Возраст Христа. Cборник стишков

© Вьяса, 2019

ISBN 978-5-4485-7330-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Поэзия для меня, в смысле авторства, дело новое и неожиданное. Достаточно обильный выплеск стишков начал происходить, когда я слегка перевалил за возраст Христа (отсюда и название), и всё прочее несется на гребне этой покамест не спавшей волны. Немногим ранее до того мною была написана «Книга-беспокойство», произаическое произведение, где я мимоходом посетовал на отсутствие у себя поэтического дара. Вероятно, «Возраст Христа» следует воспринимать как «ответку». К слову, читатель может совершенно бесплатно ознакомиться как с «Книгой-беспокойством», так и с моими стишками, регулярно выкладываемыми на поэтических сайтах и моих страницах в социальных сетях. Для этого достаточно воспользоваться интернет-поисковиком. Если же кто-то непременно желает всё это иметь в компактном и удобочитаемом виде и готов на это слегка раскошелиться, ну что ж, противиться этому не буду. Со своей стороны, я постарался свести свои авторские отчисления к минимуму.

О стишках. Некоторые читатели справедливо обратили внимание на ломанный или причудливый ритм многих из них. Если исходить из того, что это такая манера, «я так чувствую» и т. д., то с легкой руки назову этот стиль «Русскими горками» (они же американские). Т.е. имеют место большие и малые петли, переходы между ними, перепады скорости, но вместе всё это складывается в некую единую конструкцию. Если же всё дело в неумелости, «зелености» – увы мне. Кажется, мои вещи приходятся некоторым по душе в их нынешнем, неканоническом или, если угодно, дилетантском виде. Именно по этой причине я решился на данную публикацию.

В виде постскриптума здесь также представлено неоконченное и, скорее всего, не подлежащее завершению эссе «О России и вообще…». Именно потому, что его продвижение наглухо затормозилось, а готовая часть кому-то может оказаться небезынтересной, поэтический блок венчает произаическая зарисовка. Начинать ли со стишков или с эссе – решать читателю.

Космополитичность

Мне сделаны прививки:
Березового сока, кленового сиропа,
Подливки карри, мятного айрана,
Соевого соуса, смешанного с васаби.
Я не могу быть националистом.

2017

Урок морфологии

Муза, шепни мне на ушко,
Чтоб непременно
Рифмовалось в глаз, а не в бровь,
Там, не «любовь-морковь»,
А повдохновенней,
Скажем, «душа в душу».

Чую, пара не рифмуется…
Пусть, однокоренные
Созвучны по умолчанию,
И даже окончанию
Того не искоренить и
Не смазать суффиксу.

Но тут предательское «у»
Мастырится бочком
Со своими прихвостнями —
У-душ-ливо от близости их.
Следом «без» влезает в дом,
Душа́ всё на корню…

Прошу считать
Эволюцию
От душевности к без-душию
Деградацией.

2017

Повезло

Просыпал на стол
Костную муку
Урановую руду
Рыбью требуху.
Хорошо что не соль.

2017

Трава

Люблю вид буйной травы,
Люблю запах скошенной,
Люблю нрав травоядных – увы,
Прожаренными тоже бы.
Люблю сено, на свой диван
Положил бы охапку, отлично б
Подошел для чая тимьян,
Для раны – тысячелистник.
Трава повергается ниц
Легким, беззвучным касанием,
В Книге жизни между страниц
Пролегает гербарием.

2017

Метро

Этот запах не спутать ни с чем —
Смесь чего-то такого с резиной.
Стройный ряд спин, моя вместе с ними,
Нисходит в Аид с буквой «М».

На самое дно (к началу подъема)
Прямой как термометр путь,
И вот, раздробившись на шарики, ртуть
Мелькает, снует по платформе.

По обе стороны, по рукавам
Постмодернистского Стикса
Паромы гудят что твои электрички
И зрятся, коль верить глазам.

Час-пик. Нет яблоку в трюме
Упасть где, славянский Харон
Правит в тоннель наш шпротовый сонм
В машинистском синем костюме.

Плывем в темноте под гула мотив,
Кто в наушниках, а кто-то в ушанках,
Нифмы, прокрусты, орфеи, гераклы…
В метро ли, в уме – явь и миф.

2017

Айкидо

Алексею Мухину

Пролог:

– Дай-то Бог!

– Дайто-рю!

Ударили по правой, обрати левую…
Смысл ясен, но что если
Поближе к настоящему времени
И другую динамику,
Словно сноска мелким шрифтом
К основному контракту,
Та, что со звездочкой*.
Итак, не ударили уже́, а бьют ещё,
Тогда, разворачиваясь левой,
Уходишь плавно (или резко) с линии атаки,
А затем входишь во врага
С единственной целью – полюбить его,
Или, если угодно, привести к гармонии
Круговым движением из центра,
Чтобы руки возлюбленного оказались
Поближе к центру Земли,
Подальше от розовых щек.
Сногсшибательное христианство
Это иску́сство Айкидо́…

2017

Короткометражка

Как твое имя, сынок?
Дартаньян.
Как твое имя, юноша?
Дартаньян.
Как Вас зовут, сударь?
Дартаньян.
Дартаньяны
Взрослеют
По шурику.*

2017

*По-шустрому

Наполовину

Полумеры,
Наполовину испеченность,
Бабушка надвое…
Кошки серы,
Как белые, так и черные,
И всякие заполночь.

Полуцарство
Полуангелов-полулюдей
(Уже не животных).
В Христианстве
Нет христиан полупустей
Наполовину полных

Святым Духом.
Тем же полутлением души́
Уммы, сангхи охвачены…
Прям над ухом
Ангел вполголоса жужжит,
Что пора заканчивать.

2017

Человек

Слуху доступен, глазу,
Но всё же не узнан.
Пентаграммой завязан —
Вершиною к небу —
В таинственный узел.

Что за море в граненом
Стакане плещет?
Что за платформа
У кончика айсберга
С лицом человечьим?

Посещает эту храмину
Создатель миров,
Как с согбенной спи́ной
От гостеприимства
Заметил Иов.

Но не дано телесному
Возобладать над сутью.
За всеми завесами
Чуют незримое
Шестым чувством,

Ведут счет до семи,
Восходя по мосту
К Небесам от земли…
Конечно, пятиконечную
Зажечь коль звезду.

2017

Перекати-поле

Ноги в тепло, голову в холод.
Бегу по жизни перекати-полем,
Локти сгибаю, группируюсь,
Вписываюсь в очередной угол,
Чтоб, как око разверзнет день,
Выкруглиться из квадрата стен
В сторону востока ли, запада,
Дорожный щебе́нь – мои запонки,
Небесный свет – проводник.
Записал в путевой свой дневник
Сегодня одно наблюдение:
Неподвижен центр вращения.

2017

Перекур

Не говори мне
Про Святое причастие,
Про ша́ббат,
Про участие в пятничном
Молебне,
Тем более, не говори
Про шабаш.
Про священный шнур,
Про пуджу,
Про шаранам гаччами
Тоже не нужно,
Сделай, будь другом,
Перекур.
Мне будет достаточно
Твоего взгляда,
Пропорции твоего лица,
Твоего голоса,
Чтоб почуять осененность
Господом.

2017

Адвайта

Мы не знаем, как надо,
Знаем, как быть не должно.
С закоптевшей лампадой
Всё пытаемся через смог,
Через не-могу разглядеть
То, что видом не видывали.
Не дано коль взлететь,
То ползком не ползти б уже,
Не дано коль порхать
Белокрылой капустницей,
Так хотя б отрицать
Отношение к гусенице.
Может быть, этим «нет»,
Заострённым до лезвия,
Будет явлен ответ,
Столь желанно-железное
«Да», «Тат сат», «Аз есмь».

2017

Нежность

За мельтешнею слипшихся мыслей,
За монотонным шарканьем скуки,
За шмелевидно жалящим страхом,
За каракумой пылающей гордости,
Под склизким физиологизмом
Со всеми ему присущими муками
В палеолитно-бархатном мраке
Обнаруженной в сердце полости
Промеж сталактитовых смыслов
Фосфорицирует тихая нежность,
Как нашептывал горный старатель
Специально созданной комиссии.

2017

Краткий курс Буддизма

Гаутама Будда так сказал
О благородном методе
Избавления от страданий:
«Вкратце – чемодан, вокзал,
Нирвана. Владельцы
Чемоданов пусть раздетыми
Будут от привязанностей,
И багаж пусть будет пуст.
Вокзал додумывайте сами,
Но о поезде не верьте вы
Лишь на́ слово. Нирвана же…»
Улыбка коснулась его уст.

2017

Пришествие

Однажды в детдом
Пришла удивительная женщина.
«Дети, не думайте о плохом, —
Сказала она, – вы есть
Бытие-Сознание-Блаженство».

Один воспитанник
Как раз читал Валентина З/К,
Из прочитанного,
Как бы в ответ на услышанное,
В его мозгу пробежала строка:

«Когда вы дадите нам это —
Будет поздно». Еще ей
Разрешили оставить конфеты,
А ей подарили цветы
И полотенце, вышитое Зоей.

И она ушла.

2017

Дружба народов

Одним французом…
В сущности, неважно кто
Сказал мне: «Ад – это другой».
Так для него я адом оказался,
Будучи другим, не другом,
Хоть и не в зуб ногой.

Друг у друга в преисподнях
Заочно мы сварились,
Друг другу потирали спины
Ежовою мочалкой,
Крепя международный
Наш союз. От боли вспомнив имя,

Я сказал: «Жан-Поль, друг мой,
Не такие уж, в сущности,
Мы разные. Конаси-ву́?»
Без лишней перепалки,
Распаренной своею головой
Он мне кивнул.

2017

Разность подходов

Выглянув в форточку,
Напившись лицами
Прохожих,
Пригубивши своё
В зеркале прихожей,
Прихожу к выводу:
Шива слил бы всех нас
В унитаз.
Шакти́ же печется
О выводке.

2017

Сублимация

В переводе на герцы,
Джоули, ватты
Сумма агрессии
Приблизительно равная
У Них и у Нас:
Они
Распыляют
Вовне.
Мы
Замыкаем
В себе,
На своём брате.
Отдав жар, тепло
Своим улыбаются.
От Них же пришло
Словцо «сублимация»,
Фашизм и айфон.
Мы
Списываем
Долги.
Пишем
Гениальные
Стихи,
Не стоим за ценой.
Что лучше, что хуже?
Или лучше ответить,
Обоим как сдюжить,
Сублимировать эту
Лаву агрессии
На своих,
На чужих
Не на словах?
Сгорев
В Божественной
Топке любви —
Иначе никак.

2017

Кредо

Ночью разбуженный,
Днём приторможенный
Патрульным, давай,
Дыши в спиртометр,
Вынимай градусник,
Выкладывай своё кредо,
Скажи, как отрезал,
Чем оправдываешь
Высокое
Доверие вселенной?
Сидя под звёздами,
Уступаю услужливо
Место под солнцем:
Беременным женщинам,
Пассажирам с детьми,
Инвалидам, мужчинам,
Священным коровам,
Неопределившимся
И т. д. и т. п.

2017

Знамя

Существовала, а может и есть такая игра —
Знамя.
Самый главный прячет его ото всех
в загашник,
У поисковиков может лежать
перед самым носом,
Казаться тряпкою для ног
тем малохольным.
Самый главный знаки раскидывает
по окрестностям,
Кружочки, стрелки, всякие наводящие
сентенции,
А после идёт с капитанским прищуром
в свою рубку,
Пьет Иван-чай, курит гаванскую
самокрутку.
Я чуйкой знал, что знамя спрятано
в старой лодке,
Мне ни к чему те иксы-игрища,
крестики-нолики,
Но самый главный пригрозил из рубки
тонким пальцем.
Пусть всё забудется, что было сказано,
читателем.

2017

Шепот огурцов

Вы слышите,
Как огурцы
Растут в ночи,
Набухают
Жадно выпитой
Дневною
Влагою,
Выступают
Под луною
Темными
Смарагдами,
Не отличаются
В новолуние
От баклажанов,
Не отлучаются
По-маленькому,
Поедаются
По милиграмму
Ночными
Бабочками,
Терпят
Слизняков
Безропотно,
Переговариваются
Только
Шепотом?

2017

Золушка

Чечевицей рассыпаны
Твои дары-милости
Средь темной мистерии
Мачехи-материи,
Золой мира они
Забаррикадированы,
Заретушеванны.
Нужно быть Золушкой,
Золушкой с лупою,
Чтоб обнаружить их,
Золушкой с ки́рзою,
Чтоб не забрызгаться
Темными шлаками,
Окрест собирая их,
Золушкой-женщиной,
Золушкой-светочем,
Золушкой-мудрецом,
Рыцарем, и потом,
Никто не отменял
Перерыв на бал,
На отдых от битвы,
На кашу из полуночной
Тыквы.

2017

Троеточие

Закатанные рукава
На опущенных руках
Выглядят странно —
Как лезвие света
По бронежилету
Заката,
Словно
Запотевшее зеркальце
Подставленное
К ещё не остывшим,
Но уже посиневшим
Как Красное, Черное,
Белое море губам.
Рукава удлинить
До смирительных
Было б логично,
А можно
Лапками кверху
Выровнять векторы
Импульсов,
Уйти на больничный,
На все четыре стороны
От дара Божьего,
Превращенного
В болтунью, в глазунью,
В черт знает что,
Словом, в яичницу.
Как вариант
Брести сквозь туман
С лицом затуманенным,
Забег на длину
Выменяв на ширину
Шага,
В общем,
Продолжая войну
С приспущенным флагом,
Взором, сахаром,
С руками,
Воздетыми в вышину,
Пустопорожним
До самого Ничто.
Троеточие…

2017