ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Гармонь
По дороге прифронтовой,Запоясан, как в строю,Шел боец в шинели новой,Догонял свой полк стрелковый,Роту первую свою.
Шел легко и даже бравоПо причине по такой,Что махал своею правой,Как и левою рукой.
Отлежался. Да к тому жеЩелкал по лесу мороз,Защемлял в пути все туже,Подгонял, под мышки нес.
Вдруг – сигнал за поворотом,Дверцу выбросил шофер,Тормозит:– Садись, пехота,Щеки снегом бы натер.
Далеко ль?– На фронт обратно.Руку вылечил.– Понятно.Не герой?– Покамест нет.– Доставай тогда кисет.
Курят, едут. Гроб – дорога.Меж сугробами – туннель.Чуть ли что, свернешь немного,Кто свернул – снимай шинель.
– Хорошо – как есть лопата.– Хорошо, а то беда.– Хорошо – свои ребята.– Хорошо, да как когда.
Грузовик гремит трехтонный,Вдруг колонна впереди.Будь ты пеший или конный,А с машиной – стой и жди.
С толком пользуйся стоянкой.Разговор – не разговор.Наклонился над баранкой, —Смолк шофер,Заснул шофер.
Сколько суток полусонных,Сколько верст в пурге слепойНа дорогах занесенныхОн оставил за собой…
От глухой лесной опушкиДо невидимой реки —Встали танки, кухни, пушки,Тягачи, грузовики,Легковые – криво, косо,В ряд, не в ряд, вперед-назад,Гусеницы и колесаНа снегу еще визжат.
На просторе ветер резок,Зол мороз вблизи железа,Дует в душу, входит в грудь —Не дотронься как-нибудь.
– Вот беда: во всей колоннеЗавалящей нет гармони,А мороз – ни стать, ни сесть…Снял перчатки, трет ладони,Слышит вдруг:– Гармонь-то есть.
Уминая снег зернистый,Впеременку – пляс не пляс —Возле танка два танкистаГреют ноги про запас.
– У кого гармонь, ребята?– Да она-то здесь, браток… —Оглянулся виноватоНа водителя стрелок.
– Так сыграть бы на дорожку?– Да сыграть – оно не вред.– В чем же дело? Чья гармошка?– Чья была, того, брат, нет…
И сказал уже водительВместо друга своего:– Командир наш был любитель…Схоронили мы его.
– Так… – С неловкою улыбкойПоглядел боец вокруг,Словно он кого ошибкой,Нехотя обидел вдруг.
Поясняет осторожно,Чтоб на том покончить речь:– Я считал, сыграть-то можно,Думал, что ж ее беречь.
А стрелок:– Вот в этой башнеОн сидел в бою вчерашнем…Трое – были мы друзья.
– Да нельзя так уж нельзя.Я ведь сам понять умею,Я вторую, брат, войну…И ранение имею,И контузию одну.И опять же – посудите —Может, завтра – с места в бой…– Знаешь что, – сказал водитель, —Ну, сыграй ты, шут с тобой.
Только взял боец трехрядку,Сразу видно – гармонист.Для началу, для порядкуКинул пальцы сверху вниз.
Позабытый деревенскийВдруг завел, глаза закрыв,Стороны родной смоленскойГрустный памятный мотив…
И от той гармошки старой,Что осталась сиротой,Как-то вдруг теплее сталоНа дороге фронтовой.
От машин заиндевелыхШел народ, как на огонь.И кому какое дело,Кто играет, чья гармонь.
Только двое тех танкистов,Тот водитель и стрелок,Все глядят на гармониста —Словно что-то невдомек.
Что-то чудится ребятам,В снежной крутится пыли.Будто виделись когда-то,Словно где-то подвезли…
И, сменивши пальцы быстро,Он, как будто на заказ,Здесь повел о трех танкистах,Трех товарищах рассказ.
Не про них ли слово в слово,Не о том ли песня вся.И потупились суровоВ шлемах кожаных друзья.
А боец зовет куда-то,Далеко, легко ведет.– Ах, какой вы все, ребята,Молодой еще народ.
Я не то еще сказал бы, —Про себя поберегу.Я не так еще сыграл бы, —Жаль, что лучше не могу.
Я забылся на минутку,Заигрался на ходу,И давайте я на шуткуЭто все переведу.
Обогреться, потолкатьсяК гармонисту все идут.Обступают. – Стойте, братцы,Дайте на руки подуть.
– Отморозил парень пальцы, —Надо помощь скорую.
– Знаешь, брось ты эти вальсы,Дай-ка ту, которую…
И опять долой перчатку,Оглянулся молодцомИ как будто ту трехрядкуПовернул другим концом.
И забыто – не забыто,Да не время вспоминать,Где и кто лежит убитыйИ кому еще лежать.
И кому траву живомуНа земле топтать потом,До жены прийти, до дому, —Где жена и где тот дом?
Плясуны на пару параС места кинулися вдруг.Задышал морозным паром,Разогрелся тесный круг.
– Веселей кружитесь, дамы!На носки не наступать!
И бежит шофер тот самый,Опасаясь опоздать.
Чей кормилец, чей поилец,Где пришелся ко двору?Крикнул так, что расступились:
– Дайте мне, а то помру!..
И пошел, пошел работать,Наступая и грозя,Да как выдумает что-то,Что и высказать нельзя.
Словно в праздник на вечеркеПоловицы гнет в избе,Прибаутки, поговоркиСыплет под ноги себе.
Подает за штукой штуку:– Эх, жаль, что нету стуку,Эх, друг,Кабы стук,Кабы вдруг —Мощеный круг!Кабы валенки отбросить,Подковаться на каблук,Припечатать так, чтоб сразуКаблуку тому – каюк!
А гармонь зовет куда-то,Далеко, легко ведет…Нет, какой вы все, ребята,Удивительный народ.
Хоть бы что ребятам этим,С места – в воду и в огонь.Все, что может быть на свете,Хоть бы что – гудит гармонь.Выговаривает чисто,До души доносит звук.И сказали два танкистаГармонисту:– Знаешь, друг…Не знакомы ль мы с тобою?Не тебя ли это, брат,Что-то помнится, из бояДоставляли мы в санбат?Вся в крови была одежа,И просил ты пить да пить…
Приглушил гармонь:– Ну что же,Очень даже может быть.
– Нам теперь стоять в ремонте.У тебя маршрут иной.– Это точно…– А гармонь-то,Знаешь что, – бери с собой.
Забирай, играй в охоту,В этом деле ты мастак,Весели свою пехоту.– Что вы, хлопцы, как же так?..
– Ничего, – сказал водитель, —Так и будет. Ничего.Командир наш был любитель,Это – память про него…
И с опушки отдаленнойИз-за тысячи колесИз конца в конец колонны:«По машинам!» – донеслось.
И опять увалы, взгорки,Снег да елки с двух сторон…Едет дальше Вася Теркин, —Это был, конечно, он.