Другие имена

Инспектор Филип Дуглас тоскливо смотрел в окно модульного кабинета. Вид завораживал – тёмная затягивающая бесконечность за куполом, мрачный вакуум и мерцающие звёзды над уходящей вдаль коричневатой поверхностью неприветливой планеты.

Дуглас вздохнул. Он покинул Землю несколько месяцев назад. 102 дня, примерно 2448 часов, в секундах это будет… Дуглас решил, что лень считать, и вздохнул. Venus 2.0, база на Венере, нравилась ему куда меньше, чем Лунная. С Луны Земля видна постоянно, там не чувствуешь себя настолько маленьким и потерянным.

Вот бы выйти из-под купола, прокатиться по поверхности планеты, посмотреть, что там, за горизонтом. Дуглас чуть не рассмеялся в голос. Как же трудно бывает человеку усидеть на месте, даже на самом удобном. Он же сам подал в отставку, то есть намеренно отказался от бесконечной беготни, расследований, преследований, заговоров. Хотел найти спокойное тёплое место на Земле, но не сложилось – врождённая непоседливость забросила его аж на Венеру.

До встречи ещё двадцать минут. Дуглас посмотрел на часы и усмехнулся. Даже находясь на Венере, люди всё равно считают время земными часами. С другой стороны, какая разница? Солнечный цикл планеты важен только для глубоких исследований, и у специалистов, ведущих эти разработки, есть свои календари. Всем остальным и настоящего солнца-то почти не видно – оно скрыто за куполом, имитирующим земное небо. Днём ярко-голубое или синее, иногда с облаками. А ночью купол становится прозрачным, как сейчас, и тогда видны лишь звёзды и глубокая чернота. Или, если в это время база повёрнута к солнцу, то включается имитация ночного неба.

Девять часов темноты и пятнадцать света. Таков распорядок. И человеку знакомо, и растениям в садках.

Небо купола только похоже на настоящее земное, и многих преследует липкое ощущение нахождения в искусственном мире, чувство загнанности под колпак. Но всё же искусственная лазурь создаёт впечатление привычного мира, пусть и обманчивое. Даёт ощущение защищённости. А ночью ты – всего лишь песчинка в открытом космосе, который смотрит тебе в душу холодными чёрными глазами.

Как же не хватает обычного дождя. Дуглас прикрыл глаза и попытался вытащить из закоулков памяти ощущение влажной прохлады, когда в воздухе смешиваются запахи воды и мокрой земли, свежесть листвы, луговых трав и ив, когда река совсем близко. Вот бы пробежаться по предрассветному лесу, когда роса собирается на травах большими прозрачными каплями…

Раздался сигнал, Дуглас открыл глаза. По резиновой дорожке в тренажёрном зале пробежишься. Если силы останутся.

Дверь отплыла, и на пороге появился Олег Лукин, старший специалист Химической лаборатории. Следом в кабинет вошла его жена Марта, миниатюрная женщина с огненными кудрями. Она вела за руку девочку восьми лет.

Лукины стали одной из первых семей, в полном составе записавшихся на участие в Программе. Дуглас не понимал, как можно привозить детей на базу, построенную всего несколько десятков лет назад, да ещё на планете, толком не исследованной. Но Лукины, оба известные учёные-химики, не смогли оставить маленькую Элю на Земле. Так девочка стала самым юным инопланетным колонизатором в истории. Но теперь начались проблемы, решить которые предстояло Дугласу.

Когда Лукины устроились, Дуглас открыл файл с личным делом Эли.

– Что-то не так? – снисходительно спросила Марта.

– К сожалению, да, – произнёс Дуглас, не глядя на Лукиных. Сообщать плохие новости друзьям всегда сложно. – Эля не прошла Второй тест Макарова.

Если бы такое приключилось с Дугласом, он бы плясал от радости. Но Лукины будто получили удар из-за угла. Самой юной колонизаторше предстояло вернуться на Землю.

– Этого не может быть! – заявила Марта. – Мы известные учёные, и наша дочь не могла провалить этот дурацкий тест!

– Марта, не надо, – попытался успокоить жену Лукин, погладив её по плечу.

– Нет, надо! – Марта сбросила руку мужа. – Этого просто не может быть! Вы знаете, какой у Эли результат IQ-теста? Самый высокий среди всех детей на базе!

– Тесты Макарова и IQ-тест – не одно и тоже, – заметил Дуглас. Он смотрел на Элю, которую разговор, похоже, не особенно интересовал – она изучала анимированный потолок кабинета, где расцветали вспышки салюта.

– И, – подал голос Олег, – ничего нельзя сделать?

– Я пытался, – вздохнул Дуглас, переводя взгляд на Олега. – Я дал Эле несколько попыток. Самый высокий результат – сто восемь. А нужно минимум сто шестьдесят. И это ещё не всё.

– Что ещё? – тихо спросил Олег.

– Заключение психолога. – Дуглас развернул дисплей так, чтобы Лукины смогли увидеть отчёт детского психолога. Внизу страницы красным шрифтом оглашался вердикт – «Не соответствует».

– Как это? – снова вскрикнула Марта. – Это невозможно! Да что они понимают в детях? Я мать, мне виднее, может моя дочь оставаться на базе, или нет!

– Марта, прекрати, – тихо сказал Олег. Обращаясь к Дугласу, спросил: – Когда мы должны её отослать?

– Следующий челнок прибудет через неделю.

Лукина продолжала причитать:

– Это невозможно! Как у нас может быть ребёнок, не способный существовать на базе? Мы подходим по всем параметрам, значит, и Эля тоже подходит! Или надо выбросить эти тесты!

– Марта, не надо, – повторил Олег. – Ты ведь знаешь, они правы.

– Кто? Они?! Бездари! Кстати, что мы теперь будем делать с рекламой? Деньги возвращать? А как Элечка это перенесёт, ты подумал? Она уже привыкла к базе, к Венере, к стримам! И что теперь ей другим детям рассказывать? Что она неудачница?! В восемь-то лет?!

Дуглас слушал посетителей краем уха. Он наблюдал за Элей, не отрывавшей взгляда от потолка. Она никак не реагировала, даже когда произносили её имя. Дуглас открыл панель управления анимацией и сменил заставку. Теперь по потолку, ставшему лазурно-голубым, летели белые птицы. Эля восхищённо улыбнулась.

– То есть, это окончательное решение? – донёсся до Дугласа голос Лукина.

– Да, я сделал всё, что мог, – ответил Дуглас, переводя взгляд от Эли к её отцу. – Но есть и положительные стороны.

– Да неужели? – резко спросила Марта Лукина, дёргаясь, чтобы сбросить с плеча руку мужа.

– У вашей дочери высокий IQ и прекрасные творческие способности, – сказал Дуглас, листая досье. – Вы легко сможете устроить её в школу первого уровня.

– Ага, чтобы она сидела в одном классе с теми, кому только что рассказывала о Венере? Да ты понимаешь, что она для этих детей была примером, идеалом?! – Марта закатила глаза и скрестила руки, будто давая понять Дугласу, что ситуация выше его дилетантского разумения.

– Брось, Фил, – махнул рукой Олег. – В эти школы принимают не только творческих детей. Нужно, чтобы у них были хорошие баллы по всем тестам. А Эля с этим не справится. Её странности…

– Олег! – резко оборвала мужа Марта.

– Что? Так оно и есть. Мы знаем, почему психолог дал такое заключение. Она плохо ладит с окружающими, странно себя ведёт, слышит голоса…

– Олег!

– Не построить ей успешную карьеру. С этим надо смириться, – обречённо вздохнул Лукин.

Марта угрожающе посмотрела на мужа. Дугласу совсем не хотелось быть свидетелем семейной ссоры друга, поэтому он как можно мягче произнёс:

– Послушайте, ситуацию уже не исправить. Вам надо просто поискать другие варианты. Я постараюсь дать вам положительные рекомендации.

– Спасибо, Фил, – сухо произнёс мистер Лукин, поднимаясь. – Пойдём. – Он взял девочку, всё ещё следившую за летящими птицами, за руку и повёл к выходу. Марта на прощание бросила на Дугласа испепеляющий взгляд.

Когда дверь за Лукиными закрылась, Филип откинулся в кресле и посмотрел на белых птиц. Он ненавидел сообщать родителям о том, что дети не соответствовали общепринятым стандартам и их личным ожиданиям. Ведь по мнению этих людей, крайним оказывался именно он – не захотел найти индивидуальный подход, не дал второго (третьего, десятого, сотого) шанса их чаду, не поговорил со специалистами, давшими заключения… Со взрослыми проще. Во-первых, часто они сами, даже имея положительные результаты по всем тестам, изъявляли желание покинуть станцию и вернуться на Землю. Большинство из тех, кто не набирал достаточного количества баллов по тестам, тоже не особенно огорчались по поводу отъезда. Были, конечно, и те, кто упорно отрицал свои результаты и очень хотел остаться, но таких Дуглас встречал всего три раза за всё время работы инспектором. В любом случае, взрослые понимали, что должность Дугласа накладывает на него определённые обязанности, пусть и не всегда приятные.

Дети – это другое дело. Крах надежд. Разрушение мира. Несостоятельность системы ценностей. Дуглас думал о том, что если бы у него были дети, он никогда бы их сюда не привёз. Когда человек рождается на внеземной базе – это уже его мир. А вот привезти ребёнка с Земли на другую планету, выдернуть из привычного порядка, бросить маленького человека из одной вселенной в другую – этого Дуглас до сих пор понять не мог.

К тому же, пионеры двадцать второго века быстро менялись. Прибыв на базы с сотней рекламных контрактов (как-то же надо оплачивать колонизацию), эти детишки мигом превращались в супер-звёзд с миллионами подписчиков. Пару часов занимаясь с голлограмными земными учителями, всё остальное время они вели эфиры с баз, отвечали на вопросы, создавали и разрабатывали примитивные «проекты» с нулевой практической ценностью. В общем, хорошо, что у Дугласа не было пока детей.

Размышления прервались, когда птицы внезапно исчезли. Пару секунд Дуглас смотрел на белые панели потолка, потом на них высветилась программа настройки. Дуглас выпрямился и огляделся. Вроде всё в порядке. Перенастроил анимацию и проверил, как она работает. Теперь по потолку плыли разноцветные переливающиеся рыбы.

Некоторое время Дуглас следил за рыбами, и ничего странного не происходило. Он открыл форму составления рапорта – обо всех необычных происшествиях, даже самых незначительных, необходимо докладывать.

Получив сообщение о том, что рапорт принят, Дуглас взглянул на часы – рабочий день завершён. Филип поднялся, потянулся, удостоверился, что рыбы никуда не делись, и только тогда выключил потолок и вышел из кабинета. Помощница готовилась перевести все системы в спящий режим и ждала, когда шеф наконец уйдёт.

– До свидания, Света, – сказал Дуглас по-русски и изобразил улыбку.

– Всего хорошего, мистер Дуглас, – Света подняла глаза от панели управления и тоже натянуто улыбнулась.

До чего не похожа на человека, если когда-нибудь Корпорация получит разрешение производить андроидов человеческого типа, Света сможет стать прекрасным образцом. Вылитый биоробот.

Филип принял душ, переоделся и направился в соседний отсек. За столиком у окна общего модуля его уже ждали друзья. Тони, весёлый здоровенный афроамериканец, что-то втолковывал улыбающемуся Вану.

– Вот послушай, – повернулся Тони к Филипу, когда он принёс свой ужин-брикет. – Музыка – она всем полезна, правда? Все же знают о звукотерапии. Это запатентованный научный метод. Люди выздоравливают. А растения – они как люди, такие же живые существа.

Филип вопросительно посмотрел на Вана. На добром лице маленького китайца появилась мягкая улыбка, и он сказал: