Грани отчаяния

Пока я не встретил тебя, мне нужно было так много. Оказывается все, в чем я нуждался – это ты.

Глава 1

Картер

3 июля

Приглашение на свадьбу, лежащее на столе, бросается мне в глаза.

– Что это? – Спрашиваю я у Чаки.

– Не твое дело. – Отвечает он и тянется, чтобы убрать конверт.

Я оказываюсь быстрее, ведь у меня было спортивное прошлое, поэтому выхватываю его и читаю.

"Дорогой Чарльз! Дилан Метьюз и Оливия Тернер приглашают вас на свадебную церемонию и ужин шестого июля.

Просим отметить выбранные блюда для вас и вашей пары. Предсвадебный ужин состоится пятого июля в 19.00 Отель Плаза."

– Она выходит замуж. – Говорю я шепотом. – Я должен помешать этому.

– Не смей! – Кричит брат. – После всего, что между вами было, не смей портить ей жизнь!

Но я его не слышу.

Три года назад

Мы сидим в ресторане на семейном обеде. Ненавижу их, ведь тогда мне нужно смотреть в глаза маме и делать вид, что у меня идеальная жизнь.

А на самом деле я устал. Устал от бесконечных перелетов, жизни на два города, ненависти к самому себе.

Но вот только забрезжил свет конце моего туннеля, и я готов был мчаться на всех порах в Нью-Йорк, как нас с Чаки пригласила на ужин мама.

Каким я был эти три года? Злым. Потерянным. Скучающим до безумия.

Когда я говорил с Оливией в последний раз, я не мог поверить в то, что она поступила со мной так. Я пил. Первые два месяца каждый день. Мне было так тяжело на тренировках, что тренер чуть не выгнал меня из команды. Я не хотел видеть никого, а особенно моего чудесного брата. Который спрятал от меня письмо.

К новому году я взял себя в руки и хотел нагрянуть к Оливии с визитом, но не смог. Макс сказала, что ее отец в больнице. Я решил, что ей не до меня.

Перед окончанием колледжа я приехал к ее дому, долго решался подняться, пока не увидел ее. Она шла в компании друзей, счастливая, смеялась и что-то рассказывала.

Я же видел совсем другую Оливию. Грустную, потерянную, ту, которая борется со своими проблемами, пытается вырваться из под опеки матери и пытается быть хорошей для меня. Но я никогда не видел ее настолько счастливой как сейчас.

И тогда я понял, что мы не должны быть вместе. Я тяну ее вниз, а значит, я должен ее отпустить. И отпустил. Закончил колледж и уехал в Калифорнию.

Пока вновь не увидел ее. Повзрослевшую, изменившуюся, но потерянную. Когда она посмотрела на меня, я увидел ту девушку, с которой познакомился и решил рискнуть. Риск был оправдан, Оливия дала мне свой номер, а я обещал ей позвонить, когда в следующий раз буду в городе. И вот я готов бросить все, уехать туда и больше никогда не возвращаться. Но у мамы другие планы. Она собрала нас с Чаки, чтобы рассказать важную вещь. Я не знаю чего ожидать, поэтому немного волнуюсь, хотя душой и сердцем я уже в самолете.

Я боюсь звонить ей, но пересилю себя, когда буду в аэропорту. Не хочу быть слишком настойчивым, ведь мой контроль и моя настойчивость разрушила наши отношения в прошлый раз. И если мне удастся вернуть ее, то я буду самым счастливым человеком на свете.

Я люблю ее, и теперь я готов не только брать ее любовь, но и отдавать взамен. Я изменился.

– Картер, как ты считаешь, вы с братом справитесь? – Спрашивает мама.

Я смотрю на нее, и не понимаю о чем она говорит. Ведь последние полчаса думал об Оливии.

Но выбора нет, я отвечаю:

– Конечно, справимся, мам.

Правда, я понятия не имею с чем.

– Отлично, значит, завтра ты принимаешь дела. Бабушка Харрис будет счастлива, что мы воспитали таких переемников. И теперь тебе не придется ездить по городам, ведь везде есть свои люди. Я же вижу, как ты устал мотаться в Нью-Йорк, на тебе лица нет. – Говорит мама и гладит меня по руке.

Я выпучиваю глаза, вода застревает в горле. Что я слышу? Бабуля Харрис решила оставить правление?

– Я обдумаю твое предложение мам. – Отвечаю я. – Но мне нужно улететь. – Я умолкаю, чтобы придумать более менее внятную причину. – Нужно уладить кое-какие дела.

Глаза брата округляются, он понимает, что за дела у меня там. Особенно, после свадьбы Макс, на которую он не поехал из-за работы. Но они общаются с Оливией и наверняка уже обсудили нашу встречу.

– Милый, приступать нужно срочно. Вы должны изучить принцип работы и все сделки. Это одно из условий бабушки. – Говорит мама, явно не ожидавшая от меня такой реакции.

Но у нас ровный счет, ведь я даже подумать не мог, что бабуля Харрис когда-нибудь подпустит меня к делу нашей семьи. Она всегда считала, что я паршивая овца, бесталанный, глупый, импульсивный. Не думающий ни о чем, кроме себя любимого. Каждый семейный обед она напоминала мне об этом, а после первого запрета на приближение и вовсе начала считать меня неуравновешенным психически. Громкий скандал и второй запрет только подтвердили ее сомнения. Но я закончил Йель, устроился на отличную работу и добился хороших успехов всего за два года. И вот именно сейчас она готова отдать мне свой бизнес.

В нормальных семьях все наоборот. Женщины управляют домом, а мужчины бизнесом. Но это совсем не про бабулю Харрис. Она Открыла ателье, потом расширилась, потом перекупила всех конкурентов. В это сложно поверить, но это так. Бизнес хватка этой женщины была гораздо больше, чем любовь к шитью. Затем она купила сеть прачечных. После них открыла сеть магазинов. Теперь ее одежда продается по всей Америке, в каждом торговом центре среднего класса. Но она постоянно расширяется. Мой папа ездит по стране и заключает договоры на открытия новых магазинов, он отличный переговорщик. Когда это не выходит, на сцену восходит бабуля. Несмотря на преклонный возраст, переговоры ей даются легко. И я даже подумать не мог, что она решит оставить правление так быстро. Да еще и нам с Чаки. Я думал, что этим займется отец, устроился на хорошую работу. Она тоже тесно связана с переговорами, но обычно это переговоры по поглощению. Совершенно не мой профиль. Но отказаться я не могу. Нужно будет провести последнее поглощение и оставить эту работу.

Тогда мне не придется ездить по стране так много. И не придется летать в Нью-Йорк, где меня ждет Оливия. Вспомнив о ней, я начинаю мыслить в правильном направлении.

– Последняя сделка и я готов. Это не обсуждается. Через пять часов у меня самолет. Я не могу подвести людей. – Произношу я и встаю из-за стола.

Мама в шоке, так же как и Чаки. Но я буду стоять на своем.

– Пусть Чак приступает завтра же. Я присоединюсь через несколько дней.

Я ухожу не попрощавшись, потому что прощание подразумевает дальнейший разговор. Мне нужно собрать вещи и вылететь как можно скорее. Я специально выбрал ночной рейс чтобы выспаться, а по прилету сделать все дела и позвонить Оливии. Но только после того, как я сделаю все, что запланировал.

Чтобы не отвлекаться. Чтобы не думать об ее отказе. Я сажусь в автомобиль и прошу водителя ехать в сторону дома. Нужно собрать вещи и вылететь.

***

Это был самый ужасный полет в моей жизни. За все время я не сомкнул глаз даже на минуту. Думал обо всем, что происходит. В ресторане я не смог обсудить все, потому что был в шоке. А теперь у меня накопились вопросы. Почему именно сейчас? Почему такая спешка? Почему мы?

Как это отразится на моем будущем с Оливией?

Есть ли у нас будущее. Если мы живем так далеко? Что нас ждет?

Поэтому, сойдя с трапа, первое, что я сделал, это набрал ее номер.

Нет, я сначала выдохнул и помолился всем Богам, на всякий случай. И только потом я набрал ее номер. Девять утра, разве прилично звонить в такое время? Очень надеюсь, что она на работе и я ее не разбужу.

Оливия взяла трубку с третьего гудка и по моему телу прошла мелкая дрожь.

– Оливия Тернер слушает. – Произносит мягкий, бархатный голос.

– Привет. Это я. Я в Нью-Йорке. – Говорю я и пытаюсь унять дрожь в руках. – Я обещал позвонить. Поужинаем вместе?

Оливия

– Зачем ты дала ему свой номер? – Спрашивает Чарли.

Мы с ней встретились в обеденный перерыв, чтобы обсудить свадьбу, но все разговоры о свадьбе свелись к Картеру.

– Мы же можем просто пообедать вместе. Мне интересно как у него дела. Чак ничего не рассказывает. – Отвечаю я, теребя салфетку и посматривая на телефон.

Он обещал позвонить мне в следующий раз, когда будет в Нью-Йорке. Интересно, когда будет этот следующий раз? Через месяц или год? Стараюсь не думать об этом, но все мысли вновь возвращаются к Картеру.

– Может быть, правильно делает. – С возмущением говорит Шарлотта. – Потому что после всего. После того, что он натворил, вам не стоит даже разговаривать. Ты не видела его после вашего расставания. А я видела. Это нам пришлось вытаскивать его из полицейских участков. Это нам пришлось следить, чтобы у него окончательно не съехала крыша.

– Но ведь, насколько я знаю, все закончилось хорошо. Он изменился и даже доучился. – Встаю на защиту Картера я.

– Да. Ты права. Его словно подменили. А перед выпуском я вообще увидела другого Картера. Но вам не стоит начинать все сначала.

Я выдыхаю. Да, признаться честно, я увидела его и моя душа снова завертелась в вихре чувств. Но я знаю, что нам не суждено быть вместе.

«Мои глаза в тебя не влюблены, -

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно.»

И вот опять я вспоминаю Сонеты Шекспира, словно одержимая думая о нем. Но здравый рассудок, который все еще остался во мне, говорит, что так нельзя. Я снова смотрю на телефон, понимая, что жду его звонка.

– Ты до сих пор его любишь. Да? – Шарлотта смотрит мне в глаза.

– Я не знаю. Но я пообедаю с ним, когда он мне позвонит. Если позвонит. – Исправляюсь я.

– Он точно тебе позвонит, только не наделай глупостей.

Мы расплачиваемся и выходим из ресторанчика. Я вдыхаю свежий ноябрьский воздух, понимая, что до Рождества осталось совсем немного. Осматриваюсь по сторонам. Осень в Нью-Йорке очень красива. Я так люблю Нью-Йорк.

***

Следующим утром я встаю и как обычно собираюсь на работу, уже смирившись с тем, что Картер не позвонит. Это даже к лучшему. Он тоже понимает, что нам обоим это не нужно.

Мы бы не смогли забыть все и начать заново. Да и зачем?

Такая любовь, как у нас с ним бывает лишь однажды. Ты расстаешься с человеком и думаешь, что это конец. Что ты не соберешь себя по кускам. Что солнце перестанет светить. Но солнце по-прежнему светит. Люди вокруг живут и делают других счастливее. А ты вспоминаешь о своей любви и чувствуешь мурашки, бегущие по всему телу. А потом настает день, когда проснувшись утром, ты не вспоминаешь о нем, только открыв глаза. И это означает лишь одно. Ты наконец-то свободна.

И из этой свободы тебя вырывает случайная встреча. Вновь увидев его, ты понимаешь, что ты снова в плену. А он смотрит на тебя своим прежним взглядом и предательские мурашки возвращаются. Ты вспоминаешь все, что было между вами. И снова думаешь о нем, когда только открываешь глаза.

Звонок телефона вырывает меня из мыслей, и я беру трубку. А там он.

– Привет. Это я. Я в Нью-Йорке. – Говорит он. – Я обещал позвонить. Поужинаем вместе?

Я молчу, потому что если соглашусь прямо сейчас, голос будет дрожать.

– Оливия. Ты меня слышишь? – Спрашивает он.

Голова кружится, я улыбаюсь и молчу.

– Оливия. – Уточняет Картер.

– Я кивнула. – Отвечаю я. – Когда?

– Ты свободна сегодня?

– Свободна. В шесть? – Спрашиваю я, держась за раковину.

– Давай в восемь? Я освобожусь к этому времени. – Отвечает он. – Я пришлю тебе смс с адресом. До встречи, Оливия.

Он произносит мое имя так, как делал это три года назад, когда мы были вместе.

– До вечера, Картер. – Отвечаю я и отсоединяюсь.

Шарлотта была права, он позвонил. Я сползаю на пол ванной и сжимаю в руках телефон. И улыбаюсь, как настоящая идиотка.

Теперь нужно собраться с мыслями, отсидеть рабочий день и дождаться вечера.

И зайти в магазин, купить платье. Или нет? Я же не знаю, где мы будем ужинать, нужно дождаться адрес.

Надеваю бежевый классический костюм, беру очки, ключи и портфель и выхожу из квартиры. С момента звонка Картера прошло не больше двадцати минут. До восьми еще очень далеко. И я чувствую, что это будет чертовски длинный день.

Чтобы отвлечься по дороге на работу, я беру кофе и набираю подругу.

– Ты не спишь? – Спрашиваю я Чарли.

– Нет. Он звонил? – Отвечает она.

– Мы ужинаем в восемь.

– Только прошу, не наделай глупостей. – Умоляет подруга.

– Никаких глупостей, Мисс. – Смеюсь я и сажусь в такси.