Стражница поневоле

1

Когда Рита шла на вечеринку к подруге, она и предположить не могла, чем закончится для нее этот вечер.

Квартира у Аньки была огромная, пятикомнатная, но гостей она приглашала, как всегда, бездумно, а потому они набивались у нее, как селедки в бочке.

Столько людей и не на кого глаз положить, сетовала про себя Рита. Она высматривала более-менее приличного или хотя бы симпатичного парня из толпы пижонов и студентов и не находила, к кому бы приложить усилия и перед кем взметнуть пушистым хвостом. Высокий сутулый блондин, пригласивший ее танцевать, все рассуждал о современной музыке и даже после танца, будто прилипнув к Рите, продолжал плестись за ней и что-то там бубнить.

Отправив его за бокалом шампанского, Рита сбежала на балкон и спряталась за пластмассовой пальмой в кадке. Оказавшись в спасительном закутке, Рита наконец-то смогла вздохнуть спокойно. А подышать тут после душных комнат была приятно. К тому же с двадцатого этажа открывался превосходный вид на ночной город. Но в одиночестве Рита пробыла недолго. Спустя минут десять раздался тихий, проникновенный голос:

– Никогда не встречал столь прекрасной и столь грустной девушки.

Рита обернулась, решив отшить приставалу, но, увидев перед собой высокого брюнета с завораживающим взглядом черных колючих глаз, промолчала. Мужчина одет был странно, словно джентльмен из 19-го века: черный сюртук, узкие брюки и шелковый белый шарф, повязанный вокруг шеи и подколотый брошью.

– Мы знакомы? – спросила она.

– Еще нет. Но я знаю о тебе гораздо больше, чем ты о себе.

– Правда? – «Подкат так себе, – подумала с тоской Рита, – но вот зато сам парнишка более чем неплох. Судя по странному костюмчику, наверняка из Анькиных знакомых художников». И она спросила: – И что же ты знаешь?

– Знаю, в чем твоя грусть, – сказал незнакомец. – Ты пытаешься убежать от реальности, которая давит на тебя, и не можешь: квартирка на окраине города, до того маленькая и убогая, что возвращаться в нее не хочется, работа в офисе, которую ты ненавидишь…

Рита невольно глубоко вздохнула, при этом ощутив аромат сандала, шедшего от этого странного «художника». Незнакомец будто заглянул ей в душу, и она вдруг откровенно ему ответила:

– Да работа ужасная, да еще начальник пристает, отпускает сальности. Так и хочется влепить ему пощечину.

– А твой парень, который бросил тебя… – незнакомец ближе подступил к ней, и Рита почувствовала странную силу, шедшую от него. Эта сила будто магнитом притягивала к нему, но стоило Рите сделать шаг к нему, как волна ужаса обдала ее с ног до головы, заставив тут же отступить.

– Да, – пробормотала она, – бросил, ушел к какой-то страшенной дуре.

Незнакомец сделал еще шаг к ней, и она снова отступила – и спиной уперлась в железные перила балкона. Деваться ей было уже некуда, и она, затаив дыхание, во всю глядела на него. Парень провел пальцами по её волосам, откинул прядку со лба и сказал:

– Тебе здесь не место. Никто не понимает, насколько сильна энергия, переполняющая тебя. Я тебе дам лучший мир, лучшее существование, где ты не будешь пресмыкаться перед всякими идиотами, как делаешь здесь – там ты будешь властвовать. Только скажи, ты хочешь этого?

Она, будто опьяненная его словами, смотрела на него зачарованно и толком не могла понять, куда зовет ее этот красавец – но ей очень нравилось то, что он говорил.

– Так ты хочешь быть сильнее всех? – спросил он.

– Да.

– И быть рядом со мной? – еще проникновенней сказал он.

– С тобой… – выдохнула она. – Да.

– Только по твоей воле, – сказал он.

– По моей воле… – будто под гипнозом повторила она. И не успела договорить, как он вдруг припал к её губам, и волна то ли обжигающего жара, то ли леденящего холода накрыла ее. Когда он отстранился, он сказал более властным голосом:

– Тебе понравится Парис. Парис девятнадцатого века превосходен.

Взяв ее за руки, он крепко сжал ее ладони. Глаза его стали полностью черными. Рита почувствовала холодное жжение в руках. Она увидела, как легкие белые разряды тока стали оплетать её руки и подниматься к плечам. Она хотела что-то сказать, может: «Какого черта!» – но язык онемел. А потом она почувствовала, что холодные молнии ринулись к её сердцу. Вдруг незнакомец толкнул её назад, и она, будто кукла, даже не в состоянии сопротивляться, перелетела через перила. Она полетела вниз с устрашающей быстротой, видя, как сбоку мелькают балконы. Обезумевшая от страха, она пыталась кричать но, будто увязнув в кошмарном сне, не могла и пискнуть. Сердце её ухнуло и замерло, забыв, что надо стучать. Еще мгновенье этого непомерного ужаса, и тьма поглотила её.

2

Рита открыла глаза. Она лежала на кровати, и сердце её исправно стучало. Она пошевелила руками, ногами – и они, как обычно, легко послушались её. Значит, она жива и вовсе никуда не падала? Рита встала с кровати и огляделась.

Она находилась в незнакомом помещении. Это была мансарда, скудно обставленная мебелью. В углу – деревянный столик с наваленной грязной посудой, на комоде – таз с водой и кувшин, над ними тусклое зеркало. В углу, над буржуйкой, развешена женская одежда старинного покроя. Железная кровать, на которой Рита до этого лежала, была с отвратительным матрасом, из которого торчала солома.

– Неужели кто-то еще так живет? – удивилась Рита.

И было что-то неуловимое во всей обстановке, что казалось до ужаса неправильным. Голова закружилась, и Рита поспешила прикрыть глаза. «Так… – сказала она сама себе. – Где я? Что со мной произошло?» Последнее, что она помнила, так это то, что она была на вечеринке у своей подруги, декораторши Ани, где собиралось самое странное общество. Она пила шампанское, ела канапешки. Потом сбежала от надоедливого прилипалы на балкон, а там…

Тут же вспомнился брюнет с проникновенными черными глазами, и этот незнакомец говорил какие-то странные вещи про ее желания и про ее ужасную жизнь, которую он может изменить.

– Черт, – пробормотала Рита, – он же меня скинул с балкона!

Вдруг Рита поняла, что слышит бесконечный мерный цокот копыт. Она подошла к круглому оконцу и в ужасе замерла. Она увидела, как катят по каменной мостовой экипажи, а по тротуару идут странно одетые люди: женщины в длинных платьях и шляпках с перьями, мужчины в костюмах и цилиндрах. Как будто здесь решили снимать кино про Шерлока Холмса или графа Монте-Кристо.

– Лучше бы это был сон, – прошептала в ужасе Рита.

Голова ее закружилась. Она отступила от окна и ухватилась за край комода. И вдруг в мутном зеркале она нечаянно поймала своё отражение. Теперь голова у нее закружилась еще больше. В зеркале она увидела не то, что привыкла видеть в отражающих поверхностях последние двадцать лет. Вместо растрепанных блондинистых кудряшек у нее были аккуратно затянутые в тугой пучок гладкие темно-рыжие волосы, и глаза вместо серых стали зелеными. В зеркале она видела не себя, а другую девушку! Хотя было с ней прежней какое-то неуловимое сходство, будто она глядела не на себя, а на свою дальнюю родственницу. Теперь она заметила, что и одежда была вовсе не ее. Серое грубое платье было длинным, до щиколоток, лиф – тугой корсетный и с большим декольте, которое немного прикрывал белый кружевной платок.

– Какого черта? – в ужасе воскликнула она.

Рита отступила от зеркала и уперлась в дверь. Вздрогнув, покосилась, как испуганная лошадь, на эту серую потертую деревянную дверь и подумала в ужасе, что за ней может быть все что угодно: например, загробный мир или доктор в белом халате.

Но когда она отперла дверь, то увидела узкий коридорчик. Рита замерла, прислушиваясь. Где-то этажом ниже гавкнула собака, потом громыхнуло пустое ведро. Спустя минуту, по лестнице простучали каблуки, опять гавкнула собака, раздался женский хохоток.

Рита шагнула в коридор так, словно астронавт на неизвестную планету. Половицы скрипели под ее ногами, в воздухе витал аромат лукового супа. Спустившись на следующий этаж, она вдруг столкнулась с толстой теткой.

– О, мадемуазель Фурнье, наконец-то я вас застала! Третий месяц пошел! Я – что, должна содержать вас за свой счет? Разве я похожа на вашу мамашу, или тетушку, или…

– Вы по-русски говорите? – Рита прислушивалась к её речи, которую с трудом переваривал ее мозг. И Рита не как не могла понять, что же она в действительности слышит.

– Вы пьяны? Какой такой русский? С чего бы мне его знать? Не надо заговаривать мне зубы, не будете платить, значит вылетите отсюда в два счета!

Рита смотрела на кудри, собранные в неряшливый пучок и на серое платье до полу, какое, наверное, носила миссис Хадсон в фильме «Шерлок Холмс» – только картину портил огромный фартук тетки, который был заткнут одним углом за пояс и на котором красовались грязные пятна.

– Это не может быть декорациями, – пробормотала Рита.

– Что? Мадемуазель Фурнье, вы, случаем, не больны? – спросила тетка, вглядываясь в Риту. – Похоже у вас жар.

Рита кивнула.

– Так и быть, – вздохнула тетка, – до следующей недели с оплатой подожду. Может, вам воды принести? Герда как раз отправилась за водой.

– Нет, спасибо, – Рита развернулась и поплелась обратно наверх.

– Белая, как привидение, того и гляди в обморок упадет, – донесся до ее ушей голос хозяйки.

Рита заперла за собой дверь, словно загораживаясь от своего сумасшествия.

Неужели правда в том, что тот странный парень, будучи колдуном, послал ее в другой мир, в какой-то Парис?

– Значит, я в другом мире? – пробормотала в шоке Рита.

И как она вернется назад? Разве что она сможет найти того черноокого красавца. А ведь он обещал, что будет рядом. Может, он еще объявится?

А пока он не объявился или не нашелся, ей надо в этом мире на что-то жить. Судя по тому, что тетка называла ее какой-то мадемуазель Фурнье и требовала денег – во-первых, она похожа на эту Фурнье, а во-вторых, она нищая, что, в общем-то, и понятно по этой ужасной мансарде. Но кем бы ни была эта Фурнье – белошвейкой или служанкой, сама Рита ни шить, ни что-либо еще делать не умела, так как ее мир был миром цифр, она четыре года училась на экономиста и уже два года работала в фирме. Как она будет выживать в этом чужом мире? В этом диком мире, где ездят только на лошадях и почти что нет никаких технических достижений.

В дверь постучали. Рита, сомневаясь, стоит ли ей это делать, подошла и осторожно приоткрыла дверь. В темноте коридора она увидела полного высокого мужчину в идеальном черном костюме и белой манишке. В его облике было что-то от официанта – должно быть, слишком натужные манеры и надменность.

– Мадемуазель Эмилия Фурнье? – спросил он.

Рита с опозданием в пару секунд кивнула. Черт побери, сложно было осознавать себя не Ритой, а какой-то Эмилией.

– Вы позволите? – сказал он.

Рита открыла дверь шире, впуская мужчину.

– Я дворецкий месье Шарля Дюпарка, – сказал чопорно он, войдя в комнату. – Ваши семь рекомендательных писем были тщательно рассмотрены. Спешу поздравить вас. Вы приняты на должность помощницы господина Дюпарка. Со столом и проживанием.

Он смотрел на неё так, будто ожидал, что она заплачет от счастья, потому что весь его тон был до такой степени торжественен, будто он вручал ей самую почетную медаль на свете. Рита кивнула и буркнула:

– Спасибо.

Мужчина поднял бровь, он явно ожидал большей радости.

– Я понимаю ваше ошеломленное состояние, – сказал он, – вы целых два месяца обивали порог особняка Дюпарков, каждый день спрашивали у прислуги, нет ли для вас ответа – и вдруг к вам, сюда, – он подчеркнул это «сюда», с ужасом обведя глазами мансарду, – явился не кто-нибудь, а сам дворецкий господина Дюпарка. Кстати, месье хотел, чтобы я лично передал вам эту новость и привез вас в особняк. Экипаж ожидает внизу.

И он, еще больше выпятив широкую грудь, вышел из комнаты. Он остановился в коридоре, ожидая, что Рита, то есть Эмилия, последует за ним. И что было делать Рите? Она и пошла вслед за ним, закрыв за собой дверь. Она понимала, что для бедной Эмилии это была невероятная должность, которую она долго ждала и о которой, видимо, очень сильно мечтала. Наверное, Рите повезло, что у неё будет работа, хотя бы пока она будет искать того злобного мага, перенесшего ее сюда. Теперь ей будет где жить и чем питаться. И судя по этому чопорному слуге, дом, где ей предстоит работать, не из бедных – а значит, жалованье будет хорошее. И она, посчитав, что хоть в этом ей повезло, направилась вслед за дворецким.

Сидя в экипаже, Рита во все глаза глядела в окно, рассматривая прохожих, улицу, другие экипажи. На улице было довольно оживленно: куда-то спешили просто одетые женщины с корзинками или не спеша шли дамы в роскошных платьях и шляпах, сопровождаемые мужчинами, что опирались на трость, на углах и перекрестках мальчишки, торгующие газетами, выкрикивали броские заголовки, лавочники в длинных белых фартуках, подбоченясь, торчали у дверей своих магазинчиков. Рита вдруг заметила, что воздух здесь совсем другой, чем в Москве: какой-то деревенский, никакой тебе загазованности от автомобилей, да и шума здесь было меньше.

Карета подъехала к кованым воротам, за которыми виднелись огромные деревья старого сада. Слуга распахнул створки ворот, и экипаж въехал внутрь.

Особняк был огромный, выложенный из камня, и больше напоминал замок из-за глухих стен и небольших окон. Следуя за дворецким, Рита вышла из кареты и зашла в дом.

Дом внутри был сумрачным, так как и без того небольшие окна все были занавешены тяжелыми бордовыми портьерами. Мебель была из темного дерева, а стены были увешаны огромными темными картинами. Дом был тих и безлюден – кроме слуги, что открыл им ворота, Рита больше никого не встретила.

– Ваша комната на втором этаже, – сказал дворецкий, не оборачиваясь и продолжая чинно ступать впереди Риты.

Они поднялись наверх и прошествовали до конца длинного коридора. Дворецкий открыл дверь, пропуская внутрь Риту, а сам остался стоять снаружи.

– Это ваша комната, – сказал он. – Здесь приготовлены необходимые вещи и, конечно же, ваша форма. Но прежде чем надеть ее, осознайте, с этой формой вы получаете и ответственность, которую несете за честь семьи Дюпарк.

Он ушел, оставив Риту одну. Она огляделась. Жилище, где ей предстояло жить, было милой комнаткой с одним окном. Светлые стены, простая деревянная мебель – кровать, стул комод и шкаф, – в вазе на комоде букетик цветов, в углу – напольное зеркало. Похоже, до этого здесь была комната служанки. «Интересно, – подумала Рита, – кто такой этот Шарль Дюпарк, что он из себя представляет? Может, это вредный, глухой старикан с трясущимися руками и головой, и я буду у него наподобие секретарши, письма писать и тому подобную ерунду делать?

Рита подняла со стула аккуратно разложенное, чистое, новое черное платье, которое должно было стать её униформой. И вдруг, глядя на это строгое платье с глухим воротничком, она подумала, а вдруг хозяин здесь толстый, развратный, пресыщенный тип, который не ограничится одними сальными словечками, как начальник в её фирме, а захочет чего похуже.

«Ну, тогда я просто уйду! – успокоила себя тут же Рита. – Не запрут же меня здесь».

И она со спокойной душой переоделась в новое платье. Оно было невероятно элегантным – наверное, из-за ряда маленьких пуговичек, что пришлось застегнуть спереди и на рукавах. А еще оно обтягивало тонкую талию Риты, и длинная юбка была и не узкой и не широкой и красиво лежала на бедрах. Туфельки тоже прилагались, черные и изящные. Удивительно, что с размером эти новые наниматели и тут угадали.

Поправив рыжий пучок волос, она глянула в зеркало. Ого, она превратилась в хорошенькую дамочку – может, излишне чопорную и серьезную, но к темным волосам и зеленым глазам этот наряд очень шел.

Довольная Рита спустилась вниз, чтобы найти дворецкого или самого хозяина, узнать наконец-то, в чем же состоят её новые обязанности, и приступить к работе.

Она прошла коридор, заглянула в одну комнату, другую.

Поначалу она и не заметила, как огромен и шикарно обставлен этот особняк. Только здесь явно не спешили зажигать свет, экономя на свечах, и не открывали тяжелых штор, поэтому дом казался мрачным. К тому же мрачность усугубляли двери, лестница и обивка стен, которые были сделаны из темного дерева. Громоздкую мебель не меняли веков шесть – казалось, она уже срослась с домом. А половицы печально скрипели под ногами.

Увидев в проем открытой двери красиво обставленный кабинет, Рита зашла туда. У окна стоял большой стол, на котором валялись бумаги. У стен высились шкафы с книгами, между шкафами на постаментах стояли мраморные бюсты. Рита подошла к столу, чтобы рассмотреть красивую статуэтку, стоявшую на нем.

– Что вы здесь делаете? – раздался голос от двери.

Рита прям отпрыгнула от стола и уставилась на дворецкого, сурово глядевшего на неё.

– Я думала, здесь будет хозяин, – сказала она.

– И зачем же он вам? – хмуро спросил дворецкий.

– Ну, мне надо узнать, какую я должна делать работу, – ответила Рита.

– Господин Дюпарк сейчас в отъезде. И пока что распоряжений на ваш счет не было. Ждите. И лучше, – с сарказмом добавил он, – если вы будете ждать не в кабинете господина и, разумеется, не в его спальне.

Он сделал приглашающий жест, чтобы она покинула кабинет, и Рита вышла.

Она слонялась по коридорам, изучая дом и портреты каких-то вельмож, а потом опять откуда-то возник дворецкий и сообщил ей, что обед готов. Он провел её в столовую для слуг, что находилась рядом с кухней.

Как оказалось, за столом обедали только дворецкий Себастьян и слуга Жан. У Жана был длинный нос и маленькие, пакостные глазки. Окинув липким взглядом фигуру Риты, он довольно хмыкнул и раскрыл газету.

– Вы только посмотрите, что пишут! – воскликнул он, ни к кому в частности не обращаясь. И он прочел заголовок: – «Кровавая ночь! Три убийства и вандализм на главном кладбище Париса!»

– Прискорбно, – сказал дворецкий, собравшийся есть суп.

– Нет, нет, вы послушайте, – ерзал и подскакивал на стуле Жан. – В статье говорят, что вчера утром на кладбище обнаружили два обескровленных трупа, это были сторож и садовник, а за оградой нашли еще один мужской труп, также обескровленный. К тому же была выломана дверь одного из стариннейших склепов. Полиция заявила, что дверь склепа была выломана изнутри. А? Каково! Похоже в городе появился какой-то монстр!

– Монстров не бывает. – Дворецкий все никак не мог начать есть суп и недовольно сказал Жану: – И уберите газету, за столом читать неприлично. Вы портите аппетит другим.

– Выглядит так, будто это Дракула восстал из мертвых, – сказала Рита.

– А кто это? – заинтересовался Жан.

– Вампир, – просто сказала Рита.

Дворецкий при этом побледнел и даже отшатнулся.

– Вот уж в кого нельзя верить. Все это бабкины сказки, – воскликнул он. – Ими только детей пугать.

– Или дворецкого, – фыркнул тихо Жан, чтобы его, кроме Риты, никто больше не услышал.

– Ешьте уже суп. После обеда вас обоих ждет поручение, – строго сказал им дворецкий.

Рита поняла, что наконец-то ей достанется какая-нибудь работа, а если нет, в этом мрачном доме она больше сидеть и ждать не намерена, она пойдет гулять по городу.

После обеда дворецкий позвал Риту в свой кабинетик, что находился недалеко от кухни, и сказал:

– Месье Дюпарк прислал распоряжение насчет вас, мадемуазель Фурнье.

– Да? – заинтересованно навострила уши Рита.

– Он хочет, чтобы вы передали лично в руки некоему корреспонденту одно важное письмо.

«И это все?» – подумала разочарованно Рита.

– Этот человек живет недалеко от Молье, – сказал дворецкий.

– А это где? – спросила Рита.

– На северном полуострове.

Это информация не прояснила для Риты ничего, да, собственно, ей и спрашивать не стоило о маршруте, главное, как она понимала – чтобы кэбмен знал месторасположение адресата, – но она понимающе кивнула.

Дворецкий протянул письмо Рите и сказал:

– С вами поедет Жан, я его уже отправил на железнодорожный вокзал за билетами. Он будет помогать вам. Так что собирайте вещи в дорогу.

Через некоторое время явился Жан и сообщил Рите, что он купил билеты на поезд, и через час им надо быть на Северном вокзале, откуда отходит поезд на Молье.

3

Молье находился всего в трех часах езды от Париса. И все эти три часа Рите пришлось, чуть ли не отбиваться от приставалы Жана. Тот всю дорогу вертелся около нее, даже слишком около. Ей пришлось втиснуться между окном и толстой теткой, лишь бы только Жан не подсел рядом. Тогда он сел напротив и принялся рассказывать скабрезные анекдотцы и сам над ними хихикать. Соседка по купе, уткнувшись в книгу, старалась делать вид, что не слышит болтовни нахала, но уши её краснели все больше и больше, и на пятом анекдоте она не выдержала и пулей вылетела из купе.

– Ну вот мы и одни, – Жан хотел сесть возле Риты, но та ловко развернулась и вытянула ноги на второе сиденье. – О, вы устали? Тогда может массажик? Я обучен тонкому искусству восточного массажа ступней. – Он радостно причмокнул от этой мысли, а Рита вдруг засмеялась во весь голос. – Что? – обиженно насторожился он.

– Да, так, – сказала Рита, – просто анекдот дошел.

– Экая вы тугодумка, – подколол он её.

Рита решительно раскрыла газету. Закрывшись ею от прилипалы, она сделала вид, что увлеченно читает. Жан, поерзав и пробурчав что-то, вышел, наконец, из купе.

Рита выдохнула, радуясь свободе, а потом и вправду увлеклась чтением газеты, которая была не хуже современных журнальчиков, тут и сплетни и статьи из жизни звезд. В одной из таких статей рассказывалось о невероятном успехе неизвестной доселе певице Жюльет Брока, которая, появившись всего месяц назад в столице, неожиданно завоевала любовь публики, она выступает в кабаре «Красный Мул» и собирает толпы поклонников. Такого волшебного голоса еще не доводилось никому слышать.

Вскоре поезд стал притормаживать. Рита глянула в окно. Они подъезжали к небольшой станции.

Городок Молье оказался курортным и просто сиял чистотой и ухоженностью. Из каждого окна пышными купами свисали всевозможные цветы, и каждая вывеска приглашала то в казино, то в бар, то в гостиницу. Но курортный сезон уже завершился, и в маленькой двухэтажной гостинице почти не было постояльцев.

Рита хотела было отправиться прогуляться по городу или по пляжу, но Жан напомнил, что дворецкий строго наказал, сначала расправиться с поручением, а потом уже предаваться праздности. При последних словах он скабрезно хихикнул.

Рите так и хотелось послать этого Жана куда подальше, но она промолчала.

Да и потом, не смотря на его грязные намеки, Жан был прав, сначала дело, а потом уж все остальное. Консьерж в гостинице подсказал, как пройти по адресу указанному на конверте. Оказалось, дом мадам Натаф находился на берегу, на окраине городка. Жан уже подсуетился и успел кликнуть кэбмена для Риты и даже успел сообщить ему адрес.

Рита, удивляясь беспокойству и торопливости Жана, вышла на улицу, где и вправду ее ждала коляска. Дорога оказалась с ухабами, ветер был ужасно холодным, и за пятнадцать минут езды Рита успела продрогнуть до костей.

Вскоре они остановились на холме возле одиноко стоявшего дома, сложенного из гладких коричневых камней, рядом с ним ютились небольшие хозяйственные строения.

Рита не верила, что письмо настолько секретно, что его нельзя было доверить почте или слуге Жану, который, кстати, все равно притащился в Молье.

Пройдя под напорами колючего, холодного ветра, дувшего с моря, она зашла скорей на крыльцо и постучала в дверь. Через пару минут ей открыла служанка и спросила:

– Что вам угодно мадемуазель?

– Мне нужна мадам Натаф, – ответила Рита.

Служанка пропустила Риту в дом и ушла в комнаты. Рита подошла к камину и протянула руки к огню, так продрогнуть в Москве она могла только лютой зимой.

– Что вам угодно? – в комнату вошла пожилая женщина. Она недовольно глядела на гостью.

– Добрый день, – Рита кивнула, рассчитывая, что это примут и за поклон и за приветствие, короче кто за что захочет. – Мне поручили передать вам письмо.

Женщина взяла протянутый ей конверт.

– От Шарля Дюпарка? – удивилась женщина. Она разорвала конверт и принялась читать письмо.

Рита с удивлением увидела, что суровое лицо мадам Натаф после чтения первых строк начало как-то странно искажаться, будто от бумаги исходил навозный запах.

Наконец, спустя еще минуту и несколько строк, она воскликнула:

– Да как… как вы смеете! – она чуть ли не зарычала на Риту, и Рите показалось, что у женщины хищно сверкнули клыки. Пальцы мадам Натаф уже принялись рвать письмо. – Мы приличное семейство! И то, что случилось восемь лет назад это просто несчастный случай! – взвизгнула она. – И предлагать такое просто… просто гадко! – Она продолжала рвать бумагу на более мелкие кусочки, пока они не начали сыпаться ей под ноги. Лицо её становилось все страшней, хотя может это погасший вдруг огонь в камине кинул тень на её лицо?

– Простите мадам, – сказала Рита, – я не в курсе, что в этом письме. Я всего лишь посыльная.

– Вон!!! Вон!!! – завизжала та. Из комнат выбежала служанка, что встретила Риту, а за ней слуга с метлой в руках, и Рита поспешила выскочить из дома. Она села в коляску и приказала извозчику трогать.

– Черт побери, – Рита была ошарашена случившимся, – что этот Дюпарк написал в том письме?

Ну что бы там ни было, первое поручение на своей новой работе Рита выполнила.

Лишь только Рита зашла в гостиницу, как Жан, сидевший в углу холла, соскочил с кресла и поспешил к ней.

– Ну как, мадемуазель Эмилия, удалось вам передать письмо? – спросил участливо он.

– Как бы передала, – уклончиво ответила Рита.

– Это значит да или нет? – беспокойно спросил он.

Рита глянула в слишком уж заинтересованные глаза слуги и ответила:

– Эта тетка, только начав читать, тут же разорвала письмо на мелкие кусочки и чуть ли не меня вместе с ним.

– Вот черт, – пробормотал Жан.

Рита удивилась еще больше, слуга вел себя так, будто его жизнь зависела от этого письма.

– А что было в том письме, Жан? – спросила его Рита.

– Я не знаю, – пожал плечами он.

– Что-то важное? – продолжала допрашивать она его.

– Месье Дюпарк не посвящает меня в свои дела. – Жан пригладил остатки волос на своей голове, и вдруг серьезным тоном, позабыв все свои смешки и заигрывания, сказал: – Я пойду, прогуляюсь, а вы ужинайте без меня и отдыхайте.

Рита лишь кивнула на это.

Жан, явно торопясь, выскочил из гостиницы.

Рита и вправду была разморена усталостью и, отужинав в гостиничном ресторанчике, поднялась в свой номер и улеглась спать.

На следующее утро Рита с удивлением обнаружила, что Жан до сих пор не возвращался. Хотя для холостяка может это было и нормально. Бедолага наконец-то вырвался из мрачного особняка Дюпарков, а здесь было достаточно баров, чтобы зависнуть там с какими-нибудь девицами. Хотя в последнее что-то Рите не верилось, слишком уж серьезный и озабоченный вид был у этого Жана.

Позавтракав, Рита отправилась бродить по городку. Зайдя в пару мелких магазинчиков, поглазев на выставку необыкновенных шляп в шляпном салоне, она завернула в казино. Но там она пробыла меньше получаса, так как денег, выданных ей дворецким, было ничтожно мало, и, проиграв их, она ни с чем ушла оттуда. Заглянув в еще парочку магазинчиков, она отправилась обратно в отель. Этим вечером они с Жаном должны были возвратиться обратно в Парис, и это было как раз вовремя, так как и одного дня проведенного в скучной провинции было достаточно для Риты, ей хотелось быстрей вернуться в столицу.

Рита, собрала свои вещи в чемодан, и уселась в кресло, не зная, что ей теперь делать.

В дверь постучали. На приглашение Риты, вошел усталый, помятый Жан.

– Ты вовремя, я уж решила отправиться в Парис без тебя, – сказала ему Рита.

– Сегодня? – Жан был расстроен. – Но, но… вы еще не видели местные достопримечательности. Вам обязательно нужно посмотреть… – Жан запнулся, видимо отчаянно соображая, что может быть достопримечательного в этом городишке.

– Не успел попрощаться с красоткой? Так ты можешь остаться, я придумаю что-нибудь для твоего хозяина, допустим, что ты слег с какой-нибудь отвратительной болезнью.

– Не стоит, мадемуазель Фурнье, – Жан понуро взялся за ее чемодан. – Я отнесу чемодан вниз.

Рита заметила, как дрожат его руки.

– Ты что пил всю ночь напролет? – спросила она его.

– Не имею такой пагубной привычки.

– Ну ладно, где бы ты не пропадал, хорошо что вернулся, – сказала Рита.

– Так и есть, – пробормотал устало Жан.

А потом он вдруг остановился у двери и сказал:

– Я же совсем забыл. Сначала надо проверить идет ли сегодня ночной до столицы. Мне надо съездить на вокзал. А вы… – он полез в карман и, достав конверт, протянул его Рите. – Совсем забыл, Себастьян, наш дворецкий, просил отдать вам это, когда вы вернетесь от мадам Натаф. Это за проделанную работу.

Рита взяла конверт. Внутри оказались деньги. Целых пятьсот фунтов. Как странно, что за такой пустяк ей так много заплатили. Но как бы странно это не выглядело, не отказываться же ей было от денег.

– Вы можете пока прогуляться по городу, магазины конечно уже закрыты, но зато тут есть отличные казино, – сказал Жан. – Говорят, вечером там собирается хотя и небольшая, но приличная публика. До полуночи у вас как раз есть время.

Часы показывали только восемь вечера, и Рита была не против такого плана, тем более ей ужасно хотелось отыграться за утренний проигрыш.

Сначала игра шла довольно удачно, но потом Рита стала все больше проигрывать. Она решила остановиться, понимая, что первое жалование может очень быстро испариться и был еще большой вопрос, какое жалованье ей в дальнейшем определит хозяин.

Рита перестала делать ставки и заставила себя уйти от столика, когда у нее оставалось триста фунтов. Взяв бокал шампанского, она стала наблюдать за другими игроками. Ее внимание привлекла высокая девушка с серыми волосами, не очень-то отличавшаяся манерами и то хлопавшая соседей по спине, то отпускавшая грубые шуточки крупье. Она с диким азартом поставила последние деньги, о чем очень серьезно и громко заявила, при этом почему-то пригрозив крупье. Шарик завертелся, остановился, и девушка прямо-таки зарычала, а потом и выругалась на крупье так, как редкий мужчина мог бы выругаться. Её пытались утихомирить, подбежал зальный наблюдатель и охранник. Но сероволосая, не дожидаясь пока ее проводят под руки, выругалась еще грязней и, сплюнув на пол, покинула игорный зал.

Часы пробили только одиннадцать, и перед тем как отправиться в отель, Рита решила пройтись в сторону пляжа, подышать ночным морским воздухом. На улочках не было ни души.

К воде Рита спускаться не стала, слишком пронизывающий ветер дул с моря. Она стояла на песчаной гряде и глядела на черную морскую гладь, в которой отражалась белая полная луна.

Вдруг что-то тяжелое упало ей на плечи, будто огромный зверь прыгнул ей на спину. Рита закричала, хотела дернуться, но существо вцепилось ей когтями в спину и зарычало, а потом клыки со всей силы вгрызлись ей в плечо. Рита закричала от боли и ужаса, опять попыталась скинуть это животное, но не могла ничего сделать, она лишь заметила что-то огромное, блеснувшее сизым мехом. Где-то залаяли собаки, заговорили люди, но в ту же секунду Рита почувствовала, как по жилам потекла отравляющая и дурманящая огненная лава, голова ее закружилась и Рита провалилась в небытие.

4

Рита словно тонула в темноте и не как не могла из неё выплыть. Может она оказалась в море и теперь идет ко дну? Но тут она услышала два голоса, бормотавших где-то рядом. И в одном из них она узнал голос Жана, а второй был грубый с хрипотцой женский голос. Но как Рита ни пыталась хоть что-то понять, она уловил лишь пару фраз:

– Она будет жить? – спросил Жан.

– Относительно, – хмыкнул насмешливо женский голос.

– Относительно чего? – непонимающе переспросил Жан.

– Сам бы ты хотел такую жизнь? Вот и подумай. Нормальная это жизнь или относительная.

И тьма опять поглотила Риту.

Когда она по-настоящему очнулась, то уже смогла открыть глаза. Она лежала на кровати в своем гостиничном номере. Рита попыталась подняться, но голова закружилась и во всем теле разлилась невыносимая боль.

– Черт, – простонала Рита, – что со мной произошло?

– О, наша пациентка очнулась. – К кровати подошел толстый мужчина с добродушной улыбкой, выглядывающей из-за широких усов. Он деловито присел рядом на кровать и пощупал холодной ладонью лоб Риты. – На вас напали. Запоздавший прохожий нашел вас на пустыре. Что вы помните?

– Кто-то или что-то прыгнуло на меня и укусило… – Рита хотела притронуться к левому плечу, но доктор перехватил ее ладонь.

– Пришлось его зашить. Очень отвратительная рана. – Доктор нахмурился. – Я давно живу в этом городе и могу вас уверить, никогда не слыхал о нападениях волков. Значит это какая-то большая бешеная псина. Но и таких в городе вроде бы никто не держит. У графа Форстера гончие, у мадам Трюльфо две болонки, но им таких результатов никогда не достичь, трепай они ваше плечо хоть неделю.

Доктор что-то налил в стакан и подал его Рите. Рита с безразличием выпила вонючую жидкость.

– Я буду заходить к вам, – успокоил ее доктор. – А пока пейте лекарство, что я вам оставил.

Доктор встал и принялся объяснять служанке, чем поить и как ухаживать за Ритой.

Следующий день Рита провалялась в постели. У нее было странное чувство, будто у нее не только болит рука, но к тому же она больна чем-то еще, например ангиной или сильной простудой. Ныли кости, болели все мышцы, и голова горела огнем. Зашедший вечером доктор, что-то пробормотал невнятное про собаку, отвратительную рану и инфекцию и ушел, качая головой, при этом пообещав Рите, что все будет хорошо.

Но на второй день Рита впала в бред. Она не чувствовал ни время, ни себя. Все куда-то ушло, исчезло и комната, и она сама. Ей казалось, что она несется по бескрайней равнине со всей силы своих четырех лап и ветер свистит в ее ушах. Но вдруг она что-то почувствовала, легкий запах страха. Что-то выскочило из кустов и взяло резко вправо. Рита развернулась, но вышло это как-то неуклюже, она упала, но тут же вскочила и помчалась за этим существом. Она никак не могла понять кто это, а может это было вовсе и не важно, так как длинные светлые ноги уже мелькали перед ее пастью. Она сделала прыжок и со всей радостью вгрызлась в мясистую ляжку.

Рита открыла глаза, на языке она все еще чувствовала солоноватый вкус крови. Вся постель была смята, простынь местами порвана, как и подушки, перья от которых разлетелись по всей комнате. Рита поднялась, к удивлению своему она чувствовала себя не просто здоровой, а бодрой как никогда, словно еще пребывая в своем сне, ей хотелось вскочить и куда-нибудь ринуться.

Не понимая, откуда этот ужасный беспорядок, она встала. Часы показывали только семь утра. Но вот какой был сегодня день, она еще понять не могла. Рита знала одно, что она зверски голодна.

Она пришла в ресторан и устроилась за столиком. Но только официант принес ей двойной завтрак, состоящий из оладий с клубничным сиропом, тостов с сыром и круто сваренным яйцом, как к Рите подошел безупречно одетый пожилой мужчина.

– Мадемуазель Эмилия Фурнье? – проговорил он тихо.

– Да, – Рита заподозрила во всей этой официальности нечто нехорошее.

– Я заместитель директора этой гостиницы. Вы не могли бы пройти со мной?

– А зачем? – спросила Рита, хотя сама уже встала из-за стола.

– Не здесь, нас могут услышать. Лучше не разводить зря панику, – проговорил тихо замдиректор.

Ответ только еще больше взволновал Риту. На ум почему-то полезли обрывки ночного кошмара. Она с сожалением кинула взгляд на остывающие оладушки и последовала за мужчиной.

Они прошли через пару коридоров, поднялись по лестнице и зашли в комнату, где висела золотая табличка «Поль Томсон. Заместитель директора».

В комнате стояло два стола. За одним сидел полицейский, а за другим, напротив него подписывал что-то черноусый доктор. Доктор отдал лист полицейскому и в удивление уставился на Риту.

– Вам уже лучше мадемуазель? – поднял брови он. – Как ваш жар? – он подошел к Рите, в секунду пощупал пульс, потрогал лоб, оттянул веки глаз. – Отлично, отлично. Уже и здоровый румянец… Если бы все мои пациенты так живо исцелялись. Сержант Крувье, – он обернулся к полицейскому, – не утомляйте вопросами эту прекрасную молодую девушку, два дня в бреду это вам не шутки… А вы сядьте, мадемуазель Фурнье, у вас слабость, и выпейте воды… Здесь душновато. – Заботливо обо всем распорядившись, доктор вышел.

– Итак, мадемуазель Эмилия Фурнье, – протянул полицейский, будто уже в имени было что-то подозрительное.

– Что все-таки произошло? – не выдержала Рита.

– Полчаса назад один из служащих нашел вашего слугу, – сказал замдиректор, присев на краешек стола.

– Когда вы в последний раз видели Жана Блонде? – грозно спросил сержант Крувье.

– Я не знаю, вы же слышали доктора, я была в бреду и даже не смогу сказать, кто мне давал лекарства Жан или мать Тереза. Так что с ним произошло, он упился вусмерть? Или на него тоже напали?

– Напали, только последствия более скверные, – проговорил сержант, продолжая изучающе глядеть на Риту.

– Его серьезно покусали? – нахмурилась Рита.

– Более чем серьезно, – сказал замдиректор. – У Жана Блонде перегрызено горло.

Рита вздрогнула. Перед ее взором встала розовая икра, в которую она с радостью вгрызалась. Но ведь это был всего лишь сон.

– Нападение собаки? – проговорила Рита, в горле её вдруг пересохло.

Замдиректор развел руками.

– Её до сих пор ищут, – сказал он, – но думаю, что не найдут, так как никто её не видел.

– Значит человек? – спросила еще тише Рита.

– Навряд ли, – сказал сержант, – у несчастного следы зубов на задней части правой ляжки, будто за ним гналось животное. Блонде успел перехватить рану платком, прячась в чуланчике, но это животное, нашло его там, вырвало дверную ручку с замком и перегрызло ему горло.

У Риты холодок пробежал по спине. Неужели нога, в которую она вгрызалась во сне, была ногой Жана? Но с чего бы ей грызть людей? Она же не собака, не волк… У Риты закружилась голова, она вдруг подумала, что пару дней назад какая-то тварь вгрызлась ей в плечо. Может это бешенство? Абсурдный ход ее мыслей прервал сержант.

– Сначала напали на вас, – сказал он. – Теперь убили вашего слугу Жана Блонде. Что-то здесь явно не так. И вы должны помочь нам разобраться.

– Боюсь, я не знаю чем смогу вам помочь, – ответила Рита. Она с нетерпением хотела вернуться в свой номер, чтобы проверить сумасшедшую идею, вдруг посетившую ее.

К счастью сержант не стал ее задерживать надолго, задал Рите еще несколько вопросов и отпустил ее.

Рита даже забыла, что собиралась завтракать и вернулась к себе. Там она по-новому взглянула на царивший бардак.

Потом подошла к зеркалу, расстегнула платье, стянула рукав и аккуратно начала разматывать перебинтованную руку. К своему удивлению она увидела лишь четыре тонких розовых рубца на плече. Неужели доктор мог счесть ужасной рану ту, что затянулась так легко за два дня словно порез?! Рита выкинула окровавленные бинты и, раздумывая над случившимся, машинально стала прибираться в номере.

Подбирая с полу подушки, или точнее то, что от них осталось, она увидела на боку деревянной кровати свежие процарапанные полосы, словно собака точила об нее когти. «Это могла оставить собака предыдущих постояльцев, – успокоила себя неважным враньем Рита». Она стала выравнивать простынь и увидела, что она порвана в нескольких местах. Легкий холодок пробежал по ее спине. Рита не хотела вытаскивать на свет пугающую догадку, но слишком многое говорило в её пользу. Словно идя по следу, она стала рассматривать прикроватную тумбочку, потом ковер, расправила его загнутый край и вдруг увидела кусочек серой грубой ткани, которая была на половину пропитана кровью. Оторванный, окровавленный клок из брючины Жана. Рита пошатнулась в ужасе. «Это не был сон, я была каким-то зверем, и я убила человека!» Рита кинула улику в горящий камин и задумалась.

Она сейчас находилась в другом мире, где наверняка жили страшные существа. Вот и в газете было про убийство на кладбище. Может дворецкий все и отрицал, но кто знает, может чудовища существуют на самом деле. Кровожадные вампиры, превращающиеся в летучих мышей, злобные черные маги, вервольфы – люди, превращающиеся в волков, да мало ли кто еще! Но могло ли такое произойти с ней?!

Рита внимательно оглядела свои ногти и зубы, и пусть они принадлежали не Рите Ивановой, а Эмилии Фурнье, но они были обыкновенными, человеческими. Легче было представить, что этой ночью она сошла с ума и убила Жана, чем думать, что она стала кем-то вроде вервольфа.

Администрация гостиницы как ни пыталась скрыть убийство Жана Блонде, но уже к обеду в холле крутились двое репортеров.

Рите, точнее Эмилии Фурнье, полиция разрешила вернуться в Парис, перед этим пообещав вскоре навестить ее там, чтобы задать несколько вопросов.

В поезде Рита лихорадочно думала, могут ли полицейские вычислить, что горло Жана перегрызено было именно ее зубами, и вообще на что способна эта древняя полиция.

5

В столице на вокзале Рита взяла фиакр и поехала сразу же в особняк Дюпарков. Она подумала, что лучше она расскажет хозяину или хотя бы дворецкому, что произошло с их слугой, чем это сделает бесчувственная полиция, да и Рита чувствовала себя виноватой за случившееся. К тому же, наверное, Жан служил у них давно и может дворецкий был привязан к нему, как к другу.

Но когда Рита вошла в дом, дворецкий, даже дверь не успев закрыть, сразу же сказал:

– Сюда только что наведывалась полиция. То, что случилось с Жаном просто ужасно! – дворецкий скорбно помолчал, а потом как-то задумчиво добавил: – Утешает лишь то, что я не платил Жану жалование последние пару месяцев.

Приоритеты дворецкого немного удивили Риту, но она промолчала.

– Ну, а как вы? – продолжил дворецкий. – Этот остолоп полицейский ничего толком не объяснил, просто сказал, что и на вас напали. Вы целы?

– Да, как видите, – ответила Рита.

– А может у вас украли что-нибудь? Часы, бумажник…

– Нет, – пожал плечами Рита.

– Ну, хоть это радует.

«На фоне убийства человека, вряд ли что-то может показаться радостным», – подумала Рита, а вслух сказала:

– Бедные родственники Жана. Еще надо будет сообщить им. Если конечно это не сделала полиция.

– Жан был сирота. Впрочем, как и я. То есть, в моем возрасте, оно и понятно, но я имею в виду ни жены, ни детей ни у него, ни у меня нет. Такова политика месье Дюпарка.

– А как же он сам? – с интересом спросила Рита.

– Одинок ли? – спросил дворецкий и тут же ответил: – Да.

– В его-то возрасте? – продолжила допытываться Рита, хотевшая хоть что-то узнать о своем нанимателе.

– Во-первых, – строго сказал дворецкий, – возраст для мужчины не помеха в делах женитьбы, а во-вторых, я не так давно служу месье Дюпарку, чтобы утверждать, что у него в прошлом не было жены, а значит, нет и детей. Месье предпочитает молчаливых и нелюбопытных слуг, – подчеркнул особо дворецкий.

– Ясно, – кивнула Рита, делая вид, что поняла намек, но, конечно же, она не собиралась ему следовать.

– Мы что-то с вами разговорились, мадемуазель Фурнье, а вы наверняка устали с дороги. Чтобы прийти в себя примите пока ванну. Марта уже все вам приготовила. А потом будем ужинать.

Поднимаясь на второй этаж, Рита вдруг остановилась посреди лестницы, ужасная мысль прошибла ее до холодного пота. «Что же я делаю! – в отчаянье подумала она, – я не должна была приезжать сюда, я должна была отказаться от должности помощницы. Вдруг я все же оборотень и опасна?! Я же покусаю и дворецкого и хозяина не хуже чем волк из «Красной шапочки»!»

– Мадемуазель Фурнье? – окликнул ее снизу дворецкий. – С вами все в порядке? – Он с подозрением глядел на нее.

– Да, да, – отозвалась Рита и продолжила подниматься дальше. Она хотела придумать, как бы сбежать из этого дома, как бы извиниться перед хозяином, что ночевать она здесь не будет. Но когда она дошла до своей комнаты и увидела, какие там тяжелые двери с засовом и запирающиеся ставни, то решила, что живя в своей хлипкой мансарде, даже запереть себя не сможет и, выбравшись ночью из своей комнаты, будет опасна всему городу. А следующая же мысль окрылила ее и вознесла до небес. «Черт побери, как же я не вспомнила, что превращаются оборотни лишь в полнолуние!». И покусали ее как раз тогда, когда над морем висела круглая белая луна.

Рита подумала, что, наверное, стоит поискать книгу в городской библиотеке, где говорилось бы о вервольфах и полнолунии, но не факт, что такая книга бы нашлась, да и наиболее верным способом разузнать о себе был личный опыт и наблюдение. Хотя в последнюю очередь она была готова поверить, что она оборотень и может превращаться в волка.

К спальне примыкала небольшая комнатка, посреди нее стояла медная ванна, в которую служанка уже натаскала воды. Рита приняла ванну, и переоделась в чистую, и такую же новую форму, то есть скромное черное платье.

Укладывая волосы, она услышала, как к дому подъехала карета. Рита выглянула в окно и увидела дворецкого, кинувшегося открывать дверцу кареты. Служанка так же суетилась возле спущенных на землю чемоданов. Рита замерла у окна, она поняла, что наконец-то приехал хозяин, и ей не терпелось увидеть, кто же это такой.

Из кареты вышел сутулый человек в плаще, на голову был накинут капюшон. Опираясь на трость, он прошел под крыльцо. В общем, Рита ничего толком и не разглядела, вот только, судя по шоркающей походке, ей подумалось, что хозяин должно быть старый человек.

Спустя какое-то время, в коридоре раздался шум. Слуги таскали чемоданы, а после послышались тяжелые, шаркающие шаги. Рита приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор.

Её спальня находилась в самом конце длинного коридора. Вечер еще только наступал, и в коридоре еще не успели зажечь свечи, поэтому толком видно ничего не было. Тем более огромный дворецкий загораживал фигуру, идущую за ним.

Но как бы то ни было, решила Рита, она все равно увидит хозяина, пусть и чуть позже. И вернувшись в комнату, она спокойно доделала прическу, а после принялась распаковывать вещи из чемодана. Спустя час она спустилась вниз.

Увидев дворецкого, она сразу же спросила у него:

– Приехал месье Дюпарк?

Дворецкий был хмур и чем-то озабочен. Он кивнул Рите и ничего не сказал.

– А ужин? Вы, кажется, говорили, что мы будем скоро ужинать? – спросила она его.

– Да. И по новому распоряжению хозяина, – сказал дворецкий, – вы будете ужинать не со слугами, а в столовой с господином. Ужин подадут чрез полчаса.

Он указал на соседнюю комнату, где находилась столовая, а потом ушел.

«Интересно, – подумала Рита, – о чем собрался меня расспрашивать этот старикан? Надеюсь не про поездку, и особенно не про его драгоценного слугу Жана, которого я, кажется, загрызла».

В волнение Рита прошлась туда-сюда по комнате, но после поездки она чувствовала себя такой усталой, что села в кресло, решив скоротать оставшиеся полчаса до ужина, глядя в окно. Но, спустя какое-то время, она задремала. Она очнулась, когда кто-то крякнул рядом, а потом позвал ее:

– Мадемуазель Фурнье. – Дворецкий стоял рядом, делая вид, будто Рита вовсе и не спала, развалившись в кресле. – Месье Дюпарк вас ждет в столовой, на ужин.

Рита одернула платье и, почему-то ужасно волнуясь, отправилась вслед за дворецким, хотя она прекрасно знала, где находится столовая. Дворецкий остался у двери, а Рита зашла внутрь комнаты.

Свечи были зажжены только на столе, поэтому комната была наполовину погружена во мрак. Стол был уставлен блюдами и вазами с цветами. Рита не сразу увидела сидящего за дальним краем стола молодого человека.

Рита подошла ближе и, увидев, кто здесь сидит, остолбенела.

– Что? – воскликнула Рита. – Это вы?!

Она подошла ближе, так как не могла поверить своим глазам. Это был тот самый парень, что на вечеринке затуманил ей мозг до такой степени, что заставил сказать, а главное поверить, что она хочет попасть в другой мир.

– Добрый вечер, мадемуазель… хм, как вам больше нравится Эмилия или Рита? – он, хитро сощурившись, посмотрел на неё

– Вам смешно! – воскликнула рассерженно Рита. – А вот мне нет. Мне было знаете совсем не до смеха, когда мало того что вы столкнули меня с балкона, но еще и послали в другой мир. Я вдруг очутилась непонятно где и когда и главное без перспектив вернуться обратно к себе домой.

– Да вы же вроде сами согласились и скрепили свое согласие поцелуем, – сказал он спокойно.

– Ну да, – с неловкостью буркнула Рита. – Но все же, это обман.

– Вовсе нет. Я же вас верну в ваш мир, когда пожелаете. Разве не восхитительно совершить путешествие в другой мир? Да любой был бы рад такой возможности.

– И все же вышло это у вас нахальным и грубым образом, – повинила его Рита.

– Такова моя натура. Но зато, заметьте, я сразу послал за вами дворецкого, чтобы он привез вас сюда, в мой дом. Я же вам обещал, быть рядом, – проникновенно улыбнулся он.

Рита опять смутилась. Потому что и сейчас чувствовала в себе волнение рядом с этим красавцем.

Рита призадумалась и сказала:

– Не пойму, вы, значит, специально наняли эту Эмилию Фурнье в служанки?

– Конечно, она как раз ходила и просила работу у меня. И я решил переместить вас в её тело.

– А где же тогда сейчас мое тело? – обеспокоенно спросила Рита.

– Оно так сказать в подвешенном состоянии, в пространстве и времени. Все еще летит вниз. Да вы присаживайтесь, – указал он на стул недалеко от себя. – За ужином легче обсуждать дела.

Рита села, и служанка, будто дожидаясь этого, внесла белую супницу и поставила её посредине стола.

Хозяин сообщил, что ради гостьи он заказал известному повару черепаший суп, редкость даже для Париских щеголей. И пусть Рита заметит, что он ставит ее не на одну ступень со слугами, все-таки она гость, и гость заморский.

Суп почему-то имел зеленый цвет, а черепаха на вкус была словно курица, сваренная в траве.

– Сейчас в моде обилие приправ, – сказала хозяин. – Иногда, даже не поймешь что ешь. Прошлой зимой я был в гостях, так там подали в куче овощей что-то белое, то ли рыбу, то ли птицу, я так и не понял, что я тогда съел.

– Я не сторонница моды, даже наоборот, предпочитаю классику, – вздохнула Рита, зачерпывая еще одну ложку супа. Но раз хозяин ради нее заказал экзотичный суп, приходилось стараться, есть. – А в чем же ваша заинтересованность, зачем вы меня переместили сюда, месье… Дюпарк.

– Называйте меня Шарль.

Рита кивнула и сказала:

– Я думала хозяин дома месье Дюпарк старик.

– Как видите, – развел руками Шарль. – А на счет вашего вопроса. Я гулял по вашему миру и, увидев вас, не мог пройти мимо. Такой необыкновенной сильной энергетики я не у кого не встречал.

– Да-да, вы говорили, – буркнула она. Уж лучше бы он сказал, такой красоты никогда не встречал, а то энергетика. – А еще помнится, вы говорили, что дадите мне какую-то силу, власть…

– Так вы мечтаете о власти? – прищурился он.

– Нет, – сказала она поспешно, – зачем бы мне это. Но вот зачем вы предлагали это мне? А сами сделали почти что вашей служанкой…

– Я вас что-то не пойму, вам не нужна власть и не хочется быть служанкой. Так чего же вы хотите? – он наклонился ближе к ней и последнее слова произнес почти томным шепотом.

– Понять вас и почему я здесь оказалась, – Рита чувствовала, как ее щеки горят, но старалась говорить спокойным холодным голосом, – при чем здесь какая-то энергия?

– Среди серых людей вы одна сияете как брильянт, своей необыкновенной энергией. Как же я мог пройти мимо? Я хотел познакомиться с вами поближе и быть может изучить вас.

– Вы алхимик, колдун?

– Да. Я маг. Но в этом обществе лучше об этом не распространяться.

– А в вашем мире кроме простых людей и магов, кто еще обитает? – Рите хотелось узнать, кто же мог укусить ее.

– Животные, насекомые, – сказал он растеряно, явно не зная, что ответить.

– Нет, нет, я имею в виду каких-нибудь магических существ. Ну, например, единороги, гномы… вервольфы.

– Разве что в сказках, – пожал плечами Шарль. – Что за странный вопрос?

– Да так, просто подумала, с кем тут у вас в столице ненароком можно столкнуться.

– С глупцами, идиотами и злыднями. Этих просто на каждом шагу.

Вошла служанка и сменила блюда, теперь на тарелке Риты красовалось какое-то странное желе, но с нее хватило и зеленого супа. Когда служанка вышла, Рита спросила:

– А когда я вернусь обратно?

– Как только вы пожелаете. Ну, разве все не чудесно устроенно? Гуляйте, наслаждайтесь прелестями иного мира.

– Так значит, я в вашем доме гостья? – спросила она.

– Да. Но пусть все думают что помощница. Чтобы не пошли кривотолки о нас. И не стали бы шушукаться, почему молодая красивая мадемуазель вдруг поселилась в доме Дюпарков. Ведь это не ваш мир, где и молодые и старухи ходят с голыми ногами, и всем плевать на репутацию.

– На репутацию нам так же не плевать. Просто у нас другая мода.

Допив вино, Шарль поднялся, Рита с радостью тоже покинула стол, подумав, что со слугами кушать было лучше, так как там уж точно не подадут ужасный черепаховый суп. Но зато здесь отсутствие еды компенсировалось обществом этого бесподобного брюнета, который кажется, все больше пленял ее своими жгучими черными глазами и бархатным проникновенным голосом, от которого у нее мурашки бежали по спине.

Выходя из столовой, Шарль продолжил разговор:

– А на счет работы… Она лишь нужна для того, чтобы вам было на что здесь жить. Да и как вы заметили, работой я вас не загружаю. Точнее у вас ее нет совсем. Кроме того письма, которое вы передали, – он вопросительно глянул на Риту. – Адресат же его получил?

– Да, как бы получил, но… но ваша знакомая, мадам Натаф, даже не дочитав, разорвала его.

– Узнаю её эксцентричность, – покачал головой молодой человек.

– Не знаю, что так расстроило её… – сказала Рита медленно, словно давая ему шанс сказать о том, что было в том письме. Но тот сделал вид, что ему не до ответов. – И ваш слуга, так жаль…

– Да, – покачал головой он, но как-то равнодушно.

Они расстались возле лестницы. Шарль, сославшись на дела, ушел в кабинет. Рита так и не поняла, для чего она понадобилась Шарлю. Он явно что-то не договаривал, явно что-то было еще, что он скрыл от неё. Хотя, может это всего-навсего её мнительность, и ей следует и вправду представить, что она находится в неком экзотическом отпуске и наслаждаться жизнью. Шарль прав, редко кому выпадает такая удача попасть в другой мир. Да еще когда рядом такой красавчик, может он станет дополнительным приятным бонусом в этом путешествии? Вот только был вчерашний укус, и он никак не добавлял радужности сегодняшнему дню.

6

Рита поднялась к себе в комнату, она была такая усталая, что свалилась на кровать, даже не сняв платья. Этого ужасного платья, которое она уже начинала ненавидеть, так как в нем даже и думать нельзя было хоть как-то подступиться к красавцу Шарлю, в таком платье не пособлазняешь.

Но постойте-ка, а разве он сам не говорил, что она тут не на работе, а на отдыхе? Тогда какого черта ей нужно носить это платье монашки?! Ха-ха, у нее же, как раз остались деньги, чтобы прикупить себе порядочное, точнее не совсем порядочное платьице. А завтра она уж лучше наденет простенькое платье Эмилии, там хотя бы имеется глубокий вырез.

На ум Рите стали приходить какие-то странные фасоны платьев, которые кружась хороводом, вдруг утянули ее в пучину сна.

И вдруг до ее слуха донесся легкий скрежет.

Рита тут же открыла глаза и навострила уши. Все было тихо. Но вдруг раздался еле слышный скрип. Кто-то шел по коридору. И эти шаги были слишком легки и быстры. И ни дворецкому, ни служанки они не могли принадлежать. К тому же Рита почувствовала донесшийся с коридора неприятный еле уловимый странный запах, будто смесь земли и крови. И запах этот раздражал так сильно, что у нее заскрипели зубы, и изнутри стал подниматься рык.

Рита приложила все усилие, чтобы ни одна пружина под ней не скрипнула, встала с кровати и на цыпочках подошла к двери. Опять прислушалась. На первом этаже звякнула связка ключей, и кто-то стал ковыряться в замке. Рита поняла, что на самом деле звук от ключей не может быть так громко слышен, особенно за такими толстыми дверями, значит, слух её стал феноменально острым. А этот раздражающий ее запах… раньше она разве что пригорелую рыбу могла учуять, и то лишь зайдя на кухню. Рита сморщила нос, и вдруг увидела свое отражение в зеркале. В черноте зеркала отражался кто угодно, но не она прежняя. Уши стали большими, заостренные, будто у эльфа из кино, клыки удлинились, а прочие зубы заострились, зеленые глаза стали с продольными зрачками и злобно сверкали, растрепанные рыжие волосы походили на перья.

«Я оборотень, – подумала она в ужасе». И то ли шерсть, то ли мелкие перья, отливающие стальным блеском, от этой мысли вздыбилась на руках… Рита глядела на свою кожу, которая мало напоминала человечью, но эти перья говорили, что и вервольфом она не была. Тогда кто она, черт побери?! В другое время она не то что от вида своего даже от мыслей таких хлопнулась бы в обморок, ну или завопила от ужаса, но теперь ее кровь бурлила от какого-то странного возбуждения. Она была словно собака на охоте, почуявшая добычу, и вот с этим каким-то новым инстинктом она не могла совладать. Он овладел ею с головы до пят, и разум уже плохо подчинялся той прежней Рите. И этот новый разум быстренько подбодрил ее, что все не так уж и плохо, так как она продолжает стоять на двух ногах, и пусть на вид она и странный, но все же человек.

Влекомая новым охотничьим инстинктом, Рита открыла дверь, которая скрипнула предательски громко. Рита испугавшись, как бы вор не услышал, стремглав кинулась вперед по коридору. Сбежала вниз и увидела, что дверь кабинета открыта. Рита бесшумно подошла к комнате и остановилась на пороге. В комнате, тонувшей в темноте, было тихо, ни одна тень не шевелилась здесь, и все же, нюх ее не обманывал, этот человек, что пах землей и кровью сейчас был здесь.

Рита сделала шаг в комнату, и вдруг откуда-то сверху на нее налетел человек в черном плаще. От мерзкого запаха Рита потеряла разум, она зарычала, у нее осталась только одна мысль, как бы вырвать сердце этому ужасному недочеловеку. Она выпустила вдруг появившиеся у нее острые когти, но тот человек был ужасно изворотлив и все норовил цапнуть ее своими острыми белыми клыками.

Рита сквозь пелену озверения поняла, что вор, осознав, что Рита далеко не просто человек, решил отступить к двери, так как окно в кабинете было зарешеченным. Вор со всего размаху оттолкнул Риту, и она отлетела к книжной полки, ударившись об нее спиной, но боли она совсем не почувствовала.

Вор, не мешкая, кинулся к двери. Рита рванула за ним. Он побежал по лестнице, она за ним. Когда до вора оставался всего метр, и Рита уже могла схватить его за полу плаща, он вдруг прыгнул на витраж, что находился на лестничной площадке и, своим телом разбив стекло, улетел вниз.

Прыжок вора был нереально большим, можно было подумать, что он парит в воздухе, а потом Рите показаться, что плащ вора стал уменьшаться, как и он сам. Но Рита не собиралась наблюдать, как смывается вор, она схватила с полу огромную вазу и запустила ею в черную фигуру. Ваза, словно снаряд из пушки, пролетела в секунду метров семь и стукнула вора по спине, тот рухнул на газон вместе с вазой. Теперь Рите оставалось только спрыгнуть вниз и схватить вора.

Не задумываясь, что от окна до земли метров пять, Рита сиганула вниз, но вор за это время уже успел вскочить на ноги, пробежать сад и перемахнуть через забор. Странное чувство было у Риты, видя, что от нее убегают, она хотела во что бы то ни стало настигнуть этого человека. Удивляясь самой себе, она припала к земле возле разбитой в дребезги вазы, принюхалась, заметила следы. «След от правого башмака впечатался глубже, чем от левого, – подумала Рита. – Значит, я не слабо сбила его вазой и вор хромает». Рита перемахнула ловко через полутораметровый каменный забор и побежала, слегка пригнувшись к тротуару. Слава богу, что вор бежал по закоулкам, и его следы было легко обнаружить.

После петляний по узким грязным улочкам Рита вдруг оказалась на главной улице столицы, и хотя время было далеко за полночь, здесь было полно экипажей и хорошо одетых людей. Рита побольше распустила волосы, прикрыв ими, насколько возможно лицо, она вдруг поняла, что выглядит сейчас уродливой, обросшей перьями страшилищем, к тому же ее платье было порвано в двух местах. Для этих разодетых франтов она была равноценна нищенке. Но даже косые неприязненные взгляды или смешки в ее адрес не могли остановить ее охотничьего пыла, она была сейчас как щенок, которого впервые взяли на охоту, она плясала на месте от одной только мысли, что вот-вот настигнет этого вонючего человека.

Рита огляделась и увидела, что всего в шаге от нее находится здание с красной крышей, на нем сияла яркая газовая вывеска с огромными буквами: «Красный Мул». На стенах по бокам от двери висели плакаты с нарисованными танцовщицами, которые, стоя в ряд, задрали юбки и подняли ноги в чулках.

Повинуясь чутью, Рита зашла в кабаре. На нее хлынул запах духов, пудры, сигар и вина. Громыхала музыка, люди болтали и смеялись, на сцене из феерически ярких и пышных юбок мелькали белые панталоны и розовые ножки. И вдруг Рита заметила возле сцены человека в черном плаще, который шел прихрамывая. Это был вор. Но пока Рита продиралась сквозь толпу, человек успел скрыться за служебной дверью. Рита кинулась туда, чуть не столкнувшись с официантом, обогнула кучку джентльменов в дорогих смокингах и наконец-то оказалась возле служебного входа. Она прошла возле кулис, сквозь доносившийся со сцены грохот, потом направилась дальше по коридору. Она крутила головой, пытаясь найти вора, но тот словно испарился.

Растерянная, она остановилась, не зная, куда идти дальше.

Рита выдохнула, замедляя бешеный темп сердца. Прошло несколько минут, и Рита вдруг поняла, что все звуки стали тише, а запахи так вообще исчезли. Чтобы проверить свою догадку, она подошла к окну, за которым чернела ночь. Как она и думала, ее лицо приняло человеческий облик. Так значит, не ночь заставила ее превратиться в это существо с когтями и перьями, а она сама, точнее то, что вывело ее из себя, но стоило ей успокоиться, и она опять стала прежней.

Рита посторонилась, пропуская танцовщиц, спешащих на сцену.

Коридор опять опустел.

Рита решила было подняться по железной, крутой лестнице наверх, подумав, что вор мог побежать на второй этаж, но, сделав пару шагов к лестнице, остановилась, так как в приоткрытую дверь гримерной увидела молодого человека. Он вальяжно сидел на стуле, глядя куда-то вглубь комнаты, и играл с тростью. Черты лица его были правильны: тонкий нос с горбинкой, чуть пухлые губы, глаза с длинными черными ресницами, волевой подбородок, фигура, облаченная в дорогой костюм, была словно у римской статуи. Даже до того как обратилась к нему собеседница, Рита поняла, по его манерам, что он принадлежит к аристократии, а судя по кольцам с большими камнями и золотому зажиму для галстука, он был еще и богат. Рита невольно закусила нижнюю губу, до того впечатлил её этот красавчик, что даже сердце екнуло.

– Как он смеет, меня ставить после этих танцовщиц, – раздался из глубины гримерки низкий женский голос. – Он что забывает, что я здесь звезда?

– Если хочешь, Жюльет, я поговорю с директором, – сказал молодой человек.

– Ах, Люсьен, не в упрек будет сказано, но у тебя слишком тонкая герцогская натура, ты не сможешь выразить всю полноту гнева в словах. А вот я уж подберу нужные словечки, тем более у меня уже давно накопилось. И сделаю я это прямо сейчас! Иначе я не смогу петь.

– Конечно, отведи душу, – спокойно сказал герцог.

Появилась стройная брюнетка с резкими чертами лица, она сначала подошла к зеркалу поправила бантик на шее, а потом повернулась к своему кавалеру и, улыбнувшись, как показалось Рите хищнической улыбкой, сказала:

– Ты подождешь меня здесь?

– Нет, я буду в зале, люблю смотреть, как ты поешь, – он поцеловал ей руку. Девушка, поправив черную прядь волос, вышла из гримерки. Рита еле успела скрыться в тени.

Рита, решив рассмотреть получше, с кем водит шашни такой красавец герцог, вышла из укрытия и посмотрела на фигуру, поднимавшуюся по лестнице. Слишком худа и высока, да еще и угласта, решила Рита, записав эту брюнетку в свои соперницы. Только певичка поднялась и скрылась на верхней площадке, как наверху у перил мелькнула фигура вора. Рита кинулась стремглав наверх, но только она достигла последней ступеньки и увидела, как певица дошла до кабинета директора, как кто-то, она даже не успела увидеть кто, налетел на нее сбоку и со всей силы толкнул её. Рита перелетела через перила, в то же мгновение у неё мелькнула мысль: «Кажется, пора завести парашют. Что-то у всех появилась привычка кидать меня через перила». Но приземлилась она на что-то мягкое. Ее поймал на руки молодой герцог и теперь прижимал её к себе.

– Дьявольщина! – воскликнул он. – Я еле успел!

Своими большими невероятными синими глазами, опушенными черными длинными ресницами, он с испугом смотрел на неё. Она чувствовала, что руки у него дрожат, но, видимо, испугавшись за неё, он не мог позволить себе ее отпустить и все еще сжимал в своих объятиях. И Рите в них было необыкновенно приятно находиться.

– Вы оказались чертовски ловки, – пробормотала Рита.

Герцог поставил её на пол и сказал:

– Да, вам повезло, что я только что вышел из гримерки. И с чего вы вдруг свалились оттуда? – он кивнул наверх.

– Не удержалась на ногах, – сказала Рита, не говорить же было ему, что она гонится за вором, потому как у нее вдруг появился странный охотничий инстинкт. Она продолжала глядеть безотрывно в его глаза. Он смутился под этим пристальным взглядом и быстрей спросил:

– Вы из… танцовщиц? – он поглядел на её порванное платье и добавил: – Или нет?

– Нет, я вообще не из труппы. Ну, мне пора, – поспешила Рита прервать разговор, чтобы не попасть впросак с этими расспросами. Хотя ей так хотелось остаться рядом с этим герцогом и говорить о всякой ерунде.

– Постойте, – остановил он её, – а как вас зовут?

– Ри… Эмилия, – пришлось назваться этим чужим именем. – И спасибо еще раз. Если бы вы тут не торчали, я бы точно сломала ногу, хотя, что ногу, может даже и шею.

И она, побежала наверх, надеясь, что вор далеко не ушел.

– Вы уж помедленнее бегайте, – донеслось до неё снизу.

Рита обернулась и улыбнулась в ответ этому необыкновенному красавцу. Но сколько бы там внизу красавцев не стояло, главное было поймать вора. Тем более после того, как он по-настоящему чуть не прикончил её.

Рита взбежала по лесенке на второй этаж, вора не было видно, но зато не испарился его резкий запах. Она пошла на него и подошла к двери, где он усиливался, увидела табличку с надписью «директор». Этот вор не мог быть директором, слишком он осторожно прошел за сцену. Так неужели за вором стоит директор «Красного Мула»?

Она прислушалась, за дверью только что закончила говорить своим четким, звонким голосом певица, и забормотал басок, но тут из-за угла вышел охранник, и Рите пришлось сделать вид, что она идет мимо. Пробежала костюмерша с ворохом платьев, потом какой-то джентльмен остановил охранника, и они заговорили о какой-то ерунде и Рите, чтобы не привлекать к себе внимания, пришлось спуститься обратно на первый этаж.

Она вернулась в зал, досадуя, что упустила вора. Вскоре из зала раздались оглушительные аплодисменты, и весь зал вдруг превратился в улей, закричав: «Жу-жу, Жу-жу!!»

На сцену под еще большие крики появилась та самая певица из гремерки, на ней было красное платье с большим вырезом и длинным павлиньим подолом со множеством кружев. Она начала петь и к аплодисментам добавился восторженный свист. Рита посмотрела на сцену и поняла, почему эти слегка кокетливые позы и жгучий взгляд Жужу, бросаемый в зал, так привлекают публику.

Закончился этот номер, а потом еще один. Рита решила, что ждать или высматривать вора глупо. И почему он пришел именно в кабаре? Он здесь служил? Или здесь работал его босс?

Ругая себя, что по глупости упустила вора, Рита поплелась домой. Уже светало, улочки вымощенные булыжником были по-утреннему пустынны, а крыши домов уже золотили первые лучи солнца.

7

В гостиной ее поджидал Шарль. Он был в бордовом толстом халате, из-под которого торчали голые щиколотки.

– Итак, моя милая секретарша оказалась превосходной охотницей? Я видел, как вы выпрыгнули в окно, это было необыкновенно, – он изучающе смотрел на нее.

Нет, она не собиралась говорить ему, что стала оборотнем, неизвестно как он на это отреагирует, может, начнет презирать, а может, и вовсе выгонит вон. А ей этого совсем не хотелось.

– Я не ошибся, когда увидел вас, ваша энергия видимо в этом мире дает вам какую-то особую силу.

– Ну да, – неопределенно сказала Рита, не молчать же ей было как истукану.

Шарль встал с кресла и подошел к ней.

– Черт побери, ваше платье разорвано, – он кивнул на порванный рукав и подол.

– Да, придется покупать новое, – отозвалась Рита. Близость Шарля ее волновала, и она не очень соображала что говорить.

– Обязательно, завтра же отправляйтесь по магазинам.

– И выберу не такое чопорно и ужасно скучное платье, – пробормотала она.

– Да, сколько угодно платьев, это награда за необыкновенное рвение, которое вы проявили сегодня, защищая мое имущество.

– А что ваше имущество какое-то особенное? – полюбопытствовала Рита.

Он не ответил, а лишь провел пальцем по ее шее от чего у нее мурашки побежали по коже.

– Этот вор, оставил царапины на вашей шее. Хотя раны, странное дело затянулись, они явно были глубже.

– Удивительно, – пробормотала она и чуть поддалась вперед.

– Кто этот вор такой? – спросил он и отошел от нее. Рита выдохнула с сожалением, ей-то показалось, что он так же тяготеет к ней, как она к нему.

– Его лицо было спрятано под капюшоном. Но я подбила его вазой, – она кивнула на лестничную площадку, на которой осколками торчал разбитый витраж и врывающийся ветер трепетал занавесками и гулял по лестнице и коридорам.

– Жаль, что ты разбила вазу династии Ци, – удрученно сказал Шарль. – Моя бака целый месяц везла ее из Восточного Царства, знала бы она, что этой вазой будут вот так вот швыряться как каким-нибудь ночным горшком.

– Ну, извините, ни копья, ни ночного горшка под рукой у меня не оказалось, – обиженно сказала Рита. Мало ему, что она вступила в схватку, защищая его имущество, так он еще и придирается из-за какой-то вазы. Она уселась в кресле, в котором до этого сидел Шарль и, скрестив руки на груди, победоносно сказала: – Зато теперь ваш вор хромает, и потому я смогла его выследить. Он отправился в «Красный Мул», видимо у него там назначена была с кем-то встреча.

– С кем? – спросил он заинтересованно.

– Он зашел за кулисы, и быть может поднялся в кабинет директора.

– Директора – Зигмунда Зица? Что ж… – он задумался, явно не очень этим удивленный. – В этом воре тебе ничего не показалось особенным? – спросил он, с прищуром посмотрев на Риту.

– Да не то слово, – ухмыльнулась она. – Это очень странный, изворотливый тип. Да он не прыгает, а просто летает. И этот его плащ… скорее похож на крылья.

Шарль выругался, он явно был озабочен услышанным.

– Интересно, чего ради забрался к вам вор? – спросила его Рита.

– Как и все воры, жаждал похитить драгоценности, украшения, – пожал плечами он.

– В кабинете, куда он пробрался, кажется, был сейф, – продолжала свой допрос Рита.

– Я его уже осмотрел, вор успел открыть только один замок. Этот дурак повелся на то, что сейф огромный, напольный, но к счастью там я держу только документы.

Шарль нахмурился, прошелся по комнате туда и обратно, потом сел на стул напротив Риты. Его халат распахнулся, обнажив белую острую коленку, и Шарль конфузливо запахнул полу халата, отчего Рита невольно улыбнулась.

– У тебя отличный инстинкт стражницы, – сказал он с легким восхищением, – если бы ты хотя бы в пол глаза приглядывала за моим домом, я был бы тебе благодарен.

– Как благодарен? – она посмотрела в его черные бездонные глаза, и тут же смутилась, и зачем только она это сказала, вышло так, будто она на что-то намекает.

– Я бы тогда гарантировал, что отправлю тебя обратно домой.

– Так вы и так обещали! – возмутилась она.

– Да, но теперь… я прошу у тебя помощи, чтобы ты помогла разобраться с этим вором. Дело в том, что это уже вторая попытка ограбления, пару недель назад в дом уже вламывались, к счастью тогда тоже ничего не украли.

– Значит, они о чем-то знают, просто не знают где искать, – Рита вопросительно посмотрела на Шарля, ожидая, что он прояснит ситуацию.

– О чем тут знать, – пожал плечами он, – всем известно, что я богатый человек.

– Так вы думаете, что этот вор вряд ли отступит?

Шарль кивнул.

– Может все-таки стоит обратиться в полицию? – спросила Рита.

– Никакой полиции, – слишком быстро сказал он. И Рита решила, что с этим сокровищем, или, что там прячет Шарль, что-то не так. – И, не думай о себе плохо, ты справишься, ты сильней, чем думаешь. Так ты мне поможешь? Разобраться с этим вором?

Рита хотела было сказать, что сама заинтригована этой охотой, но зачем сбавлять на свои услуги цену, тем более, когда на кону ее возвращение домой. Ведь этот негодяй Шарль дал ей понять, что ее возвращение всецело в его руках. И этот ее ужасно злило. Но стоило ей внимательно вглядеться в Шарля, с виду такого сурового, резкого, который к тому же хотел казаться ужасным и могущественным магом, как в глазах его она увидела затаенный страх. Да нечасто ей доводилось спасать своих кавалеров, точнее никогда, а тут практически она становилась стражницей этого дома, охраняя покой его владельца. Да, забавная же роль ей досталась. Но куда ей было деваться? И она сказала:

– Хорошо.

Шарль улыбнулся и, кажется, облегченно вздохнул.

Несмотря на занимавшееся утро, Рита отправилась к себе в спальню досыпать. А Шарль стал звать дворецкого и служанку, он кипел деятельностью, так как был нервн и бодр после посещения вора.

Рита без сил рухнула на постель. Все самое худшее подтвердилось, она оборотень. Конечно же, не она сама, а Эмилия. И была бы такая же судьба у Эмилии или бы она избежала этого укуса? Но Рита была слишком уставшей, чтобы продолжать думать о хитросплетениях судьбы, глаза начали слипаться и сон уже уволок ее разум в бессмыслицы.

8

Рита проспала до обеда. Выйдя из своей комнаты, она услышала звяканье стекла, а потом и мерный стук. Рита вспомнила, что летающий вор разбил витраж, и поняла, что Шарль уже отдал распоряжение его заменить.

В столовой за столом уже сидел Шарль, и перед ним стояло жаркое из барашка и пюре, но он не обращал на них внимания, читал газету.

– Черт побери! – воскликнул он и швырнул газету на соседний стул.

– Что случилось? – спросила Рита, подходя к столу.

– Эти чертовы газетчики, – поморщился Шарль. – Прочитай, о тебе тоже пишут.

Рита взяла газету и увидела заголовок: «Деньги против закона», а под ним небольшую статью. В ней говорилось, что Эмилия Фурнье подозревается в убийстве своего слуги, во время ее путешествия по Молье был зверски убит Жан Блонде. Но полиция и не думает, ни арестовывать, ни что-нибудь предпринимать против мадемуазель Фурнье, и все потому что Шарль Дюпарк сделал все чтобы прикрыть эту девушку от закона. Почему месье Дюпарк так опекает молодую девушку неизвестно. Не каждый хозяин так опекает своих секретарш, а по слухам Эмилия Фурнье работает у него секретаршей и даже живет в соседней с ним комнате.

– Какая чушь, – сказала Рита, – опека, секретарша… к чему эти сплетни? Кому они нужны? А что до полиции, то лично меня еще никто ни в чем не обвинял, так что можно и не беспокоиться.

Зазвонил дверной колокольчик. Через несколько минут дворецкий доложил, что пришел капитан полиции Пьер Келлерман.

– Говоришь не беспокоиться? – ухмыльнулся Шарль. – И кстати, говори всем, что работаешь у меня секретаршей, отвечаешь на письма и прочее. И про вчерашних воров не слова.

– Хорошо, – буркнула Рита, она его почти не слушала, она впала в отчаянный ужас.

«Пришел арестовывать меня? – подумала она. – Неужели нашлись новые улики, говорящие, что Жана загрызла я?». Но потом она вспомнила, что полицейский в гостинице обещал навестить ее, и Рита немного успокоилась.

Вошел Пьер Келлерман. Он был в плаще, шляпу он отдал дворецкому и теперь поспешно пригладил лысеющую голову, хотя ему было чуть за тридцать. Он поклонился Шарлю, потом протянул руку Рите для приветствия. Рита с ужасом заметила, что ее рука дрожит. Она испугалась, что это заметит полицейский и заподозрит что-нибудь неладное. Но капитан Келлерман, как ни в чем не бывало, извинился, что отвлекает их от обеда и сказал, что у него всего пара вопросов.

Пьер Келлерман обвел столовую цепким взглядом, в глазах его сияло слишком много ума и это больше всего пугало Риту.

На лестнице опять застучал молоток, и полицейский вежливо спросил:

– Что-то чините?

– Витраж на лестнице, – нехотя проговорил Шарль.

– И как же вас угораздило его сломать? – улыбаясь, спросил Келлерман.

– Это вы спросите у Эмилии, – ответил, как нив чем не бывало, Шарль.

– Вчера вечером я выкинула в окно одну очень уродливую вазу, – сказала Рита.

– Что же вас так разозлило? – спросил участливо детектив.

– Сама ваза, – ответила Рита. – Её доисторический вид.

– Хм, – полицейский опять пригладил волосы, что-то соображая, а потом сказал: – Месье Дюпарк, если позволите, я хотел бы поговорить с мадемуазель Фурнье наедине.

– Если вы будете расспрашивать насчет Жана, то он был еще тот игрок, – сказал Шарль, – всегда был кому-то должен. Если бы я не придерживал его жалование, он бы тратил его в тот же день как получал.

– Это интересно, месье Дюпарк, – сказал Келлерман. – Можете сообщить о месье Блонде что-то еще?

– Он был расторопный и всегда трезв. Ну а об остальном вам лучше спросить у дворецкого.

Рита и полицейский прошли в соседнюю комнату, и когда дворецкий закрыл за ними дверь, Келлерман спросил:

– Итак, мадемуазель Фурнье, я бы хотел знать, что вы делали в Молье?

Детектив Келлерман сделал приглашающий жест, чтобы Рита села на диван, а сам сел на кресло напротив.

– Небольшое путешествие в курортный городок, – ответила Рита, присаживаясь на краешек дивана.

– Да, но чем вы там занимались? Месье Дюпарк говорит, что Блонде был игрок.

– Может быть, – кивнула Рита. – Да, Жан все время где-то пропадал. И даже исчез на всю ночь. Но я не знаю, где он был и что делал. Мне только показалось, что он был очень нервный, все время озирался. Особенно в последний день.

– А что сказал он, когда узнал, что на вас напали? Он обеспокоился еще больше?

Рита задумалась, вспоминая, что было, когда она очнулась.

– Странно, но после этого он даже повеселел, – задумчиво протянула Рита. – Что-то радостно насвистывал себе под нос.

– Хм, – лишь сказал на это детектив. Он вытащил блокнотик и быстро записал туда что-то.

Рита продолжала перебирать в уме события тех дней и вдруг вспомнила, как в полубреду услышал чей-то голос: молодой, женский и с легким акцентом.

– Что-то вспомнили еще? – пытливо спросил детектив, пристально посмотрев на нее.

– Нет, – быстро ответила Рита.

– А как вы относились к месье Блонде?

– Не знаю, – пожала плечами Рита, – просто как к знакомому. Я только что поступила на службу к месье Дюпарку и потому знала Жана всего два дня. А что?

– Он вас не раздражал? Не злил? Не приставал? Может, устроил вам что-то неприятное?

– Странные у вас вопросы, – Рита видела, что полицейский ее подозревает и поэтому начала немного нервничать. – Он был слугой и наоборот помогал и облегчал мне жизнь в путешествии.

– Мадемуазель Фурнье, вы не лечились в психиатрической клинике? – вдруг спросил детектив.

– Что? – Рита была поражена таким странным вопросом. – С чего бы это?

– Да просто так спросил, – невинно пожал плечами Келлерман и улыбнулся.

– Вы считаете, что я впала в психоз и перегрызла горло собственному слуге? – хохотнула Рита, но смех вышел такой лживый, что даже глухонемой бы ее заподозрил.

– Знаю, звучит нелепо, – развел руками Келлерман, – но в полицейской практике я знавал случаи и пострашнее. Но только благодаря странности убийства Жана Блонде, вас еще не посадили.

Рита в ужасе глядела на него, а когда оправилась, воскликнула:

– Но с чего вы взяли, что его убила я?! – Рита хотела добавить, что и сама в этом не уверена, как тогда в этом могли быть уверены посторонние люди.

– У нас улики против вас, – сказал Келлерман и выжидательно посмотрел на Риту, но Рита в ответ смотрела на него, ожидая, что скажет тот, и полицейский, не ослабляя хваткого взгляда, сказал: – Мы нашли в вашем номере капли крови на ковре, а также дверь между вашей комнатой и комнатой вашего слуги с его стороны была не просто закрыта, а еще подперта стулом, на обивке которого мы тоже нашли пятна крови. Жан бежал от вас, заперся в свой комнате, но, видимо, ошалев от страха, решил, что прибывать рядом с вами слишком опасно и выскочил в коридор. Но тут-то вы его и поймали.

Рита слушала полицейского и видела картинку, которую до этого рисовало ее измучившееся виной и страхом воображение.

– Именно так все и было? – полуутвердительно спросил Келлерман.

– Чушь, – Рита скрестила руки на груди.

– Ну, как вам угодно. – Келлерман поднялся и окинул взглядом огромную, но мрачную гостиную. – А вы неплохо устроились, не в какое сравнение с вашей мансардой.

Рита на эту подколку отвечать не стала.

– А на какую должность вас взял месье Дюпарк? – спросил детектив Келлерман.

– Помощницы… секретарши, – Рита запнулась, чуть не забыв, что нельзя говорить, что она стражница в этом доме.

Полицейский что-то чиркнул в своем блокноте и пообещал вернуться, если возникнут еще какие-нибудь вопросы. И он, попрощавшись, вышел.

– Кажется, ты на крючке, – в дверях стоял Шарль, – не хотелось бы, чтобы тебя повесили.

– А я бы как не хотела! – воскликнула Рита.

– Одного хотения мало, – решительно сказал Шарль, пройдя в комнату. – Нам надо действовать, чтобы этого не случилось.

– И что же нужно делать? – растерянно спросила Рита.

– Избавиться от этого детектива, – прошептал Шарль.

– То есть? – вытаращила в ужасе глаза Рита.

Шарль чикнул себе пальцем по горлу.

– Что? – воскликнула Рита.

– Да, звучит грязно, – согласился Шарль, – поэтому я и не настаиваю, чтобы ты так поступала.

– Спасибо, я и не собираюсь.

– Хотя с твоей необыкновенной ловкостью, ты легко бы перегрызла ему горло.

– Перегрызла? Да за кого вы меня принимаете? – возмутилась и в тоже время испугалась Рита.

Он подошел ближе и сказал тихо, но внятно:

– За ту кем ты и являешься. За гарпию.

Рита смотрела на него во все глаза:

– Кого? С чего вы взяли что я… гарпия, – проговорила она сдавленным и хриплым голосом.

– Ты только посмотри, твои шрамы на шее совсем исчезли, будто и не было, – он нежно погладил ее по шее. – А вот клыки… – он прикоснулся к ее нижней губе, отчего она отпрянула, – не такие уж и аккуратные, какие были до этого у Эмилии. Когда ты приехала из Молье, я сразу понял, что с тобой что-то не так. И вчерашняя твоя погоня за вором и полет со второго этажа, меня в этом убедили окончательно. Пришлось пошариться в книгах, чтобы понять, что ты – гарпия.

– На меня кто-то напал в Молье и укусил! – наконец-то можно было кому-то пожаловаться. – А вы говорили, что в этом мире не существуют волшебных тварей и монстров! – упрекнула она его. Будто оттого, если бы он знал, как обстоят дела и не ошибся, на нее бы никто и не напал.

– Да, но о гарпиях с древних времен никто не слыхал, – сказал Шарль оправдываясь. – Они считаются вымершими существами. Разве что легенды о них остались.

– Я доказательство того, что эта теория ошибочна.

– Может это и хорошо? – Шарль задумчиво подошел к столу и, вытащив из шкатулки сигару, закурил.

Рита подумала, что после того как узнав, что она гарпия – то есть ужасный монстр, ей бы сейчас не помешало бы какое-нибудь успокоительное, жаль она не курит, да и к алкоголю не тяготеет. Может спросить у кухарки, имеется ли у нее валерьянка? Хотя вдруг гарпии как кошки от валерьянки только дуреют? Да-а, и как это ее так угораздило превратиться в гарпию?

– Интересно, а от гарпиизма можно избавиться? – спросила она-то ли у себя, то ли у Шарля.

– А разве тебе это не дает преимущества перед остальными? – полуутвердительно спросил он. – Ты теперь сильней всех.

– А инстинкт убивать? Вот уж нет, спасибо, мне этого не надо.

– А по-моему, это забавно, – ухмыльнулся он.

– Вот бы сами и становились.

– Я не слыхал о гарпиях мужчинах, – он затянулся глубже сигарой, а потом медленно выпустил дым.

– И все же не хочу я больше ею быть. Вы же вроде бы маг, должны же быть какие-нибудь зелья, чтобы избавиться от этого.

– Навряд ли тут помогут зелья. По крайней мере, лично я не знаю о таких. Но в моей библиотеке есть книги об этих существах. Почитай, может там что и будет.

В дверь постучал дворецкий и, как всегда гордо войдя в комнату, сообщил, что доставили несколько посылок. Шарль приказал отнести их в кабинет и сам радостно поспешил туда.

После визита полицейского на душе у Риты стало ужасно скверно. Теперь она окончательно уверовалась, что это она загрызла беднягу Жана. Но больше она никого убивать не собиралась, а потому ей надо было срочно избавляться от оборотизма, отпуск с окровавленными руками или за решеткой ей не подходил. «Н-да, – с усмешкой подумала Рита, – кто какие болезни подхватывает в отпуске. Я же, соответственно моему наистраннейшему отпуску, подхватила оборотизм». Оставалось надеяться, что от превращения в гарпию есть свои лекарства.

Чтобы хоть как-то утешить себя, Рита решила отправиться в магазин и накупить себе побольше красивых платьев. Вот только денег у нее было не так много. Она вспомнила, что Шарль обещал ей ворох платьев, как награду за ее охоту на вора. Что ж, оставалось только напомнить ему об этом.

В кабинете дворецкий выгружал огромные книги из коробок и складывал их на стол.

– Осторожно с этими ценными фолиантами, – Шарль с беспокойством смотрел на процесс, иногда подправляя, как ему казалось, криво выстроенные книги. – В мире они в единичном экземпляре.

– Что это за книги? – полюбопытствовала Рита, зайдя в кабинет.

Шарль слегка нахмурился, показывая, что здесь она непрошенная гостья, но все же ответил:

– Это каталоги, в них перечни всех когда-либо печатавшихся книг.

– А зачем они вам? – полюбопытствовала Рита.

– Вы пришли ко мне с каким-то определенным вопросом, дорогая моя стражница, или просто не знаете чем себя занять? – улыбнулся самой неискренней улыбкой Шарль.

– Я с вопросом, то есть не то чтобы с вопросом… я хотела напомнить вам, что вчера… – она покосилась на дворецкого, не зная говорить ли при нем о деньгах. Шарль, поняв это, попросил дворецкого выйти из комнаты. Когда тот чинной, медленно походкой вышел, притворив за собой дверь, Рита продолжила: – Так вот, вчера вы хотели, чтобы я закупила полный гардероб платьев.

– Прямо гардероб, – улыбнулся он.

Рита повела плечами, просить второй раз она не собиралась. Шарль помолчал немного, будто изучая ее, и сказал:

– В крупных магазинах достаточно будет того, чтобы ты записала покупки на мое имя. А в мелких… – он вытащил из кошелька несколько купюр и протянул их ей.

– Выглядит так, будто я и правда ваша содержанка, – хмыкнула Рита, беря деньги.

Шарль посмотрел на нее серьезно и сказал:

– Если бы я кого-то любил, я бы не отщипывал как последний скупец деньги. Все мои сокровища были бы и ее.

– Да, кому-то бы повезло быть вашей любимой, – пробормотала она.

Он странно глянул на нее. А она опять поругала себя за длинный язык. Вот что теперь он подумает, что она была бы счастлива быть его любимой? Или что она так корыстна, что ради его широкой, нежадной до золота натуры готова стать его любимой:

– Ну ладно, я пошла, пока магазины не закрыли, – забормотала она и быстрей выскользнула из кабинета.

9

Она еще никогда не занималась шопингом в девятнадцатом веке, да еще в параллельном мире. И это оказалось очень забавным. Сначала продавщицы или хозяева магазинчиков ее не понимали и даже пугались, когда например Рита при всех начинала рассматривать чулки, объяснять свой размер или спрашивать, на каких завязках, что должно держаться. Только потом Рита заметила, что другие покупательницы держались скромно и как-то умудрялись почти что молча покупать то, что им нужно.

Но потом эта игра в леди ей очень понравилась, тем более у нее была безлимитная карта, точнее волшебное слово: «Шарль Дюпарк» и хозяева магазинов сами спешили угодить такой значительной покупательнице, предлагая свой самый лучший товар. И Рита немного увлеклась, даже не заметив, что магазин уже давно закрыт, и вспотевшие хозяин и пять продавщиц вертятся только возле нее. Гору коробок со шляпками, платьями, бельем и мелкими, но такими нужным аксессуарами, она отправила на адрес Шарля, а сама осталась в прелестном полосато-голубом платье, отделанном белыми бантиками, черные школьные туфли были заменены на великолепные полусапожки со шнуровкой. Теперь она могла покорять смело кого угодно.

И тут Рита поняла, что ей просто необходимо наведаться в «Красный Мул», а вдруг там будет тот красавец с томными глазами, который так ловко ее поймал, когда ее столкнули с лестницы. Шарлю она вроде бы не нужна… хотя она слишком мало старалась, чтобы доказать ему что нужна. Но, Шарля можно оставить на потом, а сейчас ей просто необходимо в «Красный Мул», хотя бы потому… потому что там может оказаться вор. Рита обрадовалась, что она направляется в кабаре со стратегически важной целью, а не красоваться перед молодыми месье в новом платье. И она радостная помчалась туда.

В этот раз, когда Рита ни за кем не гналась, она смогла заметить, какая в «Красном Муле» разношерстная публика и какая разнузданная атмосфера веселья. Здесь не церемонились с титулами, солидные мужчины в цилиндрах и накрахмаленных сорочках пили и танцевали сколько хотели и даже подпевали певицам. Рита встала на цыпочки, чтобы поверх голов разглядеть, где тут может быть ее герцог. Хотя, если он был поклонником самой знаменитой певицы Жужу, плакаты с которой, как успела заметить Рита, были развешены по всему городу, он должен был обязательно появиться на ее выступлении. Рита, чтобы не сидеть здесь напрасно, спросила у проходящего официанта, когда будет петь Жужу, тот ответил, что сегодня у той выходной и она не выступает. «Ну вот, – с горечью подумала Рита, – стоило мне появиться одетой вместо лохмотьев в великолепный наряд, так и пощеголять не перед кем».

Она развернулась, чтобы уйти и тут же столкнулась нос к носу со своим герцогом.

– О, моя прелестная летунья, – улыбнулся он. – Вижу сегодня, вы ведете себя благоразумно.

Он мельком оглядел ее, и Рита уловила его восхищенный взгляд. Значит, она не зря потратила полдня в магазинах.

– Как видите, стараюсь, – улыбнулась ему в ответ Рита.

– В прошлый раз я даже не успел представиться вам, я Люсьен де Лерма, – он поклонился. – А вы не успели сказать спасибо за свое спасение.

– Спасибо за мое спасение, – она чмокнула его в щеку и вдруг, в то же самое время их ослепила вспышка фотоаппарата. Рита успела заметить, скрывающегося коротышку с камерой в руках.

– Это фотограф? Жаль, – Люсьен засмеялся, – а я уж думал между нами искра пробежала. Не бойтесь, эти газетчики всегда в «Красном Муле» толпятся, рады состряпать из всякой ерунды сенсацию, поэтому я как человек с титулом в первую очередь оказываюсь под прицелом.

– А может я о вас и читала, – соврала Рита, – о вас и Жужу.

Рита выжидательно посмотрела на него, что он скажет, выдаст ли его тон и взгляд, но Люсьен оставался спокоен, и ничего не промелькнуло в его улыбающихся необыкновенных синих глазах.

– Эта старая сплетня, – сказал он, – тогда как я всего лишь один из многочисленной армии поклонников Жужу. Ведь голос Жюльет Брока поистине волшебный.

Рита заметила восторженный блеск в его глазах, когда он произнес ее имя. И Рита с грустью подумала, что кажется рассчитывать тут не на что, сердце прекрасного герцога не так уж и свободно, как он говорит и хочет казаться.

– Жюльет сенсация, – продолжал увлеченно говорить он, – она как призрак возникла из неоткуда и всего за месяц завоевала Парис. А эту столицу пресыщенности не так легко чем-то удивить. Хотя, что я вам рассказываю, наверняка вы все это и сами слышали, в каждом салоне только о ней и речь!

– Да нет, я в городе недавно.

– Правда? Так может мне заняться вашим просвещение? – хохотнул весело он. И не дожидаясь ее ответа, воскликнул: – Не будем откладывать ваше знакомство с самой великой столицей мира и ее обитателями в долгий ящик. Я приглашаю вас с собой в «Максим», ресторан, где собираются самые знаменитые лица Париса.

– А я как раз ужасно проголодалась, – быстро сказала Рита, радуясь, что, несмотря на все его хвалебные песни о бесподобной красотке Жюльет, он ее ведет в лучший ресторан. Но тут же ее радость поубавилась, когда он сказал:

– Отлично, а то меня уже наша компания заждалась. Для начала познакомитесь с ними, конечно не самая звездная компания, – будто извиняясь, добавил Люсьен, – но зато скучно с ними никогда не бывает.

Рита, тяжело вздохнув, пробормотала:

– Да, отлично, я только за веселье.

Романтический ужин наедине с герцогом улетучился, просуществовав лишь пару сладких секунд в воображении Риты. Но отказываться было уже поздно, да и неудобно.

– Тогда идемте скорее, пока без нас не уехали, – Люсьен, подхватив ее под руку, потащил к выходу.

У входа в кабаре стоял экипаж и Люсьен увлек туда Риту, там уже сидел горланивший песни молодой человек в простом костюме и смеющаяся пухленькая девушка с бокалом шампанского в руках.

– Люсьен, быстрей, – воскликнула она, – Жужу и граф уже уехали!

«Опять эта Жужу», – с тоской подумала Рита.

Они заняли два столика в углу кафе. Официанты хорошо знали эту веселую и шумную компанию. Конечно же, ярче всех была Жюльет Брока, которые друзья звали просто Жужу. С одной ее стороны сидел богатый и давно не молодой граф Дэстен, а по другую руку она держала молодого и резвого герцога Люсьена де Лерма, и кто из них был ее настоящим кавалером, было совсем не понятно. «Хотя, что тут понимать, – подумала Рита, – хищница прибирает к рукам всех богатеньких аристократов, не отказывая ни одному из них». И эта ситуация явно злила старого спутника Жужу графа Дэстена.

Увидев Риту и узнав ее имя, Жужу сказала:

– Эмилия Фурнье, что-то знакомое, – она сделала задумчивую мордочку, будто держа театральную паузу, а потом воскликнула: – Ах да, сегодня вы упоминались в одной статейке, вместе с месье Дюпарком.

– Месье Дюпарк? – живо откликнулась пухленькая девушка, которую звали Клэр. – Это тот самый таинственный богач-затворник, живущий в мрачном особняке на холме? – И во все глаза глядя на Риту, она протянула: – О-о, повезло-о.

– Я просто там работаю, – сухо сказала Рита, злясь, как быстро некоторые умеют на ходу создавать сплетни.

– Но вы же там и живете, – хмыкнула Жужу.

Подколка певички совсем добила Риту. Она мельком оглядела компанию, остановив свой взгляд на Люсьене, но вид у того был абсолютно равнодушный, а что до других, то как она поняла, главное для них была не репутация, а что человек из себя представляет, а фамилия Дюпарк для них была символом богатства, и придавала весомости даже Рите, работающей на нее. Теперь Рита понимала, почему воры так настойчиво пытались ограбить ее хозяина. Кажется, Дюпарк в этом мире был сродни какому-нибудь Биллу Гейтсу или Цукербергу.

Так что Рита не собиралась объясняться перед Жужу, что она и вправду лишь помощница Шарлю, это выглядело бы как оправдание. А оправдываться перед певичкой она не собиралась, а потому спокойно промолчала.

– Я бы хотел взять у вас интервью, – сказал друг Клэр, – насчет этого Дюпарка.

– Филипп Брасс, журналист, – с гордостью пояснила Клэр, взяв под ручку своего друга и видимо возлюбленного.

– Надеюсь, это не вы писали сегодняшнюю статью о нас, – сказала, нахмурившись, Рита.

– К сожалению, нет, – ответил он. – Так как Шарль Дюпарк таинственная личность, на него публика хорошо клюет, а потому и журналистам хорошо платят за статьи о нем. И все что происходит, или находится вокруг него, так же представляет интерес, да хотя бы его огромное поместье.

– Поместье Дюпарков внушает уважение, не дом, а крепость, – сказал граф Дэстен. – Я как-то, лет десять назад, встречал месье Дюпарка, точнее видел мельком в экипаже. У него потрясающий выезд, каждая из шестерки этих потрясающих скакунов стоит целое состояние, такой выезд может сделать честь и самой королеве. И если верить слухам при дворе, многие из старинных родов в долгу у месье Дюпарка, да у него занимал невероятную сумму даже… – он изобразил пальцами на голове корону и шепотом добавил: – даже покойный Людовик восьмой, отец нынешней королевы.

– Отец королевы, – повторила Рита и с удивлением сказала: – когда это было? На вид месье Дюпарку лет двадцать пять, двадцать семь.

– Правда? – оживилась Клэр, отчего у нее даже ее пухленькие щечки порозовели еще больше, – но он всегда скрывается и никто не знает, как он выглядит. Так он молод, красив? – она с нескрываемым любопытством глядела на Риту.

– Как он может быть молод, когда о нем говорили и двадцать лет назад в мою молодость, – сказал граф Дастен. – Причем с таким же почтением, будто он уже прожил свой век.

– Так какой он? – спросил быстрей журналист.

Рита покосилась на Люсьена, который очень внимательно слушал, как обсуждают ее хозяина. И если бы не Люсьен, то Рита бы описала журналисту и этой любопытной девушке, как красив и обаятелен Шарль, но нужно было учитывать Люсьена, особенно подбирать слова и она бы не рискнула даже употребить «симпатичный» в отношении Шарля. Хорошо что отвечать ей вовсе не пришлось, голос опять подала Жужу.

– Может когда-то, давным-давно фамилия Дюпарков внушала страх и уважение и даже была у всех на устах, но теперь, – сказала Жужу, сморщив нос, – знают её лишь по сплетням в желтых газетенках. – И она опять глянула неприязненно на Риту.

Рита вообще заметила, что как только она вошла в кафе с Люсьеном, Жужу будто всю перекосило, даже поворачиваясь в ее сторону, она морщила нос, как будто от Риты дурно пахло. Но кому было жаловаться на дурной запах, витающий рядом, так это Рите, так как она опять почувствовала запах земли, пропитанной кровью. Сначала ей даже показалось, что этот запах идет от Люсьена, но как бы невзначай наклонившись рядом с ним, чтобы взять вишенку из вазы с фруктами, она почувствовала лишь запах дорогих духов. Тогда от кого мог идти такой же неприятный запах, как и от ночного вора? Может от Жужу? Но их разделял Люсьен, и Рита никак не могла принюхаться к ней.

Все опять заговорили о чем-то незначительном. Да и Люсьен мешал Рите и на секунду о чем-нибудь серьезном задуматься, он все время обращался к ней, то подшучивая над ней, то подливая шампанского.

Но Рита не очень-то обольщалась на его счет, ей вдруг стало казаться, что Люсьен за ней ухаживает только для того, чтобы побольше разозлить Жужу, так как та все больше флиртовала с графом. Но, не смотря на неискренность этих знаков внимания, ей нравилось принимать их и в ответ так же немерено их раздавать. Она уже чувствовала, как увлекается этим розовощеким, веселым герцогом, и все чаще глядит на него, а в ответ он, разгоряченный выпитым, все больше горящими глазами глядит в ответ, и вот он уже слишком близко наклоняется к ней, и если и очаровывает ее в шутку, то она уже без всякой меры очаровывается им всерьез.