Идеальная Изменённая

Пролог

Так, кажется, кто-то вчера перебрал. Я лежу, но все равно испытываю легкое головокружение и зачатки головной боли, а в горле пересохло так, как будто я неделю не пила. Пить, как же хочется пить.

Кровать подо мной настолько жесткая и неудобная, а это значит, что я не дома. Но где же я тогда? Ничего не понимаю, почему я не дома? Ладно, пора вставать, иначе жажда меня доконает. Еще надо бы раздобыть аспирин, а то, чувствую, что до сильной головной боли недалеко.

Открываю глаза. Что за черт? Почему так темно? Вообще ничего не вижу. Пытаюсь поднять руку, но больно ударяюсь ею обо что-то твердое.

– Ай, – невольно вскрикиваю я. Не поняла. Звук какой-то приглушенный.

Ощупываю пространство вокруг себя, похоже, я в закрытом ящике. Я что, в гробу?! Не может быть! Этого просто не может быть! Что за глупый розыгрыш? Меня же не могли похоронить заживо?

Нестерпимая жажда сразу отходит на второй план. Надо разбираться в этой нелепой ситуации.

– Эй, что происходит? – голос звучит глухо. – Это не смешно! Вытащите меня отсюда! Эй, меня кто-нибудь слышит? – а в ответ тишина. Гробовая…

Так, надо успокоиться, иначе меня захлестнет паника.

Глубокий вдох. И выдох.

Надо подумать. И как можно быстрее прийти к какому-нибудь решению, иначе здесь закончится кислород, и я умру. Вот ведь ирония – оказаться заживо похороненной, а в итоге умереть от нехватки кислорода!

А это что еще такое? Я вдруг понимаю, что вижу очертания своих рук и ног. Но этого просто не может быть! Как такое возможно? Я в темном закрытом пространстве, в которое не поступает свет. Как я вообще могу что-то видеть?

Поднимаю руку и упираюсь в поверхность прямо напротив лица. На ощупь чувствую мягкую ткань, но под ней что-то твёрдое. И у меня нет сомнений, что это деревянная крышка гроба. Просто немыслимо. Как я могла оказаться в гробу?

Последнее, что я помню, это как моя подруга Клэр потащила меня на дурацкое двойное свидание. Мы сидели в кафешке с довольно милыми парнями, Алексом и Коулом, затем отправились в клуб, потому что кому-то приспичило потанцевать. Было весело, я немного выпила, а дальше… Ни-че-го. Вообще ничего не помню. Но сейчас важно не это.

Продолжаю ощупывать крышку гроба. Цепляюсь ногтем за ткань, и она с легкостью рвется. Что за черт? Слегка давлю на крышку, доски уже не такие твердые, какими казались в начале. Стоит только надавить посильнее, и слышится треск. Сквозь образовавшуюся щель мне на лицо падает влажная земля. Фу…

– Обязательно надо было ломать крышку прямо над лицом, тупица? – ну вот, уже сама с собой разговариваю. Класс.

Постойте. Что? Я могу сломать крышку и выбраться?! От возбуждения я начинаю дышать все чаще и чаще, такими темпами мне скоро не хватит воздуха. Надо выбираться. И чем скорее, тем лучше!

Я начинаю лихорадочно ломать доски над головой, они без труда поддаются моему напору, такое ощущение, что это и не доски вовсе, а картон, судя по тому с какой легкостью я их ломаю. Но чем больше становится дыра в крышке, тем больше на меня падает земли, скоро меня тут к чертям завалит!

Вскоре отверстие становится довольно широким, и я могу сквозь него пролезть. Приходится задержать дыхание, чтобы земля не забивалась в рот и нос, и закрыть глаза, по понятным причинам. Справляться с землей оказывается легче, чем я думала. Такое ощущение, будто это не земля, а вата, настолько легко она убирается с моей дороги.

И вот, спустя несколько минут, я уже чувствую ветер кончиками пальцев. Отбрасываю последнюю землю с моего пути и оказываюсь на поверхности. Чувствую прохладу, шорох опадающих листьев и запах свежести. Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Сейчас ночь, но я вижу очень четко… кресты и надгробия. Вот ведь… я действительно на кладбище.

Оседаю на землю, опираясь спиной на надгробие, с меня валится земля, должно быть вид у меня еще тот. Смотрю на звездное небо, луны на котором не видно, и пытаюсь стряхнуть землю с волос. Волосы заплетены в две тугие косы, как у восьмиклассницы, я закатываю глаза. Мама…

Какого черта? С чего бы моим родителям хоронить меня? Они думали, что я мертва? Но почему тогда я очень даже жива? Поворачиваю голову и смотрю на надгробие. Теперь нет никаких сомнений, что это именно моя могила.

Надпись на надгробной плите четко дает это понять:

“Здесь покоится горячо любимая дочь и сестра, покинувшая нас слишком рано.

Ханна Беннет.

7.03.1999 – 15.10.2019”

Какого хрена вообще происходит? Я готова разрыдаться, но вдруг улавливаю какой-то шорох справа от себя.

Не успеваю повернуть голову, как случается сразу две вещи. Увы, обе не сулят мне ничего хорошего.

Первое, меня клонит вперед какая-то неведомая сила, и когда я опускаю взгляд, то в ужасе вижу… копье? Оно торчит прямо из моей груди, в районе сердца. В голове проносятся сразу две мысли: "Почему я мгновенно не умерла?" и "Мне конец".

В момент, когда я поднимаю руки к груди и берусь за наконечник, кто бы мог подумать, копья, происходит второе "потрясающее" событие. Висок пронзает резкая боль.

Какого…

Я проваливаюсь в темноту.

Глава 1

Голова раскалывается. Слышу слабый стон и не сразу понимаю, что он принадлежит мне. Я лежу на чем-то твердом в совершенно неудобной позе. Что происходит?

Чувствую легкий запах дыма и… крови? Какого черта? Где я?

И тут… воспоминания обрушиваются, словно водопад, и давят на меня с такой силой, что становится нечем дышать.

С огромным трудом поднимаю руку к груди. Что за… Мне же это не приснилось? Копье в моем сердце. Его нет. На его месте дыра в платье и гладкая кожа. Этого. Не. Может. Быть.

Не без труда мне удается разлепить глаза. О боже… Этого еще мне не хватало! Сначала я очнулась в гробу, а теперь… в клетке. Как дикое животное! Твою мать! Хочется орать! И я так и сделала бы, если бы не головная боль и, будь она неладна, жажда!

Осторожно осматриваюсь по сторонам. Слева стоит такая же клетка, как моя. Ну вот, уже присвоила себе клетку. Идиотизм. В соседней клетке тоже кто-то есть, кажется, это девушка, и вряд ли она старше меня. Она сидит, прислонившись к прутьям дальней от меня стенки, и обнимает колени. Длинные светлые волосы скрывают её лицо.

Так, пока оставлю соседку в покое. Клетки стоят у стены в темной комнате, с каменными стенами и высоким потолком, напротив – единственное окно, за которым я вижу, что на улице до сих пор ночь. Примерно в метре от клетки моей соседки я вижу дверь, похоже, именно через нее меня сюда притащили, ведь других дверей я не наблюдаю. Рядом с входом высокое зеркало. Кроме двух клеток в комнате стоит стол, пара стульев, чуть правее от стола камин, в котором горит слабый огонь. Так вот откуда запах дыма. Комната не настолько большая, чтобы иметь камин. Хотя… что я понимаю? Меня ведь закрыли в клетке! Ублюдки!

Над камином висит арбалет, и, надо же, копье… Да не одно. Так, надо выбираться из этой дыры! Я до сих пор не могу понять ничего из происходящего! Хочется орать и ругаться матом! Но вместо этого я подползаю к решетке, чтобы оказаться чуть ближе к моей подруге по несчастью.

– Эй? – тихо зову я свою соседку, ведь кроме нас в комнате никого нет. – Слышишь меня?

Она так резко вскидывает голову и открывает глаза, что я невольно отшатываюсь и с трудом сдерживаю крик. Что за хрень? У нее черные глаза! Причем зрачок светлее радужки, как такое возможно? Блин, голова совсем не соображает. Это же линзы. Странные, не видела раньше такие.

Губы ее растягиваются в недоброй улыбке, которая больше похожа на оскал. Ну вот, похоже, подружиться не получится. И как прикажете выбираться отсюда без помощи и в одиночку?!

– Наконец-то! – ого, голос у нее как у девочки-подростка. Злобной девочки-подростка. – Сильно тебя приложили, долго ты провалялась! Думала, уже не очнешься. Хотя, такого прежде не случалось, но ты выглядишь слабовато.

Вот это прием! Общаться сразу же расхотелось. Но мне нужны ответы. Поэтому я не могу просто промолчать. А если кто-то ведет себя со мной как злобная стерва, то в ответ этот кто-то получает не менее злобную стерву!

– Спасибо, очень приятно слышать! – с сарказмом говорю я. – Можешь хотя бы объяснить, какого хрена тут вообще творится? Кто нас сюда посадил и за что? Давно ты тут сидишь? И есть ли возможность сбежать?

– Ооо, да ты такая же, как остальные – тупая дура! И вопросы у тебя такие же! Ту-пы-е! – с насмешкой говорит она.

Так, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Злобная стерва! И даже нахождение в клетке это не оправдывает! Постойте. Так её, наверное, за это сюда и посадили. Тогда почему я здесь? Вопросов становится только больше, а ответов по прежнему ноль!

– Что ты несешь? – начинаю я. – Каких вопро…

– Тихо! – шипит она, как дикая кошка. – Слышишь? Они идут! – она забивается в угол своей клетки и сворачивается в клубок так, что уменьшается в размерах почти в два раза. Мистика какая-то.

Я прислушиваюсь и, действительно, слышу приближающиеся голоса и шаги. Дверь открывается, входят два человека. Мужчины. Оба высокие, коротко стриженные брюнеты. Один направляется прямиком к столу, второй – к моей клетке.

– О, посмотри, маленькая землеройка пришла в себя! – улыбаясь от уха до уха, жизнерадостным голосом объявляет он. – Ну ты глянь на неё! Мышь, она и есть мышь!

– Смотрите, да тут у нас облезлый помойный кот! – не могу удержаться от комментария я.

Видимо, раньше ему никогда не давали словесного отпора, так как мужчина тут же меняется в лице. Он больше не улыбается, а только злобно сверкает на меня глазами. Его глаза похожи на мои, только мои темнее, а у него радужка светлая ближе к середине, а по краю темная. Красиво. Так, о чем это я? Шутник разозлился, а я же только довольно улыбнулась. Из-за этого он начинает сильнее закипать от ярости.

– Следи за языком, мышь, иначе, я накормлю тебя мылом! – сквозь зубы говорит он.

– Маркус, достаточно! Нам многое нужно успеть, на твои игры сегодня нет времени! – говорит второй и подходит к моей клетке. Сразу видно, что он главный, держится невозмутимо и уверенно. Ставит стул, садится, смотрит мне в глаза и говорит: – Давай мы не будем затягивать этот разговор, я спрашиваю, ты отвечаешь, без отклонений. Договорились?

Вау, вот это харизма. Ему бы в актеры податься, так и хочется одарить его аплодисментами и сказать: "Верю", но вместо этого я говорю:

– Нет проблем. Но у меня тоже есть пара условий.

В ответ он просто выгибает бровь и кивает, поощряя меня. Отлично. Для начала нужно разобраться с проклятой жаждой.

– Во-первых, можно мне воды? А во-вторых, у меня тоже есть вопросы, на которые я хочу получить ответы.

– Маркус, принеси девушке воды. Над вторым пунктом я подумаю, все будет зависеть от того, как ты будешь отвечать на наши вопросы.

Маркус выглядит не очень довольным, но без споров приносит мне бутылку с водой. Ставит ее перед решеткой. Наконец-то! Я хватаю ее, торопливо открываю и за один раз выпиваю сразу половину. Киваю главарю в знак того, что готова отвечать на его вопросы.

– Для начала давай познакомимся. Меня зовут Джон. Могу я узнать твое имя?

Так, ну это легкий вопрос.

– Меня зовут Ханна.

– Хорошо, Ханна, кто привел тебя в "Равенство"?

– Куда? – о чем он, черт возьми?

– Ну вот, началось! – не выдерживает Маркус, он презрительно смотрит на меня. – Не притворяйся, что не понимаешь, о чем идет речь! Мы все знаем про вашу секту!

У меня пропадает дар речи. Какая секта? Они меня с кем-то перепутали, однозначно. Поэтому я говорю:

– Честное слово, я не понимаю, о чем вы говорите! Спросите, что-нибудь попроще! – стараюсь говорить спокойно, но на меня накатывает странное волнение.

– Хорошо. Скажи тогда, кто дал тебе сыворотку "V"? Как давно был разработан тот вариант сыворотки, который тебе дали? И кто должен был встретить тебя на кладбище? – главарь выглядит так же спокойно, в отличие от Маркуса. Да он та еще истеричка.

– Я не знаю, о чем вы говорите! Сначала я очнулась в гробу, потом меня… убили, как только я выбралась. Затем очнулась в клетке. Почему я вообще жива? Кто вы? Что со мной происходит? Какая сыворотка? Что за секта? – вопросы полились из меня неудержимым потоком, и я бы не остановилась никогда, если бы не главарь, который все тем же спокойным голосом сказал:

– Достаточно. Давай проясним ситуацию. Ты не знаешь, как оказалась в гробу?

– Нет! – срываюсь на крик.

– Хорошо, это мы поняли. Расскажи тогда, как тебе удалось выбраться из гроба? Откуда взялись силы?

– Силы? Да это же адреналин чистой воды! Ну не может человек в нормальном состоянии сломать крышку гроба и проползти под землей два метра до поверхности! Вы когда-нибудь просыпались в гробу? – начинаю задыхаться, чтобы успокоиться, делаю еще глоток воды.

Как только главарь открывает рот, чтобы задать очередной вопрос, дверь распахивается, и входят еще пять мужчин, я бы даже сказала – парней. Они достаточно молоды, один вообще выглядит так, будто недавно вышел из подросткового возраста. Все высокие, с короткими стрижками. Трое из них блондины разных оттенков, один с медными волосами, почти рыжий, самый молодой – брюнет. Так и хочется спросить: на какой распродаже высоких парней их подобрали? Нет, ну правда, никогда не видела столько высоких людей в одном месте, если это, конечно, не сборная по баскетболу. Но я молчу. Один из них, блондинчик, очень злится!

– Джон, какого черта? Почему вы начали без меня? Это я ее сюда принес! Что она вам уже рассказала?

О, так вот как выглядит мистер "стреляю в спину и бью тяжелым по голове". Кстати, рана на голове, ее тоже нет, но волосы слиплись от запекшейся крови, вот откуда этот запах. Я начинаю злиться.

– Ты – ублюдок! Ты ведь мог убить меня! Кто вообще так делает? – ору я.

Все замирают. На лицах написаны разные эмоции: от недоверия до полного шока. Мой убийца смотрит с раздражением. И только Джон, остается невозмутимым, а Маркус улыбается, видимо, рад, что я переключила свои нападки на другого.

– Давайте все успокоимся. – говорит главарь. Этот мистер Спокойствие начинает меня раздражать. – Надо прояснить эту ситуацию до конца. Ханна, ты же не думаешь, что мы поверим, что ты ничего не знаешь?! – говорит Джон.

– Да мне плевать, верите вы мне или нет! Я все равно сижу в клетке. И что бы я ни сказала, вы все равно не поверите! Повторяю последний раз! Я ни-че-го не знаю! Очнулась в гробу, потом здесь. На этом все! – произношу все это на одном дыхании.

– Что последнее помнишь? – спокойно спрашивает ублюдок, который меня убил.

Я злобно смотрю на него, но решаю ответить, все равно это ничего не изменит:

– Ходила в клуб с подругой и ее приятелями. Немного выпила, но не так, чтобы отшибло память. Проснулась в гробу, дальше вы в курсе.

– Сыворотку тебе вкололи в клубе? Или до него? – деловито спрашивает он. Ему не хватает только блокнота для записей.

– О какой сыворотке речь? Мне никто ничего не вкалывал! Я бы запомнила это! – как же мне уже надоело повторять одно и то же.

– "Равенство" становится небрежным. – говорит рыжий, ни к кому конкретно не обращаясь. – Если она, конечно, не врет, ей даже ничего не объяснили. Про побочные эффекты тоже вряд ли рассказали.

Голова начинает болеть все сильнее. Побочные эффекты? Что вообще происходит? Что со мной сделали? Почему вообще выбрали меня? Вопросы, вопросы, вопросы. Они уже не помещаются в копилку с вопросами. Тогда как копилка ответов до сих пор пуста.

Джон встает и убирает стул. В комнате не протолкнуться, мужчины заняли все места своими большими телами.

– Макс, Рид, принесите зеркало. Пусть посмотрит на себя, может после этого станет сговорчивее. – обращается главарь к парням.

Двое из них – самый молодой брюнет и блондин с белыми волосами, вряд ли это натуральный цвет, снимают зеркало с креплений на стене и несут к моей клетке, остальные расступаются перед ними. Ничего не понимаю, зачем мне зеркало?

Оно выглядит тяжелым, но эти двое без труда поднимают его и доставляют ко мне. Ставят его напротив моей клетки, и я замираю, когда смотрю на себя.

Каштановые волосы, заплетенные в косы, растрепались. На правом виске кровь. Я вся в земле, лицо и руки грязные. Синее платье, в котором меня похоронили, тоже грязное, к тому же, оно порвано в нескольких местах. Но самое главное – глаза. Они больше не серые. Радужка полностью черная, как у девушки в соседней клетке.