяжелее книги было совсем неудобно, поэтому Мист невольно стала прикидывать так и эдак, под каким соусом Сторожку изъять и освободить от откровенного хлама, в ней сваленного.

– У тебя сейчас такой взгляд, как будто мысленно ты уже вешаешь тут занавески с цветочками, – хмыкнул Торрен.

– Подземцы такими глупостями не занимаются.

– Не любят занавески? – удивился Торрен.

– Нет, редко делают окна, – пожала плечами Мист, пока приятель отжимал груды коробок от стены достаточно для того, чтобы их груз пролез к метке перехода.

– Как это?

– Ну, а зачем? Из света на улице только огоньки на крышах домов, да центральный вортекс, который зажигают каждый день. А дома каждый себе свой свет делает, как хочет. Но, вообще, везде толком не свет, а сумерки, наверное, – Мист рассеянно почесала ухо. – Чтобы была возможность практически без потерь сразу нырнуть во тьму.

– Звучит интригующе, – с удовольствием отозвался Торрен, вылезая из-за коробок и приглашая Мист проследовать в узкий проход.

– Тебя вообще хоть что-то в мире пугает? – девушка смерила его взглядом и пошла вперед.

– Ага. Экзамены. Но я их того, все. Ну, и другие вещи, – он поскучнел, поднял коробку и, пыхтя, стал лезть следом.

– Син-Эмрис, – сказала Мист, и Торрен уцепился за нее, чтобы пройти сквозь камень в неухоженный лэрский сад.

К счастью, видимо, несмотря на снятие проклятья с замка, желающих погулять в свое удовольствие вокруг пользующегося дурной славой строения не было. К несчастью, на этом полоса везения у двух незадачливых приключенцев себя исчерпала. Когда они, расслабившись, сделали было шаг вниз по улице, чтобы дойти до единственной в городе таверны, как из распахнутых дверей майората на них налетел почтенный Гординн, сияя, как начищенная монетка.

– Студиозы! – радостно приветствовал он. – Как экзамены, как ваши исследования?

– Уже не студиозы, дядь, а дипломированные специалисты по всяким разным забавным вещам, – ответил Торрен, радостно пожимая руку их общего знакомого.

– А каким судьбами в наши края?

– Да вот, посылку отрядились отнести, – Торрен постучал по коробке. – Что-то, вестимо, важное, а нам прогулка.

– Что ж, дело хорошее. Может, еще за одно возьметесь?

Мист сказала “нет”, Торрен сказал “да”, но громче, поэтому вместо нейтралитета получилось, все-таки, общее “да”. Мист тут же отомстила за подобную несправедливость, наступив Торрену на ногу, но он только повторил “да! еще как возьмемся”.

– Отлично, – майор с умилением посмотрел на обоих. – Проблема-то не очень большая, но что-то не соображу, с какой стороны за нее взяться, а вы ребята смышленые и о нечисти, небось, все знаете куда лучше меня. Да идемте, идемте ко мне, у меня там, ха-ха, пирожки. Я знаю, вы любите пирожки.

– Главное, чтобы не весь гонорар был пирожками, – проворчала Мист, но позволила себя увлечь внутрь здания.

За обильным ужином майор поведал им свою печаль, то и дело подливая напитков и подкладывая еды.

– Вроде бы, и все в порядке, но кто-то повадился у нас, понимаете ли, убивать молодняк.

– Чего? – Торрен аж подавился. – И это в порядке?

– Молодняк, – назидательно сказал майор. – Это юные животные, а не человеческие дети. Так вот, кто-то их убивает, довольно некрасиво убивает. Стража моя на лис грешит, но вот чую я – не лиса это, да и зубы как будто не как у хищника.

– А как у кого?

– Да как у человека. Только мелкие, – вздохнул майор, втыкая вилку в кусок мяса.

– Нам надо будет посмотреть, – сказала Мист, жуя. Подобного рода истории ей аппетит не портили. – Желательно на свежее место преступления, правда, Тор?

– Точно, – согласился парень, тоже не слишком впечатленный. – Часто нападают-то?

– Раз в пару суток бывает, – прикинул Гординн. – Последний раз позавчера было, значит, сегодня жду.

– А просто убивает, или жрет?

– А это как повезет. Иной раз всем глотки вырвет, ничего не съест, а когда все в крови и кишках – это, значит, наша тварюга поужинать изволила.

Мист с интересом откусила краешек поджаренного крылышка и захрустела им, рассуждая. Никакого существа с такими повадками она не знала, поэтому сильно подозревала людское скудоумие, помноженное на исчезновение загадочного ореола городка с расколдовыванием лэрского замка. Вероятно, кому-то в городе просто скучно и захотелось мистики, но все-таки, конечно, стоит проверить, особенно, если за это платят.

– Если мы тут до завтра, как минимум, задержимся, нам надо где-то спать, что-то есть, – перечислил Торрен. – Да и гонорар нам, небось, положен за подвиги?

– Куда ж тебе опять есть? – деланно удивился Гординн. – Ты сначала это сожри.

– А на потом? Завтрак, обед? – хитро улыбнулся Торрен, который только сел на любимую лошадку торга.

– Завтрак, обед и прочие перекусы вот тут у меня – совершенно бесплатно. Ну и гостиницу я вам оплачу, конечно. Это все не вопрос.

– А если мы не найдем, что это такое?

– Оплатите издержки, да и небеса с вами, – рассудил Гординн. – Но вы лучше бы нашли, надоело уже. Вроде и не особо какая пакость, но надоедает постоянно жалобы выслушивать и вопли, что мол, дескать, Гординн нюх потерял, не делает ничего, а у них цыплята, стал быть, гибнут. Кроме их цыплят, меня, конечно, ничего и не должно волновать, – немного обиженно завершил он.

Мист сдержанно хихикнула, а Торрен сочувственно покивал.

– Ну, мы постараемся, дядь, вот честно. Только посылочку занесем, отдохнем… а там, глядь, и случится новое. Мы тогда по горячим следам и отловим.

– Договорились, – улыбнулся Гординн, а Мист не сильно, но очень недовольно пнула приятеля под столом ногой и одними губами выругалась:

– “Глядь”!

Философия “глядь”, на которую привык практически всегда и во всем полагаться ее напарник и друг, казалась ей ненадежной, порочной и опасной: “глядь” могло быть любым, не только хорошим, как показывал опыт, но неизменно оптимистичный Торрен всегда надеялся на лучшее, пока более практичная Мист во всю стелила солому на всех возможных местах падения, готовясь к худшему.

К сожалению, средств, защищающих от снов с участием неблагополучно почивших магов, она не знала, и каждый раз с момента пробуждения в больничном крыле, ложась спать, надеялась на то самое “глядь”, что пронесет. Однако, наконец, не повезло. Посылку они с Торреном успешно сдали, получив в обмен запечатанное письмо, которое следовало вернуть отправителю в течение двух дней, чтобы выиграть спор, и разбрелись по соседним комнатам, щедро оплаченным Гординном – на первый взгляд, все складывалось хорошо. Однако, стоило закрыть глаза, как Мист их открыла в залитой закатным молочно-теплым светом комнате с учительским столом и партами, и ар-Маэрэ, сложив руки на груди, посмотрел на нее изучающе, словно пересчитывая весь нанесенный его собственности ущерб.

Мист выпрямилась на стуле, понимая, что выдает свой страх: этим движением, расширенными зрачками, учащенным, даже во сне, сердцебиением, но ничего сделать с собой не могла. Даже обожженную руку прижала к груди второй, целой.

– Я дал тебе время выздороветь и изучить материалы, но каникулы не могут длиться вечно, – обманчиво мягким голосом сказал эльф, не делая попытки приблизиться. – Пора снова браться за дело.

Мист молчала, глядя на него настолько пристально, как могла, пытаясь по его собственной методике провертеть дырку в окружающей ее иллюзии.

– Тебе будет легче усваивать знания от пожеванного трупа? – поинтересовался Мейли, иронично выгибая бровь. – Могу устроить. Но урока это не отменит.

– Зачем я здесь? – хмуро спросила Мист.

– Чтобы задавать вопросы. Получать ответы. Разве ты не хочешь узнать границы силы, которой обладаешь, научиться ее использовать?

– Хочу. Чтобы найти тебя и окончательно уничтожить, – собрала всю наглость в кулак девушка, даже левую руку выпустила из правой.

– Хороший мотив, – согласился Мейли и улыбнулся. – Тогда учись, чтобы найти меня и уничтожить. Чтобы я не уничтожил мир?

– И меня заодно, – хмуро отозвалась она.

– О, нет, тебя я ценю и берегу. Без тебя в мире Эквеллора у меня нет власти, – почти мечтательно сказал он. – Поэтому ты мне очень, очень нужна, дитя.

– И избавиться от тебя я могу только умерев. Стоп. Умереть ты мне тоже не дашь, – Мист пожевала губу.

– Поэтому твой единственный выход – выучиться и победить, – подтвердил Мейли и замер, словно к чему-то прислушиваясь. Иллюзия вокруг стала подтаивать по краям, и он нахмурился, но не пытаясь ее удержать, а чему-то своему, за ее пределами. – Прочитай про замену, пригодится, – сказал он внезапно и отрывисто, и голос его булькнул, срываясь на хрип. – Эола Эйиладд.

Ключевое слово сработало, Мист протащило спиной вперед по миру пепла и опрокинуло – на удивление, не куда-нибудь, а обратно в кровать в единственной гостинице Сарэна. Несколько минут девушка пыталась успокоить дыхание и сердцебиение, ни о чем не думая, а потом все-таки вспомнила напутственный совет. Стоило ли ей ему следовать? Не стоило?..

Раздраженно дернув носом, Мист поднялась с кровати, понимая, что теперь уже не уснет, и достала Книгу, левую руку подняла над страницами.

– Замена, – сказала она, и Книга, кокетливо брызнув золотыми блестками, которые тут же погасли, заложила три абзаца в разных частях Книги.

Один из них был до Килларана, остальные два – в тексте Мейли, и Мист, еще пару минут поагонизировав, стала их штудировать. Первый текст касался замены материалов и ингредиентов в алхимии, с указанием возможных результатов (в одном месте был весьма талантливо нарисован подохший от опытов маг). Второй текст был не менее трагичен: он был про медицину. Мист немного полистала туда и сюда, пытаясь понять, какое отношение это имеет к заменам чего бы то ни было, пока не обнаружила мелкую схему, на которой был изображен способ крепления протеза, а рядом – приращения заимствованной конечности. Тот факт, что нога была “не родная” как-то сам собой подразумевался в связи с тем, что она была от какого-то крупного копытного животного, вроде лошади.

– Так вот откуда сказки про козлоногих демонов, – прокомментировала Мист и занялась переводом обоих найденных статей, просто на всякий случай. Случаи бывают разные – а если такое говорит мертвый маг с гонором темного властелина, то лучше его послушать.

Однако встретить утро за книжкой в компании свежего холодного воздуха и ледяной воды для умывания Мист не удалось: в самый темный предрассветный час, когда небо даже еще не думало светлеть, в ее комнату с грохотом стал ломиться Торрен, крича, что все пропало, и особенно пропали гусята, и не встала бы любезная Мист, чтобы их искать. Вернее, звучало это, конечно, несколько иначе:

– Мист! Вставай уже, засоня, пока всех гусей и курей у нас прямо из-под носа не свистнули!

– У меня курей и так нет, – резонно ответила девушка, невозмутимо делая пометку на странице, чтобы вернуться к ней позже.

– Да, но у трактирщика есть. И гуси. И гусяточки, пушистые такие, были! Бедные гусятки, бедные их мамы!

– Тор, ты что от меня хочешь-то?

– Так вора ловить! Он гусят погрыз, остальных уволок.

Мист досадливо вздохнула, отложила Книгу и начала собираться под бессистемные выкрики за дверью. Впрочем, к тому моменту как она оделась и снова взяла Книгу, Тор затих, и дверь в ее комнату распахнулась настежь ровно в тот момент, когда она собиралась ее открыть. За ней обнаружился гордый своей работой, потрясающий отмычками Торрен.

– Дурак, – быстро сориентировалась Мист, тыча Торрену в лицо Книгой со всеми ее вложениями и приложениями в порядке срочных воспитательных мер. – А если бы я переодевалась?

– Да что я там не видел? – возмутился Торрен, потирая лоб. – Ну, вот, все мозги вытолкала из башки, как я теперь вора ловить буду?

– Руками, – отрезала Мист. – Веди давай, где те гусята. Пушистые. Кирдык тебе, если ты врешь, и они гладкошерстные. Гладкоперые.

– Злобная она, – пожаловался Торрен трактирному слуге, который замер посреди коридора с подносом, не решаясь миновать место разборок. – Зверь пушной, ценный, но психованный.

Гусята и вправду оказались пушистые – и дохлые. Пара стражников уныло охраняла задний двор, даже не пытаясь что-то новое выяснить о неведомом хулигане по оставленным следам, но свежая кровь в лице Торрена и Мист с энтузиазмом взялась за расследование преступлений серийного маньяка, убийцы птенчиков.

Как ни странно, на старательно ощипанной ради следствия шее одной из жертв остались вполне явственные отпечатки зубов. Птицу держал в руках менее брезгливый Торрен, а Мист изображала внимательное рассматривание, хоть и так, в общем-то, уже все, что могла, увидела.

– Не лиса, это точно. И вообще никакой из лесных хищников.

– Для кошки или собаки тоже не подходит. Передние зубы как у человека, четыре штуки, только клыки для человека длинноваты и островаты, и челюсть маленькая совсем, – рассудила Мист, пощупав собственные зубы для сравнения.

– Вампир? – предположил Торрен. – Ну, что ты смотришь? Что? Маленький такой вампир, которому еще расти и расти. Пока у птенчиков кровь пьет, тренируется.

– Да не пьет он кровь, – Мист почесала в затылке. – Вон, смотри сколько натекло! Этих он просто убил. Кому разодрал горло, кому шею сломал. Это так. Шалости. А вот остальных он жрать утащил. В норку.

– К еще более маленьким вампирятам, – продолжил цепляться за свое предположение Торрен. – Малышатам таким.

– Пушистеньким, – поддакнула Мист. – Кончай уже глумиться над трупом, ищи следы.

– Да нет тут ничего такого, – Торрен положил частично ощипанного гусенка к его дохлым собратьям и отряхнул руки. – Никаких животных или маленьких человечков тут не было.

– Надо обойти по кругу все, он же должен был сбежать как-то, – не согласилась Мист.

– Если он вампир, то летает, – торжествующе сказал Торрен, и пепла дымного мы тут найдем какие следы.

– А если он эльф? – пошутила Мист.

– Нет, не эльф, – рассудительно ответил Торрен. – Эльф бы людей грыз.

– Ну так это совсем маленький эльф. Эльфенок.

– Эльфенок, – почесал репу Торрен и внезапно взгляд его сконцентрировался и прояснился. – Эй, а тут что такое? – он вперился в землю взглядом и, покружив на месте, как гончая, почувствовавшая след, уверенно прошагал до забора, поводил носом, уцепился за край, подтянулся и лихо перемахнул на другую сторону.

– Эй, – запоздало возмутилась Мист и побежала в обход: повторить этот трюк за приятелем она, конечно, не смогла бы.

Торрен обнаружился с другой стороны забора, на задворках района, нетерпеливо притоптывающий ногой.

– Ну, ты и тормоз прогресса! Свет сделай, – приказал он.

– Ты не офонарел?

– Вот в этом то и проблема, что нет, делай свет, – настойчиво повторил парень. Мист, ворча, подобрала первый попавшийся булыжник и, воровато оглядевшись, зашептала наговор на свет. Камень покорно замерцал и, выровняв яркость, стал светить мягко и стабильно. Торрен тут же нетерпеливо выдернул его у Мист из рук и хищно склонился над землей, едва не принюхиваясь. – Глядь, – сказал он с благоговейным торжеством. – Следы! Там такие слабые были, я думал, чудится. Но и тут есть.

Следы были странные, даже Мист, совершенно не знакомая с наукой следопытов, могла это сказать: они выглядели так, словно кто-то шел на локтях и коленях, причем, на трех конечностях.

– Тут четыре прибежали и с одною убежали, – процитировал Торрен, попав в такт мыслей подруги. – Наш маньяк – карлик или ребенок, или потусторонняя тварь в таком облике, передвигается на четвереньках.

Мист немного подержалась за голову, пытаясь себе это представить.

– А в охапке он держит похищенных курей и гусят, – добил ее логическим выводом Торрен.

– Ты сам-то себе этот бред представляешь?

– В красках, – вздохнул парень. – Что, пойдем?

– Да, – скривилась Мист. – “Глядь” и поймаем это диво дивное.

– Что-то мне уже подсказывает, – проворчал Торрен, забирая у Мист камень и наклоняясь к земле, чтобы лучше видеть. – Что мы, на самом деле, не хотим встречаться с этой тварью.

Мист была с ним солидарна. В сочетании с предсказанием-предупреждением Мейли-из-Сполохов про “замену” и тенденцией злобных мертвецов покушаться на ее конечности, их находки и предположения обретали самый зловещий подтекст.

Некоторое время они, поминутно озираясь, крались по городу, вздрагивая от шорохов и писков предрассветной темноты, выйдя, в итоге, к стене, где неведомая тварь прорыла маленький, аккуратный подкоп, тщательно замаскированный развесистыми лопухами. Размеры хода намекали, что их будущая добыча очень невелика размером, а само существование лаза и его маскировка – что преследуемый обладает не только определенной степенью разумности, но хитростью.

– Однако, хитрая задница, – мрачно сказала Мист, когда они, засунув в ход светящийся камень, сами пошли в обход, искать ближайшие ворота.

– Это можно было предсказать уже по тому факту, что это милое создание уже месяц царит во всех курятниках, и никто до сих пор его не скогтил. Это, как будто бы, намекает, что наш птичий маньяк, как минимум, умнее местных жителей.

– Интересно, а у болотной ведьмы он тоже что-нибудь прет?

– Если это не она его напустила – вероятно. Она особым умом тоже не блещет.

– Почему же, как раз блещет. С-ума-сшествием. Чем не особенный ум?

Заспанные стражники ворота открывать отказались и приключенцев выпустили через свою сторожку, и то только после угроз кар от имени Гординна.

– А если оно в сердце болот живет, мы так туда и попремся? – с сомнением осведомилась Мист, которой предрассветные скачки по кочкам и пенечкам не только до отвращения напоминали первый визит в славный Сарэн, но и бесили сами по себе.

– Что-то сомневаюсь, что он прячется далеко, – покачал головой Торрен, высматривая свечение камня, засунутого в лаз для обозначения его места снаружи городских стен. – И добычу неудобно тащить, и времени будет много уходить на поиски жратвы. Не, думаю, поблизости он. Оно. Что б это ни было.

– Ну, ладно, – Мист вздохнула и почти сразу хватанула Торрена за рукав. – Вон, лаз там!

– Где? Не вижу.

– Да светится, – отмахнулась она.

– Не вижу, – буркнул Торрен. Свечение он смог рассмотреть только спустя несколько десятков шагов. – Ну, ты даешь, я и не видел ничего, – Торрен выколупал камень из лаза, изгваздавшись в грязи, и склонился над влажной землей, с умилением разглядывая яркие, отлично различимые отпечатки, как старые, так и новые.

– Так впотьмах же, – пожала плечами девушка. – Тьма незнания – моя стихия, – пошутила она, намекая на свое происхождение.

– А, – понял Торрен. – Вот ты говорила, там, под землей, всегда темно. Или там, сумерки. Правда, что ли?

Мист смерила его уничижительным взглядом, но Торрен ничего не заметил, продолжая на ходу следить за отпечатками в грязи, чтобы не упустить добычу.

– В темноте темно, пока свет не зажжешь, – наставительно сказала она. – Что непонятного?

– Ну, а как, и дома темно, и не дома темно, и всегда темно?

– В домах у нас есть светильники, правда, не очень яркие, и на домах снаружи мы обязаны в черте города зажигать огни. Но по большинству коридоров ходим во мраке, потому что свет привлекает подземных хищников.

– Веселая у вас жизнь.

– Не жалуемся, – отозвалась Мист и притихла, прислушиваясь.

Торрен тоже напружинился – внутреннее чутье подсказывало ему, что они близко. А, может, дело было в отчаянном писке пожираемого заживо птенца.

Поляна была крохотной: три-четыре шага в длину, но на ней помещался нелепый маленький шалаш из веточек, груда грязных тряпок, куча обглоданных костей, пара птичьих трупиков… и странное существо, которое, пригнув голову к земле, ртом рвало плоть еще живой жертвы – маленького, пушистого гусенка.

– Мама, – сказала Мист ошарашенно, и Торрен привычным движением запихнул ее себе за спину.

Услышав ее голос, существо их, наконец, заметило, подняло голову: серые лохмы свисали на тощее детское лицо с проваленными глазницами, вокруг окровавленного рта прилипли перья. Ребенок, или похожее на ребенка существо было голым, за исключением какой-то грязной тряпки, намотанной поперек туловища, и тощим, таким истощенным, что можно было, кажется, пересчитать все кости навскидку. А еще, с суеверным ужасом заметила Мист, у него не было ни ладоней, ни ступней, поэтому оно и перемещалось полу-ползком, полу на четвереньках, оставляя такие странные следы.

– Пепельная срань, – оповестил Торрен о своем мнении, отступая на шаг и доставая Хладогрыз.

Существо раззявило рот, в котором отчетливо были видны почти человеческие зубы, попыталось что-то сказать, но голос застревал в горле, вырывалось только неопределенное бульканье. Торрен шагнул было вперед, чтобы, на всякий случай, прибить это непонятное создание, но Мист удержала его, повиснув на плече.

– Стой, стой, – попросила она. – Погоди!

– А чего стоять-то? Любоваться, что ль? Вот он, вор!

– Да погоди, это ж, – лицо Мист перекосило от ужаса, но она продолжала висеть на руке Торрена, не позволяя ему из предосторожности убить странного и пугающего ребенка. – Это ж ведьмы болотной дите!

– Чего? – Торрен с отвращением посмотрел на все еще бесполезно разевающего рот детеныша, но меч опустил. – Вообще-то, это не лучшая рекомендация, чтоб его в живых оставлять, – сообщил он подруге.

– И ты сам себе не лучшая рекомендация, чтобы оставлять в живых тебя, – веско ответила Мист и, вздрагивая от отвращения, сделала шаг к маленькому чудовищу. – А мама твоя где?

– Д, – справился со своим голосом и языком детеныш. – Д-ом Гнала. Выгнал-ла, – раздельно ответил он, застенчиво глядя на Мист из-под колтунов спутанных косм и, неловко схватив недоеденную птичку своими культями, протянул ее девушке.

– Что, усыновлять собралась? – осведомился Торрен, с настороженным любопытством наблюдая за сценой.

– Нет, спасибо, я это не ем, – как можно мягче сказала Мист, с трудом сдерживая рвотные порывы. – Мама тебя выгнала?

– Ды-а. Есть, – сказал он и сам впился в сырое мясо зубами. Мист всю перекосило, но она нашла в себе силы осторожно присесть рядом, глядя на незадавшееся чудовище.

– У тебя имя есть?

– А-шшш, – сказал он, чавкая и проливая на подбородок кровь изо рта.

– Ты сам себе еду добываешь? – уточнила девушка, хоть и так все было понятно. Ребенок, рожденный болотной ведьмой так недавно, но уже говорящий и способный сам сворачивать шеи птицам и мелкому зверью, явно не был обычным, но просто так взять и убить его она не могла.

– Ды-а, – потянул он. – Не вкусно.

Девушка почесала нос и глянула на Торрена, но тот только плечами пожал – мол, сама ввязалась в разговоры, вот и разбирайся.

– А ты меня помнишь?

– Ды-а. Приходил-а, – Аш дернул тощим грязным плечом. – Мам меня рожал-а. Ты приходил-а. Велел-а оставить меня. Еда?

– Нет, еды нет, – с сожалением сказала Мист, пытаясь понять, что ей теперь делать.

Речь ребенка прогрессировала прямо на глазах: он явно нуждался только в собеседнике, чтобы научиться говорить разумно и складно, и, наверняка, мог вырасти не таким, как мать, кто знает? А, может, и стать намного хуже. Но сейчас это был всего лишь ребенок – необычный, тощий, жалкий, но с готовностью предложивший свою пищу ей. Мист была уверена, что, попроси она живую птичку, чудище поднимется на свои культяпки и пойдет добывать.

Что с ним делать? Оставить в лесу, оставить все как есть? Но его наверняка, рано или поздно поймают солдаты Сарэна: поймают и сожгут, уж милосердней прирезать сейчас. Забрать с собой, отдать кому-то на воспитание? Кого, сына болотной ведьмы? Принести обратно матери, пригрозить ей? Но она его выгнала, а Мист, по правде сказать, опасалась снова сталкиваться с Дуан Мор, которая, наверняка, уже оправилась от прошлой встречи и была куда более в уме.

Взгляд девушки остановился на уродливых запястьях мальчика. Протезы?.. Замена?.. Так об этом говорил Мейли, дал подсказку?

– Слушай, – Мист потрогала землю, убедилась, что она достаточно твердая, и уселась задницей, переплетая ноги. – Ты же знаешь, твоя мать – ведьма. А ты умеешь колдовать?

– Так, – он соединил края своих словно обрубленных запястий и развел их самую малость.

– Чуть, – перевела Мист. – Хорошо. Я сейчас тебя научу одной вещи. Только обещай, что не используешь ее, чтобы вредить людям.

– Ды-а? – заинтересованно открыл рот ребенок и подполз поближе, от чего Мист в ужасе вздрогнула всем телом. Грязное, вонючее, уродливое создание вызывало у нее доисторический панический страх, и только разум держал все под контролем.

– Мист, ты точно знаешь, что делаешь? – тактично уточнил Торрен. – Нам, вообще-то, велено вора изловить и уничтожить, а не учить всяким “вещам”.

– Отстань, – отмахнулась Мист, достала Книгу и раскрыла почти сразу на нужном месте. Чудище благоговейно уставилось на текст.

– Кни-га? Чи-тать?

– А ты умеешь?

– Чуть, – повторил ее слово Аш и очень довольно, но глухо, уродливо захохотал.

Мист сделала страшные глаза на Торрена, который чуть в кусты не убежал, и старательно продолжила, игнорируя собственный потусторонний ужас по отношению к страшному ребенку.

– Так, слушай меня, Аш. Есть заклинание, оно позволит тебе получить руки и ноги. Видишь рисунок?

– От звер-рря, – сказал он, заинтересованно разглядывая инвалида с ногой от лошади. – Как Аш? – он поднял обе руки, показывая Мист.

– Почти, – вздохнула Мист. – Давай заучим слова, и я покажу тебе, как начертить нужный символ.

Она не очень удивилась тому, что память у Аша оказалась острой и цепкой – маленький уродец запомнил заклинание с первого раза, и глиф научился рисовать так, словно это было плевое дело.

– Руки, – сказал он, едва не прыгая вокруг глифа на крачках. – Руки-ноги! Аш станет ходить-ходить, искать-искать, ловить-ловить!

– Но не людей! – прикрикнула на него Мист, полная сомнений от того, что же она, все ж таки, наделала.

– Не людей! – радостно подтвердил Аш. – Но стану не-людей находить-находить, есть-есть-есть!

Торрен выразительно посмотрел на Мист и приложил пальцы к виску, говоря, мол, свихнулась и ты, и твой монстр. Мист только отмахнулась, но и сама понимала, что делать что-то надо. Как-то позаботиться, оградить хотя бы от части проблем. Просто так оставить потенциально опасное чудище в непосредственной близости от потенциально не менее опасного для него Сарэна было нельзя.

– Аш, послушай, – ребенок прекратил выделывать кульбиты вокруг глифа, сел голой задницей на землю и вопросительно уставился на Мист, глядя уже не просто дружелюбно, как в начале, а обожающе. – Я договорюсь в городе, тебе будут приносить еду и оставлять возле твоего лаза. А ты в город не ходи сам, они боятся, когда ты убиваешь цыплят.

– Не ходи, если еда, – пообещал Аш.

– “Не пойду” правильно, – поправила его Мист.

– Не пойду, – очень страшно, зубасто улыбнулся Аш. – Не пойду, если еда и кни-ги, – тут же попробовал торговаться он.

– Хорошо, еда и книги, – пообещала Мист, прикидывая, как это все провернуть и во что это обойдется. – А я буду к тебе приходить, как смогу, и ты мне будешь рассказывать, как живешь.

– И тот? – Аш выглянул из-за нее, чтобы посмотреть на Торрена, и парень изо всех сил сделал не испуганное лицо.

– И тот, тоже.

Аш кивнул.

– Приходи. Только еда, – предупредил он. – И кни-ги.

– Обещаю, – сказала Мист. – Станешь добывать руки?

– Ды-а, – ответил Аш, снова подскакивая. – Ты иди.

– Да, я пойду, – согласилась девушка и поднялась на ноги. Без прощальной странной ласки, впрочем, Аш ее не отпустил – поднялся на коленях и цапнул ее за руку, она только и успела, что ойкнуть. Сильно больно не было, но на коже остались отпечатки зубов. – Ты что?

Аш засмущался, покружился на месте и под взглядом Мист уполз в свой шалаш, оставив снаружи только тощие, ободранные голые ноги.

– Это он тебя любит, – пояснил Торрен.

– С чего ты взял?

– Мужская психология! – объяснил он, подняв палец к небу.

– Тоже мне, мужчины, – Мист потерла руку, потом виновато оглянулась на жалкий шалашик, обещая себе, что выполнит все обещания, и тогда, может быть, болотный колдун Аш окажется лучше своей матери, в итоге.

– Как ты собираешься его кормить? – поинтересовался у подруги Торрен, когда они зашли в уже открытые ворота города и зашагали по улице.

– Либо заплачу трактирщику, либо ты договоришься с Гординном.

– Я? Это почему еще я? – возмутился парень. – Это не я собираюсь прикормить вурдалака, предварительно научив его колдовать!

Мист рассерженно глянула на напарника.

– Вы с Гординном лучше общаетесь. Видимо, он тоже троечник был, – зловредно сказала она.

– Эй! Я свою работу на “хорошо” сдал!

– Это после того, как я ее всю переделала, – педантично указала Мист.

– Что ничего хорошего о твоих способностях не говорит, между прочим.

– Это еще почему?

– Разве я не должен был с переписанной тобой работой получить “отлично”?

– Не-а, – отозвалась девушка беззаботно. – Это было бы слишком подозрительно и сразу понятно, кто писал. Поэтому я переписала ее ПЛОХО, понял?

– Вот ты зараза, – сокрушенно вздохнул Торрен. – Подруга, называется, напарница!

– От позора спасла! – подняла палец к небесам Мист. – Будешь до конца жизни расплачиваться со мной теперь, вот, принимаю жертвы переговорами с местным чиновниками.

– Понял, понял, смирился, – помахал на нее руками Торрен, словно отгоняя назойливое насекомое. – Добудем мы твоему воспитаннику снабжение, ты, главное, врать мне не мешай.

– Как мы уже выяснили, как раз совместное вранье у нас получается лучше всего, – вздохнула девушка. – Нет бы что хорошее?

– Так это и есть хорошее, – Торрен панибратски хлопнул ее по плечу.

– То есть…этого демона больше нет? – нахмурился Гординн, переводя взгляд с одного честного лица на другого.

– Именно, – подтвердил Торрен. – Гусята могут спать спокойно. И все остальные маленькие и пушистые звери. Только, дядь, по большей части это не мы сделали, поэтому благодарить не нас надо.

– А кого же? – Гордин откинулся в кресле, изучая пару приключенцев, которые сидели напротив него за столом.

– У вас там, в лесу, отшельник завелся. Даже ведьма из-за него к вам больше не лезет, опасается. Он нам и помог.

– Помог! – возмутилась Мист вполне искренне, складывая руки на груди. – Так и говори – все за нас сделал, а мы в сторонке перетоптались.

– Ну, нет, ну мы же нашли эту мелкую дрянь! – нахохлился Торрен.

– Значит, благодарить мы должны этого отшельника, так? – майор нахмурил брови. – Но они же с обетами всякими, что нам ему предложить-то?

– Еды, например, – нашлась Мист. – Добывать пропитание здесь не так просто, я уверена, он будет рад получать от вас дополнительный паек. И книги, конечно.

– Хорошая идея, – кивнул Гординн.

– Там еще приметное место есть, где мы его встретили, возле крепостной стены, – продолжила Мист. – Если будете туда приносить, он обязательно заметит.

– Добро, – согласился майор. – Тогда будем ему оставлять еду и книги, раз уж так вышло. Да и вообще, хорошо помогать таким святым людям, – заключил он. – Перед лицом Эйна зачтется.

– О, это всенепременно, – с сомнением потянула Мист, которая в Эйна, прямо скажем, не слишком верила, особенно после принудительных путешествий по доменам эльфийских богов.

– А с вами что делать? Вы-то получается, ни при чем тут.

– Ну, прямо и не причем! Мы помогали. И вообще демона я нашел, – нахохлился Торрен. – Ну, хоть еду и гостиницу нам оплатите, дядь?

– Это уж без торговли, – внезапно согласился Гординн. – Полезные вы ребята, я смотрю, вас надо прикармливать и далеко не отпускать.. так что, захаживайте в Сарэн почаще, авось, будет вам новая какая работа. Вряд ли отшельник все проблемы решит своим мистическим присутствием.

– Решит отшельник, как же, – проворчал Торрен, когда они, уже зайдя в таверну за оставленными в спешке вещами, через сад шли к метке перехода.

– Не зарекайся, может, и решит, – покачала головой Мист. – Аш быстро растет.

– Это-то меня и пугает. Такой скорее создаст проблемы, чем их нарешает.

– А, по-моему, нет. Он другой, не такой, как его мать. Не злой, может, жестокий, но не злой.

– Давай тогда ты его усыновишь-таки, – предложил Торрен, усмехаясь. – Станешь шить ему штаны и водить за ручку.

– Кстати, про штаны – хорошая идея. Только не шить, конечно. Но надо будет ему купить всего, – рассудительно сказала Мист, делая мысленную пометку об этом. – В конце концов, я теперь ему..эээ…

– Кормилица, – прыснул нервным смехом Торрен, за что тут же был ткнут Книгой в лицо. Такой способ решения внутрикомандных конфликтов ему совсем не понравился, поэтому он замолчал и надулся.

Удивительно, но его хватило надолго: он успел и свой выигрыш в споре забрать, и отоспаться, и отъесться на оладьях свой квартирной хозяйки, демонстративно не пытаясь встретиться с напарницей. Когда он уже начал переживать, не свалила ли та в какое-нибудь интересное приключение без него, она объявилась на последней ступеньке стремянки, приставленной к его окну.

– Ну? – изображая недружелюбие, поинтересовался у нее Торрен.

– Рога упрямцам гну, – не менее ласково и радостно ответила Мист, которая ни за что бы не призналась, что жутко соскучилась за эти несколько дней. – Домой ко мне пойдешь, нет? Если пойдешь, собирайся, и побыстрей, караван через час.

– Через час? – ужаснулся Торрен, на секунду замирая и тут же начиная судорожно метаться по комнате в попытках собрать сумку и ничего не забыть. – Ты сдурела так вовремя предупреждать?

– Если бы ты вчера зашел, я бы сказала вчера, – фыркнула девушка, залезая повыше и водружая свой зад на подоконник.

– А самой зайти?

– А у меня дела были.

– И у меня тоже, – с вызовом ответил Торрен.

– Это какие, с боку на бок переворачиваться, пока тебе еду несут прямо в пасть? – скорчила рожу Мист.

– Это важное дело, – огрызнулся Торрен, продолжая носиться по затейливой траектории, собирая вещи.

– Ну вот, у меня тоже было важное, – покивала Мист.

– А разве ходят в твой, э, родной дом прямо-таки караваны?

– А что, я, по-твоему, в таком захолустье живу? – возмутилась Мист, но потом смилостивилась. – Ладно, по наземским меркам – в захолустье. Караван идет через деревню Колмен, которая стоит почти на границе Топкой зыби. А по ней полдня до входа в, ты понял куда.

– Надеюсь, этот караван дойдет успешно, – мрачно сказал Торрен, затягивая ремни на голенищах походных сапог.

– Сплюнь, – посоветовала Мист. – Там даже, кстати, поблизости Башня отмечена, но я что-то не соображу, я там Башен не видела, ну, кроме руин под землей. Видимо, где-то в болоте затерялась или утопла.

– Будем глаза держать открытыми, – пообещал Торрен, закидывая плащ и ероша волосы перед зеркалом. – Ну, я готов.

– Ну, я надеюсь, – скривилась Мист, оглядывая его с ног до головы, и перемахнула через подоконник вниз, даже не ступая на лестницу.

Караван был огромным, шумным и таким разномастным, что у Торрена зарябило глаза, как на ярмарке. Они с Мист, два обычных молодых путешественника, даже в глаза особо не бросались на фоне орущих детей, домашних животных и кучи народу самых разных возрастов и профессий. Но зато вот чего в этом караване точно не было – это богатой добычи, на которую могли бы позариться разбойники. Одни дети, внуки, тещи, дедушки и прочие человеческие сокровища.

– Куда едете-то, милки? – спросила у тихо и прямо сидящей Мист объемистая, пыхтящая, розовощекая тетка с огромной корзиной, в которой яростно мяукало что-то пленное. Весь их багаж был сгружен под скамьи телег, и только самое ценное оставалось в руках пассажиров. По здравому размышлению, Хладогрыз приключенцы далеко убирать не стали, зажав за своими спинами и задницами прямо на лавке.

– До Колмена, – не сочла нужным врать Мист.

– К семье? А это кто с тобой, жаних? – продолжила допытываться дружелюбная дама.

– Не, брат, – на этот раз равнодушно соврала девушка. Объяснять их с Торреном взаимоотношения она не хотела, брат и брат – лишнего никто не подумает.

– А не похожи, – с интересом сказала соседка, рассматривая их по очереди. Оба скорчили очень похожие недовольные рожи, и она расхохоталась. – Да, вот так похожи, на одно лицо!

– Да замучили нас этим “не похожи”, – проворчал Торрен. – Она на папу похожа, я на маму, что такого-то?

– Ой, да ничего, милок, ничего. Бывает, конечно, что детки совсем и не похожи между собой, – замахала рукой женщина.

– А Вы откуда и куда, теть? – перевел тему Торрен, с нарочитым интересом глядя на нее.

– Да вот я из Имрейса проездом, возила котеньку к жениху, – довольно сказала женщина, погладив крышку коробки. – Ух, и славные же выйдут котяточки у них!

– Из Имрейса? И что там, как? – осторожно спросил парень, коротко глянув на Мист и получив в ответ немного удивленный взгляд.

– Как, не очень все гладко, траур у них, по сыну-наследнику скорбят. Говорят, у них, у знатных, год принято траур блюсти, так что, надолго это. Флаги все приспущены, никаких празднований не будет. Не приведи Эйн, помрет кто еще там от скорби великой, тогда народу долго еще не видать ни помилований, ни щедрот в честь праздников. Возропщут ж.

– Да уж, – почесал затылок Торрен. Траур был обычным делом, и держали его в благородных семействах, действительно, долго, в этом не было ничего необычного.

– А вот что призрак молодого господина по городу бродит, так это никого не волнует, – добавила тетка, и Торрен едва за сердце не хватился, потому что Мист впилась в его руку пальцами.

– Как так? – изображая поверхностную заинтересованность, уточнила она, пока Торрен сосредоточенно, по одному, отжимал ее пальцы со своей руки.

– Да вот, – женщина устроилась поудобнее, наглаживая корзинку с кошкой. – Уж все в Имрейсе знают, что молодой господин по ночам по улицам ходит, холодный, бледный, и лучше с ним не встречаться, потому что может отпустить, а может и убить. А убивает как придется – кого заколет, кому сердце остановит, кому как и что. Ему уж ставят алтари, да за его упокой молятся все, а он ходит, ищет. Наверное, не просто так его убили, иначе б не вернулся он с того света на этот, честных людей пугать. В замок войти не может, наверняка, там и знаки всякие тайные супротив призраков и мертвецов, а ведь, не иначе как жених лэри Элианны его прикончил, чтоб наследство получила она. Или брат какой двоюродный. Но господа там сами разбираются помеж собой, никого не слушают, а юный господин лютует по городу, да только до народа делу никому нет в их высокой скорби.

Мист сызнова вцепилась в руку Торрена, и ему пришлось начинать процесс отделения заново.

– А Видящие что говорят? – спросила она спокойным тоном, резко контрастирующим с нервно сжатыми пальцами, едва не выдирающими плоть.

– Да чего они скажут! Нету, понятно, им ничего, тати и разбойники ночью бродят, лиходеят, а мы, мол, все только сплетни разносим. Да только вот даже лиходеи уже по ночам дома сидят, да вином и мясом откупиться пытаются от молодого господина.

– И что, помогает?

– Что?

– Вино и мясо.

– Говорят, да. Мол, он принимает вместо живой плоти и крови такую жертву, – тетка вздохнула и перевела дух, пытаясь вспомнить еще подробностей пострашнее и посочнее, на радость попутчикам. Впрочем, оба они, и парень, и девушка, выглядели впечатленными и даже напуганными и не торопились подвергать сомнению ее слова. Такие вежливые, хорошо воспитанные дети!

– Храбрый же народ в Имрейсе, – задумчиво сказал Торрен, убирая от себя руку Мист подальше. – Что еще не свихнулись и не сбежали от такого житья-бытья, а еще о размножении кошек думают.

– Так проще о таком думать, – с готовностью отозвалась женщина. – Когда о делах всяких, о кошечках, о детишках, так и проще все пережить, любые страхи. Да и ходит он только ночью, когда луна на небе.

– В новолуние не ходит? – тут же деловито уточнила Мист.

– Говорят, нет, не видали. И когда тучи на небе – тоже. Не любит, что ли, дождь. Хоть, говорят, при жизни любил.

– Любил, – автоматически подтвердил Торрен, и, спохватившись, добавил. – Любил если, то, может, и после смерти любит, сидит где-нибудь, любуется.

– Вот это сейчас очень страшно было, – пожаловалась Мист, которая очень живо представила себе беспокойного мертвеца, который сидит под мостом и пустыми, стеклянными глазами любуется на косые струи дождя.

– Извини, – буркнул Торрен, на всякий случай немного отодвигаясь и пряча руки под плащ, чтобы “сестра” снова не вцепилась в них нервной хваткой.

Впрочем, он и сам нервничал. Только-только они с Мист более или менее оплакали и отпустили своего друга и приятеля, как выясняется, что он то ли живой, то ли мертвый ходит по своему родному городу. Однако поговорить без свидетелей до ночи не вышло. И только на привале, когда Торрен почти привычно улегся спиной к спине с Мист и укрыл их обоих вторым одеялом, мучающие их обоих вопросы получили возможность прозвучать.

– Я не думаю, что он жив, – внезапно сказала Мист очень тихо. – Ты же тоже так не думаешь?

– Поэтому и не бегу бегом в Имрейс, бросив все, – проворчал Торрен. – А то можно было бы.

– Только бесполезно, – засопела Мист и немного помолчала. – Я думаю, живой бы он двинулся в Университет, ну, или к родным. В Университет он не пошел, пошел в Имрейс. Живой бы он заявился к своей семье, и его бы узнали и приняли – любого. Разве нет?

– Как-то так, – согласился Торрен мрачно.

– В любом случае, для помощи живому Вилю его сиятельные сородичи лучше подходят, чем мы.

– Точно.

– Но я считаю, мы все равно должны туда наведаться, – добавила Мист, подумав.

– Да?

– Именно. Во-первых, Виль – наш друг, и умер он, или пропал когда был с нами, значит, мы несем ответственность, в некотором роде. А во-вторых, кажется, мы с тобой главные специалисты в этой стране по всяким штукам. Эльфьим и не очень, – вздохнула девушка, под одеялом потирая левую руку со следом ожога. – Где б какая небывальщина не случилась – нас в нее немедленно с головой и макает.

– Ловцы нечисти! – попытавшись изобразить пафос, отозвался Торрен.

– Если бы. Скорее, незадачливые жертвы, – мрачно не согласилась Мист.

– Значит, потом в Имрейс? – уточнил парень.

– Если все совсем плохо, то пошли сейчас. Наверняка будет какой-нибудь встречный караван, можем сменить направление.

Торрен думал довольно долго. Так долго, что Мист успела решить, что он уснул от небывалой ментальной нагрузки, но нет.

– Нет, – наконец, сказал он. – Что бы там ни было, у нас есть уже свой план сейчас, нам надо к тебе домой. Вот и пойдем туда, а в Имрейс наведаемся потом. Может, и нет там ничего, какой-нибудь умник народ пугает, чтобы раскачать волнения.

– Вряд ли нам так повезет, – фыркнула Мист. – Спи, давай.

Стоило же ей самой закрыть глаза, как она снова открыла их, обозревая до нельзя надоевшую уже классную комнату с видом на мирный пейзаж. Девушка со стоном растеклась по парте и ненавидяще посмотрела на своего мучителя.

– Смени уже книжку, Мейли-из-Сполохов, – сказала она сварливо. И, прежде, чем эльф успел достойно ей ответить, добавила. – Эола Эйиладд!

И проснулась.

Это было так удивительно и так просто, что она освобожденно рассмеялась, падая обратно на нагретое место и затыкая себе рот одеялом, чтобы не будить людей.

Торрен, впрочем, все равно проснулся и за Хладогрыз схватился быстрее, чем открыл глаза.

– А?

– Спи, спи.

– Что, анекдоты снились? – уже разумнее уточнил он, оглядевшись кругом и не обнаружив клоунады.

– Да уж. Самый главный анекдот моей жизни, – вздохнула Мист, натягивая одеяло до ушей.

– Это какой?

– Мертвый маг Мейли-из-Сполохов, который хочет захватить мир с моей помощью, – неожиданно связно объяснила суть проблемы она.

Торрен захихикал.

– Эй, ты чего ржешь? Ты же сам его видел, помнишь? В последнем домене!

– Темная Владычица Мист Ле Илант! – страшным голосом потянул Торрен, тыкая ее в бок пальцем. – Великая и грозная! С короной из книжек.

– Дурак! – нервно хихикнула Мист, у которой видение обглоданного пытками и пламенем лица мага перед глазами сменилось на неистребимый образ себя самой в венце из учебников. Может, и прав Торрен, и все это ерунда, достойная только смеха? В конце концов, какую власть может иметь над ней обитатель другого мира, от которого можно сбежать во сне с помощью простых слов?

– Нет, ты давай, захватывай, – продолжил рассуждать Торрен. – Я обещаю тебе приносить жертвы пирожками. Я уверен, пирожки тебе понравятся больше, чем вино, мясо и человеческие трупы. Потому что я не видел, чтоб ты все это жрала, а вот пирожки так трескаешь, что будь здоров.

– По лбу еще хорошо трескаю, – пообещала Мист.

– Тоже важное качество для Владычицы, особенно темной, – осклабился в темноте Торрен.

Некоторое время они молчали, и Мист снова начала проваливаться в сон, но Торрен, кажется, только начал всерьез задумываться о том, что она сказала.

– А ты серьезно, что ли?

– Ну, – неохотно откликнулась девушка.

– Он тебе тогда сказал? Или когда?

– Он мне снится, – без энтузиазма пояснила Мист. – Иногда ругается, иногда советы дает. Боком мне выйдут его советы.

– А что с этим делать?

– В смысле?

– Если он хочет поработить мир, и хочет, чтобы ты помогала, нам что делать-то? Завоевывать мир, как он хочет?

– Учиться.

– Учиться завоевывать мир?

– Нет. Просто учиться, чтобы стать такими крутыми, что этот Мейли нам будет нипочем, – Мист пощупала Книгу, подложенную под голову. – А то пока я даже плохо представляю, что он такое.

– Погоди, но это, как, с Книги твоей началось?

– С нее.

– Так может, просто уничтожить ее?

– С дуба рухнул? Это бесценный артефакт.

– Но если через нее он до тебя дотягивается?..

– Не факт, что сейчас дело все еще в Книге, – терпеливо пояснила Мист. – А вот источника знаний мы так лишимся.

Торрен помолчал, поворочался, почесал нос, явно размышляя, и, наконец, сказал:

– А, может, он просто так снится? Вроде как, просто кошмар. А больше и ничего не может.

Мист снова полубессознательно тронула след ожога.

– Может и не может, – не стала спорить она. – Но тем больше резон выяснить все. Кто он был, что с ним случилось, почему мы встретили его в домене пепла, что это за домены и зачем они нужны, да у нас сейчас кругом одним вопросы и толком нет ответов.

– Это точно. А еще надо выяснить, что там, в Имрейсе.

– Точно, – согласилась Мист, поворачиваясь на спину и глядя в небо.

– Вышел морок из тумана, – внезапно сказал Торрен, нарушая воцарившуюся тишину зверским, таинственным шепотом. – Дунул в морду холодами.

– Будет мучить, резать, бить, все равно тебе не жить, – закончила Мист и широко зевнула.

Впрочем, мысли о немедленном побеге в сторону Имрейса продолжали тайком мучить обоих вплоть до самого Колмена. Однако когда на фоне ясного синего неба показалась крепкая кирпичная стена, запертые ворота и реющий над ними черный флаг, мысли о тактическом отступлении ушли на второй план.

– Это что у них там? – нахмурилась Мист.

– Зараза, – коротко ответил Торрен.

– Это ясно, что зараза, а конкретное значение у этой подозрительной фортификации есть?

– Так говорю ж – зараза. Болячка у них какая-то, – пояснил Торрен и, приметив спешащего к ним караванмейстера, толкнул подругу под ребра локтем.

– Ребят, ну, вот ваш Колмен, только мы туда теперь, конечно, заходить не станем. Пойдете туда или дальше с нами поедете?

– Да куда ж нам дальше-то, – проворчал Торрен, поднимаясь с лавки и закидывая Хладогрыз в ножнах на спину, застегивая ремни.

Мист же вытянула из-под лавки их сумки с барахлом, гадая, что же все-таки делать. Колмен был известным и привычным перевалочным пунктом для подземцев: здесь многие люди происходили от смешанных браков и были в деле по части всех сумеречных и откровенно темных дел, которые проворачивались с участием жителей Подземелий, и, в общем-то, девушка рассчитывала разжиться тут и информацией, и едой, и, может, даже проводником для спокойного и наибыстрейшего прохождения болот. А что теперь делать – было не понятно, особенно с учетом того, что пройти мимо в такой ситуации – означало бросить своих, фактически. Но, с другой стороны, они с Торреном не лекари, чем они могут помочь, если там эпидемия? Только сами перемрут.

В подобных благородных и не очень размышлениях Мист пребывала до тех пор, пока они с Тором не остались на дороге одни, глядя в хвост последнего удаляющегося коня с охранником на спине.

– Красиво, конечно, но, может, того, пойдем уже? – нарушил сосредоточенное и нахмуренное молчание подруги Торрен.

– А? – обернулась на него Мист.

– Задница, говорю, у коня красивая. Но, может, пойдем?

– А, – рассеянно отозвалась девушка. – А я думала, ты про того парня, который у них замыкающим. Как там его? Эйван? Правда, хорошенький.

Торрен насупился и нарочно дернулся, чтобы осторожненько стукнуть Мист концом ножен в знак своего недовольства отсутствием патриотизма по отношению к напарнику. Она отсутствующе потерла ушибленное место, посмотрела на Колмен, на дорогу, снова на Колмен и вздохнула.

– Пойдем, что ли, хоть спросим, что у них стряслось.

– Глядь, и поможем чем, – с готовностью отозвался Торрен и Мист возмущенно фыркнула.

– “Глядь”!

– Вы не видите, что ли? Зараза у нас, – крикнули им со стены, едва они подошли на расстояние крика.

– Видим, – гаркнул в ответ Торрен так, что Мист рядом с ним предпочла заткнуть уши, чтобы не потерять слух в этих переговорах на повышенных тонах. Впрочем, слышать обоих крикунов ей это не мешало – орали они оба знатно, со знанием дела. – А что за зараза-то, брат?

– Да дым ее знает! Мрем, как мухи! Только медленней.

– Брат, да все мрут, вы-то от чего?

– А что, лекари что ль вы?

– Да не, в город мы хотели, нам проводник через болота нужен. И дальше!

На стене помолчали, потом тот же голос ответил:

– Возвращайтесь лучше, нечего там делать.

– Это как это? – проорал Торрен, не очень понимая что такое тут происходит.

– Да беда там, дурень! – в сердцах крикнули ему. – Беда, слышь?

Свистнуло, и возле ног Торрена вонзилась стрела, пущенная явно умелой, твердой рукой. Видимо, стражнику надоело орать со стены.

Торрен задумчиво изучил стрелу, не рискуя прикоснуться, наклонился рядом с ней, присел на корточки, в приседе обошел по кругу.

– Бубен дать? – поинтересовалась Мист, наблюдая за его языческими ритуалами.

– В бубен дать, – раздраженно ответил парень.

– О, это запросто, – автоматически отшутилась Мист. – Что ты пытаешься высмотреть?

– Охотничья стрела-то. На мелкую дичь.

– Да там стражи-то нет, и не было, тоже мне, тайна, – пожала плечами Мист. – Все по очереди дежурят, повинность такая. Но творится что-то странное.

– Я прямо-таки поражен, – скривился Торрен, поднимаясь. – Кто что-то говорил про главных экспертов по всякой запредельной чуши? Вот, видимо, мы снова в деле. Куда не пойдем – всякая дымовщина из углов лезет, Святого Амайрила на них нет.

– Святой Амайрил был давно и неправда. Так что, придется самим, – Мист вздохнула, оценивающе глядя на город. – Как-нибудь.

– Вообще-то мне показалось, что они не очень нашей помощи жаждут, – с сомнением потянул Торрен, пиная мыском сапога стрелу.

– Как ты справедливо заметил, мы не лекари. Но, по крайней мере, можем спросить, что произошло.

– Дык я спросил уже, не сильно помогло, как-то.

Мист посмотрела на него, как на идиота, достала из сумки свернутое одеяло, положила его на травку и села сверху, после чего, расположившись, достала Багровую книгу, вытрясла из нее один из вложенных внутрь для заметок чистых листов и, используя магический фолиант как подставку, крупными печатными буквами начала писать.

– Милые, дорогие? О, уважаемые. Уважаемые колменцы, – начала она. – Имели целью двинуться через болота далее с вашей помощью и теперь в затруднении. Сообщите обстоятельства вашей проблемы, чтобы мы могли передать сообщение в ближайшие поселения, например, Тейнхельм. Вот так, – она достала арбалетный болт и навертела бумажку на него, сложив вдвое и примотав веревочкой. – На, теперь, поцель куда-нибудь в стену.

– Сама давай цель, – Торрен демонстративно сложил руки на груди, отказываясь забирать у нее арбалет и послание.

– Это еще почему?

– Тебе надо тренироваться. Разве не это ты мне говоришь каждый раз, когда я прошу помочь с переводом?

– Да, но тебе правда надо тренироваться, если ты хочешь чему-то научиться.

– Вот! – Торрен даже палец указующе вверх поднял. – Именно! Тебе тоже.

– Так я не хочу ничему учиться, – закатила глаза Мист, пытаясь всунуть ему арбалет. – Мне и так хорошо.

– Что, думаешь, одного идиота случайно поцелила – уже великий арбалетчик? Нет уж, – грозно сказал Торрен и, вместо того, чтобы взять у нее оружие, всунул его ей крепче, сжимая ее руку на прикладе и правильно располагая его относительно ее корпуса. – Вот так, давай.

– А то, что я, собственно, никого убивать не хочу и учиться стрелять, тоже, в расчет вообще не принимается?

– Правильно все понимаешь, молодец, – кивнул Торрен, становясь за ней и придерживая ее руку. Он наклонился к ее плечу, прикидывая линию прицела, и помог ей навести цель на распахнутую деревянную дверь, ведущую в одну из башен. – Хочешь, не стреляй ни в кого, но уметь надо. А то вдруг что!

– “Глядь”, – вяло ругнулась Мист, позволяя ему выправлять положение своих ног и рук.

– Именно, – обрадовался парень. – Пли!

Мист не успела даже подумать, как ее палец среагировал на команду, курок щелкнул, коротко дзинькнула тетива и приклад стукнул ее в плечо.

– Ой, – сказала она, опуская оружие и потирая место удара.

– Не ой, а надо было лучше прижимать, – усовестил ее Торрен, разглядывая результат. – Ну, что, ты попала, молодец.

– Все, больше можно не учиться? – с надеждой спросила Мист.

– Можно, но не нужно. В смысле, пока нормально сама стрелять не начнешь, никаких отлыниваний.

– Что, прям тут будем тренироваться?

– Зависит от длительности и интенсивности твоей переписки, – хмыкнул Торрен.

Ответ они получили уже к вечеру. До этого им успели погрозить со стены кулаком за болт в двери, позвать какого-то унылого мужика в синем суконном одеянии, потом другого, не менее унылого и отчаянно кашляющего. Эта коллегия унесла куда-то их послание, а потом, когда приключенцам уже осточертело ждать, с пользой используя время на перевод Книги и разбор записей ар-Маэрэ, уже известный им дружинник, рисуясь, всадил новую стрелу с посланием прямо у ног Мист.

– Показушник, – прокомментировала девушка, показала в сторону стены неприличный жест и стала сколупывать послание со стрелы.

Письмо оказалось длинным и – Мист сразу обратила на это внимание – подписанным магистратом, который, видимо, признал в ней подземного жителя, но все равно осторожничал. Впрочем, ситуацию по его несколько уклончивому тексту понять все равно можно было.

– Итак, у них эпидемия. Причин они не знают, первый заболевший был всего неделю назад, но болеет уже, минимум, две трети населения. Лекарей от соседей вызывали, без толку – те только сами заболели. У больных развивается кашель, который постепенно усиливается, и в конце они выхаркивают куски легких с зеленой слизью или волокнами. Эйн знает что, – Мист почесала нос. – Нас просят не лезть в город, а лучше пойти в Тейнхельм или Вирсу и попросить их сжечь Колмен, когда все они там перемрут, потому что заразу никак остановить не удается.

Торрен отпрыгнул от письма и ногой опасливо отпинал стрелу подальше.

– Чего ты ерзаешь, если там что-то было, то ты уже заболел, – устало сказала Мист, складывая письмо и убирая в Книгу. – Только что-то не знаю я такой болезни, – пожаловалась она приятелю, который деловито вытащил откуда-то флягу с вином и начал поливать себя снаружи и изнутри. Если Торрен что-то и усвоил о болезнях за время обучения в Университете, так это то, что надо дезинфицироваться – желательно, изнутри тоже. Хорошо проспиртованный организм, по мнению студентов-медиков, никакая зараза не брала.

– Так ты и не лекарь.

– Не лекарь, но и не совсем профан, тоже, – нахмурилась Мист, продолжая думать и рассеянно листать Книгу.

– А про, эт, болота написали что? Мужик тот орал, что нечего нам на болотах делать, – припомнил Торрен.

– Магистрат упоминает, что сообщение с “охотниками на болотах” прервалось пару недель назад. Ну, он же не может написать, мол, потеряли связь с Подземельем, – вздохнула Мист. – Не нравится мне все это.

– Пф, – фыркнул Торрен, думая, не “подезинфицироваться” ли еще, так как дезинфектор выдался весьма неплох. – А кто говорил, что вся пепельная срань к нам вылезает, как мухи на мед?

– Я бы лучше бы ошибалась, – буркнула девушка. – Ладно. Видимо, тут нам делать нечего – надо попробовать, хотя бы, до спуска добраться и выяснить, почему нет известий снизу.

– Думаешь, это менее опасно, чем влезть в заразный город?

– Думаю, это более логично, чем возвращаться не солоно хлебавши, – отрезала Мист, поднимаясь и убирая бумаги и Книгу.

Завидев, что они уходят, дружинник показал им несколько жестов, которые Мист не слишком поняла, а Торрен переводить отказался, щадя ее “девичью скромность”.

– Болота – наша судьба, – пафосно возвестил парень, когда они обошли по дуге мрачный и запертый Колмен, и Мист уже почти привычно выбрала палку для прощупывания дороги, пока еще были вокруг деревца и ветки.

– Терпеть не могу болота, – пожаловалась Мист. – В сапогах потом микромир хлюпает.

– Жижа, – сказал Торрен и со смачным звуком выдрал из вязкой грязи сапог. – Ты хоть знаешь куда идти?

– Скажем так, представляю, – вздохнула девушка. – Я уже раз десять тут ходила, но всегда с кем-то. Пару раз брат встречал, ну или проводник вел.

– Что-то мне это не внушает доверия, – с сомнением покрутил головой Торрен.

– Зарядка для шеи тебе в любом случае не поможет, – с готовностью сообщила ему подруга.

Препираясь с напарником, она продолжала думать о странной болезни, так стремительно поразившей Колмен. Она помнила самые разные губительные эпидемии прошлого: пожалуй, это была одна из немногих вещей, которые она действительно хорошо себе представляла по части истории, кроме фольклора: в том числе и потому, что разнообразные смертельные и не очень болячки обычно находили свой путь в народное творчество. Мист перебирала их в голове: черную, белую, красную, синюю, зеленую и все остальные “смерти”, поименованные без полета фантазии, но зато с четким описанием цвета основного идентифицирующего синдрома; разнообразные лихорадки Кребета, Холли и прочие, названные по именам докторов-первооткрывателей; совсем уж мудреные стогийи и крастары … но вот ничего такого, от чего больные бы выплевывали легкие с зелеными нитками и мокротой, вспомнить так и не могла.

– Ты о Колмене думаешь или о Подземелье? – хмуро поинтересовался Торрен.

– О Колмене. Странная, все-таки, болезнь. Либо что-то хорошо забытое, либо, наоборот, новая мутация чахотки, что-то такое, – с готовностью ответила девушка.

– А лучше бы о дороге думала, чахотка, – сумрачно сказал Торрен. – Вон, глядь, болотные огни горят, сейчас как заведут, и поминай, как звали.

– Говорят, болотные огни – это души заплутавших путников, – страшным голосом сказала Мист, оглядываясь в поисках дорожки из цветов эннор, которая с незапамятных времен, как говорили, росла над пролегающей в глубине подземной рекой. По этой тропе и можно было дойти от Колмена до спуска вниз и обратно.

Однако цветов не было видно: Мист покружилась по прогалине, разглядывая каждую тычинку, и, наконец, нашла: вялые, черные головки терялись в траве и мхе, печальные и засохшие. Девушка тронула цветок, и он осыпался черным, оставив тонкую, мерзкого зеленого цвета нитку не то слюны, не то слизи.

– Вот тебе и зеленая волосня, – задумчиво сказала девушка.

– Чего-чего? – Торрен опустился на корточки рядом с ней, разглядывая погибшие цветы.

– Болотный свет, эннор, растет над подземными водами, – пояснила Мист. – И что-то его погубило, причем, видишь? Черный снаружи, зеленый внутри.

– Он растет над водами, потому что корнями туда лезет, оттуда пьет? – нахмурился Торрен, с интересом тыкая в ссохшиеся бутоны. Те разлетались черной пылью, оставляя мерзкие зеленые следы, что вызвало у парня нездоровый энтузиазм.

– Вроде, да, – хмуро ответила Мист. – Думаешь, отрава? Прямо в воде отрава?

– Цветы-то твои подохли, – пожал плечами парень, продолжая свое медитативное занятие, даже переполз на шаг вперед, чтобы достать до новых бутонов. – Во, класс, глядь, прям, как грибы лопаются!

– Дубина, – автоматически пожурила его Мист. – А вдруг они тоже заразные?

Торрен поспешно отдернул руку, сплюнул и потянулся за флягой с дизенфекторным винишком.

– А в целом ты прав, – не обращая особого внимания на его драму, Мист с видом первооткрывателя изучала черную пыль и осклизлую зелень. – Если река почему-то отравлена, отравятся все – весь город пьет воду из колодцев, которые как раз до реки и пробуравлены.

– Но у нас есть кирдык! – радостно напомнил Торрен. – Помогает от отравлений разной… это….эти…

– Этиологии, – автоматически вставила Мист. – Мы его, конечно, знатно наварили, но на целый город все равно не хватит – тем более что с собой у нас его одна бутылка, не больше. Поэтому, наверное, лучше выяснить, что отравило воду.

– Пойдем по трупам цветов? – деловито осведомился Торрен.

– Хрустя костями, – кивнула девушка. – Вон, след бери, нюхай там и все такое.

Парень презрительно фыркнул, он умел ходить по следу немногим более своей напарницы, но пререкаться решил не начинать, тем более что такой явный след было очень просто держать. Правда, иногда им приходилось давать кругаля, чтобы обойти трясину там, где цветы когда-то росли прямо по самым ненадежным участкам, игнорируя безопасность потенциального путника.

– Смотри, – Мист дернула напарника за рукав, показывая вперед, где среди болот поднимался невразумительный серый каменный холмик. Цветы опоясывали его по кругу, когда-то, а сейчас окружали тревожным черным ковром. – Это спуск.

– Как-то я более величественного ожидал, – скептически сказал Торрен, изучая эту совершенно не внушительную структуру. – Все ж таки, вход в таинственные и жуткие Подземелья, родину мерзких еретиков вроде Темной Властелины Мист Ле Илант…

Мист дружески тыкнула его под ребра.

– Мы еретики, а не дураки, поэтому все наши врата хорошо спрятаны, – наставительно сказала она. – Там еще и пещера замаскирована.

Серый, покрытый мхом и вьющимися растениями каменный холмик и вправду выглядел монолитным, пока девушка не отвела в сторону маскировочную сеть, так успешно прикидывавшуюся плетьми травяных стеблей.

– Что ж, добро пожаловать в Подземелья, – сказала Мист. – Ты все еще готов туда идти?

Торрен с сомнением посмотрел в сумрак открывшейся пещеры с постепенно уходящим вниз полом, почесал в затылке.

– А куда мне деваться-то? Ты, значит, спустишься, поймаешь того, кто травит Колмен, и всю награду себе заберешь, что ли? Нет, так не годится, – хмыкнул он и подмигнул напарнице, торжественно предлагая ей руку, согнутую бубликом. Ассоциация была такой острой, что Мист, опираясь на него, пожаловалась.

– Только жрать что-то хочется.

Торрен скорчил недовольную рожу, пошарил в кармане и нашел одинокую конфетку, которая была с благодарностью съедена Мист в тот же момент.

Коридор уходил бесконечно вниз, в темноту. Когда последние отблески света с поверхности погасли, а Торрен стал спотыкаться слишком часто, Мист подобрала камень и сделала из него блеклый светильник, которого хватало только на то, чтобы различать очертания стен и пола, и больше ничего.

– Ярче – вредно, не заметишь опасность за границей света, – пояснила девушка на расстроенное сопение напарника.

– По-моему, – признал он. – Я и так ничего не замечу. Как вы вообще что-то видите, тут же темно, как в заднице!

– Знаток задниц, – неодобрительно сказала Мист, но милостиво объяснила. – У большинства природных жителей Подземелий зрение инфракрасное, они даже в самом густом мраке отлично охотятся. А люди пришли в Подземелья с поверхности, тут даже особых разночтений нет: у большинства городов есть записи, мол, основатели спустились тогда-то и на месте спуска основали город. Поэтому, по-хорошему, все города расположены недалеко от проходов на поверхность.

– И тут рядом – твой родной город?

– Географически, самый ближний к этому выходу – Нижняя Мгла. Но практически – он немного дальше. Когда в Мосте Бездны стало тесновато, часть отселилась в соседнюю удобную большую пещеру, так что у нас почти агломерация, – пояснила Мист.

– А что со зрением-то?

– Думаю, тебя не удивит, что изначально в Подземельях селились маги и их семьи? Это, когда-то, была попытка создать магократию, идеальное место для волшебников и их потомства, где их волшебство не мешало бы обычным людям, а обычные люди не устраивали бы травлю. Прекрасная идея, и много лет она даже работала, и до самого последнего времени, до Чудес Святого Амайрила, будь он неладен, маги составляли абсолютное большинство человеческого населения подземных городов. Все сельское хозяйство, по большому счету, тоже поддерживалось магией, поэтому после того, как магия если не исчезла, то стала страшно затруднена, у нас настали тяжелые времена. К счастью, наши предки были предусмотрительны. Большая часть жизненно важных вещей была ими устроена так, чтобы даже без магов все продолжало работать. Одна из этих вещей – наше зрение. Все люди-подземцы могут видеть в условиях ничтожно-малого освещения – это было изменение, которое внесли в свою наследственность самые первые маги.

– То есть, я не стану хорошо видеть в темноте просто так?

– Нет, не станешь, – подтвердила Мист. – Это перманентная модификация, которой обладают все люди моего народа.

– А в книжке про это нет?

– Надо поискать, – пожала плечами Мист. – Но по-настоящему темно только в коридорах – в городе ты вполне сможешь видеть, там довольно светло. Главное, дойти, но тут не очень далеко: пара коридоров.

– За эту пару коридоров нас не сожрут?

– Да они нахоженные, – махнула рукой Мист. – Разве что залетный какой зверь забежит, а так все пуганные, тут же постоянно кто-то шастает. Коридоры и пещеры возле городов – самые безопасные, в принципе. Это ж каким надо быть идиотом или упрямцем, чтобы связываться с людьми в таком количестве? Кстати, постарайся не делать испуганное лицо, когда встретишься с не-людьми. Тоже в количестве.

– Что, еще наследство ваших предков-еретиков?

– Точно. В городе, кроме людей, живут троглодиты, гарпии…минотавры.

– Монстры? Вот прямо так?

– Они разумны и дружелюбны. Основатели нашли общий язык с коренными обитателями подземелий, обладающими разумом, предложили им мир и сотрудничество, что такого?

– Надеюсь, у тебя в семье минотавров нет?

– Нет, моя семья куда хуже, – пообещала Мист. – А! И не вздумай назвать Святого Амайрила святым Амайрилом.

– А как?

– Проклятый, и его “чудеса” называются Проклятьем.

– А! – кивнул Торрен. – Логично.

– Куда логичней, – фыркнула Мист. В первые годы на поверхности ей было очень трудно не вступать в споры по поводу этого деятеля и его подвигов. Потребовалось много терпения, чтобы выработать более нейтральный, аналитический подход к этой давней истории. Конечно, совсем простить преступление против своей родины Мист ему не смогла, но постепенно события тех времен и сам Святой стали вызывать у нее исследовательский интерес, который она объясняла себе тем, что врага надо знать в лицо.

Они спускались долго, но постепенно коридор перестал извиваться так сильно, как в начале, а пол стал более пологим: продолжая опускаться, он, тем не менее, уже не напоминал скат.

– А река где? – неожиданно спросил Торрен, явно прислушиваясь к тихим звукам подземелья.

– Пока – справа, за массивом камня. Но она выходит наружу в пещере, с другой стороны от моста.

– Какого моста?

– Мост Бездны, – повторила название своего родного города Мист. – Не намекает тебе название, что там должен быть мост?

– А почему тогда мост не там, где река?

– Потому что он через бездну, дубина, – ласково ответила девушка. – Там такой…провал в глубину. Говорят, когда-то давно в этом месте ушел под землю город какой-то древней цивилизации, просто взял и провалился, со всем, что в нем было. И вот он там, на дне, и остался. А мы этажом повыше живем: и над этой бездной наши Основатели возвели Мост, чтобы проходить в другие сектора Подземелий. Это очень красиво, сам увидишь.

– Увижу, – согласился Торрен, продолжая что-то слушать, едва ухом не водил от напряжения.

Бросив на него несколько встревоженный взгляд, девушка замолчала и сбавила ход, прислушиваясь.

Где-то далеко что-то двигалось, ворочалось: и это была не вода. Что-то большое и живое, но крупных диких зверей вроде подземных бугаев здесь давным-давно не водилось.

Тяжелый, гулкий шаг, отдавшийся по всему коридору, все равно застал их врасплох. Оба приключенца мало не подпрыгнули и переглянулись, и Мист потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, что в силу обстоятельств именно сейчас и здесь бремя принятия решений является исключительно ее прерогативой.

Этого времени неизвестному великану хватило ровно на то, чтобы сделать второй шаг, и далеко впереди, за изгибом коридора, в котором они стояли, тени едва заметно качнулись.

Сталкиваться с обладателем настолько тяжелого шага без уверенности в том, что это свои или какое-то новомодное охранное изобретение соотечественников, Мист не горела желанием. Поэтому она схватила Торрена за руку, уже потянувшуюся к Хладогрызу, и потащила его за собой, быстро соображая, где именно за валунами прячется узкий проход, мало известный широкой публике. Собственно, им пользовались, обычно, дети, на спор бегающие посмотреть на “страшную поверхность с дыркой над головой”.

Пока она искала замаскированный проход и запихивала туда Торрена, шаги, медленные и тяжкие, продолжали звучать, и от них содрогалась земля и сыпались мелкие камни. Мист казалось, что Подземелье стонет от ужаса, и это пугало и ее тоже. Неужели вот оно, то, что завелось тут и нарушило сообщение с поверхностью? Торрен собрался было что-то сказать, но Мист заткнула ему рот рукой, и в поле их зрения, наконец, качнулось нечто. Великан чиркал склоненной головой о потолок коридора на каждом шагу, безучастный, огромный, серый. Мист готова была поклясться, что он не живой – или не совсем живой: ей казалось, что он похож на статую из дерева, или чего-то такого, и местами серый материал расслаивался и отходил пластами.

Торрен аж укусил ее за руку, которой она продолжала затыкать ему рот, но Мист даже особого внимания не обратила, наблюдая за великаном. Тот прошагал мимо них, словно выполняя заложенные команды, дошел почти до поворота на подъем и остановился, не шевелясь и глядя прямо перед собой.

Нервно подрагивая от страха и интереса, Мист наблюдала за ним до тех пор, пока не поняла, что великан ничего больше делать не собирается, а потом пропихнула Торрена дальше по узкому проходу, стараясь не шуметь.

Они довольно долго шли один за другим по узкому и низкому коридору, где Торрену было так же тесно, как серому великану в нормальном проходе, и только огромное количество поворотов спустя Мист заговорила.

– Сдается мне, не просто так он там ходит.

– Какая интуиция, – произнес Торрен деланно-восхищенным тоном. – Какое пронзание сути основ всего сущего!

Мист отвесила ему пинок, и не ожидавший подлого нападения Торрен едва не рыбкой вылетел из коридора на площадку, возвышающуюся над огромной пещерой. Его напарница вышла следом, оглядываясь, изучая пейзаж внизу. Город был почти темен: центральный вортекс погас, и только некоторые огоньки горели на крышах. Но не тих: по улицам, то и дело останавливаясь, бродили тяжелые серые тени, и Мист уже представляла себе, как они выглядят вблизи.

– Они что, всех тут порешили? – спросил Торрен, тоже разглядывая серых великанов.

– Нет, – Мист махнула рукой. – Все в замке основателей, вот там. Вероятно, конечно, кому-то не повезло, но наверняка большая часть народу успела укрыться за стенами, а этот бастион – та еще крепость, с наскоку не возьмешь.

– Думаешь, твои успели?

– Думаю, да, – спокойно ответила девушка. – Тугодумов у нас в семье нет, а когда видишь, что по городу шляются великаны, которых никто не приглашал, в первую очередь надо спросить у оверлорда, что это за срамота такая.

– Действительно, – согласился Торрен, критически изучая явно патрулирующих серых. – Что делать-то будем?

– Как учит нас история, собирать информацию, объединять союзников, разделять противников и властвовать. Проще говоря, составляем план передвижений этих серых, прикидываем, как прошмыгнуть и скачем до замка. Там допрашиваем наших союзников и вступаем в победоносный бой, тщательно разработав план. Ты записал или помедленнее повторить?

– Входишь в роль профессора?

– А то.

– А в Книге про этих ничего нет?

– Лично мне пока достаточно информации, что к ним лучше не приближаться, – отрезала Мист. – Потом посмотрим, Тор. Вот читать сейчас даже мне темно, а делать яркий свет, вероятно, чревато.

– Ладно, – сдался он. – А твои сородичи нам откроют, когда мы доблестно сбежим к ним в домик?

– Пусть попробуют не открыть.

– Явишь свой темно-властелинский гнев?

– Нет, явлю им прямо изнутри гневного папу, разъяренную маму или безумного братца, вот тогда они поймут, что есть вещи страшнее этих серостей.

Торрен хихикнул.

– Такие пугающие?

– Ты даже себе не представляешь, – почти с гордостью сказала Мист, и Торрен внезапно понял, что ей было у кого унаследовать свой “весьма оригинальный” характер.

Чтобы не нарываться на рожон, Тор предпочел начать чертить карту патрулей, и через некоторое время, когда уверился в том, что все маршруты определил правильно, проложил путь под комментарии Мист о том, где было место для пряток, а где нет.

– Думаешь, прошмыгнем? – спросила она, скребя в затылке. – Пара мест тут ну очень подозрительных, нас вполне могут спалить.

– Лучше тут особо ничего не придумать, – Торрен еще раз окинул взглядом город. – Будем надеяться, что они тупые.

– Скорее всего, тупые. Это конструкты, я думаю, а не форма жизни. Что-то типа големов.

– Откуда в благословенном Эквеллоре столько магии, чтобы создать отряд големов? – выразил сомнение Торрен.

– А откуда тут достаточно магии, чтобы создать дракона из костей и стали, как мы видели у Атайн? – отпарировала Мист и, следуя внезапному осознанию, еще раз посмотрела на медленно и тяжко шагающих серых великанов. – Тоже, что ли, из Ардоры? – пробормотала она. – Ничего себе гусятки.

– Пушистенькие, – фыркнул Торрен. – Вон, пушистость кусками отваливается. Идем?

Спуск с площадки, на которую выходил “детский” лаз, был довольно крутым, но неожиданно удобным, Торрен даже удивился, но Мист только пожала плечами. Верхолазов у них в городе не было, поэтому все спуски и подъемы обрабатывались тщательно, а этот – так и особенно, так как на этом месте когда-то был наблюдательный пункт дежурного мага. С исчезновением магии все наблюдатели переместились поближе к охраняемым точкам, так как радиус воздействия и скорость реагирования сильно ужались в отсутствие большинства стародавних возможностей.

– Страшновато, – сказала Мист, когда они переждали медленный проход первого патрулирующего великана и пересекли улицу, чтобы протиснуться между домов на параллельную.

– Да почти курорт, – не согласился Торрен. – Штуки эти туповаты, не оглядываются, не реагируют на тихие звуки. Главное, близко не подходить. А на улицах у вас тут порядок и красота, ничего не валяется, не раскидано, никакого, толком, мусора, говна, покрытие ровнехонькое. Телеги, что ли, не ездят?

– Да ездят, просто улицы ремонтируем. И запрещено ездить быстро, – без интереса ответила Мист. – Ну и все чинят перед своими домами сами, потому что это позор – разбитая дорога перед порогом. И примета дурная.

– Вот все бы так считали, – подергал носом Торрен. – И не воняет совсем.

– У нас тут канализация.

– Может, цивилизация?

– Это одно и тоже.

Торрен хмыкнул, прикидывая, достаточно ли отошел, тяжело бухая ножищами, очередной великан.

– Из чего же они все-таки сделаны?

– На дерево, вообще-то, похоже, – древнее такое, окаменевшее. Но давай не станем их тыкать пока?

– Пока – тут ключевое слово. Придется же как-то с ними справляться.

– Я все еще надеюсь на наличие магического выключающего устройства, – призналась девушка, пригибаясь и вслед за Торреном проскакивая площадь. В очередной не патрулируемый проулок они нырнули едва не перед самым носом очередного великана.

– Мы, вообще, туда идем-то? – осведомился Торрен. Он считал повороты и сверялся со своей схемой, но в городе было так темно, что он путался и не мог правильно подсчитать количество пройденных перекрестков.

– Мы вот тут, – девушка уверенно ткнула в одну из улиц. – И на нас идет патруль. Лево, право?

– Э…вперед, – Торрен перевернул свой чертеж, но все равно выходило, что так.

– Впереди патруль.

– Но его там не было, – буркнул Торрен. – Зуб даю.

– Давай, – отозвалась Мист, внезапно схватила его за капюшон и дернула за собой, заставляя пригибаться, но шаг прозвучал уже совсем близко. – Замри, – шепотом прокричала она и вжалась в стену в глубоких тенях.

Торрен покорно замер, боясь, что их выдаст зверский перестук сердец.

Великан шагнул снова, не поворачивая головы, остановился. Внутри него что-то скрипело, и Мист отчетливо видела в темноте, что когда-то он был покрашен в разные цвета, но толстый слой краски давным-давно выцвел и облетал теперь с него неряшливыми серыми кусками.

Великан стоял, поскрипывая, как дерево на ветру, и чего-то ждал, и приключенцы стояли тоже, замерев в распластанном по стене состоянии.

Ноги и руки медленно затекали, тут же зачесались и носы, и шеи, и все на свете. Резко стали неудобными ремни, сумки и сапоги, потому что не на чем было сконцентрировать внимание, кроме пугающего стража и собственных мелких физических неудобств.

Прежде чем великан снова скрипнул и качнулся вперед, Торрен и Мист успели десять раз умереть внутри себя и снова воскреснуть, облиться потом и заиндеветь целиком и полностью. Но он, все-таки, пошел снова, тяжело бахая ногами.

Стоило ему пройти чуть дальше, как Мист снова ухватила Торрена за шиворот и потащила вперед, соображая, куда надо свернуть и какие еще известные патрули им могут встретиться.

– Какого пепла он вообще тут был? – возмутился парень негромко. – У меня такого патруля не отмечено!

– Скорее всего, он или сбоит, или вот так вот двигается, с большими паузами, – пожала плечами Мист. – Большой оригинал среди этих деревянных болванов.

– Э, нет, – Торрен дернул ее с улицы во дворик одного из домов, и Мист запоздало услышала буханье шагов чересчур близко. – Они сетку сменили. Вот паскуды!

– Это гениально, на самом деле. Интересно, с какой частотой они тасуют маршруты?

– Чую, мы это на своей шкуре познаем, – покривился Торрен. – Нам далеко до замка?

– Не очень. Пару поворотов, и мы у входа. Но дым знает, может, там сейчас толпа этих штуковин, и мы зайдем прямо в их собрание по поводу способов приготовления засевших за стенами людишек.

– Меня иногда пугает твоя буйная фантазия, – пожаловался Торрен. – Тот, этот ар-Маэрэ, не зря тебя в преемники для своего злодейства выбрал.

Мист раздраженно толкнула приятеля локтем, потому что Книгу для осуществления кары было доставать некогда и несподручно, и они, пригибаясь и поминутно озираясь, двинулись вперед в тусклом свете все того же булыжника, подобранного еще на спуске.

Мрачные предсказания Мист не сбылись: они не только не напоролись ни на один патруль, пока шли, но и возле замка, на первый взгляд, никого не было, словно большая часть стражи по тревоге перешла на границы города. Однако приключенцы не рискнули просто пересечь площадь и постучать в ворота, залегли в засаду – и не напрасно. Стражник обнаружился довольно скоро: он двигался с такими же огромными паузами как тот, что выкатился на них недавно, замирая, словно подкарауливая неосмотрительную добычу.

– Глядь, это у них, что ли, новая мода? Когда мы сверху смотрели, они по-другому ходили, – деловито сказал Торрен.

– Кажется, да. Вероятно, у них есть несколько…эээ.. способов действия, что ли? Просто патруль, с подкарауливанием?.. Что-то еще, вероятно, коллективная атака и преследование. Может, кто-то из них сигнал тревоги другим подал, – поразмыслила Мист. – В любом случае, дождемся, когда этот пройдет, и за его спиной просквозим к калитке для посетителей.

– Не к воротам?

– Ой, да не открываются они, – отмахнулась Мист. – Ты глянь на них, только магией их и двигать.

– Снова отцы-основатели?

– Они, – кивнула девушка, напряженно наблюдая за движениями стража. Стоило ему пересечь невидимую черту, Мист хлопнула Торрена по плечу, позаимствованным у него самого движением и, пригибаясь, двинулась вперед. Торрен следовал за ней, на всякий случай оглядываясь и прислушиваясь, откуда еще раздавались шаги.

Заскочив за угол, откуда пришел великан, Мист пнула ногой дверь, одновременно опустив на нее кулак.

– Эй, вы, открывайте, давайте! – приглушенно позвала она, а Торрен почти привычно занял оборонительную позицию спиной к ней, обозревая проулок.

– Кто там живой? – отозвались из-за двери немного дрожащим голосом.

– Живые, живые! Я Ле Илант с Темной протоки, быстро открывайте!

– Открыть, нет? – спросил тот же голос более приглушенно, обращаясь к кому-то рядом. – Да почем их знает, пока ничего не говорили. Да, может и правда. У Ле Илантов точно девчонка еще была. Куда? А пепел ее знает.

– Открывайте, сучьи потроха, – продолжила убеждать Мист. – А то ей-ей, дымом клянусь, к Проклятому все вынесу тут!

– О, прям похоже на Орта, – уважительно отозвались из-за двери. – Да, точно. Эй, там! Где тебя носило-то?

– В Университете училась, – Мист снова пнула дверь. – Да отпирай уже, выстрок паршивый!

– Да открываю уже, не шебурши!

– Тревога, – тихо сказал Торрен, на всякий случай извлекая из ножен Хладогрыз и становясь в стойку. Насколько меч мог помочь против серых великанов, он не знал, но без боя сдаваться не собирался.

– Выстроки, – почти взвыла Мист, пнула дверь снова, и та, наконец, приоткрылась. Девушка поймала Торрена за край плаща, как смогла, и ломанулась вперед, втягивая напарника за собой внутрь замка. За ними захлопнулась дверь, щелкнул засов и прозвучал приглушенный шаг великана.

– Дым и пепел, – выдохнул Торрен, убирая меч и щурясь от неожиданно яркого после почти полной темноты снаружи света.

– Да уж не Праматерь мгла, – сказал, окидывая их с ног до головы длинным взглядом, стражник. В проходе, рядом со следующей дверью, виднелся второй, заинтересованно выглядывающий из-за косяка.

Мист откашлялась несколько смущенно, вспоминая свои ругательства, и очень вежливо сказала:

– Здравствуйте. А что здесь вообще произошло? А мои родители где-то тут?

– Орт? Орт тут, и Тирс, и сынок их тоже, да все почти тут, у нас не так много погибло, успели мы, – сказал стражник. – А вы как мимо них прошли? Мы-то сбежали, когда эти бугаевы дети еще не сорганизовались.

– Мы очень старались, – буркнула Мист.

– А можно всю историю сначала, дядь? – попросил Торрен. – А то мы такие красивые приходим в надежде навестить родителей Мист, а тут такие .. гусята бродят.

– Гусята, – нервно рассмеялся стражник. – Идите-ка вы к Ле Илантам, они на седьмом, вместе с его оверлордством. Пусть вам Орт все и рассказывает.

– Ладно, – согласилась Мист, тем не менее, с подозрением глядя на стражника. Ни один из жителей мостков не отличался излишней застенчивостью, и нежелание что-то рассказывать обычно означало серьезные неприятности, о которых просто говорить не хотелось – ни под каким предлогом. – Пойдем, Тор.

– Спасибо, что впустили, дядь, – поблагодарил Торрен.

– Да что там. А ты-то кто будешь, парень? Жених ейный?

– Нее, – отмахнулся Торрен, пытаясь сообразить, как получше себя определить. “Брат” тут явно не прокатит, тут у Мист уже есть сиблинг и вся ее родня известна наперечет.

– Он мой телохранитель, – нагло ответила девушка. – Я теперь профессор Университета, мне положено!

– О, как, – подивился стражник и сочувственно хлопнул обалдевшего Торрена по плечу. – То-то я удивился, что у ей жених объявился…Не могло быть такого. Сочувствую, парень, сочувствую, Ле Иланты все, как один, сволочи!

– Но-но, – задрала нос Мист. – Идем уже, Тор.

– А чего они так? – негромко поинтересовался Торрен, когда они прошли через еще пять кордонов, по одному стражнику каждый и начали подниматься по парадной лестнице. Тут уже иногда сновали люди, и Торрен с интересом их разглядывал: надо же, настоящие живые подземцы, еретики и контрабандисты, как на ладони! А выглядят совсем как обычные люди, только мелковаты. Мист пока была выше всех, кого он тут наблюдал.

– Ты про что?

– Ну, они твою семью не любят.

– Да, а что нас любить-то? – скривилась Мист. – Нет, я, конечно, всех своих люблю и они меня, но батенька мой – зануда, каких мало, и плюс к тому, советник оверлорда. Думаешь, это способствует народной любви?

– Думаю, нет, – рассудил Торрен. – Его Орт зовут?

– А мать – Тирс. Брата – Торм.

– У вас у всех такие имена?

– А, в тебе просыпается исследователь, – похвалила его Мист и даже потрепала по плечу с насмешливой ухмылкой. – Поздновато.

– Не, серьезно. Орт, Торм, Мист, Тирс. Я еще одно имя знаю, ты говорила – Трог.

– Односложные имена являются нашим, так сказать, национальным обычаем, – подтвердила Мист. – Поэтому если знать, то можно вычислить подземца или потомка подземцев, другое дело, что некоторые поступают как тот же самый Трог – привешивают еще дополнительную фамилию или имя, и все шито-крыто, толком и не пойми-разберешь.

– Но ты его все равно вычислила.

– Потому что фамилия знакомая, все звучание целиком. Да и рожа подозрительная, специально не мытая – чем не признак?

– Ясно, жулики тоже всегда друг друга легко узнают, – покивал Торрен, и Мист смерила его подозрительным взглядом.

– Ты слишком много знаешь о жуликах для законопослушного сына ювелира, – сообщила она ему.

– Так вот именно сыну ювелира и полагается знать, чтобы эти, как их, потенциальные угрозы предотвращать, – торжествующе заключил парень, продолжая шаг за шагом подниматься по ступенькам и не забывая оглядываться кругом.

Замок был красив. Частично вырубленный в скале, частично надстроенный, внутри он был отделан самым что ни есть изысканным образом, по крайней мере, Торрен наметанным взглядом легко определил стоимость обстановки и декоративных элементов как “дорого и очень дорого”, при этом стиль был единым для всего, от стен и светильников до ковров и мебели, до посуды, – значит, подземные жители не покупали никаких предметов роскоши на поверхности, производя все самостоятельно. Это было интересно и в высшей степени любопытно: а не захотят ли эти господа продавать часть своих творений наверх? Торрен ничего такого в продаже не видел, но ему казалось, что подобный стиль может пользоваться бурным спросом среди аристократов и утончённых эстетов, пресыщенных всеми выдумками мастеров.

Отец Мист раскрыл Торрену тайну ее роста: он оказался, для подземца, просто огромным, и дочь была на него очень похожа, так что Торрен догадался бы об их родстве, даже если бы Мист не завизжала при виде этого высокого и широкого мужчины, бросаясь ему на шею с воплем “батяня”. Она, впрочем, это сделала, доставив своему приятелю несколько умилительных и одновременно смущающих секунд.

– Батя, – сказала Мист, наконец, слезая с шеи отца. – Это Торрен, он мой друг и вообще.

– “И вообще” что в себя включает? – деловито осведомился мужчина, оглядывая Тора взглядом профессионального мясника, но руку для пожатия протянул.

– Я ее защищаю, – уверенно сказал Торрен. – Она меня тоже. Это как получится.

– Нормально, – одобрил мужчина, кажется, удовлетворившись этим ответом. – Как вы пробились через серых болванов? Признаться, я думал, мы отрезаны от мира полностью, пока кто-нибудь из Нижней Мглы не сообразит, как нам помочь.

– Мы были очень осторожны, – гордо сказала Мист. – Бать, а что случилось-то? Откуда эти штуки взялись?

– Да это, будь они неладны, отступные от наземцев с их археологией, – вздохнул Орт. – Давайте, садитесь, сейчас сообразим, что из еды есть. Запасы, конечно, надо беречь, но не каждый раз блудная дщерь с поверхности домой приезжает, да еще и так драматически.

– Я еще и с дипломом! – похвастала Мист. – Потом покажу.

– Обмоем, – пообещал мужчина, изрядно веселея.

– Так как с болванами-то вышло? – спросила Мист, когда вся семья, перезнакомившись с Торреном и, повосхищавшись дипломом и возвращением дочери, расселась за накрытым столом.

– Да странно вышло, – задумчиво начал рассказ Орт. – Несколько месяцев назад, наверное, как раз осенью, после твоего отъезда, явились к нам с проводником из Колмена и подземцем из Драконнады наземцы, мол, экспедиция – изучают цивилизации, которые существовали задолго до времен Проклятого. Дескать, вот мы слышали легенду, что у вас тут в пропасти должны быть руины древнего города, и можно ли мы туда спустимся и накопаем, что нам надо, а если что вам глянется, так отдадим. Оверлорду интересно было – ну да ты знаешь, он у нас любопытный. Разрешение он им выдал и рудознатца, чтоб, значит, они берега нам не обрушили своими кривыми наземными руками. Накопали они там что-то свое, и болванов этих тоже выкопали, и их главный, вроде как, даже сообразил, как ими управлять. Оверлорд к нему и так, и эдак подступал, мол, отдай да отдай – ну, чем не стража? И людей сберечь можно, и удобно, не спят, не едят. Ученый этот упирался – но, сдается мне, для виду. Потому как однажды они все резво собрались, волоки нагрузили и убыли, а их главный оверлорду болванов презентовал, вместе с управляющим механизмом.

– А они что? – Мист без особого энтузиазма колупаясь в традиционных подземных блюдах из мяса бугаев и критов, а также сверхполезного глубинного мха и грибов. Торрен, впрочем, хоть и предварительно все обнюхивал и трогал кончиком языка, ел активно и с любопытством: это все было ему в новинку и от того очень вкусно.

– Сначала – отлично. А потом начали, как бы это сказать, не всегда слушаться. Но все было нормально, пока одного тягловой бугай не сбил, а хозяин бугая не попытался его защитить от болвана. Болван сразу как-то на помощь позвал, и они все и сбрендили, стали нападать на людей. Словно были мы им союзники, а стали враги, и никакая управляющая палка не помогает.

– А где эта палка? – с интересом спросила Мист. – Посмотреть можно?

– Потом к оверлорду схожу, принесу. Или вместе сходим после обеда, – пообещал Орт.

Торрен под столом пнул ногу подруги, привлекая ее внимание.

– Думаешь, твоя эта Ардора? – спросил он.

– О, – сказал брат Мист, поднимая вверх полуобглоданную лапку крита для привлечения всеобщего внимания. – Они так и говорили – Ардора.

– Да? – с хищным интересом уточнила Мист. – А звали их как? Хотя бы главного.

– Да Карн Де Рагорн был с ними из Драконнады, это те Де Рагорны, с которыми мы якобы в родстве, – жуя, ответил Торм. – Хотя он такой огромный, что, может, и правду в родстве. А в экспедиции главный был такой плюгавый, с уродливыми ушами…Алахар? Аламар?

– Алгар? – напружинилась Мист.

– Точно. Что, знакомцы твои?

– С другой стороны меча знакомцы, – пробурчал Торрен, бросая на Мист косые взгляды. Та дернула ноздрями и, взяв с общего блюда окорок крита, яростно впилась в него зубами.

– Вот, значит, как, – неразборчиво проворчала она тоном, больше похожим на приглушенное рычание. – Вот же выстроки поганые.

– Думаешь, они ту штуку, которая летала, отсюда притащили? – осторожно уточнил Торрен под недоуменными взглядами Ле Илантов.

– Да как откусить дать, – буркнула девушка.

– А что у вас-то с ними вышло? – с интересом спросил Орт.

– Ничего хорошего. Они убили двух наших друзей, но Алгар этот помер, – сухо сказала Мист.

– То есть, мы теперь не узнаем, как управлять болванами? – с тенью разочарования уточнил Орт.

– Для этого вот, бать, не Алгар нужен, а голова, – отозвалась Мист. – Сейчас пойдем, глянем на это устройство, “глядь” чего и поймем сами. Чай, дипломированные специалисты. А до того… Карна я еще доберусь, – мрачно пообещала Мист и выдрала зубами особенно большой кусок мяса.

– Мы доберемся, – негромко добавил Торрен.

– Эк он вас достал, – покачал головой старший Ле Илант.

– Эти засранцы убили своей найденной здесь штукой Гронса и Виля, – сказала Мист, сердито глядя на отца и постукивая зажатой в руке недогрызенной костью от злости. – И тут бардак развели. Думаешь, не достал?

– Значит, не злись понапрасну, – совершенно не впечатленно ответил Орт. – А найди и отомсти.

– Это и есть мой план действий, – согласилась Мист совершенно не согласным тоном.

Управляющий жезл, хоть и потерявший свою функциональность, хранился у оверлорда – вернее, как выяснилось, больше у его сына, потому что, узнав, что советник и его спутники пришли именно за этим устройством, оверлорд, невысокий беловолосый мужчина с живым и эмоциональным лицом, тут же заорал на все свои покои:

– Илм! Где палка?! Куда ты опять стащил?

– Я не стащил, я взял! А ты разрешил, – из соседней комнаты высунулась сосредоточенная мордашка паренька лет семи-восьми, такого же беловолосого и очень похожего на самого оверлорда.

– Сюда неси!

– А вернешь?

– Ты мне поговори еще, – растроганно погрозил сыну оверлорд. – На меня так похож, просто диву даюсь, – прокомментировал он, когда мальчик подошел и вручил ему палку с крутящимися дисками, с интересом изучая Торрена и Мист.

Девушка забрала устройство из рук оверлорда, поворачивая так и сяк и со всех сторон изучая.

– А вы с верху? – спросил Илм.

– Мист отсюда, а я, да, с поверхности, – ответил Торрен, потому что Мист не отреагировала. – Наземец я, – добавил он, примеряя на себя это звание.

– А там правда небо светится?

– В основном, только солнце. Но небо днем светлое, – Торрену было тоже интересно пощупать управляющий жезл, но Мист начинала поворачиваться вокруг своей оси от него, стоило ему подойти поближе, чтобы порассматривать.

– А как вы с земли не падаете в небо?

– Запросто.

– А ты видел эльфов?

– Э. – Торрен собрался было ответить твердое “нет”, но вспомнил то, что говорила Мист о Гронсе и лэри Акринне. – Видел. Одного. Или полтора.

– Правда? – восхитился паренек. – А какого эльфа?

– Ну, обычного, – Торрен просунул руку и ухватил жезл за кончик, фиксируя Мист на месте и все-таки смог ее обойти, чтобы его рассмотреть.

– Весь в меня, сынок, – умиленно прокомментировал бесконечный поток вопросов своего отпрыска оверлорд. – Так что там с жезлом?

– Можно, мы заберем? – попросила Мист. – Я этого языка не знаю, но, думаю, шанс разобраться есть.

– А я все надписи помню, что тот дядька говорил, хотите, расскажу? – едва не подпрыгнул Илм, пытаясь привлечь внимание девушки.

– Хорошо, – Мист смерила его цепким взглядом и кивнула. – Тогда давай твоему и моему отцам мешать не будем, пойдем куда-нибудь в тихое место, и ты все нам расскажешь. И про жезл и про дядьку.

– А что дядька? Обычный такой дядька, только уши уродливые, – не понял парень. Мист взяла его за доверчиво протянутую ладошку и, получив разрешающий кивок от оверлорда, повела его сына и наследника в выделенный им угол во временных апартаментах Ле Илантов.

– Вот ты спрашивал об эльфах, – сказала Мист вкрадчиво. – И одного из них, получается, видел.

– Как это? Неееет, – потянул парень. – Ну, нет же! Не мог он эльфом быть!.

– А эльф и был. Так что вы с Торреном видели аж по одному целому живому эльфу, а я вот – двоих! И одного полуэльфа.

– А я, когда вырасту, на эльфийской княжне женюсь! – похвастал парень. – На настоящей! А вот отец бы меня на тебе женил, но ты старая. Он так сказал.

– Ну и чудесно, раз я старая – тебе никто не помешает жениться на эльфийке, – рассмеялась Мист. – Только учти, она будет куда “старее” меня.

– Это еще почему? Я на молодой женюсь.

– Эльфы достигают минимального свадебного возраста в семьдесят. Так что, если ты не собираешься жениться на ребенке, твоей невесте будет минимум семьдесят лет.

– Ничего себе! – удивленно открыл рот пацан. – Да врешь ты все!

– Делать мне нечего. Давай, показывай знаки. Это оживление всех болванов?

– Ага. А тут разные режимы. Патруль, интенсивная стража…– мальчик бойко рассказывал обо всех значениях на дисках и рычажках, а Мист прикидывала, что же могло пойти не так. Вероятно, в болванов изначально был заложен бунт, чтобы расчистить Алгару место для дальнейших раскопок и изучения того, что он нарыл там, в Бездне. Только вот Алгар уже не вернется: кинжал в спине и чокнутый Мейли, мучивший своего бывшего ученика в Последнем городе, более или менее это гарантировали. Разве что гигант, чье имя Мист теперь знала – Карн Де Рагорн – явится продолжать дела своего патрона. Это было вероятно – но не обязательно.

– Ладно, я примерно все поняла, – Мист отложила жезл, который, кажется, все-таки оказался бесполезен, и достала Книгу. – Иди к отцу? – сказала она парню, понимая, что просчиталась – любопытные глаза сына оверлорда уже вонзились в Книгу.

– А это что, справочник? Наземный? Нет, не похоже. Похоже на колдовскую книгу, – заключил он.

– А парень-то соображает, – добродушно фыркнул Торрен и совершенно братским жестом взъерошил светлые волосы мальчика.

– Не поощрял бы ты его, – вздохнула Мист, но Илм был уже поощрен дальше некуда.

– Что, правда, волшебная Книга? – возбужденно подпрыгнул на месте он. – А ты умеешь колдовать? Как основатели? Как раньше? Не как сейчас?

– Огненные шары метать не умею, – честно предупредила Мист, но со вздохом открыла Книгу, подняла над ней левую руку, от чего та засветилась изнутри багровым отсветом.

– Ого! – Илм восхищенно округлил глаза и потянулся пальцами к руке Мист. Торрен беззлобно и несильно хлопнул его по кисти, мол, не наглей и не мешай.

– Не “ого”, а всего лишь поиск по Книге, – сказала Мист, забывая, как ее саму удивляли такие явные манифестации волшебства совсем недавно. – Конструкты и управление ими, – сказала она, и Книга перелистнулась одновременно в двух направлениях, открывая в самом начале, на пра-вестроне, который никто из них с Торреном так и не понимал, и, как обычно, где-то на трудах Мейли.– Так…Тор, это твой кусок был, – сказала она, не обнаружив заложенных листков с переводом.

– Да? – удивился Торрен, но быстро сбегал к своей сумке и вытащил собственную “Багровую книгу”, распухшую от дополнительных листочков не хуже оригинала. – Конструкты….– он порылся в отдельных страницах и протянул Мист найденное. – Вот про конструкты.

– Зомби? – уточнила Мист, морща нос. Мятый листок с каракулями Торрена она недоуменно держала двумя пальцами за краешек.

– Ну, так Мейли в начале главы еще пишет, что принципиальной разницы в материале нет – разве что, кости и плоть легче поддаются “оживлению”, потому что помнят о жизни и движении, а вот камень, сталь и дерево куда лучше управляются, потому что не знают свободы воли, – умно сказал Торрен. – Да что ты на него так смотришь, нормальный листочек!

– А что ты им вытирал? – с подозрением уточнила Мист.

– Ничего, – буркнул Торрен и добавил. – Семечки я в нем носил. Эй, малой, семечек хочешь?

Илм, не рискуя привлекать к себе внимание, сейчас сидел тихо, как мышка, с восторгом наблюдая за разборками двух “магов”, но на предложение с готовностью кивнул. Мало ли, семечки тоже волшебные? Эльфийские например.

– На, – Торрен отсыпал в его протянутые ладони золотистых поджаренных семян из кармана, пока Мист, поминутно хмурясь, сличала перевод с оригинальным текстом.

– Итак, – сказала она чуть позже, поднимая глаза от записей. Напротив обнаружилась пара увлеченных лиц, щелкающих семечки и наблюдающих за ней с самым благоговейным видом. – Одного, как минимум, нам придется разобрать, раз предполагаемый управляющий инструмент не функционирует полноценно.

– Предполагаемый? – нахмурился Торрен. – Вот же он, и он работал!

– А откуда мы знаем, изначальный ли он или тоже кто-то сделал? То-то и оно. Так что, нам нужна часть одного из этих болванов, все равно, какая. Это во-первых. Во-вторых, стыдно сказать, требуется кровушка, но сойдет любая, в том числе, со скотобойни, ну, или можно обойтись своей, нацедить немного и развести водой.

– Что за варварство? – хмыкнул Торрен, заглядывая в записи и пытаясь вспомнить, было ли что-то такое в самом деле, или это Мист экзотично шутит.

– Не варварство, а симпатический перенос, – отозвалась девушка, морща нос. – Ну, и мел еще, но уж мел-то есть, – она отвлеченно похлопала по карману куртки.

– Я могу спросить на кухне про кровь, – смело предложил Илм. – А сколько ее надо?

– Четверть стакана, – три раза сверившись с Книгой и переводом, сказала Мист. – Если ты добудешь кровь, мы с Тором попробуем справиться со стражем. Хотя я плохо себе представляю, как.

– Они деревянные, – напомнил Илм.– Только мы их факелами тыкали, а с них скатывается огонь.

– Вряд ли изобретатели в Ардоре были такими тупыми, что сделали стражей из легковоспламеняющегося материала, – потерла нос Мист, яростно рассуждая. – Но тут есть варианты. Либо у них все равно сохранена слабость к огню, либо им назначена противоположная слабость.

– И как это проверить? – осведомился Торрен.

– Опытным путем, не иначе, – вздохнула Мист. – Только завтра уже. Нам надо всем отдохнуть – хватит с меня на сегодня дурацких великанов, Ардоры и ее последствий.

Илм и Торрен обменялись явно разочарованными взглядами и так же дружно умоляюще посмотрели на Мист.

– Что? – Мист обвела их взглядом.– Нет! Нет-нет-нет, ни за что. Не сегодня. Завтра. Строго после завтрака. И не надо делать этих щенячьих глазок умоляющих: в конце концов, я домой приехала. Отжираться на маминых пирогах и спать!

– А мне казалось, мы искали причины отравления населения Колмена.

– Это было позже, – Мист захлопнула Книгу, с оттенком ужаса понимая, что эта проблема их еще только поджидает. – А изначальной целью был визит с целью отжирания пуза. Все. Вы, конечно, как хотите, а я спать пойду.

Сон, несомненно, казался ей более желательным мероприятием по сравнению с охотой на серых болванов: однако, стоило ей закрыть глаза, как она уже была готова поменять свое мнение.

– Опять? – спросила она у Мейли-из-Сполохов, который с насмешкой смотрел на нее от окна.

– Не нравится эта иллюзия? Могу придумать новую, – сказал он своим мелодичным эльфийским голосом с едва заметным акцентом, который проявлялся только в произношении отдельных букв.

– Спасибо, я предпочитаю реальность, – раздельно ответила Мист. – Эола Эйиладд!

Ее резко дернуло назад, но почему-то пространство сна не лопнуло, как обычно, под натиском этих слов – пароля, а растянулось, раздвинулось, искажаясь, и только потом истончилось, превращаясь в серый пепел. Мист с размаху упала на твердое, вздымая вокруг серые клубы, пахнущие затхлостью и временем, автоматически стала подниматься, но ее тут же отбросило снова, словно ударной волной.

– Думала, так просто? – спросил с ужасным осиплым присвистом ар-Маэрэ, делая нетвердый шаг на подламывающихся ногах и возникая над ней. – Думаешь, один раз сбежала и все, молодец? – спросил он, вытягивая вперед руку, с которой пластами облезала кожа вместе с обгоревшим мясом. Словно зачарованная, Мист наблюдала за тем, как он сжимает искривленные, изуродованные пальцы: сначала медленно, а потом быстро, словно хватая и откидывая что-то. Ее ударило воздушной волной и жаром, опаляя и отбрасывая, подняло и резко швырнуло на землю, осыпая пеплом. Подгоняемая новыми ударами воздуха, Мист покатилась по земле, бесполезно пытаясь остановиться, схватиться за что-нибудь, но кругом не было ничего, кроме мелких камней, которые царапали ее руки и оставляли синяки на теле. Ничего, кроме пепла, который забивал глаза, нос, рот, проникая в легкие и глотку. Мист захрипела, пытаясь выкашлять его, но ее продолжало тащить и переворачивать, пока она окончательно не потеряла понимание того, где пустошь, а где бледное небо. Оба пространства были серы и полны пепла – и боли. Беспомощность порождала страх, а бесплодные попытки противостоять атакам только отнимали силы.

– Научу… тебя… не дерзить, – отдались в ушах девушки слова, и толкающая ее сила стихла. – Не станешь… перечить, – громкость голоса мага резко увеличилась, и к концу стало такой, что внутри головы Мист словно что-то лопнуло, и кровь хлынула из ушей. Она заорала сама, но ничего не услышала, и только голос ар-Маэрэ перетек за стену ее глухоты. – Научу знать меру.

Звук дрожащей волной прокатился по телу Мист и рассеялся в нем до самых последних отголосков, порождая там шевеление и зуд. Словно тысячи червяков поселились внутри, на обратной стороне кожи, на обратной стороне глаз, в венах и артериях, копошась, извиваясь, кусая беззубыми острыми деснами.

Мист кричала и орала, но крик ее был заключен вовне, и в глазах был пепел, а черви грызли и грызли ее нутро, не уставая, не иссякая, пока на ее сердце не сжалась испепеляющая рука.

Пальцы сжались, разжались, снова сжались и выпустили.

Дрожа, Мист открыла глаза. Измученное болью тело, не веря в освобождение, вибрировало каждой клеткой.

Над головой был потолок: какой-то новый, незнакомый потолок, не подземный замок Основателей, не классная комната Мейли-из-Сполохов, не одна из известных ей башен.

– Тебе, кажется, чем-то не понравилась та комната. Я решил вспомнить другую, – сказал вежливый голос.

Мист с трудом приподнялась на локте и обвела взглядом полупустой зал. Каждая мышца, кажется, боялась, что ее нагрузят, что на нее обопрутся, сопротивляясь любой нагрузке.

– Это общий зал в доме моего отца, – сказал красноволосый эльф, намного более молодой, чем Мист его уже привыкла видеть. Он стоял на коленях перед камином и, как раз когда девушка посмотрела на него, коснулся пальцем дров. От этого прикосновения тут же занялось веселое пламя. – Кто-то жаловался на отсутствие разнообразия. Просил сменить книгу, – сказал он, выпрямляясь, и глядя на Мист насмешливо и немного высокомерно. – Эола Эйиладд.

Мист успела вздрогнуть от ужаса, когда слова прозвучали, но ничего не случилось: она все еще лежала на полу, и эльф, насмешливо выгибая бровь, смотрел на нее, наслаждаясь ее секундной паникой.

– Это всего лишь слова, Эола Эйиладд.

– Элф… – Мист начала и закашлялась, сплевывая пепел.– Эльфийский Сполох. Это же так переводится?

– Это лучший вопрос, что ты придумала? – спросил Мейли, тряхнув волосами. – Не про Пешки Ардоры, не про магию, не про Книгу, а про это?

– А что, можно задавать вопросы? – Мист дернула головой, получив в ответ острый приступ боли и облизнула губы. Они были потресканы и кровили.

– Не дерзи, Эола Эйиладд, – сказал Мейли, и его голос сдвинулся в сторону настоящего. От этого Мист снова дернулась, и эльф весело рассмеялся. – Конечно, нужно задавать вопросы. Иначе, как ты справишься со всем, невежественное дитя?

Мист с трудом села на полу, разглядывая свои изрезанные, избитые руки, пытаясь понять, не сломано ли чего.

– Чем убивать этих Серых? – спросила она, выбирая из всех вопросов самый насущный.

– Пешек? Попробуй напугать огнем. Если будут беречься – значит, огонь им все же вредит и надо жечь. Если не отреагируют, все намного хуже, и придется их разнимать на части, чтобы остановить.

– А как мне проснуться?

Мейли снова рассмеялся.

– Это правильный вопрос. Молодец. Будешь спрашивать теперь – я сначала поленился задавать новые пароли на каждый раз, а ты воспользовалась. Молодец еще раз – но так не годится.

– И какой пароль сегодня? – с подозрением спросила Мист.

Эльф указал на камин.

– Войдешь в пламя.

– Что?

– Шагнешь в огонь.

– Но…

– Это же иллюзия, верно?– улыбнулся Мейли.

– От таких иллюзий у меня шрамы остаются, – буркнула Мист.

– Но ты же хочешь от меня избавиться, Эола Эйиладд? Вот тебе выбор. Мое общество или огонь.

Мист кинула на него долгий, полный ненависти взгляд и стала подниматься. Измученное, избитое тело не слушалось, пытаясь вернуться в строго горизонтальное положение, но девушка под ехидные комментарии эльфа заставляла себя двигаться. О камин, подойдя, она оперлась двумя руками, глядя на весело пляшущее пламя и ощущая его совсем не иллюзорный жар.

– Мейли или пламя? – издевательски рассмеялся выглядящий почти подростком эльф.

– Пламя будет понадежней, – сказала Мист и скорее упала вперед, в огонь, чем шагнула.

Вначале снова была боль, ее опалило резко и ярко, и Мист только и успела подумать, что ар-Маэрэ ее обманул, но, наконец, упала на горящие дрова, и все кончилось, исчезло, обратилось во тьму на обратной стороне ее век.

– …дым и пепел, – ее встряхивали, держа за плечи, от чего все тело болело. Мист осторожно открыла один глаз, сфокусировала его и обнаружила перепуганного до полусмерти Торрена, свою семью и оверлордского личного лекаря, который что-то зверски воняющее толок в ступке.

– Я это не буду, – отчетливо сказала Мист сорванным от крика голосом и слизнула каплю крови из лопнувшей губы. – Я такое не ем.

– Мист! – Торрен сначала резко схватил ее в объятья, потом осторожненько, засмущавшись, выпустил, дав дорогу ее родне.

– Что со мной случилось-то? – спросила она, держась за голову, пока ее родители и брат с предосторожностями ее тискали.

– А что с тобой случилось? – ответил вопросом на вопрос Торрен, которого лекарь успешно оттеснил от кровати, чтобы обработать раны девушки. А ран было много: она вся была в синяках и ссадинах, и даже несколько ожогов украшали руки и лицо: Мист была уверена, что от падения в камин.

– Не знаю, – соврала девушка и, поймав взгляд Торрена, указала глазами на заживший шрам от ожога на левой руке. Мол, тоже самое. Торрен скорчил испуганно-недовольную рожу, но ничего не сказал.

– Ты кричала во сне, растревожила свою семью, – рассказал лекарь. – Разбудить тебя не могли, и по всему телу стали появляться синяки и ссадины…повернись… так, – Торрен старательно отвернулся, помятуя о неведомом звере “девичьей скромности”, но не торопясь выходить из комнаты, а лекарь продолжал методично обмазывать чем-то вонючим ее синяки. – Я не знаю, что за демоны тебя мучили, и откуда ты их добыла в нашем проклятом мире.

– Откуда-то, – буркнула Мист. – Сами пришли.

– Очень рекомендую спокойные медитации в круге отречения, как только …гм… с городом все наладится, – посоветовал лекарь. – Ты помнишь что-нибудь из своих видений?

– Нет, – уверенно соврала Мист.

– Помнишь, но мне не скажешь, – перевел многоопытный лекарь. – Что ж, это, может, и к лучшему, но медитации все равно рекомендую.

– Как только – так сразу, – пообещала девушка. – Я, как, здорова вообще? Ничего не сломано?

– Ничего не сломано. Ушибы, синяки, царапины – ничего серьезного.

Успокоившись, что взбрыки Мейли никак не повредили их планам, Мист позволила себя домазать и местами обмотать бинтами с припарками, после чего Торрен старательно выпер из комнаты всех, объяснив, что им с Мист, вообще-то, надо обсудить планы на завтра.

– Это он сделал, да, я правильно понял?

– Да. По крайней мере, теперь мы точно знаем, что он не только пугает, и проблем может мне доставить полный воз, – вздохнула Мист, рассеянно потирая шрам на запястье.

– А за что это он тебя? И как? Что вообще случилось?

– Он рассердился, что в прошлый раз из такого “сна” я ушла без спросу, сама. И перекрыл мне дорогу. Он каким-то образом управляет тем, когда я могу проснуться, и может оставлять следы, которые переносятся в реальный мир.

– То есть, он тебя мучил? – нахмурился Торрен, и выражение его лица не сулило ничего хорошего магу, если тот когда-то на него нарвется.

– Покидал по земле, оглушил, убедил в том, что у меня идет из ушей кровь и червяки под кожей ползают, – перечислила Мист. – А потом заставил шагнуть в огонь камина.

– Кровь из ушей у тебя взаправду шла, – сказал Торрен. – Мы вытерли. Вон, на подушку глянь.

Мист скосила глаза: на светлой ткани правда обнаружились темно-красные крапинки.

– Но зато он сказал, что надо попробовать напугать Пешек огнем.

– Это он и название знает?

– Да. Пешки Ардоры. Так вот, если под угрозой огня они изменят свое поведение, это можно использовать, если не изменят – нам их придется аккуратно расчленять без вспомогательных средств.

– Ладно, проверим. Надо у Илма спросить, что там у них вышло с огнем.

– Спроси, – согласилась Мист, укладываясь обратно на кровавую подушку. – Не горели они, это я поняла, а вот как реагировали? Если они, хотя бы, отходят при виде огня, это уже дает нам пространство для маневра.

– Если так, то можно от замка их отогнать, если сделать вид, что тут пожар, – прикинул Торрен. – Навалим тряпок на подоконники, подожжем. Ближайшую, как ты там сказала? Пешку, скрутим, пока остальные будут удаляться от места опасности.

– Хорошо придумал, – похвалила Мист. – А теперь иди, исполняй.

Торрен возмущенно на нее посмотрел, но заботливо подоткнул одеяло ей с краю, буркнул “спи тогда”, и ушел, видимо, на розыски оверлордского сына Илма.

Мист спать не собиралась, но как-то получилось, что закрыла глаза и провалилась в сон.

В следующий раз, когда она открыла глаза, с ней все снова было почти хорошо. Воровато оглянувшись и убедившись, что она в комнате одна, Мист вытащила из сумки полную батарею не так давно наваренных лекарств – Силу в ванной, Кинь в кусты и Серый мир – и старательно приняла все это по назначению, стараясь не перепутать способ применения. В течение следующих нескольких минут состояние незадачливой начинающей волшебницы улучшилось еще радикальнее: обезболивающее сняло большинство симптомов, жить сразу стало легче и веселее.

Мист переоделась, причесалась, полюбовалась в зеркале на свое исчерканное острыми камнями лицо, запихнула за пояс Книгу и вышла в коридор, внимательно присматриваясь и прислушиваясь, чтобы понять, где кто есть и что вообще происходит. Вся ее семья в полном составе, плюс оверлордский отпрыск и Торрен, обнаружилась в большой зале, в которой они обедали. И, что неудивительно, все отдыхали, видимо, после еды.

– И что? Гнев земли вопиет и призывает мести на головы ардорианских штуковин, а вы жрете? – строго спросила Мист.

– Изначальной целью был визит с целью отжирания пуза, – мстительно процитировал Торрен. – А вообще-то, мы без тебя не решились набрасываться на эти штуки. Илм сказал, что факелы они не любят, и, хоть и не загораются сами, стараются все равно отойти, если нет прямого нападения. Видимо, это считается за изменение поведения.

Мист покивала и взяла из вазочки печеньку, рассуждая.

– Считается. Вероятно, у избегания огня приоритет перед другими действиями, кроме самозащиты и, наверное, пересечения охраняемого контура. Их же пробовали огнем гнать?

– Пробовали, они отходили, но недалеко, и потом все равно возвращались.

– Значит, – сказала Мист, продолжая хрустеть печеньем. – Устраиваем дым коромыслом на первом этаже, ближайшую пешку ловим…чем-то. Есть ли сетки на бугаев?

– Конечно, есть, – отозвался Торм, до того молчавший. – Добудем. Думаешь, выдержат?

– Почему нет? Бугаи тоже не хрупкие создания. В общем, опутываем, валим и тащим в замок.

– Не надо в замок, – сказал Орт. – Вырвется еще.

– А куда?

– Например, в кузню. Она недалеко, и места там много, – предложил Орт. – А народу, наоборот никого – возьмете только стражников, кто покрепче, и там уж возитесь сколько хотите. Вряд ли даже что-то разбить там сможете.

– Неплохая идея, – отметил Торрен.

– Значит, так и сделаем. Нам нужны стражники, человек десять, и лучше миносы. Есть миносы-то?

– Есть, конечно. Но им неудобно в сторожках, потолки низкие, поэтому они во временных казармах все.

– Так хорошо живут в Мостках, что даже казармы для стражников у них во дворце, – посетовала Мист. – В общем, миносов нам. Десяток, или сколько получится. Рубящее оружие им, топоры, что ли. А из Зыркалов никого нет?

– Да куда они денутся. А они-то тебе на что?

– Так они как зыркнут, сразу ноги подкашиваются. Может, на этих болванов сработает тоже.

– Дочь, если хоть одного Зыркала в твоих баталиях посекут, мне потом проблем не разгрести с их Ульем.

– Не посекут, ты им сразу объясни, что если идет атака на них, надо сразу драпать. А миносам дай инструкцию их прикрывать.

– Знаешь, что, – едва не всхрапнул Орт. – Сама инструкции раздавай. Я тебе соберу, и миносов, и пару Зыркал, и тетушек тоже, а ты сама и командуй.

– Ладно, – легко согласилась Мист, беря следующую печеньку. – А с мантихорами что?

– В Нижней Мгле все. Переселили в пещеры там, а то вони невероятно, да ты помнишь.

– Помню. Жаль – может, и они сгодились бы.

– Что-то я ничего не понимаю, – пожаловался Торрен. – Какие миносы? Какие зыркалы? Какие еще тетушки? Зачем нам тетушки? И чьи?

– Демоновы. Демоновы тетушки, – объяснила Мист. – Гарпии, Тор, мы их тетушками называем. Потому что, ну, похожи. Морды важные, сиськи висят, верещат постоянно. Тетушки же!

– А Зыркалы?

– Это…э …не вежливое название Злобоглазов.

– А что такое Злобоглазы? – спросил Торрен.

– Никогда не видел Злобоглаза, – прокомментировал Торм. – Мист, ты ему заранее покажи, а то прям в процессе отлова болвана обделается от вида союзных войск.

Торрен показал брату Мист кулак.

– И не такое видали, – с гонором сообщил он.

– А миносы это минотавры, – невозмутимо закончила объяснение Мист. – Помнится, ты интересовался, нет ли у меня их в семье.

– И ты мне соврала, что нет, – невинным тоном отозвался Торрен, показывая Торму неприличный жест в ответ на еще более неприличный.

– Мальчики, не ссорьтесь, – автоматически попросила Мист. – Батяня, ты тогда сгоняй мою армию в нижний лестничный зал, и пусть слуги готовят тряпки и растопку – станем выкуривать наших гусят.

– Ничего себе гусята, – фыркнул Торм.

Несмотря на мрачные предсказания брата Мист, Торрен только моргнул при виде Злобоглаза, и со всей вежливостью поздоровался, оценив зубастую пасть и колючие щупальца. А вот минотавры вызвали у него еще большее уважение: это были одни из немногих встреченных им существ, кто обладал схожими с ним габаритами и пользовался оружием тех же размеров.

– Потом выйдем на пару раундов? – небрежно предложил Торрен самому крупному, лидеру десятка, с огромными рогами, украшенными золотыми накладками.

Тот всхрапнул, переступил копытами.

– Я-то выйду, наземец, а вот ты потом не уйдешь, – сказал он.

– А вот это мы проверим, – пообещал Торрен, радостно склабясь.

– Выдержишь три моих удара, приставим тебе рога, – пообещал минотавр глухо, и его товарищи дружно засмеялись.

– Приставить рога, значит сделать почетным минотавром, – перевела Мист, понимая, что “пара раундов” может случиться прямо сейчас, не откладывая, потому что у Торрена глаза стали наливаться кровью, не хуже иного миноса.

– О, да? – он мигнул и ощутимо расслабился. – Тогда ладно. В общем, как только, то сразу, – сказал он минотавру, и тот снова всхрапнул.

– Хватит хрюкать, не свинья же, Дэсс, – укорила десятника Мист. – Твои готовы?

– Моим не надо готовится, – ответил тот, кивая на чистящих перья гарпий. – Это этим то глаза накрасить, то бусы поправить. Было бы что украшать, фу, куры!

– Цыц, – беззлобно сказала Мист. – Они нам нужны, чтобы накинуть сеть.

– А этих, троглодитов, мы не берем? – спросил Тор, оглядываясь в надежде увидеть широко разрекламированных подругой нативных жителей подземелий.

– Я не просила троглодитов, – покачала головой Мист. – Мне кажется, они тут только массой могут задавить, но сколько их поляжет? Нет уж, лучше мы элитным войском пройдемся.

– Ты-то сама готова? – уточнил он. – Ничего не болит?

– Сила в ванной, – хмыкнула она. – Да я даже пару сюрпризов подготовила на случай, если что-то пойдет не так.

– Кружок “Юный Книжник”? – понимающе потянул Торрен.

– Да хоть в библиотекари иди, – огрызнулась Мист. – Хотя, говорят, работа тихая, хорошая.

– Ага. А теперь вспомни, как мы штурмом брали библиотеку перед экзаменами. И сколько проблем с каждой новой “запрещенной” книгой, – не согласился Торрен. – Везде одно и то же, и если на тебя не нападают орды кровожадных монстров и бандитов, то будут нападать, например, безумные студенты.

– К счастью, в нашем случае, это все ж таки монстры.

– Да, пока. Студенты ждут тебя осенью, – злорадно указал Торрен.

Мист недобро на него посмотрела, но тему развивать не захотела, вместо этого поманив приятеля пальцем.

– Иди-ка ты сюда, в уголок, – сказала она. – Кое-чего покажу.

– Чего у тебя есть, что я еще не видел? – с готовностью отозвался Тор.

– Сочные, смачные пендели, – ласково сказала Мист и, когда он подошел, изображая любопытство, взяла его за руку и поставила перед собой. – Закрой глаза.

– А без этого пенделей уже не выдают?

– Не в этой семье. Закрой глаза, сказала. Вот, – когда парень выполнил команду, Мист положила на его лицо обе руки. – Теперь, пожалуйста, очень тебя прошу, заткни фонтан и помолчи две минуты.

– Пендели не выносят громких звуков?

– Тор! – возмутилась девушка. – Болван!

– Нет, болванов нам еще ловить.

–Это ты – болван, и поэтому ловить уже никого не надо, сейчас прямо из тебя управляющий жезл и сделаю!

– Эй, жезл не тронь! Нет, можешь, но не так. Э, нет, нет, забудь, что я сказал! Тебе нельзя!

– Заткни фонтан, – раздельно сказала Мист и взяла его двумя пальцами за нос, пытаясь остановить словесный поток. – А то заткну сама, – убедившись, что Торрен-таки замолчал, она сосредоточилась сама, с удивлением замечая, что получается – от внутренней настройки на нужную волну левая рука начинала блекло отсвечивать, не достаточно, чтобы привлечь внимание широкой общественности, но заметно для нее самой. – Вижу, что не видишь ты, не пронзая темноты: повернись – они сбегут, песнь слепую напоют. Видишь, что не может быть, тьма вокруг и разум стих, свет ушел и алчешь ты сбросить бремя слепоты.

Левая рука Мист чуть дрогнула, к ней, словно кровь, на мгновение сильнее прилил багровый свет, и погасла.

Торрен открыл один глаз, выглядывая между ее пальцев.

– Что, утренник скверной поэзии закончен, или как?

– Пепел на тебя, – ругнулась Мист. – Как могла, так перевела. Текст вообще служит только для концентрации усилий волшебника.

– Волшебница ты моя, – с фальшивым восхищением сказал Тор. – И что же ты наволшебствовала?

– Предположительно – усовершенствованное зрение, – с сомнением сказала девушка. – Только ты, знаешь, в кладовку, что ли, сходи, проверь.

– Что, серьезно? – Торрен пощупал свои веки, оттягивая их. – И это как, навсегда?

– Почем я знаю? Если это тот же механизм, который использовали отцы-основатели, то навсегда. Если другой – то узнаем в процессе. Может, оно вообще на пару минут.

– Ну, это не интересно, – поскучнел Торрен, но побежал проверять.

Со стороны кладовой через некоторое время раздался грохот и радостный вопль – не иначе, как заклинание-таки удалось. Осталось выяснить – на сколько, но тут им, опять-таки, мог помочь только опыт, а сейчас им еще предстояло вычислить подходящую Пешку и провести спецоперацию по ее захвату и расчленению.

Как ни странно, нужный стражник на патруле нашелся быстро: патрульная схема как раз сменилась, и он в одиночку вышагивал по улицам кругом замка – соблазнительно близко.

Поэтому охотники по одному выскользнули на охоту: минотавры – задевая рогами потолки постовых комнат и с трудом пропихиваясь в двери для прислуги, гарпии – вылетев из верхних окон и замерев на карнизе, словно гаргульи, ожидая сигнала.

– Три, четыре, поехали, – тихо сказала Мист, прослеживая взглядом удаляющийся смежный патруль, Торм на пальцах показал Злобоглазу, что пора, и тот передал телепатический сигнал своему брату, оставшемуся в замке, через разделенный разум.

Внутри дружно заголосили, и из окон повалил густой дым с языками пламени.

Оба ближайших патруля тут же сменили траекторию, переключаясь в режим разведки, оценили треск и силу пламени, и двинулись прочь, явно передавая сигнал другим. Один из них шел чуть впереди, и, стоило ему скрыться, Мист подняла вверх руку, подавая знак гарпиям, и “тетушки” дружно взмыли над городом, держа в лапах прочную сеть для отлова бугаев, чтобы с первого же пролета опустить ее на избранную цель.

Великан сбил шаг, споткнулся, но успел было себя подхватить, как из проулка с коротким сигнальным мычанием выскочил Дэсс и дернул сеть, запутывая Пешку и нарушая ее равновесие достаточно, чтобы свалить. Тяжелое, закаменевшее волшебное дерево со стуком опустилось на булыжники мостовой, и высыпавшие по бокам миносы дружно зацепили и деловито поволокли сеть к перекрестку, не обращая внимания на барахтанье жертвы. Впрочем, оно почти сразу стало беспорядочным, так как слетевший с крыши, на которой засела коллегия руководителей, Злобоглаз завис над плененной Пешкой, пронзая ее пристальным, деморализующим взглядом.

– Ходу, ходу, – рыкнула Мист, поднимаясь на ноги и устремляясь вслед за старательными похитителями. За что она любила исконных жителей подземелий – так это за сноровистое, старательное исполнение распоряжений. Никаких споров, никаких человеческих истерик: только действия и тщательное, продуманное исполнение команд.

Торрен, Торм и Мист догнали команду захвата уже возле кузни, когда минотавры заталкивали слабо брыкающегося под взглядом Зыркала пленника внутрь, а гарпии, вооруженные зажженными факелами, патрулировали окрестные улицы. В общем, кругом была красота и благолепие – ровно до тех пор, пока Мист не почудилось движение в более густой тени рядом со стеной, и она, выбросив вперед руку, не ухватила за ухо нарушителя – оверлордского сына Илма, который, перекосив лицо, старательно не верещал, взглядом, впрочем, обещая не в меру зоркой и бдительной девушке будущие кары.

– А ты что здесь делаешь, задница с вертушкой? – строго спросила Мист, потряхивая его за ухо.

– Ай! Пусти! Точно на тебе не женюсь!

– Это мы уже выяснили, – добродушно сказала Мист, впрочем, не выпуская его. – Какого пепла ты тут забыл?

– Посмотреть пришел!

– Да на что тут смотреть?

– Как вы будете его разделывать!

– Очень, очень скучно, у него же ни костей, ни кишок, ни крови, – резонно сказала девушка. – Все равно, что дерево рубить.

– Ну так, а вдруг он вырвется? И на вас набросится?

– Э, дружок, тогда и ты имеешь шансы расплескать и кишки и кровищу сам. А меня потом твой отец заругает, надо мне это?

– А я осторожненько посмотрю, – пообещал Илм.

– Острожненько как сейчас, что я тебя отловила?.

– Не, – начал было парень, но из кузни донесся зычный голос Дэсса.

– Затащили, рубить?

Мист тут же передала Торму ухо Илма вместе со всем остальным целиком недовольным детенышем.

– Держи этого гусенка и паси, – сказала она ему, а Торрену показала “следуй за мной”, жест, к которому уже привыкла. – Сейчас все будет, – пообещала Мист, влетая в кузню и встряхивая руки.

– Не рубится он, жесткий, – пожаловался Дэсс, встречая ее с огромной секирой в руках. – Зыркал хорошо держит, этот толком не брыкается, но пепел ему что отрубишь!

– Нам всего одна деталь нужна, любая, – вставил Торрен. – Если я правильно помню. Ну, хоть что-нибудь, да отрубим.

– Да погодите вы геройствовать, – Мист оглядела кузню, примериваясь. – Давайте, подержите его руку, мне нужно, чтобы он меня не брыкнул.

– Ты что делать собираешься? – с подозрением уточнил Торрен.

– Клуб Юный книжник, – несколько кривовато усмехнулась Мист. Дэсс, впрочем, никакими выяснениями не занимался. Оставив половину миносов контролировать сеть, остальных он согнал к руке великана, и они налегли, фиксируя ее положение.

– Готовы, – сказал он, самолично дополнительно пригвождая серую ладонь своим немалым весом.

Мист поднесла левую руку к серому, окаменевшему дереву возле плеча ожившей статуи, и вызвала багровое пламя, собирая воедино все его искры в себе. Стоило ей коснуться горящей рукой Пешки, как та задергалась, едва не вырывая руку у миносов, пытаясь сбросить сеть. Злобоглаз над ним что-то зашкворчал на своем языке, явно пытаясь усилить контроль, а Мист налегла сильнее. Ее рука, объятая горячим красным свечением, опускалась все ниже, с усилием разъединяя шарнир деревянной куклы, которой и был серый великан, опаляя и оставляя по краям темные крошки пепла.

Великан не собирался просто так сдаваться. Он бился в путах, одновременно сопротивляясь усилиям Злобоглаза и давлению минотавров. Торрен, оценив ситуацию, подскочил к голове великана и стал лупить Хладогрызом по его лицу, отвлекая внимание на себя. Однако, Пешка почти успела вырвать вторую руку из плена, чтобы хватить не то Мист, не то Торрена, когда Мист качнулась вперед, теряя опору, и безжизненная уже рука великана инертным куском окаменевшего дерева осталась в руках миносов.

– Ходу, ходу, руку, голову, – рыкнула Мист, радостно пиная великана в плечо, но не настолько сильно, чтобы отбить себе ногу.

Дэсс что-то взмыкнул, махнул рукой, и его помощники, без споров разделившись на две команды, рванули фиксировать вторую руку великана и его голову, помогая Торрену. Дело пошло шустрее. Оставив голову напоследок, потому что Зыркал хоть как-то мешал великану реагировать своим пристальным взглядом, Мист принялась сначала за вторую руку, потом по очереди отделила ноги и пересекла корпус пополам, чувствуя себя прямо-таки лесорубом.

– Держать-то толком уже нечего, – сказал Торрен, разгибаясь, когда Мист отколупывала своей огненной рукой голову Пешки от шеи. – А ты говорила, нет огненных шаров!

– Огненных шаров все еще нет. И этого в Книге тоже нет, – отозвалась она, пыхтя от усилий.

– Что, снова подземские хитрости? – с подозрением уточнил Торрен.

– Нет, – внезапно вмешался в их диалог Дэсс, фиксирующий полукорпус великана с одним помощником. – Такое только отцы-основатели в легендах делали. Никто так не умеет.

– Я уникум, – согласилась Мист. – А вообще, у Мейли подсмотрела. Он так камин разжигал.

– Гениально, – прокомментировал Торрен. – Серьезно! Он, значит, тебя мучил, а ты в это время училась у него?

– Вот именно поэтому, – пробурчала Мист, отталкивая усыпанную пеплом мертвую серую голову. – Я и закончила Университет с отличием. Потому что я учусь, даже когда меня мучают. Особенно – тогда.

– Вы, отличники, чокнутые, – обвинил Торрен, убирая Хладогрыз в ножны и отпинывая голову Пешки подальше от себя.

– Но иногда это к месту, – довольно ответила Мист, поднимаясь и отряхиваясь от сизого пепла. – Так, берите вон ту руку, которая поцелее, и айда отсюда. Пешки могут и сообразить, что мы их накололи. В любом случае, на возврат на маршруты они точно настроены.

Возвращение героев вышло если не зрелищным и не торжественным, то вполне победоносным: пара миносов тащила руку поверженного великана, еще пара – голову, в качестве трофея, а Дэсс – Илма, которому позволил ехать на своем плече, держась за украшенный золотом рог. И не важно, что вся эта процессия передвигалась, на всякий случай, бегом: все равно она выглядела очень впечатляюще.

– А ты прямо сейчас колдовать будешь над рукой? – спросил Илм, когда они кое-как пропихнулись по узким и низковатым для миносов комнатам стражи и поднялись в отведенные Ле Илантам покои. Там минотавры радостно сгрузили серую руку и унеслись праздновать успех. Дэсс же напомнил Торрену про обещание пары раундов, и Торрен, кинув на Мист виноватый взгляд, удалился тоже, оставив подругу на растерзание любопытного дитя.

– Ну, да. Как раз и жертва есть, чтобы крови нацедить, – невозмутимо ответила Мист.

– Это какая-такая жертва?

– А вот такая-какая, – девушка навела на него указующий перст и сделала страшное лицо. – Юная кровушка лучше всего подходит для мрачных древних ритуалов.

Парень дернулся, испуганно на нее посмотрел, а потом расхохотался. Отсмеявшись, он сказал:

– Я с кухни крови принесу, да?

– Если не хочешь, чтобы я ее с тебя нацедила, – крайне серьезным тоном согласилась Мист, примериваясь, как бы половчее начертить требуемые символы. С рисованием у нее было не очень, и тут использовались не такие простые элементы, как потребовалось для борьбы с Троллем.

Однако, к тому моменту, когда Илм вернулся с чашкой, аккуратно закрытой крышкой, Мист-таки справилась со своей частью задания, изгадив пол покоев вполне сносной имитацией символов из Книги.

– Пол сама отмывать будешь, – погрозила ей мать, проходя мимо, но Мист только отмахнулась.

– Да прям, – сказала она. – Отмывать пол будет весь благодарный за спасение город, со всем почтением. Ну, или Торрен.

– Вот кровь, – сунул ей чашку под нос Илм. – С прибитого бугая и критов нацедили. Подойдет?

– Да куда денется, – довольно ответила девушка. Кровь ей потребовалась для обрисовки пары символов на полу, а остатком она чуть не целиком обмазала будущий управляющий жезл, а пока всего лишь палку с колесиками, сформированную из руки великана с помощью того же заклинания огненной длани.

– А теперь что? – спросил с любопытством наблюдающий за приготовлениями Илм.

– А теперь надо помолчать, – резонно сказала Мист. – А то вместо жезла, управляющего Пешками, будет жезл управления одним болтливым мальчиком.

Илм заткнул себе рот обеими руками и пристроился в уголке, не сводя глаз с приготовлений к волшебству, а Мист, собравшись с силами, прочитала из Багровой книги нужные формулы, которые Мейли приводил даже без перевода на эльфийский, просто транскрипцией – вероятно, и сам не понимая, что конкретно говорится в этом ардорианском заклинании.

Сначала единственным, что намекало на сотворение волшебства, было слабое свечение левой руки Мист, но с каждым звуком и словом нарисованные знаки стали наливаться мерцающим отсветом, окрашиваясь им, подсвечиваясь, и напоследок вспыхнули и исчезли, словно их и не было.

– Мде. Вот и убираться не надо, – заключила Мист, машинально отирая левую руку о штаны, словно могла стереть дрожащее ощущение магии с пальцев.

– Получилось? – встрепенулся Илм.

– А вот это мы сейчас узнаем, – Мист подошла к бывшему центру символов, подняла управляющий жезл, который сейчас выглядел почти в точности как тот, что не работал, пожала плечами и пошла к ближайшему окну с видом на площадь.

– Вот тут, вот этот выступ, – осторожно подсказал Илм. – Подзывает всех серых.

– Это? – Мист ткнула в выступ, что-то щелкнуло.

Сначала, конечно, ничего не было заметно: Мист успела заскучать, глядя в окно, как из проулка показалась первая Пешка, горбясь и тащась словно против воли. За ней следовала вторая, третья – с небольшими перерывами великаны все прибывали и прибывали на площадь, заполняя ее тихой, покорной, тяжело поскрипывающей сочленениями толпой.

– Это ничего себе как страшновато, – сказала девушка, оглядывая серую массу внизу. – Чувствую себя крысоловом из сказки.

– Большие ж у тебя крысы, – хихикнул парень, выглядывая в окно вместе с ней. – Что ты с ними будешь делать?

– Вообще-то их надо отключить и уничтожить, – Мист потерла переносицу.

– А разве нельзя отдать управляющий жезл отцу, чтобы они опять ему служили?

– А разве первая попытка привела к чему-то хорошему? – резонно сказала девушка. – Мне кажется, Алгар ни пепла не нашел первоначальный управляющий жезл, а, точно так же, как я, сделал его сам. И даже не факт, что он запланировал случившийся сбой, вполне возможно, что он просто сам болван, или эти штуки несколько подпортились за тысячи лет, да мало ли что? И оставлять в родном городе такой потенциальный источник новых неприятностей мне совесть не позволяет. А ну как в следующий раз меня рядом не случится, чтобы порядок навести?

– А меня научи?

– А ты все видел, – Мист легонько щелкнула его по носу. – Запомнил – молодец, не запомнил – сам себе злобный троглодит.

– Эй! Но ты же что-то колдовала, я так не умею, – возмутился парень.

– А я, думаешь, умею? – хмыкнула Мист, снова глядя на скрипящую толпу внизу. – С какой стороны они в бездну спускались?

– От казарм. И руины там еще в ту сторону. Ты что задумала?

– И высоко там, говоришь? – сощурилась девушка.

– Высоко…эй!

– Эй, – подтвердила она, и, повинуясь ее команде, серое воинство, скрежеща суставами, дружной волной покатались через город прочь, к бездне. Они шли нестройными рядами, но в ногу, от чего твердь сотрясалась в такт. Мист и Илм, как завороженные, смотрели на движение этого потока, стремящегося к самоуничтожению.

За счет высокого расположения их наблюдательного окна, им даже было смутно видно, как одно за другим серые тела беззвучно переваливаются за край и скрываются внизу.

– Да что там такое происходит? – раздались торопливые шаги, и сзади над ними навис оверлорд собственной персоной. – Да что там творится-то?

– Мы спасаем город, – лаконично ответила Мист. – Вернее, уже спасли.

– Поломали казенное добро! – посокрушался оверлорд. – Хотя, это добро поломало другое добро, в количестве. И казарма миносов вместо замка мне порядком надоела, – добавил он задумчиво. – Ладно. Спишем на издержки. Илм, ты тут как, командовал?

– Набирался опыта, – важно ответил парень. – А Мист ничего так! Настоящая волшебница. Я думал, только основатели так могли, ты говорил, больше никто. А она может! Она серого этого знаешь, как ладонью жгла?

– Как? – оживился оверлорд, с новым интересом разглядывая девушку.

– Прямо вот так! Разрубить их не могли, она ладонью рассекла, – Илм не очень похоже изобразил пару приемов, которые Мист явно не использовала в своей партерной возне с Пешкой Ардоры.

– Да ну.

– Да врет он. Вернее, преувеличивает, мой оверлорд, – по здравому размышлению исправила формулировку она.

– Но до тебя никто не мог справиться с этими серыми, именно победить, а не отвлечь и сбежать, – оверлорд продолжал смотреть на нее в упор.

– Мы, подземцы – такой народ, – сказала Мист раздельно, глядя ему в глаза. – Никакой Проклятый нам не указ.

– Однако, до сих пор никто настолько удачно с проклятьем не боролся – чтобы огненными руками уничтожать волшебных стражей.

– Мне повезло. Но если я найду способ распространить свое везение на всех соотечественников, я это сделаю, – уверенно сказала Мист, и тут в зал, пригибая голову в мощном рогатом шлеме, ворвался Торрен, оглашая все вокруг громовым “му”.

– Рога! – торжествующе возвестил он, потрясая головой. – Мумуму-му-му-му!

– По-моему, мужики обычно рогами не хвастаются, – рассмеялась девушка. – Скорей, наоборот!

– Это глупые хуманские мужчины, а не мы, минотавры! – радостно ответил ей Торрен, пригибаясь и явно собираясь атаковать ее с разбегу. Мист на всякий случай стала двигаться по дуге, заставляя Торрена поворачиваться вокруг своей оси, удерживая цель. – У нас, минотавров, чем больше рога, тем больше почет!

– И ты, значит, самый рогатый?

– Не, – Торрену, видимо, надоело удерживать падающий шлем на голове и он выпрямился, снимая его. – Дэсс рогатее. Но я тоже минотавр хоть куда!

– Шлем не забудь подогнать, минотавр, – посоветовала Мист. – А то нам в бездну спускаться, потеряешь еще по дороге свою мужскую гордость. Или рогость? Не знаю, как правильно.

– Гордую рогость, – предположил Торрен. – Я прям герой древности! У меня волшебный меч Хладогрыз, Книга заклинаний, шлем с рогами миноса…

– Книга переводов у тебя, а не заклинаний, – поправила его Мист, закатывая глаза к потолку. Потом, подумав, взяла в руку жезл, переключила на нем, на всякий случай, регулятор активации Пешек в положение выключения и протянула приятелю. – На. Круши, минотавр.

– Что, – не понял Торрен, принимая жезл и вертя его в руках. – Это старый, что ли?

– Это новый. Только он больше не нужен.

– Это как? – опешил Торрен. – Столько мучились, добывали, побеждали, и все?

– Да, – радостно отозвался Илм. – Мы с Мист поломали папино казенное добро! Но папа не против.

– Во как надо чужое имущество портить – чтоб тебе еще и благодарны были, – согласился Торрен, пытаясь переломить жезл о колено. Не получалось. – Эдак я ногу сломаю, – посетовал он и, оглядевшись, пристроил жезл на каменном подоконнике, достал Хладогрыз и с третьей или пятой попытки разрубил, после чего с огорчением уставился на зазубрину на лезвии, а Мист, наколдовав себе Огненную длань, старательно испепелила остатки. – И зачем я мучился, заточку портил? Сама бы и уничтожала.

– Так должен же ты был тоже поучаствовать, а то весь процесс создания прогулял, двоечник! – фыркнула девушка.

– Но-но, я дипломированный специалист!

– И новоявленный рогоносный минотавр, – вздохнула Мист.

К месту раскопок, организованных Алгаром, они с трудом отправились без Илма, который, считая себя уже полноправным членом команды, порывался все сам им показать. Оверлорд, впрочем, был неумолим и сына своего отловил и посадил под замок наилучшим образом, в знак особого расположения к героям своего города. Вместо этого с ними отправился Торм, которому и довелось работать консультантом при заезжей экспедиции раньше.

– И что мы, все-таки, надеемся там найти? – спросил Торрен, вместе с подземцами уверенно ступая по узкой темной галерее. Организованное Мист сумеречное зрение оставалось при нем, и он с удовольствием наслаждался свободой видеть все вокруг даже впотьмах.

– Тайные планы и все секреты чокнутого эльфа, конечно.

– Мы одного такого планы и секреты нашли, и нам это помогло, что ли? – проворчал Торрен.

– Да ничего там нет. Раскоп и есть раскоп, – отозвался Торм. – По-моему, лучше бы мы дома порядок наводили.

– Нет уж, я полы намывать не согласная, – замотала головой Мист. – Не для того, я, цветочек, цвела. Кроме того, нам надо еще пройти все видимое течение реки – иначе мы не выясним, на каком этапе туда попадает яд.

– Какой еще яд? – очнулся Торм.

– А мы, что, не рассказали? – Мист бросила рассеянный взгляд на Торрена, и поняла, что были настолько заняты кризисом с Мейли и серой нечистью, что сами-то про проблемы Колмена помнили, а вот поведать о них широкой общественности – позабыли начисто. – В общем, в Колмене эпидемия. Но я считаю, что это отрава, потому что на всей длине подземного хода реки привял эннор.

– Весомо, – прокомментировал Торм. – Ну да глянем, тогда. Хотя, что там могло случиться-то? Не села же Великая Жаба поперек реки, специально чтобы испортить всем не только день, но и водичку?

– Великая Жаба, – повторил Торрен. – Это ничего, что я первый раз про такое слышу? Местная фауна?

– Скорее, местный фольклор, – радостно объяснил Торм. – Говорят, если каждое утро первым делом съедать по большой, пупырчатой жабе, то остальной день выйдет прелестным, потому что ничего хуже уже случиться просто не может.

– Угу, и если что-то гадкое случается – это, значит, несъеденная жаба по твою душу пришла и села, – закончила за брата Мист.

– Фу, – вывел свою вескую резолюцию Торрен. – Очешуенные у вас тут, под землей, народные герои.

– Ты и половины не слышал, – успокоила его девушка, вылезая из тоннеля на дно узкой расщелины, ведущей к более широкому котловану, уже смутно виднеющемуся впереди. Вокруг было невообразимо пыльно, причем пыль была каменной и опасно хрустела на зубах – или, может, это зубы хрустели на ней.

– И все равно ничего мы тут не найдем, – занудно гнул свое Торм, перелезая через вывороченные на середину расщелины обломки каменных плит.

– Спорим, ты ровно то же самое говорил Алгару и его присным? – хихикнула Мист.

– А ты это с чего взяла?

– Смирись, ты просто зануда, – отмахнулась она. – Они нашли тут целый город, а мы даже и не искали! Это все потому, что большая часть подземцев – такие же зануды, как ты.

– Но они, хотя бы, магии не боятся. Одно слово – еретики, – одобрительно сказал Торрен.

– И детей не едят, – с ехидцей добавила Мист.

– Готов поспорить, что этот ваш Алгар – ел, – парировал Торрен. – И некоторые мои теории верны!

– Цыц, – беззлобно оборвала его девушка, вглядываясь вперед. Почему-то ей казалось, что пыль там, за границей ущелья, движется, и это было, наверное, не слишком хорошо: значит, там есть кто-то или что-то, что поднимает пыль. Хорошо, если просто ветер: но чем дальше, тем больше Мист убеждалась, что на “хорошо” рассчитывать обычно не приходится.

– Торм, – позвала она. – Давай мне за спину.

– Это еще почему?

– Это еще потому, что она тут магиня и колдушка, а ты так, жалобный подземец, – сориентировался Торрен, бросив всего один короткий взгляд на сосредоточенное лицо подруги.

– Да нет там ничего, – повторил Торм, но покорно отошел – не за спину Мист, а за спину Торрена, потому что за почетным минотавром никакому подземцу было прятаться не зазорно, и не важно, что этого “минотавра” оттирает плечом младшая сестра.

– Мист, давай, я первый пойду, – попросил Торрен, сдавшись в бесплодных попытках отпихнуть ее за спину. – Если что, пока меня будут убивать, ты успеешь сообразить и ответить.

– Это, конечно, прекрасный план, только вот я совершенно против, чтобы тебя убивали, – вздохнула Мист, потирая шрам от руки Мейли на левом запястье.

– А я против, чтобы убивали тебя, – твердо ответил Торрен и в последний момент все-таки опередил ее, извлекая из ножен Хладогрыз и делая широкий шаг за границу ущелья.

Торм, не понимающий, с чего вдруг такие разборки, благоразумно не встревал и держался сзади. Он вышел в котлован с бывшим лагерем наземцев и раскопом последним и почти уперся носом в две замершие на месте, напряженные спины.

– Ничего нет, значит, – сказала Мист голосом, не предвещающим ничего хорошего.

На всей поверхности впереди них каменная крошка и пыль двигались, плясали в воздухе, складываясь в узоры и тот час распадаясь, тонкими струйками убегая от смутной фигуры в центре и снова стекая к ней в бесконечном ритме, напоминающем сердцебиение.

– Э…что за новые гусятки?

– Сдается мне, чтобы мы тут после него лазали, Алгар хотел “не очень”, – Мист цокнула зубом и прищурилась, пытаясь разглядеть в круговерти поднятой пыли ее эпицентр. – Похоже на очередной активированный сторожевой артефакт. Торм, там было что-то похожее? Или, как обычно, “нет там ничего”?

– Статуя там, – он махнул рукой. – Видишь, темное пятно? Там статуя из того же окаменевшего серого дерева была, а больше не знаю.

– Знаток! – фыркнула Мист. – Обожаю своего брата, он такой полезный.

– Что делать-то будем? – деловито осведомился Торрен, вкладывая меч в ножны – рубить пока было некого.

– Жаб жрать, – проворчала Мист и, с подозрением глядя на пыльную круговерть, достала из-за спины Книгу. – Сторожевые артефакты, управление.

Мейли был затейником: на одной из открывшихся страниц Килларана обнаружился его рисунок грудастой дамы со скорпионьим хвостом, подписанная, вроде бы, как “стражная дракоценность”, а его собственный текст сопровождал рисунок руки, делающей неприличный жест.

– Фу, и это великий маг, – вздохнул Торрен, заглядывая ей через плечо.

– Священный, но не святой, – прокомментировала Мист. – И что нам тут советуют?

Торрен зашелестел своими бумажками и сказал:

– Советуют начать с того, что не соваться. Это же Ардорианский артефакт?

– Не соваться – не вариант.

– Тут есть формула расширения защитной зоны, формула сужения защитной зоны и рекомендация уничтожить поганую штуку, как только, то сразу.

– Вот сужение нам годится – надо сузить, чтобы дотянуться до статуи, чтобы ее уничтожить.

– А это нормально, что она шевелится? – внезапно спросил Торм.

Мист встрепенулась и посмотрела на брата.

– В смысле, шевелится? Да там крошка и пыль летают стеной, так что все шевелится!

– Нет, она сама – статуя. Иногда голову поворачивает. Да глядь ты.

– Глядь, – раздраженно повторила Мист, но уставилась в круговерть. Она ничего не высмотрела, но зато высмотрел Торрен своим обновленным зрением.

– И вправду, башкой вертит. Глаза, кажется, светятся – мелкие огоньки из стороны в сторону ходят, когда зыркает.

– Так, – Мист почесала нос в глубокой задумчивости, потом сняла с крепления Вилев компактный арбалет, без которого заботливый Торрен ее не выпускал на улицу, снарядила болт. – Давай-ка, Тор, доставай меч, на всякий случай.

– Ты что, ее дразнить собралась?

– Не дразнить, а выманивать. По крайней мере, попробую, – старательно прицелившись и прикинув поправку на движение воздуха и пыли, Мист пальнула в эпицентр бури.

Сначала ей казалось,что ничего не вышло, а болт просто потерял разбег и упал,не долетев до цели, но потом даже Мист увидела изменения. Статуя стала увеличиваться в размерах, медленно приближаясь, двигаясь, словно в танце. Туда-сюда, вправо-влево, неуклонно приближаясь, пока не стало ясно, что рисунок Мейли был вполне пророческим, пусть хвост у статуи был не скорпионий, а змеиный, а на голове едва заметно шевелились волосы-змеи.

– М, ммм…м…, – проговорил Торм.

– Ничего себе у нее глаза, – сказал Торрен, глядя вовсе не на глаза, а несколько ниже. Даже руками непроизвольно двинул, очерчивая.

– Мемемемедуза, – выдавил, наконец, Торм, но это было уже и без того очевидно.

– В дивные красные очи не смотреть, на всякий случай, но вообще-то она сама статуя, и никакая не медуза, на самом деле, а всего лишь артефакт в такой форме, – рассудительно сказала девушка. – Тор, опомнись, “глаза” там тоже не настоящие, деревянные. Отползаем, – девушка сделала несколько шагов назад, на ходу заряжая арбалет. – Эх, огненный шарик бы. Шарик бы, огненный, – вздохнула она и выстрелила в приближающуюся с мягким деревянным перестуком статую.

Болт со свистом пролетел и вонзился в дерево, точно в центр грудной клетки, оставшись там торчать, подрагивая. Медуза, чуть дернувшись назад от удара, невозмутимо двинулась дальше, гибко и гипнотически, очень хорошо имитируя змеиные движения.

Мист отошла еще немного, снова выстрелила, и болт чиркнул по своему собрату, засевшему в груди статуи.

– Так. Хорошо, она вышла к нам, – прокомментировал Торрен, глядя, как медуза пересекает границу летающей пыли и становится видна во всей красе. – А дальше-то что?

– Хладогрыз доставай, – сказала Мист, убирая арбалет. – И нападай на нее. Скорее всего, она не быстрая: ей очень много лет, очень. Дразни, уворачивайся.

– Легко тебе говорить, – пробормотал Торрен. – А меня глаза отвлекают, может. Пусть и деревянные.

– Не смотри, – Мист отступила за него, позволяя напарнику завладеть вниманием артефактной статуи – что он и сделал, с ходу атакуя, корябая лезвием меча твердое дерево. Медуза действительно уворачивалась вяло, словно замедленно, магия, которая была заложена в нее создателями, давно истончилась. Пусть способная еще противостоять случайному человеку, против тренированного воина она проигрывала – только и сам Торрен тоже толком ничего не мог ей сделать, закаменевшее дерево почти не поддавалось его ударам, а статуя раз за разом снова делала выпады, пытаясь схватить и укусить.

– Я устану раньше нее, – сообщил подруге Торрен, нечаянно толкая ее локтем, отпрыгивая от атаки.

– Давай-давай, – подначила его Мист, осторожно отходя и пытаясь зайти медузе в тыл. – Минотавры не сдаются. Особенно каким-то теткам с хвостом.

– Не только с хвостом, – отозвался Торрен, осыпая противника градом атак.

Мист, зайдя сбоку, зажгла Огненные длани и замерла, выжидая. Торрен, сделав обманный финт, притворится, что отступает, вынуждая медузу тянуться за собой, и, перескочив вбок, отбросил меч, обеими руками пригнул голову статуи к земле, удобно ухватившись за деревянных змей. Медуза тут же протянула его хвостом по спине так, что у него искры из глаз брызнули, а вот всадить в него когти деревянных рук не успела: Мист перехватила ее запястья, пережигая их, и деревянные кисти, теряя подобие жизни, покатились по земле, заставив Торма подпрыгнуть. Не теряя времени, Мист ухватила руками медузу на шею, пониже ладоней Торрена, и сжала, заставляя старое дерево рассыпаться хрупким пеплом.

– Ааа, дым и пепел, – выругался Торрен, отпуская свою жертву и яростно дуя на руки, обожженные близостью раскаленных ладоней Мист. Медуза тот час же взбрыкнула, пытаясь отбросить Мист, то тут пришел в себя Торм и с воплем “сестру не трожь” всем весом повис на медузе, сбивая ее с ног, вернее, с хвоста, и заодно роняя и саму Мист, которая и не думала выпускать свою жертву.

Последнее яростное шипение прозвучало в ушах Мист едва ли не громче грома, и деревянная голова со стуком упала на землю, а безголовое, безрукое деревянное тело продолжило отчаянное сопротивление.

– Торм, сволочь, слезь, – вежливо попросила Мист, пытаясь выбраться из неудачного положения, когда снизу ее пинала медуза, которую она безостановочно жгла своими прикосновениями, а сверху поддавал синяков Торм, пытаясь удержать сопротивляющийся артефакт на месте.

К счастью, Торрен опомнился, за шиворот достал из кучи-малы подругу и прижал медузу своим весом, вдобавок к Торму, позволяя Мист перебить извивающееся червяком тело пополам. К счастью, этого оказалось достаточно, чтобы утихомирить прыткий артефакт – медуза разом одеревенела полностью, и Торм устало обмяк на ней, обнимая ее за хвост. Мист опустилась на край камня рядом, гася руки, а Торрен, ничуть не смущаясь, зарылся в ее сумку в поисках бесценной Силы в ванной.

Царила расслабленная и рассосредоточенная тишина – ровно до тех пор, пока Мист, понаблюдав за Торреном, не перевела взгляд обратно на раскоп.

– По-моему, мы где-то просчитались, – сказала она задумчиво, глядя на все еще вьющуюся пыль и крошку. – Ладно. Это лично я где-то просчиталась.

– Но мы же уничтожили охранный артефакт, – проследив за ее взглядом, Торрен поспешил домазать свои руки, тщательно втирая в места ожогов целительную смесь.

– Или он там не один, – пожала плечами Мист, с некоторым трудом отрывая свой тыл от почти-насиженного места. – Или там есть что-то еще, другое.

Торрен смерил пыльную круговерть подозрительным взглядом и снова достал Хладогрыз.

– Пойдем туда, глядь, поймем чего? – предложил он.

– Глядь, – отозвалась Мист с неудовольствием, но, собравшись с духом, вместе с напарником подошла ближе. И даже утомленный партерной борьбой Торм, покряхтев, поднялся на ноги и последовал за ними.

С тем, как они подходили к границе, пылевые потоки менялись, словно их эпицентр смещался: когда к ним двигалась всего лишь медуза, такого не происходило. А теперь все намекало на то, что они привлекли внимание кого-то более важного… и сильного. Мист показала большим пальцем в сторону пыли, и Торрен едва заметно согласно кивнул, мол, да, большая шишка к нам идет: потоки меняли направление, скручивались далеко впереди в более плотный кокон, редея по краям, пока весь раскоп не очистился, кроме яростно кружащегося вихря в центре. А потом и он распался в один миг, опадая бессмысленным прахом к ногам женской фигуры.